Из серии "Ох, уж этот Петрович"
Начало: http://proza.ru/2011/07/23/646
После пресловутого стихотворения про полицию поэзия из Петровича попёрла недуром.
Вот хотя бы взять сегодняшнее утро: едва успел Петрович проснуться, а в голове так и вертится, так и вертится:
Путин и Медведев — близнецы братья.
Кто из них для России более ценен?
Мы говорим Путин — подразумеваем Медведев.
Мы говорим Медведев — подразумеваем Путин
-Ну и что это ты себе всё утро под нос ворчишь? - с подозрением покосилась на него жена. - Опять что ли свои стишки кропаешь?... Ой, гляди, муженёк, досочиняешься на свою голову! Да и на мою тоже. Приедет «чёрный воронок» и увезёт тебя на Кудыкину гору, где Макар телят не пас. А я одна останусь на старости лет!
-Да ладно тебе, Олюшка плакаться! - бодро отреагировал Петрович. -Кому я такой нужен: старый, да ещё и без денег? Я человек для власти безвредный, Что с меня возьмёшь? Шерсти клок, вилы в бок?
Отмахнулся Виктор Петрович от жены, как от назойливой мухи и прямиком в «кибинет», чтобы мысль свою ненароком не упустить. А по дороге всё шепчет:
-Что знакомые слова? Я не спорю.
Только как же мне помочь горю?
Я не стану возражать — не таковский!
До меня успел сказать - Маяковский...
Из «кибинета» вышел гордый, как победитель, с бумаженцией в руках с явным желанием поделиться с Олюшкой, но перехватив её предостерегающий взгляд, делиться «радостью» раздумал, бумаженцию сунул в карман и прямиком на кухню — чайку попить.
Ольга не выдержала сама. Разливая чай по бокалам, снизошла:
-Да уж ладно, читай, что там накропал.
-Тебе не понравится, - закочевряжился Виктор.
-Откуда знаешь? - удивилась жена. -А вдруг по вкусу придётся.
Петрович опять за своё:
-Не придётся...
-Читай! - приказала Ольга Карповна, - Не порть настроение с утра.
Виктор Петрович подумал с улыбкой:
-«Не известно, что тебе, милая, больше испортит настроение: то, что я не прочту свой стих, или, напротив, то, что прочту»
Но перечить не стал, достал из кармана листок. Прочёл. Молчали долго. Оба.
Потом Ольга подняла на него глаза, полные жалости, погрозила пальчиком и сказала строго:
-Вот ужо придёт Димитрий, я ему всё порасскажу. Он, как человек от правительства пострадавший, разобъяснит тебе почём фунт лиха и с чем его едят!
Хотел Виктор Петрович сказать, что лихо ни с чем не едят, но решил: жена его сейчас не поймёт.
Только Ольга Карповна раскрыла рот, чтобы продолжить отчитывать мужа, как от калитки донёсся чуть сипловатый, прокуренный голос Степана:
-Витёк?!
И через минуту снова:
-Витёк, ты дома?!
-Витёк?! - хмыкнула Ольга Львовна. - Мужику за семьдесят, а его всё Витёк да Витёк?.. Столько лет прожил, а даже Петровичем называться не заслужил... Вон даже Дмитрий иной раз на Витька сбивается.
Ничего на это не ответил Виктор, смахнул со стола крошки в ладонь и отправил в рот.
-Пойду схожу. - сказал деловито. - Узнаю, что Стяпану нужно.
-Поди, поди, - усмехнулась в ответ Ольга. - Витёк!
И махнула рукой, как на неисправимого школьника.
Петрович тихонько шмыгнул за двери, решив, что только закадычному дружку Степану, может доверить боль своей души.
И был прав: Степан всё понял.
-По пивку? - спросил с хода.
-Пожалуй, - согласился Петрович.
-Тогда айда ко мне, - предложил друг. - У меня в холодильничке с десяток запотевших бутылочек стоит!
Виктор полез в карман за припрятанной от супруги купюрой, но Степан остановил его.
-В следующий раз ты банковать будешь! Лады?
-Лады, - согласился Петрович. - В следующий — так в следующий.
А у самого вдруг неожиданно в голове родился куплет:
-За семьдесят, а всё зовут Витёк.
Хотя бы раз Петровичем назвали...
Не мальчик уж, а им и невдомёк.
-Витёк! - вчера под окнами орали.
И тогда Петрович решил поделиться с другом своими проблемами. Рассказал о том, что жена распекала его за стихи, которые он сочинил утром, о том, что она смеётся над тем, что его до сих пор друзья зовут Витьком.
-Да ну их, этих баб! - махнул в ответ Степан. - Не обращай внимания, Витёк. Что они могут понимать в поэзии и в жизни в частности?
По дороге к дому Степана у Виктора возник и другой куплет нового стиха:
-Жена смеётся: -Уваженья нет.
Не заслужил, хоть столько прожил.
Отделываюсь шуткой: -Я не дед!
И дружба, Ольга, всё-таки дороже!
-Степан, у тебя бумага и ручка есть? - поинтересовался Петрович.
-Зачем тебе? - удивился дружок.
-Да вот записать нужно, - замялся Виктор, - боюсь забуду.
-Счас погляжу. Кажись где-то было.
Через минуту пришёл весь взъерошенный, словно лазал где-то и специально собирал пыль и паутину.
