Новый мир

     ИНФОРМАЦИЯ
 Дата Создания: октябрь 2012 – июнь 2013.
 Название: Новый мир
 Жанр: Мистика, фентази, эротика, роман
 Число страниц: 69
 Автор: Филатова Александра Андреевна
 Псевдоним: Одинокий дух

   Мой мистический роман расскажет вам о любви русской художницы и  оборотня из Америки. Поклонников мистической литературы ждет интересный сюжет, атмосфера тайны и красивой любви…

     Новый мир.

От автора
Я предлагаю  вам отвлечься…  Осмотритесь вокруг, приглядитесь  к окружающим… Возможно, ваш лучший друг мечтает о любви и пишет тайком красивые письма; ваш со-сед мнит себя истребителем  вампиров (так что поосторожней с соседями, мало ли что — может они решат, что вы и есть исчадие ада;); коллега по работе стал оборотнем – припомните, ведь он не выходит на работу в полнолуние. Где-то в большой квартире, постройки семнадцатого  века, живет ваша бывшая однокурсница, с которой вы когда-то сидели за одной партой, а ныне она общается и даже дружит с привидениями. Оглянитесь вокруг и вы увидите мир фантазий на яву, нужно лишь присмотреться и поверить.
Мы все заняты бытовыми проблемами, и жизнь течет размеренно, но… ЕСЛИ МЫ ЧЕГО-ТО НЕ ЗАМЕЧАЕМ, ТО ЭТО НЕ ЗНАЧИТ, ЧТО ЭТОГО НЕТ. Автора этих слов уже нет в живых, и мало кто помнит его имя, но что имя в мире ином.  – Одинокий дух…………:)



Я влюбилась в оборотня. Люблю безумно, страстно… Бред? Может быть. Если бы мне сказали,  что вервольфы живут среди нас, я бы рассмеялась этому человеку в лицо. Ни когда не верила в глупые сказки и  бредни сумасшедших утверждающих, что они их видели  — это не мое. И даже в детстве не увлекалась всеми этими «страшилками». Я современный и здравомыслящий человек, но реальность происходящего не вызывает сомнений. Это не оборотни и вампиры живут среди нас, а мы — среди них. Смертным остается либо принять, либо бороться. Я приняла. Мои друзья оборотни и даже есть среди них и вампиры, мои соседи тоже нежить. Мой возлюбленный  — повелитель  оборотней. Мой любимый сильнейший, любящий, могущественный повелитель оборотней. Дьявол во плоти, так его именует низшая нежить. Я в одночасье попала во власть его чар и знаю, что до конца обозначенного жизненного срока судьбой, я буду с ним. Мне предстоит нелегкая жизнь, мне понадобится терпимость и понимание, ведь я должна  выбрать жизнь с существом из мифов и сказок или жизнь без возлюбленного,  обычной человеческой жизнью.
Уже несколько чесов подряд еду неизвестно куда, покрывая километр за километ-ром, и размышляю о своей жизни. Самостоятельная, красивая, свободная... Историк с блестящим образованием и известный на весь мир художник. За плечами три года ка-торжной работы. Итог: три блестящих репродукции  висят в разных музеях мира и боль-ше десятка картин висят в частных коллекциях. И все это благодаря моему упорству и упрямству, называйте, как хотите, но благодаря всему этому я стала тем, кем я  являюсь сейчас: популярная, известная художница,  у которой нет отбоя от заказчиков, несмотря на насмешки и скептический взгляд моего бывшего мужа. Моя популярность как кость ему в горле; на презентации последних двух моих картин,  Антон явился при всем пара-де и с большущим букетом красных роз, с мало искренними поздравлениями не нужны-ми ни ему,  ни мне. Восхищений моим талантом и красотой мне хватает от поклонников и знакомых. Даша единственная подруга и менеджер, как всегда от души постаралась обставить мою выставку с грандиозной помпой. Как раз в тот момент, когда подняли тост  за виновницу торжества, я имею в виду себя, и появился Антон. Какого черта ему понадобилось? А в прочем, не трудно догадаться. Бедняга ни как не мог смириться с тем, что его  бывшая жена купается в лучах славы без него, но роль мученика ему не к  лицу. Антон Альбертович, ты –  пройденный этап моей жизни, и мне все равно, что ты скажешь. Куда подевалась та неудачница, которая стала твоей женой? Ну не знаю? Может ей надоело, что всякие там козлы ее унижают и обращаются как с недоразвитой. Кажется, я злорадствую. Ах, Антон, ты по-прежнему верен себе, в принципе, я рада твоим успехам в бизнесе! Поставим на этом жирную точку. У меня  впереди долгая интересная и увлекательная жизнь и заслуженный отпуск, как нельзя кстати.
Мне удалось немного прийти в себя в деревне у родителей. Прогулки по лесочку около деревни показали, что у меня есть еще мышцы — они так сладко заныли к вечеру.   Я вновь полна сил и вдохновения. Впереди, насколько хватает глаз, ровная полоса пус-тынного шоссе, за окнами восхитительные пейзажи северной части США, прохладный салон новенького «внедорожника» наполнен музыкой. У меня отличное настроение! Покой и благодать, что еще нужно молодой и красивой женщине в отпуске по Америке. Опять я об этой красоте! Русые некрашеные волосы и синие глаза – это, что  удалось разглядеть в зеркало заднего вида. Ну, с фигурой все в порядке! Об этом мне говорят восхитительные взгляды мужчин. На мне было платье от Юдашкина – опять-таки благодаря Дашке,  если не она, я бы ограничилась джинсами, кроссовками и футболкой. Правда, смешно — Юдашкин в подарок от Дашки.
 И так, мужчины… Что они значат в моей жизни? После головокружительных рома-нов  и приключений в книгах моего лучшего друга-гея Макса, который заставляет  меня прочитать все его книги, перед  тем как отдать их  в печать. Представители  сильной половины человечества кажутся мне бледным  подобием тех, кого я бы хотела назвать настоящим мужчиной. Антон, по началу,  напомнил мне героев его книг  и  атлетов с моих картин. Но на  утро,  эта картинка испарилась как небывало.
 На шоссе появилась вывеска — через  пять километров очередной городишка без достопримечательностей. Но зато, если верить щитку, в этом городке могут вкусно на-кормить,  ну проверим. А вот и поворот,  сразу на въезде попадается забегаловка с милой вывеской— «Милости просим к столу» — вызывает улыбку. Заходя вовнутрь, звякнул колокольчик над  дверью, в глаза сразу бросился полумрак помещения, за столиком в углу сидели несколько парней, сильно бледные. Может шахтеры, тут неподалеку, вроде, шахты. За стойкой бара стоит верзила, тоже с бледной кожей, а его взгляд... Теперь я знаю, что такое холодный взгляд. Подхожу к бару. Татьян, у тебя что, мурашки по спине побежали?
— Здравствуйте, скажите, чем тут у вас кормят? И можно ли у вас в городе, где-нибудь остановиться на ночь?
— Кормят у нас отбивной с кровью, из выпивки — вино! А вот остановиться на ночь у нас в поселении негде! Все это, парень сказал с ничего не выражающим лицом. Я стояла, не понимая, как так, городок… и негде. Пока я так стояла и пыталась сообразить, что это такое, до меня донеслось несколько обрывков фраз тех парней в углу, они говорили почти шепотом (нельзя!.. гость… неприкасаемая), я не обратила на них внимания и опять обратилась к громиле.
— Совсем негде остановиться?
— Нет мисс, в нашем  поселении нет гостиницы. И хочу опередить Ваш следующий вопрос… тоже нет, у нас никто не сдает комнат.
Ничего себе, вот так номер. Ладно, переночую в машине, но  зато тут кормят, хоть какой-то плюс.
— Хорошо, тогда мне стейк и кофе! А еще, скажите: «в вашем поселении есть  ка-кие-либо  достопримечательности». Парень непонимающе на меня посмотрел.
— Видите ли, я художник,  в отпуске, ищу новое вдохновение для картин; вот ре-шила запечатлеть на фотокамеру пару достопримечательностей, уведенных мной, дабы потом, они стали, либо картинами, либо памятью на будущее.
— К сожаленью весь наш городок состоит из тридцати домов, и тут не на что по-смотреть. На этом и кончился весь наш разговор.
Пока я ела  и пила,  разглядывая карту в поисках ближайшего городка, где есть хоть  мало-мальский  ночлег, в баре так именуется эта забегаловка, началось оживление, наверное, тут вечером будет представление. Когда я уже решила,  поехать в Форклинг, ко  мне подсел парень и начал рассказывать о городке к югу, в котором очень много красивых мест.
— Это правда ближе к горам и лесам, но зато там много мест, которые заинтере-суют такую художницу, как Вы.
И этот парень действительно заинтриговал юную художницу. То есть  меня.  Когда я уже собралась поблагодарить его за подсказку, того и след уже простыл.
Вот и опять  в пути,  на ночь глядя, ну не очень мне улыбается опять в машине спать. Проехав добрую треть пути, моя машинка странно начала чихать и в итоге заглохла. Смотря на панель,  я ничего не понимала. Я же  только ее  заправляла, не мог бензин так быстро закончиться.  Ладно, посидим,  подождем, может, кто проедет да поделится бензинчиком или вызовет эвакуатор. Просила  с  час и не увидела ни одной машины, ни человека, хотя уже совсем стемнело.
 Далековато, посмотрев по карте, я все же  решилась  отправиться обратно в стран-ное поселение. Да,  до городка, который мне расписали, Вумвульфта,  долго топать, тем более, что чем дальше к этому городу, тем гуще становится лес.
 — Ну, совсем отлично,  дождь пошел,  еще и промокну по пути.
 Еще полчаса пешего пути и я на месте. По-прежнему моросил дождь, капли пада-ли на листья кустов с тихим звоном и серебрились в ночном воздухе. Звук воды всегда успокаивал меня, и мне было не так страшно идти посреди лесной дороги ночью. Я любила океан, озера, реки — любые водоемы. Дождь приглушал обычные звуки. Но у меня появилось ощущенье, что кто-то  или что-то следит за мной через тьму и занавес ночного дождя. Там кто-то был! Кто-то смотрел на меня из темноты. Неподвижно, спокойно, и тогда я увидела их…  глаза, немигающий взгляд. Неумолимый. Взгляд кроваво-черных глаз мерцающих  в ночи,  метрах  в  двадцати перед собой.  Луна вышла из-за туч,  осветив фигуру впереди. Это был стройный бледный юноша с рыжими волосами, спадающими  по плечам. Я тогда стояла как вкопанная, рассматривая странного парня. Легкий ветерок пролетел над моей застывшей фигурой. Он по-отечески, с любовью, взъерошил волосы, коснулся плеч и рук девушки и направился в сторону парня. Тот приподнял голову, словно принюхиваясь, и уже сделал пару шагов в ее сторону, но остановился, глядя куда-то за мою спину, и, одновременно с этим, послышалось шуршание гравия за спиной и вой стаи волков вокруг. Вмести с этим воем, смолкли ночные птицы и жучки, наконец  прекратился дождь, словно он испугался этого воя. Сердце мое  запнулось и с молниеносной скорость понеслось  вскачь, прогоняя холодную кровь и адреналин по венам. Медленно, словно в замедленной съемке я обернулась,  глаза расширились от ужаса… передо мной, метрах в двух, стоял волк, непросто волк,  а огромный волчище. В холке он, наверное, полтора-два метра. У него были  гипностические зеленые глаза. Шерсть, чисто серебряная в лунном свете, без единого пятнышка. Он стоял там и не шевелился, пристально смотря не на меня, а на парня за мной. Внутри  все сжалось от страха и от неизбежности этой встречи,  в глазах начало темнеть, и прежде чем потерять сознание, промелькнула мысль: «Ну, все, кумушка, тебе конец».

