«Во второй половине июля 1941 года стало очевидным, что начавшаяся война с Германией будет затяжной и сопровождаться уже в самом ее начале значительными потерями в живой силе на сухопутном фронте.
Кроме того, в это время румынские войска, совместно с 11-й немецкой армией овладели значительной частью Молдавии, и обозначилось их продвижение к Одессе, где находилась одна из военно-морских баз Черноморского флота. Поэтому как Народному Комиссариату ВМФ, так и Командованию ЧФ стало ясно, что предстоит оборона военно-морских баз на Черном море с суши.
В августе в Одессе началось формирование полков морской пехоты».
"Википедия. Оборона Одессы".
БОЙ МЕСТНОГО ЗНАЧЕНИЯ
Видимо в нашей жизни вообще ничего не бывает просто так. Порой случаются вещи, которые до конца объяснить трудно. И, никак невозможно понять, почему все произошло так, а не иначе. Иногда фортуна сводит с какими-то людьми, которые потом оказываются значительными фигурами в судьбе. История этого небольшого корабля, с высоты наших дней почти фантастическая, а для того времени будничная и обыденная, началась, как и история всех кораблей – на суше.
… Нескошенный луг дышал разнотравьем: запахи сочились из луговой поросли, вобравшей в себя яростные запахи августа и, разогретая за день луговина, отдавала их в сумерки притихшей небольшой роще, открывавшейся за оврагом.
Через луг вилась серой змейкой грунтовая дорога. По ней, подняв небольшое облачко пыли, переваливаясь в сухих летних колеях, бодро катил небольшой броневичок с красными звездами на боках, издали напоминавший жука.
Хищно ощетинившись пулеметом он сопровождал камуфлированную «эмку», едущую следом. Бронеколпак пулеметной башни, впрочем, как и все остальные люки «жука», был открыт, и в нем, спасаясь от спадающей уже жары, и для лучшей обзорности, высунувшись почти по пояс, выглядывал боец в танкистском шлеме и мотоциклетных очках.
Машины въехали на бугор с лысоватой песчаной макушкой, дальше дорога пошла под уклон мимо оврага к роще, что зеленела под голубым небом в отчетливых своей белизной и крутой лепкой облачках, которые быстро гнал верховой, отдельный от земли ветер. Если бы не ворчливое урчание моторов, то на земле было бы совсем тихо.
… Все произошло с ужасающей быстротой – под левым передним колесом броневичка раздался мощный взрыв и машина, резко наклонившись на бок, запетляв уткнулась в кювет. Голова из верхнего люка исчезла, а вместо нее повалил едкий черный дым.
Из оврага выскочили два красноармейца, один из которых метнулся к подорванному броневику, а другой дал длинную очередь из ППД по резко затормозившей «эмке».
Казалось невероятным, что красноармейцы стреляли по своим, но несколько гортанных команд на немецком языке развеяли сомнения и поставили все на свои места – диверсанты.
Из рощицы вынырнули еще четверо и окружили легковушку.Офицеры из нее отстреливались, но силы были слишком не равны. Казалось исход боя был предрешен. Но тут из-за поворота показались еще машины. Их появление никак не входило в планы диверсантов и, путая карты, ставило по угрозу исход всей операции.
Навстречу скоротечному бою двигались три зеленые тентованые брезентом армейские трехтонки «ЗИС», именуемые в просторечии «Захарами». Заскрипели тормоза и на дорогу, и обочину, поднимая клубы пыли, из кузовов, подгоняемые командой посыпались матросы!
Фантасмагоричность картины была в том, что до моря было много километров, и, следуя законам логики, моряков тут не должно было быть ни при каком раскладе. Но война перемешала все и вся, к ней нельзя подойти с обычными мирными мерками – морские пехотинцы, а это были именно они, дружно вмешались в перестрелку.
Вооруженные самозарядными винтовками «СВТ», они быстро подавили всякое сопротивление, но один из диверсантов, прикрываясь раненым командиром из «эмки», нырнул в рощу под старые вязы, с двух сторон раскинувшие ветви над дорогой. Зеленые листья и ветки кустарника сомкнулись за ними.
И тут в ветвях закричала какая-то птица – раз-другой-третий – закричала не по-летнему мирно, а как-то уж очень тревожно.
Диверсант, в новенькой форме капитана НКВД, толкая автоматом в спину раненого, выбежал на поляну и застыл на месте. Затрещали кусты и на встречу выскочил моряк и наставил на НКВДшника пистолет «ТТ»:
- Стоять, не двигаться!
- Тихо, тихо, братишка – мы свои. Чего шумишь? Помоги лучше с раненым. - на чистейшем русском языке затараторил капитан, сделав несколько шагов навстречу моряку, но придерживая рукой и выставляя на линию огня раненого. Тот был в форме майора с пехотными эмблемами на петлицах. Гимнастерка и галифе раненого были сильно залиты кровью, а сам он находился в полуобморочном состоянии.
Говорил капитан негромко, даже как бы ласково, но серые глаза его на темном и влажном лице смотрели на встреченного с глухой враждебностью.
Молодой моряк, в звании лейтенанта военно-морского флота вначале опешил от такого напора, но быстро пришел в себя и стал действовать по инструкции:
- Ничего не знаю, оружие на землю, или стреляю на поражение! - закричал он страшным голосом, скорее всего не для того, чтоб обескуражить противника, а для того, чтоб прогнать свой собственный страх.
Ситуация была нестандартная – перед ним были не вражеские солдаты, а два старших офицера, один из которых говорил по-русски, а второй вдобавок еще и ранен.
Неизвестно, как бы дальше развивалась ситуация, но тут раненый майор, скрипнув зубами, закричал:
- Стреляй, стреляй – это немец!
Диверсант, коротким рывком притянул пленника к себе и прикрылся им как живым щитом.
- Дай уйти, лейтенант, иначе я его прикончу. Мне терять нечего. - ледяным голосом изрек он и приставил к шее жертвы десантный нож.
- Что, сука, патроны кончились? - наконец дошло до моряка, который не мог сразу понять, почему диверсант вступил с ним в переговоры, а не открыл огонь на поражение.
- Я не шучу! Считаю до пяти! - злобно прошипел НКВДшник и сжал майору раненое плечо, от чего тот вскрикнул от боли.
Лейтенант на секунду задумался, но тут диверсант сделал странное лицо, весь изогнулся и с хрипом, увлекая за собой пленника, повалился на траву.
Разгадка пришла сразу, сзади рухнувшего лазутчика стоял небольшого роста матрос, держа в руках СВТ с примкнутым, окровавленным плоским штыком. Он без лишних разговоров поразил врага в спину. На поляну вбегали другие моряки разгоряченные боем и погоней.
Лейтенант кинулся к упавшим:
- Немец готов… А майора надо срочно в госпиталь. Санитара, скорее сюда санитара, - распорядился он, склонившись над раненым: - Товарищ майор, товарищ майор. Очнитесь…
- А, браток, спасибо. Спасибо, родной, спас ты меня… Как твоя фамилия?.. Я к награде тебя, к ордену…
- Что вы, товарищ майор, какая награда? - удивился моряк. - Я ведь ничего такого не сделал.
- Как тебя зовут, лейтенант? - спросил лежащий.
- Карпенко, лейтенант Карпенко. Морская пехота… - ответил тот.
Майор натужно улыбнулся и потерял сознание.