Сказал, оправдываясь:
-Ручка под стол закатилась... Ты распиши её сначала — распиши... Если сможешь. Давно уже ничего не писал... Да и некому писать-то, сам знаешь. Один я, как перст...
-Ага, - невпопад буркнул Виктор, мысленно весь в процессе сочинительства.
Долго и с остервенением черкал ручкой, чтобы она, наконец, начала писать. Степан молча, с сочувствием наблюдал за мучением друга. Наконец ручка начала писать. Виктор улыбнулся и Степан вздохнул с облегчением.
Петрович записал два куплета, а тут и третий подоспел:
-Какая дружба тут?! - язвит жена. -
Дружки опять зовут тебя напиться.
А я, как дура, вновь сижу одна...
От жизни этой впору удавиться.
-Может прочтёшь? - поинтересовался Степан. -Интересно, что получилось.
Петрович со вниманием, не торопясь прочёл написанное и неожиданно добавил экспромтом ещё один куплет:
-За семьдесят, а всё зовут Витёк.
Хотя бы раз Петровичем назвали...
Но позовут - я сразу наутёк.
Назло жене сейчас уйду с друзьями..
-Класс! - восхитился Степан.
И добавил авторитетно:
-Классный ты мужик, Витёк! Да ещё и поэтом стал на старости лет. Тебя на руках нужно носить, а не пилить каждый день... Да, ты ещё говорил, что утром стих сочинил? Политический... Не поделишься?
Петрович прочёл и его. Наизусть. Даже сам удивился. Память словно проснулась после долгой спячки. Самому понравилось.
Друг в ответ хихикнул:
-Смотри, Стяпан, какая облигация: сама маленькая, а выиграла тыщу рублей!.. А, что? В самую точку. Так оно и есть: близнецы-братья! И что Ольке твоей не понравилось — не понимаю.
И тут же признался:
-Знаешь, Витёк, сказать честно: я её слегка побаиваюсь. Так и кажется, что она сейчас чем-нибудь шандарахнет!
-Да нет, что ты? - улыбнулся в ответ Петрович. -Никогда на свете! Это видимость у неё строгая, а в душе она добрая... Просто боится, что я на старости совсем от рук отобьюсь, вот и «лютует».
На следующий день к супругам Бовиным наведался их сын названный - Дмитрий. Они сидели на кухне за столом, пили чай с только что напечёными хозяйкой оладушками — кто с вареньем, кто с сахаром вприкуску. Ольга Карповна жаловалась Дмитрию на мужа:
-Вот ты, Дима, многое повидал, много где побывал... Хорошо знаешь почём фунт лиха. Разобъясни уважаемому Петровичу, что не стоит дразнить лихо, пока оно тихо.
-О чём это Вы, тётя Оля? - не понял Дмитрий. -Никак я в толк не возьму, чем Вам Петрович не угодил? Виктор Петрович — мужик, каких по пальцам одной руки можно перечесть, а Вы...
-Я о том, - вспыхнула Ольга Карповна, - что он стишки против власти сочиняет! А это — чревато...
-И какие именно? - поинтересовался Дмитрий. - Может Вы немного преувеличиваете, тётя Оля, и ничего крамольного в них нет?
-Вот именно! - подал голос Виктор Петрович.
-А ты прочти — прочти! - запротестовала хозяйка. -Тогда и вывод будем делать!
-Путин и Медведев — близнецы братья. - начал Петрович, и Ольга Карповна сразу напряглась, желая немедленно возразить, но Дмитрий молча положил свою руку на её, призывая к молчанию.
Когда хозяин дома прочёл своё творение до конца, Ольга налетела на него сразу в карьер:
-И чем тебе Путин с Медведевым не угодили?! Вспомни конец девяностых?! Ни зарплат, ни пенсий... Хоть ложись и помирай. А сейчас — пенсия во время, на Госпредприятиях зарплаты поднимают регулярно. Да на них Бога нужно молиться, чтобы они подольше у власти продержались! А ты такой пасквиль на них! Не дай Бог дойдёт это до кого-нибудь!
Только Петрович хотел спросить жены до кого дойдёт, как почти у самой их калитки остановился полицейский Уазик. Окошко на кухне аккурат на калитку смотрит, и всё,что происходит перед ней очень хорошо видно. Ольга Карповна начала бледнеть, хватаясь за сердце.
-Олюшка, что с тобой?! - испугался Петрович, вскакивая с места и кидаясь к жене.
-Лекарство, - тихо отозвалась та. - Там, в зале на серванте. Пузырёк с корвалолом.
-Я сейчас! - вскочил с места Дмитрий и кинулся в зал за пузырьком.
Пока возились с лекарством, пока Ольга Карповна пила его, пока отдышалась, полицейская машина уехала. Даже не заметили как.
Ольга Карповна пристально посмотрела в окно и не обнаружив ничего подозрительного с облегчением вздохнула. Призналась с виноватой улыбкой:
-А я уж думала «чёрный воронок» по твою душу, Виктор, прикатил... Испугалась...
Она опустила голову на руку, подперев щеку и негромко, удивительно приятным голосом, запела:
-Чёрный ворон, что ты вьёшься над моею головой?
Мужчины переглянулись между собой и подхватили в унисон:
-Ты добычи не добьёшься: чёрный ворон я не твой...
Песня взвилась птицей вверх — раздольно и широко, и понеслась, казалось, во все пределы. Были в ней и боль, и надежда, и удаль, и торжество: чёрный ворон — я не твой!...
Продолжение: http://proza.ru/2014/01/05/1276