Тихо звучащая песня  где-то неподалеку, показалась  знакомой, а значит, я не умерла и не стала умственной калекой от перенапряжения,  да и тело не болит, может меня  не покусали или я — под  болеутоляющими?..
 Где-то в ногах послышался тяжкий вздох. Тут я разодрала один глаз. И скосила его в сторону, увидела окно и темно синие шторы. Мои губы тронула легкая улыбка,  все-таки жива и в относительной безопасности. Я присела  на кровати,  полностью открывая глаза. Сидела я посреди большой кровати, ну очень большой. Целый ипподром, а не кровать,  с темно-синим балдахин; окно и дверь также были драпированы темно-синим бархатом и выходили на балкон.  Послышался скрип,  я глянула  в ту сторону и увидела два кресла с высокими спинками  напротив камина,  кресла стояли спинками к кровати,  и не было видно, кто там сидел. Там явно сидел парень, судя по руке, лежащей на подлокотнике. Меня одолело любопытство — кто там. Любопытство — враг всех  женщин. Я подползла к краю кровати, выпутываясь из объятий одеяла. Выпутавшись,  встала, слегка покачнувшись,  сделала  шаг,  найдя точку равновесия.  И не успела я и двух шагов сделать по неосвещенной комнате, как меня сбили с ног. Я лежала на полу, а сверху  оказался разъяренный волк. Он стоял надо мной, оскалившись и рыча. Я уже почти успела испугаться.
— Нет, место!
С кресла встал высокий парень, а волк, он, кстати, был нормального размера, не как те, что я видела в лесу, подбежал к парню и лизнул его руку, лег  около камина, а  я так и продолжала лежать, не шевелясь после шока. Парень подошел ближе, протягивая мне руку, дабы я могла встать. Наконец,  я смогла  рассмотреть незнакомца. Высокий, симпатичный,  широкоплечий, на нем был свитер свободного покроя, из-за чего, не было видно мускулист он или нет; высокие скулы, прямой нос, зеленые глаза и… о Боже, я ни у кого не видела таких волос, длинные, собранные в хвост и перекинуты вперед, они почти доставали ему до талии, их цвет… цвет луны.
— Простите, Лола напугала Вас? Она очень добрая к людям, но Вы, наверное, что-то сделали не так, и ей это показалось странным.  Ух... его голос мягкий и словно теплый шелк обволакивал и успокаивал меня.
-Я… сделала… я только встала с кровати…  а она... она ведь волк?
— Да, Лола — волк,  я вырастил ее. Кстати меня зовут  Пьер,  а вы?
— Татьяна!
— Как Вы себя чувствуете?
—Эээ…  спасибо, неплохо… вроде...  А где я нахожусь и как сюда попала?
—Я все Вам расскажу, но для начала скажите, что Вы помните последнее?
— Дорогу,  лес,  дождь, силуэт парня на моем пути…  звук осыпающегося гравия,  ощущение адреналина в крови, помню, пока оборачивалась,  разглядела лес  и… Татьяна напряглась, пытаясь вспомнить, что именно она увидела за своей спиной, но ей это так и не удалось. Полно огромных волков в лесу и зеленые  глаза полные ярости и злобы за спиной, а потом тьма, и вот я очнулась здесь, вот только где?
— Вы находитесь в Вамвульфте, Ваша машина в ремонте. Вас нашли на заброшенном шоссе…
— Заброшенном?
— Да, есть более короткая дорога до нашего города. Если  лесничий не обходил бы территорию на наличие браконьеров,  то Вас, скорей всего бы, не нашли… а что касается волков, то это Вам привиделось после удара головой,  в наших краях нет хищников.
— Удара головой?
— Да… Вас нашли на обочине,  в канаве среди камней,  около машины. Наверно   выйдя из машины, Вы поскользнулись и упали, а при падении, ударились головой.
— Не может быть, там, где я остановила машину,  не было ни какой канавы.
— Была,  просто она заросла,  ее почти не видно. А Вам нужно еще отдохнуть, я пока схожу за доктором, чтоб он Вас осмотрел.
— Но…
— Ни каких,  но, мисс, Вы пробыли в бессознательном состоянии несколько дней.
— Несколько дней?
— Да, а теперь отдыхайте,  в моем доме Вас никто не побеспокоит.
Что-то теплое коснулось  сознания,  и я провалилась в сон, последнее ощущение которое  я ощутила, так это прикосновение теплых, сильных рук, подхватившие меня,  чтобы я не упала.
   Сквозь сон — ощущение прикосновения теплых губ ко лбу, потом опять сон, без  сновидений.
Очнулась я внезапно и резко села на кровати, от чего закружилась голова.
— Тише… у вас небольшое сотрясение, а так Вы в полном порядке, и через пару дней будете совсем как огурчик.
Когда голова перестала кружиться,  и глаза привыкли к свету, я увидела рядом с кроватью девушку, не старше себя, на ней был белый халат.
— Простите, а Вы?..
— Я доктор Слоун, Мери Слоун.

Оглядывая  дом,  я только и делала,  что удивлялась. Везде, куда бы ни упал  мой взгляд, были произведения искусств. Когда я пыталась хоть до чего-нибудь  дотронуться, за спиной раздавался недовольный рык  Лолы, и я опускала руку, так и не дотронувшись до предметов. Да этот волк великолепно выполняет поручение хозяина — не отступать от меня ни на шаг. В моем пустом желудке заурчало…   
Так, а где тут кухня? Глядя на нее, размышляла я вслух. И кто бы мне сказал ранее, насколько звери понимают людей. Волчица прошла мимо меня и остановилась около лестницы на первый этаж, слегка  рыкнув, она пошла вниз. Подойдя к лестнице,  я увидела, что на первом этаже меня  ожидает  Лола, и мне ничего не осталось, как последовать за ней. На первом этаже хищник повел меня к задней части дома, там была дверь с вырезанным  проходом для волка.  Им и воспользовалась волчица.
Я открыла дверь и ахнула, Лола привела меня прямо на кухню, это умное существо сидело около холодильника, уткнувшись в него носом. Да ничего себе… но чего я больше всего от себя не ожидала, так это то,  что я буду разговаривать с волком.
— Ты очень умная, Лола. Волчица, немного поскуливая,  ткнула носом в холодильник. Ты наверно голодна?! Давай глянем, что там есть поесть, если конечно не будешь на меня опять рычать,  то мы с тобой перекусим. Поставив миску с едой  Лолы около стола, сделав себе бутерброд,  мы с ней приступили к  еде. Так нас и застал Пьер за поглощением еды.  Взглянул на меня, потом на Лолу  которая ела у моих ног так, как будто делала это постоянно.
— Да девушки, вижу,  вы подружились. И раз вы уже приступили к еде, позвольте и мне присоединится к вам. Мы с волчицей одновременно посмотрели на него,  а затем друг на друга.
— Конечно, извините, за то, что хозяйничаю на кухне, но я просто умирала от голода. Да и Ваша волчица так красноречиво показала свой голод, что мы решили немного подкрепиться.
— Вы правильно сделали, что похозяйничали без  меня… Пьер подошел к плите и налил себе кофе из кофейника, позволяя мне, разглядеть его со спины…  ммм…  зрелище захватывающее, скажу я вам. У него были длинные,  стройные ноги, тонкая талия,  широкие плечи. В общем,  перевернутый треугольник. А его волосы были в этот раз заплетены в косу,  которая доставала почти до ягодиц. Когда он развернулся, я резко посмотрела в тарелку, осознавая, что слишком долго его разглядывала. Сами собой мои щеки начали краснеть. А вдруг он заметил или все же нет?
Лола,  кажется, так зовут волчицу, доела свой стейк, облизнулась и положила свою морду мне на колени, от чего я вздрогнула, понимая, отныне наши с ней отношения из-менились. Но  Пьер  объяснил поведение своего питомца.
— Так она обычно выражает свою благодарность…
Татьяна погладила  Лолу  по голове, та встряхнула мордой  и легла калачиком у моих ног. Тем временем,  после небольшой паузы, парень продолжил свою фразу:
— Но она не выражала своей благодарности никому из племени кроме меня, а это, заметьте, очень странно, обычно, она…  огрызается на всех,  кто ее пытался покормить. Но все равно спасибо, что Вы ее покормили,  я завозился с делами племени и забыл об этом. Так, стоп, что он сказал?
— Племени?
— Ну да, Вы не отсюда, я и забыл. Этот город, Вамвульфт,  это город трех индейских племен, я — Пьер Линдсей — сын Медвежьего Когтя и Агаты Линдсей, пятый вождь племени  Ликвульфов и глава совета племен. В городе  проживают еще два племени,  кроме моего,  племена  Кошволти и Лисфолты.
— Ничего себе... Вы, вождь? Никогда бы не подумала…
— Да, я вождь, а что, с этим есть какие-то проблемы?
— Нет! Конечно, нет! Просто я думала вожди — это, обычно, люди в преклонном возрасте. Да и Вы, не больно-то на индейца похожи. И индейцы живут не в домах,  а в вигвамах.
— Хм… справедливая оценка, но она  устарела уже довольно давно. Да, я молод.   
Пьер сел за стол прямо напротив,  он продолжал свой рассказ,  заглядывая мне в глаза, и мне тогда показалось, его  глаза были какие-то знакомые.
— Это не мешает мне быть справедливым вождем. Ну, а моя европейская внеш-ность, то тут нет ничего загадочного, моя мать европейка, и внешне — я весь в нее. Давайте перейдем на  Ты, а то начинаю чувствовать себя либо младше Вас, либо намного старше. А насчет жилища — мы ведь живем в XXI веке.
— Ой,  извини… хорошо, давай… на Ты.
— Отлично, теперь расскажи,  зачем тебя занесло на заброшенное 47 шоссе?
— Я вроде рассказывала или нет?
— Нет, мы тока выяснили, что ты помнишь последнее, а зачем тебя сюда занесло — нет.
Таня рассказала как в придорожной забегаловке соседнего города, ей отказали в приюте на ночь, потом парень, узнав, что она ищет красивые достопримечательности для вдохновения,  рассказал ей о городке среди леса.
— Я сначала ему не поверила,  ведь на моей карте не было этого городка. Тогда он мне свою  отдал и сказал, мол — моя устарела, хотя я ее всего месяц назад купила.
— Эээ…. Это да, наш город только недавно появился на картах.
— Теперь понятно. А как так получилось, что три племени объединились. Ведь на-сколько я знаю, племена редко объединяются. Татьяна налила себе кофе,  обернулась к нему, приподняла одну бровь в вопросе.
— Или я опять ошибаюсь?
— Нет, ты не ошибаешься! Наши племена  вообще не объединялись, а враждовали меж собой.
—Тогда как?..
— Дело в том, что наши племена  не совсем обычные… бросив на него непони-мающий, вопрошающий взгляд, девушка допила кофе. Пойдем, я покажу тебе город  и все расскажу! Раз ты приехала сюда за вдохновением…  кстати,  для какого вида деятельности ты ищешь вдохновение?
— Я художник и ищу новых  впечатлений, так как я проработала три года без пере-дышки, мои внутренние запасы вдохновения иссякли. Вымыв кружки,  Пьер повел Тать-яну осмотреть город. Лола неотступно следовала за  художницей, словно кто-то приказал ей идти рядом. И это не осталось без внимания Пьера. Он удивленно смотрел на то, как его верный страж переметнулся на сторону этой очаровательной девушки. В этот самый момент Татьяна и посмотрела в лицо парня.
— И  что означает Ваше выражения лица?
— Мы же договорились на Ты! Просто раньше Лола так себя не вела, с опаской от-носилась ко всем кроме меня, а тут. Она даже еду ни от кого не принимала кроме меня, что и удивило меня. Татьяна подумала,  что она тоже с животными с легкостью не сбли-жалась, как с этой волчицей.
— Наверно это из-за того, что мы обе женского пола и понимаем друг друга.
— Нет,  это все равно странно.
Глава 1

Выйдя на улицу, мой рот распахнулся  сам собой, и глаза от удивления сами со-бой открылись. Дом, в котором я находилась, оказался двух этажным коттеджем, находящемся в чаще леса. Дом выглядел не как ворвавшееся в пейзаж здание, а как выросший из ландшафта  домик,  и составлял одно целое существо с лесом.
— Как красиво! Только не говори, что все дома в Вашем городе выглядят так?
— Нет,  тут я тебя разочарую, весь остальной городок выглядит, как и большинство деревень в этой части континента. Да и это не просто дом, а дом Совета, а на втором этаже я живу, чтоб место не пропадало. Да и мне здесь комфортней, чем в городе.
— Ладно, но ты должен позволить мне нарисовать его, я еще нигде не видела та-кой красоты. Пьер улыбнулся полной улыбкой, а не только уголками губ.
— Черт,  меня тогда поразила его улыбка, от нее, у выше названой особы, побежали мурашки по коже, и сердце учащенно забилось. А на щеках ямочки. ; Редко встретишь мужчину с ямочками на щеках.
— Вот  теперь я  точно убедился, ты истинный художник!
— Я   больше докажу если попрошу… Он с подозрением посмотрел на нее. Позво-ления  нарисовать и тебя на фоне дома?
— Что?
— Ну просто я подумала, что одинокий дом в лесу на картине без хозяина будет смотреться не так эффектно, нежели как тот, что вы производите вместе.
  Такого Пьер явно не ожидал. Дружище, от того как ее щеки краснеют, от ее собст-венной просьбы, одно это, и ты готов ради нее на все.
— Ладно, потом посмотрим, а сейчас пойдем,  я покажу тебе город. К городу они шли через тропку, на которой и ребенку было бы тесно, но зато по обе стороны от нее был великолепный лес.
Когда впереди показался просвет, юный вождь приостановился слегка в стороне, чтобы лучше увидеть на моем лице восхищение открывшемся видом. Выйдя из леса, я на секунду закрыла глаза от яркого света, который теперь не застревал в листве. Открыв их, прямо передо  мной, в низине, показались милые домики, крыши которых были выкрашены в белый, синий и зеленый цвет.  Расположены все они были вокруг одного здания, церкви, судя по куполам. Вокруг города было что-то вроде… полей, а за полями… лес, словно забор, стоял со всех сторон, и всего в двух местах в этом лесу были видны просветы — там,  где дорога, новая дорога и заброшенное шоссе. Мы  начали спускаться с горки,  на которой находился дом Пьера. Хм… если бы домики стояли более плотно, то они все бы и на пяти километрах не поместились… хм, маленький городок да… уж,  городок оказался намного больше, чем я предполагала. Дома были в основном двух- и трехэтажными. Как пояснил Пьер, за каждым из домов находилось по несколько акров земли. Все живут в основном ведением сельского хозяйства.
  В центре города была церковь, а вокруг — воздвигнут город. Все время, которое юный вождь показывал мне город, я то и дело удивлялась, почти во всех дворах были скульптуры, произведения искусства, животных и людей. Больше всего мне понравилась скульптура, находящаяся около церкви.  Она изображала троих людей. Один стоял посе-редине, сложив руки на груди, а двое других стояли по обе стороны от него;  по их  позам было видно, что они спорят. Как объяснил Пьер, этот памятник,  часть истории его народа, рассказывающий о первом вожде, который запретил поединки между соперниками. Он заставил их решать проблемы без кровопролитий, и с тех пор все решается словами,  а не сражением. С тех пор в нашем племени не пролилось ни капли крови  в поединках между собой. Белый народ назвал это судом, мы — примирением душ. Но в последнее время молодежь, ступившая в XXI век,  переняла обычаи белых.
 
    Какое-то время спустя, когда экскурсия  по городу подошла к концу, я заметила, что тут почти нет стариков,  да и те, кого я видела не моложе десяти и старше сорока… Странный город,  да и магазин всего один… странно…
— Пьер?  Наверно, это не мое дело, но я  не вижу в вашем городе стариков и детей младше десяти?
—А, это?.. как ты уже знаешь, наш город образован всего лет десять назад.
— Ну  да, и все же? Не может быть, чтобы даже в новом городе не было старцев?
— Дело в том, что раньше не было единых племен... Ну, я была права, и это стран-ные племена,  объединившиеся  в одном городе не просто так.
— В общем, вся молодежь в  племенах…  детей отправляли в школы учиться читать и писать, когда это осваивалось, их забирали. Так молодежь, которая доучилась до конца школы и составляет наш город — молодые люди,  вступившие в XXI век. Белые люди пытались переубедить старцев,  но из этого ничего не вышло. Старики так и остались в традициях индейцев, не желая новшеств… Мы пытались внедрить хоть  что-то, но и из этого ничего не  вышло. Тогда молодежь нашего племени собралась на Совет,  было решено, что мы уйдем из племени и создадим свое на традициях и на технологиях XXI века. Таким образом, большинство молодых людей и молодых семейных пар ушли из племени. Меня тогда выбрали предводителем. Некоторые из моих друзей остались, они не смогли просто уйти от традиций. Мы ушли, около двух лет мы жили в большом городе, среди белых людей, но воспитанные все-таки на своих традициях, мы не смогли долго жить там. Уйдя из большого города, мы нашли заброшенную церковь в горах. Тогда мы и поняли, что нашли то место, которое и будет нашим новым домом. Сначала мы жили в вигвамах, а когда к нам присоединилась молодежь из другого племени, то на всеобщем собрании было решено начать строительство домов, в которых смогут поселиться по несколько семей. Да и в домах намного легче жить нежили в вигвамах. Вот и началось  великое строительство, дома строились обоими племенами. Чтоб ни кому не было обидно… вот, вы ему помогли построить,  а мне нет и т.д. и т.п. В самом начале наш город больше походил на деревеньку,  всего пятнадцать домов, а в них куча народа…  Но строительство не закончилось, мы продолжали строить. Притом все дома строились в таком темпе, что уже через год строительства, было построено много домов, пригодных для жилья. Нас тогда стало очень много, и один я  уже не справлялся следить за двумя племенами. Тогда мы и выбрали второго вождя — Тилтака. В течение  пяти лет мы с ним вдвоем управляли городком, который к тому времени уже больше походил на город, нежели на временное поселение. В лесу мы с ним нашли это поместье. Отреставрировали его, и он стал нашим с ним домом, в котором мы проводили совещания, да и жить в нем очень приятно. Хм… мне тогда казалось, что это целый дворец — мне тогда только 16 исполнилось, у меня все мечты были связаны с этим коттеджем…
Как я не пыталась, так и не смогла представить,  как это в 16 лет быть вождем, и как тебе помогают отремонтировать дом, который станет скоро твоим.
— А Тилтаку  тогда исполнилось  14… я был младше его на три года, когда стал во-ждем и все  из-за моих корней, сначала я пугался своей должности, и мне пришлось очень быстро повзрослеть, тогда  даже те, кто был старше меня прислушивались к моим советам.
Ничего себе в 11 лет вождем стать. Нет, мой мозг ну ни как не может принять вождя-ребенка.
— Ты был ребенком, когда тебя выбрали вождем!?
— Да…  слушать дальше будешь? Пьер с интересом посмотрел на меня.
 Для него  это может и нормально, 11 лет и уже такая ответственность, а вот мне так это нонсенс  какой-то.
— Да конечно, мне очень интересна  твоя истории. Посмотрев очень внимательно на Пьера, хм, сколько  же тебе лет? Ему на вид  всего 20—25, а он уже в ответе за целый город.  Да и в его глазах такая мудрость, которую не в каждом старике увидишь. Если его глаза всегда излучали такую мудрость, а от него еще веет и энергией силы и доброжела-тельности, то понятно, почему его выбрали вождем.
— И так, наше поселение превратилось в небольшой городок, еще через  пять лет, в день, когда мы отмечали день основания Вамвульфта,  появилось племя Листата.  Было их около пятидесяти,  ты не поверишь, все они были тоже  молодежью до 20 лет…  Пьер ухмыльнулся, видимо в тот день произошло нечто интересное,  связанное с появлением того племени. Они были вдохновлены нашими подвигами и решили присоединиться к нам, в их племени с ними ни кто не считался и не давал жить по-новому. Они все были  приняты,  и был выбран третий вождь для них,  сначала мы расселили их к нам в домики, за тем началось строительства для них. Джон,  парень который был выбран вождем,  ходил в национальном костюме,  на протяжении всего строительства, а в день, когда они пришли, он был в боевой раскраске,  мы тогда долго смеялись, так как ни  кто из нас уже давно не ходил в национальных костюмах. В конце концов, было решено отреставрировать церковь, вокруг  которой и был воздвигнут весь город. Поэтому в нашем городе нет стариков, так как его основали дети. Я знаю ваш следующий вопрос, а где же дети? Татьяна покачала головой в знак согласия.
— Мы запретили пока производить всем  потомство, так как у нас не было врача,  который был бы способен помочь роженицам, но это уже решенный вопрос и к концу этой или следующей недели у нас появятся несколько новых жителей. Ты бы видела лица Тилтака и Джона когда им сообщили, что их жены будут  первые,  кто родит в новой больнице.  У  них очень умные жены, к тому же из моего племени,  близняшки: Майки и Флора,  они не говорили,  что беременны, пока животы не стало видно. Пьер рассмеялся в голос, смотря,  как по моему лицу расползлась  понимающая улыбка.
— Моя сестра тоже до последнего не говорила, что беременна так, что я знаю, ка-ково было им. Шок, потрясение,  радость и все эмоции через край.

Весь вечер пока Пьер показывал мне город, рассказывал мне легенды своего пле-мени и какие происшествия произошли в его городе, именно  в его городе. Он рассказал, как пару лет назад его родные бабушка с дедушкой по материнской линии оставили ему наследство, и он выкупил землю под городом, дабы их не могли согнать с их земли. Так же он рассказал, откуда взялись все те статуи,  которые я видела. Они все были связаны либо с прошлыми,  либо с настоящими историями племен. Статуи,  которые связаны с их прошлым были выкуплены у их племен,   дабы молодежь не забывала свои корни,  старики согласились их отдать ради молодежи. Те, которые были связаны с нынешним временем,  были сделаны ребятами из всех трех племен. Так разговаривая об истории статуй, мы вышли к кладбищу города. Молодой вождь,  глядя на меня, явно увидал удивление на моем лице, на кладбище была одна единственная могила. Надгробием служила, вы не поверите, тоже статуя,  но статуя непростая, а статуя старика с тростью, на вид ему лет сто, если не больше. Подойдя ближе,  я не увидела надписей, и Пьер разъяснил мне,  что к чему.
— Когда мы начали реставрацию церкви, то нашли в подвале этого старика,  в подвале он уже наполовину разложился, при нем мы нашли свидетельство о рождении,  но оно до такой степени выцвело, что мы не смогли его прочесть,  нам удалось только разобрать год рождения 1920.
—То есть ему было более ста лет?
— Получается так, мы вызвали следователя, и он привел с собой медика, который констатировал,  что человек умер от сердечного приступа полгода назад. Наверное, он спустился  туда, прячась от непогоды, я помню, тогда еще была сильная гроза,  и  стена в церкви обвалилась, замуровав его там внизу.
— Бедняга, наверное, ему было очень страшно  умирать в одиночку. Почему сле-дователь не забрал его в городской  в морг?
— Ну, они побрезговали разложившейся плотью. Губы Пьера дернулись в подобии улыбки, на щеках пробились ямочки. Его нос был слегка изогнут в нескольких местах, видимо, он ломал его раз или два, но это ничуть не портило его,  а наоборот делало  мужественней. Ресницы, густые и черные, почти лежали на щеках, когда он закрывал глаза.  Он и в самом деле  был самым красивым мужчиной,  из всех кого мне доводилось видеть. Легкая линия ямочек  углубилась, и я  попыталась сосредоточиться,  на том,  что он там говорил. Когда я перестала разглядывать его ямочки, он  перестал улыбаться.
— Видела бы ты  их лица,  когда мы вынесли тело, и от него пахло, как от помойки. Им просто не захотелось марать машину. Мы тогда с ребятами предложили похоронить его  на месте, где будет кладбище. Марк сделал надгробие,  вот так этот парень стал членом нашего племени и похоронен по нашим законам. У нас тут,  если позволят боги еще не скоро появятся свежие могилы, и это радует.

  Пьер повел меня по тропинке за кладбище и направился в лес. Сначала я даже испугалась — зачем? Ночь и в лес. Где-то  вдалеке слышался волчий вой. Пьер меня успокоил — сказал, что это дикие собаки, но они далеко от нас и в город не приходят, они боятся людей. Потом всю дорогу мы молчали,  я смогла разглядеть все красоты этого невинного леса, в просвете меж деревьев показался дом, из которого нам на встречу выбежала Лола,  и я вздохнула с облегчением.  Мы подошли к дому  с задней двери,  вся задняя часть дома до второго этажа,  была облицована диким камнем,  входной дверью на второй этаж был стеклянный балкон и…  Ого весь второй этаж был из стекла от пола до потолка… наверное оттуда великолепный обзор… к балкону по дому вился виноград, изгибаясь он дотянулся до крыши дома и разрастаясь  вверх поднимался на крышу. Глядя на это волшебство природы, мне на ум пришла повесть о Ромео и Джульетте. Я представила Пьера в роли Ромео, карабкающегося по винограднику к своей Джульетте. Мы подошли к двери, но открыть ее так и не смогли.
— Что за черт, я не запираю заднюю дверь!
— Как так не закрываешь, а если воры?
— Никто не рискнет  залезть в дом к вождю.
— Может она захлопнулась? Или, может быть, какой-нибудь другой вождь закрыл ее?
— Захлопнуться она не могла. Вожди тоже не могли ее закрыть. Я уже год живу один в этом коттедже.  Другие  построили себе дома, и у них вот-вот появятся новые чле-ны семьи. Ладно, пойдем с главного входа.
Обойдя дом,  мы вышли на площадку перед главным входом  и увидели одинокую лошадь, привязанную к перилам крыльца. Пьер хмыкнул и продолжил свой путь к двум ступеням, отделяющим веранду от улицы. Я как  загипнотизированная подошла к великолепному мустангу черной масти. На переднем предплечье  у него был нарисован волк белой краской. Нерешительно протягивая руку, дабы погладить существо, я не заметила, как Пьер подошёл сзади, пока он не заговорил.
— Это черный месяц, осторожно он не любит когда до него дотрагиваются  чужие. Но меня уже не остановить, я поглаживала шелковистую шкуру животного,  которое  спо-койно принимало ласку от незнакомца.
Пьер и Лола с удивлением смотрели то на коня, то на странную художницу, к кото-рой так и льнут животные, которые раньше относились агрессивно ко всем кроме своих хозяев.
Вождь зашел в дом, я, конечно же, следовала за ним, желая узнать: кто же прискакал на коне, стоящем  во дворе.  Пройдя в зал, замерла, около камина в позе лотоса медитировали двое юношей младше двадцати.
Пьер подошёл к шкафу,  взял какой-то увесистый томик… интересно,  зачем…  и примерил его на вес  в руке,  раздумывая запустить им в парней или с грохотом обрушить на пол. Прислушавшись, поняла,  что они не медитируют,  а спят, притом похрапывая периодически. На них были национальные костюмы великолепной работы, засмотревшись  на это искусство умелых рук, жалея, что у меня нет с собой ни фотоаппарата, ни карандаша с листком бумаги. Тут по залу разнеся оглушительный грохот,  я  подпрыгнула от неожиданности. Спящие парни,  тут же повскакивали на ноги и схватились за  свои ножи,  висящие на поясе, озираясь по сторонам и ожидая нападения. Я даже не успела испугаться, что они нас прирежут, когда  послышался смех. Когда до проснувшихся дошло,  что нападения не будет,  они посмотрели с укором на Пьера, но тут и я не выдержала и расхохоталась, разглядев их лица,  они  были разрисованы словно у клоунов. Интересно,  какой шутник так над ними подшутил,  ну явно не Пьер, ведь он весь день был со мной.
— Пьер Линцей! ты опять за старое… только не говори, что забыл о собрании, в один голос произнесли они, и мы с Пьером еще больше расхохотались. Пытаясь придать лицу серьёзность, они и не подозревали, как смешно выглядят с таким-то макияжем. Че-рез силу, пытаясь перебороть смех,  Пьер пытался объяснить им что к чему.
— Простите ребята… Вы… бы видели себя…  посмотрите… в зеркало. Уже совсем избавившись от смеха. Наверно когда вы  вырубились, сюда приходила  Джорджия с де-вочками  и решила чуток вас приукрасить. Вы идите  умойтесь, а потом и проведем соб-рание, я и на самом деле забыл о нем. Когда парни вернулись  отмывшись от косметики, в зал вбежала Лола и устроилась у моих ног, что не осталось без внимания юных вождей. Они вопросительно посмотрели на Пьера,  а потом с удивлением опять на меня.
— Здравствуйте, я Джон, а это Тилтак, Вы, наверное, волшебница, обычно, когда мы встречаемся с Лолой, она кидается на нас, а с Вами она словно преданный щенок у Ваших ног.
— Я не прочь занять ее место, мне очень приятно познакомиться с такой очарова-тельной женщиной как Вы. Тилтак поклонился и поцеловал мне руку,  от чего по моим щекам заиграл румянец.
— Здравствуйте,  мне тоже очень приятно познакомиться, а  Лола ко мне так отно-сится потому, что я просто ее покормила.
— Простите меня парни, но вы так классно медитировали, что я не удержался вас побеспокоить,  но когда вы вскочили с воинской  раскраской… мы с Пьером опять хихик-нули… это был и для меня шок. Я улыбнулась,  ведь оба вождя оказались подростками,  лет по 18—19 и очень симпатичными, они и сами посмеялись над собой, когда заглянули в зеркало,  весившее над камином. Наверно перед камином классно заниматься любовью… так Татьяна, что-то тебя стали чаще посещать такие мысли… надо бежать из этого города, тут одни красавчики…
— Так мы будем сегодня держать совет или нет Пьер, Тилтак? И на собрании не должно быть посторонних!
— Ладно, молодые люди, я поняла и  ушла спать, спокойной ночи. Пьер и Тилтак  со странной грустью в глазах посмотрели на меня, а Джон как-то с враждебностью какой-то.
— Спокойной ночи, Лунная роза. Тилтак опять поклонился и поцеловал мне руку. Ну, этот хоть на комплименты не скупится.
— Спокойной  ночи!  Если,  захотите, завтра  Вас могу  отвести к Вашей машине, чтобы Вы взяли все  нужные Вам вещи.
— Ох.  Спасибо, это было бы замечательно. И ушла на второй этаж в комнату, которую мне  выделил Пьер. Лола последовала было за мной,  но Пьер закрыл дверь, прямо перед ее носом. Она зарычала на него,  чего он никак не ожидал.
— Лола, ты же присутствуешь на каждом собрании племен.
Но Лола как ни в чем не бывало  ткнулась носом в дверь, парень вздохнул и от-крыл дверь, она выбежала и помчалась на второй этаж за своей новой подругой. Пьер закрыл плотно дверь и, обернувшись назад, обнаружил любопытство на лицах вождей.
— И как это понимать? Почему она в твоем доме?
— Джон, она гостья. И в больнице еще не оборудованы нормально комнаты.
— А что стряслось с Лолой?
— Ох,  Тилтак, если бы я знал, представляете,  захожу на кухню, а они там обедают, и Лола у нее в ногах. Ладно, об этом потом. Итак, приступим к собранию.

Зайдя в комнату,  с подозрением посмотрела на кровать — ипподром. И в  голове сразу появились нескромные образы с участием красивых парней, которые  на данный момент держали совет племен внизу.
 –Так, Татьяночка, выкидывай эти мысли из головы, там два юнца,  у тебя же нет желания сидеть за совращение малолетних. Но вот Пьер, интересно у него кто-нибудь есть, ну конечно же есть у такого-то красавца… Так, что-то тут сильно жарковато. Подойдя  к балкону, открыла дверь, дабы пустить прохладу ночи в комнату. Послышалось скуление  от двери,  Лола завиляла хвостом, когда я открыла дверь и пробежала мимо меня в ком-нату, она по-хозяйски забралась на постель.
— Ну, спокойной ночи, Лола. Как только тело легло на кровать, сознание  сразу по-грузилось в сон без сновидений.
  Уже за полночь  проснулась от того, что вновь пошёл дождь, и в комнате стало довольно прохладно. Я  встала с постели и пошла закрыть окно. Благо в комнате  было мало мебели, и даже в полумраке я  спокойно дошла до окна. Развернулась от окна, дабы разглядеть комнату в  свете выглядывающей луны из-за туч. В свете луны комната выглядела словно сон. Да и Лола, спящая в ногах, выглядела, как сказочный страж на ложе у принцессы.  Да, такой комнаты мне явно не видать в России.
   Вдруг чьи-то мокрые руки схватили меня  за талию и рванули на себя. Я  уперлась спиной в мокрую, холодную и твердую, словно камень грудь, и не успела  я вскрикнуть, как рука закрыла мне рот. Проникший  в комнату наклонил голову к моей  шее и потянул воздух… Наконец тело  начало реагировать на происходящее, и я  начала дрожать всем телом от  страха… Вот  тебе и отпуск, сотрясение мозга плюс  маньяк…
Лола соскочила с кровати и рванула мне на помощь, но не успела она и на два шага сделать, как мужчина дернул меня на себя и мы выпали в окно…  странно, я вроде его уже закрыла… мы падали в ожидании жесткого падения. Я  распахнула глаза, когда похититель мягко приземлился на ноги, так и не выпуская мое тело из рук. В моей комнате вспыхнул свет, похититель рванулся в лес,  так и не выпустив меня. Я повисла на его руках, но он бежал дальше, словно я ничего не весила. Как только мы  скрылись в лесу, со стороны дома послышался страшный вой, от которого бежали мурашки по спине. Похититель прижал влажный платок к моему лицу,  это последнее, что я помню, так как  провалилась во тьму. Но перед тем как потерять сознание,  подумала, что никогда не слышала такого воя.
 Очнулась я от холода ночного воздуха. Дождь уже прекратился, но одежда еще была мокрой. Значит, я не сильно долго была без чувств. Сев  огляделась по сторонам, пещера — первое,  что бросилось мне в глаза. Я  лежала  на подстилке из листьев. Справа  потрескивал костерок, и никого кроме моей персоны  не было видно в пещере... Вот он, мой шанс сбежать…  резко встала, и все у меня  поплыло перед глазами, я  чувствовала сильную слабость во всех мышцах. Я зашаталась и начала падать назад, я ударилась бы о каменный пол, но позади  послышался легкий шорох, и сильные, холодные  руки поймали меня  не дав упасть. К  сознанию прикоснулось что-то мерзкое и темное, от чего по  спине побежали мурашки.
    Я сидела напротив парня из бара соседнего поселения. При свете костра,  кото-рый он разжег, чтобы я  обсохла. Похитителем оказался тот самый парень, который и рассказал мне  о Вамвульте. Передохнув и обсохнув,  он потащил меня  дальше по лесу в сторону гор. Я изнывала от страха и неизвестности от того что меня ожидает впереди. Какой бы вопрос я не задала, он молчал, пропуская его мимо ушей.
— Куда ты меня тащишь!?
— Заткнись и не надоедай мне, а то я ослушаюсь приказа и прибью тебя  прямо здесь! Ну, хотя б разговаривать начал…
— Скажи,  куда ты меня тащишь, и зачем я понадобилась твоему нанимателю?
— Тогда ты обещаешь замолчать и не брыкаться?
Немного я  узнаю, но это хотя бы что-то, чем ничего.
— Хорошо, обещаю!
— Ладно…  Нанял меня мой хозяин и принц, а зачем ты ему понадобилась я понятия не имею, об этом мне не рассказали.
— Принц?
— Да, принц! А теперь заткнись, я не слышу — гонятся за нами или нет!
Я  тоже притихла и стала прислушиваться, но все, что   удалось расслышать, так это вой целой стаи собак или волков. Хоть Пьер и говорил, что здесь нет волков. Судя по слышимости, они были не сильно далеко, но и не близко. Похититель выругался на незнакомом мне  языке.
— Пошли и ни звука! Он  схватил мою  руку и потащил дальше через лес. Через час пешей пробежки по лесу, я ощутила, что все свои мышцы, начиная от стоп ног заканчивая руками; но похититель также продолжал тащить меня через лес, будто он не бежал, а прогуливался по парку.

Глава 2

 Поднявшись в горы далеко за полночь, всю дорогу до горы мы слышали вой  где-то позади, на расстоянии.  Мы  двигались без остановки,  и я уже начала подозревать  парня в том,  что он робот, а не человек. На вершине горы оказалась скала,  мы направи-лись к ней, скала была отвесной,  по ней не вскарабкаться без снаряжения, да и я не особо спортивный человек…  так-то  тупик,  нам некуда дальше идти, так и хотелось все это заорать похитителю в ухо. Но он потянул меня вдоль скалы на север. Пройдя еще метров сто, в скале показался проход, и мы пошли через него вглубь  скалы. Как оказалось, внутри скалы  не было пещеры, а было довольно обширное пространство с открытым небом, а скала шла, как чаша вокруг небольшого леса. И в глубине всего этого, где-то по центру,  окруженной скалами поляны,  виднелись пики замка,  который в ночи выглядел, словно черные пики пронзающие небо.  При приближении к сооружению я понимала, какой страх должен он вызывать. Вся обстановка  вокруг замка  делала  его поистине  пугающим. Темные деревья, небосвод,   полный грозовых  туч, ров вокруг замка, подвесной мост… кто же построил здесь замок?… я остановилась,  разглядывая все это. Послышался вой за скалами… хм… волки или собаки все-таки почти нас нагнали.
— Пошли! Похититель дернул меня за руку. Мы перешли мост, на страже которого стояли два парня, затянутые они были в черные мантии,  и при небольшом порыве ветра я увидела  под ними доспехи.
— А вы ребята, что тут историческую  постановку,  что ль делаете?
Бугаи в доспехах так и не обратили на меня никакого внимания. Когда мы прохо-дили мимо, они слегка  поклонились  прибывшему похитителю…  так понятно, Татьяна, ты тут  вряд ли  найдешь поддержку. Он потащил меня дальше по направлению к главному входу. По пути я разглядела  двор. Небольшой такой дворик метров пятьдесят диаметром, помимо главных  двойных дверей сюда выходила еще пара более мелких дверей дополнительных помещений. Мы вошли и направились по главному залу… видимо к хозяину сооружения.

— Меня заперли!? Заперли!?  В башне? Не может быть, я чувствую себя так, словно героиня бульварной пьески.
— Выпустите! Что вам от меня нужно? Вы меня слышите? Выпустите! Уже два часа я сидела в заточении, мне так никто и не сказал, зачем меня  сюда притащили…  Да мне и рта не дал раскрыть этот  гад, похитивший  меня. Притащил  в главную залу…  Зал представлял  собой  большую комнату, занимающую   весь первый этаж. Слева и справа стояли колонны, которые держали на себе верхние этажи замка, пока мы шли, я насчитала шесть колонн.  Меж колонн стояли дубовые столы и лавки, за которыми сидели люди, все как один, в черном. Женщины были в черных платьях до пола с глубоким декольте и без рукавов. Мужчины были в черных смокингах, различие в их одежде было в незначительных  деталях.  Мы продолжили путь через зал, где поперек комнаты стоял стол,  за которым было два трона. Трон представлял собой стул с высокой спинкой, с острыми шпилями на верхушке. Мы  остановились перед этим великолепием метрах в 15. Не выдержав всей этой ситуации, я опять заговорила с парнем, хоть он мне и запретил  это делать.
— Чего ждем? И зачем  я здесь?
— Молчать! Он не сильно отличался  красноречием.. Сидящие за столами люди начали сгруппировываться вокруг  нас, пока мы стояли и неизвестно чего ждали. Я рассмотрела повнимательней зал. Обычный каменный зал VIIIX века без всяких украшений, по бокам несколько дверей. Из одной двери вышел еще один обладатель черного костюма, а за ним… ну наконец, хоть какое-то разнообразие цветов… за ним вышел высокий парень с солнечно-русыми волосами, они были распущены и расправлены по плечам. На нём был белый плащ с воротником стоечка, подкладка была сделана из серебряной ткани. Под плащом камзол, тоже из белой и серебряной ткани. На ногах — высокие сапоги, сделанные в стиле своего хозяина, белые с серебром. У меня аж челюсть отвисла, мужчина не может выглядеть так эффектно в таком наряде. Пока я его разглядывала, он прошел как король среди своих поданных… Почему именно это сравнение, дело в том, что когда он проходил мимо людей, те слега склоняли головы в знак уважения или почтения… Он сел за главный трон, который был чуть больше второго.  Люди, как один, склонили свои головы, и в зал вплыла девушка в белом платье, словно невеста. Платье скрывало и одновременно подчеркивало все формы стройной девушки.
— Ты вернулся, Себастьян, и ты выполнил мое поручение!
Так значит, моего похитителя зовут Себастьян. Теперь осталось узнать, кто эта па-рочка с обложки, и зачем меня притащили сюда. Себастьян склонил голову, приветствуя парочку.
— Да, мой принц! Рад был услужить Вам. Значит, это  и есть наниматель.
— Эй,  вы! Зачем меня притащили сюда?
— Колдьжи, отведи нашу гостью в ее комнату! А с тобой, Себастьян, нам нужно еще о подготовке к обряду поговорить.
Бугай, который стоял позади нас, взял меня под локоть и поволок к  боковому про-ходу. Пока мы шли, все расступались  с каким-то благоговением и страхом в глазах. За дверью оказалась лестница наверх. Поднимались мы дольно долго, и я начинала пони-мать, что  мы поднимаемся в башню. Лестница  закончилась небольшой площадкой и металлической дверью. Меня втолкнули в эту дверь, за которой оказалась одна единственная комната. Обернувшись, я увидела парня, который меня сюда привел, это оказался тот самый бармен с ледяным взглядом. Он запер дверь, и только тут до моего сознания дошло, что меня похитили. И большая часть народа внизу об этом знает.
    На второй день моего заточения мне казалось, что я совсем пропала. Мне при-носили еду два раза в день. Мальчишка приносил поднос утром и вечером, можно было бежать пока он ставил поднос  несколько раз, но за дверью всегда стаял амбал Колдьжи и следил за тем, чтобы я не сбежала. К концу второго дня я услышала вой где-то внизу под моим окно, выглянув, я нашла взглядом близлежащие кусты, около которых сидела Лола и словно  что-то теплое и легкое, как порхание крылышек бабочки, появилось в моей душе, у меня появилась надежда.
— Лола, приведи Пьера. Прокричала я в ночь. И тут же, словно железные тиски обхватили мое запястье и меня дернули назад, отчего я пролетела через всю комнату и, ударившись о стену, опустилась на пол у противоположной стены. Парень, отшвырнувший меня от окна, оказался около меня, не успела я и глазом моргнуть.
—Ты умрешь,  прежде чем твоя шавка приведет помощь! Это он прошипел мне в самое ухо.
— Что? Как ты оказался так быстро…
-Молчать! Телонья неси обрядное платье.
В комнату вплыла миниатюрная блондинка.
— Здравствуйте,  меня зовут  Телонья, я помогу Вам переодеться.
Моей новой знакомой была миниатюрная, сантиметров на десять ниже меня, де-вушка, но копна светлых кудрей скрывала разницу в росте. Как только она перешагнула порог комнаты,  то болтала без умолку. Минут через пять пустой болтовни она погрустне-ла, на что я сразу обратила внимание и стала прислушиваться к тому, что она там го-ворит.
— Простите! Мы Вас похитили… Она всхлипнула. Вот те на, только этого не хватало, что бы она тут разревелась… Я была против этого… Но меня заставили помогать в этом дурацком обряде… Глядя на нее, было видно, что она  разревется.
— Успокойся. Ты же не виновата в моем похищении, давай померим платье, кото-рое ты принесла. Открыв коробку с нарядом, я замерла с открытым ртом, внутри оказа-лось красное бархатное платье, достав его и приложив к себе, я еще сильней восхитилась работой швеи. Оно было до пола, с В-образным вырезом и держалось на кружеве, пришитом  в области плеч, от чего создавалось впечатление, что оно вот-вот упадет с плеч.  Лиф платья был вышит красным бисером, от чего моя и так не маленькая грудь только казалась еще больше, на талии было перехвачено тонкими алыми лентами, а дальше свободно спадало вниз. Но это оказалось еще не все, я не знаю, где Телонья прятала еще одну коробку, но оттуда она извлекла пару алых туфель на небольшом каблучке. Вертясь около небольшого зеркала,  почувствовала,  холодный метал на шее,  от неожиданности я  вскрикнула.
— Извини, я не хотела тебя пугать, просто я подумала,  что этот кулон здесь будет к месту. И  правда, кулон оказался как нельзя к месту. Приглядевшись,  обратила внимание на то, как искусно он был сделан: в виде объемной капли, в центре была небольшая рубиновая капелька, а вокруг нее было великолепное витье из стеблей розы с небольшими листиками.


Вечером за мной пришли двое амбалов и повели на церемонию.  Как ни старалась их разговорить, они молчали как немые. Проведя через весь путь, которым меня вели в башню, парни повернули к противоположной стене, там было несколько дверей, облицовка которых  была медной. За центральной дверью оказалась лестница вниз. Лестница  уходила далеко вниз во тьму. Один из амбалов  пошел  первым,  а второй, взяв меня под локоть повел следом.
— Эй, мне хоть кто-нибудь ответит  или нет? Скажите, куда вы меня ведете, вы, чертовы молчуны,  я имею права знать, куда меня ведут???
— Заткнитесь ты, наконец! Нет у мертвецов никаких прав.
— Так, значит,  убивать  ведете,  ну хоть что-то. 
Пока мы шли по темному проходу, вниз по ступеням, я раздумывала над тем, что мне удалось узнать о своих похитителях. Во-первых, то были очень преданные своему сообществу люди, так как ни кто из всех здесь проживающих и не подумал вызвать поли-цию; во-вторых, у всех здесь была бледная кожа,  как у нездорового человека; в-третьих, все они ходят в черном и, в-четвертых, те, до кого я дотрагивалась, были чертовски хо-лодные.
Впереди показался просвет,  и я только сейчас  заметила,  что по всему пути спуска было всего два источника света проход впереди и проход позади из которого мы только что пришли. Подойдя к источнику света, я увидела выбоину  в стене, через которую и лился лунный свет. Заглянув в нее мимоходом пока мы проходили мимо, я успела заметить стаю здоровых волков, которые продвигались от подлеска к замку. В лунном свете  был отчетливо виден только  серебристый гигант под два метра. У меня от напряжения, наверное, мозг отказывается  здраво мыслить, таких здоровых волков просто не бывает. А мои похитители тащили меня дальше вниз по лестнице во тьму. Снаружи раздался волчий вой да такой, от которого побежали мурашки по коже, в нем была злоба и отчаяние, я раньше такого не  слышала. Метров примерно через сто показался дверной проем слабо освещенный. Братья-амбалы протолкнули меня вовнутрь, и при слабом свете свеч я кое-как разглядела то, что находилось внутри. Это оказалась круглая  комната с проходами по обе стороны, в центре был квадратный алтарь,  с  его углов, уходя в потолок, было что-то наподобие труб только из камня,  к ним были привязаны веревки, в комнате находилось четыре человека в черных рясах. Не знаю почему, но я не испытывала страха, может это из-за того, что мой мозг  отказывался поверить в происходящее. Все это напоминало какой-то  дешевый  ужастик. Из прохода напротив вышел еще один жрец, только этот  был в алой рясе. Все жрецы встали вокруг алтаря и затянули напевы мантры.  Амбалы подхватили меня под руки и  уложили на алтарь, один из них меня держал, а второй привязал к четырем столбцам по углам алтаря.
Ну,  все кумушка, ты доигралась,  и тебе настал конец. Мой мозг и тело словно окунули в морозилку, хотя здесь минуту назад и было тепло. Но  здесь, словно в морозилке холодрыга, я пыталась пошевелиться, но мои мышцы, словно свинцом налились и мозг окутал туман. Я уже видела все не так четко. Может они в еду наркоты добавили или может это из-за этих напевов. Как в замедленной  съемке я видела, как жрец в алом, заносит тонкий кинжал над моей грудью. Рука, как в замедленной съемке, этот самый кинжал начала опускать вниз. Конец, или меня спасут в последние  миллисекунды, наверно я вижу все в замедлении из-за большого количества адреналина в крови.  Раздался странный шум со стороны — откуда мы пришли. Жрецы, да и я, повернули головы в сторону шума. Из прохода, один за одним, вываливались  парни в черном, словно они кубарем прокатились по всем ступеням, а вслед за ними в помещение ворвались… волки… Не может быть —  волки, теперь мне точно хана. Горе-жрецы бросились в рассыпную, но не тут-то было, волки быстро нагнали беглецов,  ведь они одновременно рванулись к одному единственному свободному проходу, ну и как следствие застряли. Волки повалили жрецов на землю, придавив их лапами, вцепились зубами в предплечье своих жертв так, что  те и пошевелиться не могли. Лежа на алтаре,  я поворачивала  голову то в одну, то в другую сторону. Четыре волка — четыре жреца, так, а где пятый? Из прохода,  который вел  еще дальше в глубь горы, выскочил жрец в алом. Прямым ходом он  метнулся ко мне, вновь завел нож,  уже правда без того благоговения,  но с явным намереньем меня убить. Что-то   черное промелькнуло над моей головой, отбросило алого жреца к стене. Транс,  в котором я прибывала, резко спал. Помню, я от этой резкой перемены на несколько мгновений потеряла сознание. Придя в себя, я осмотрелась,  вот жрец в алом  лежит  на полу, а на нем сидит черный волк с белой прядкой за ухом. Не может быть, ни один волк  не убил свою добычу, они…  сторожат их, интересно  для кого. Я где-то читала, что в стае самый большой и сильный волк  является лидером и  что он первый ест. Так, Таня, прекрати об  этом думать,  если так, то тебя первую и съедят,  тем более ты привязана и не сможешь  убежать. Я закрыла глаза,  дабы не видеть,  как придет  вожак и будет смотреть на меня голодным взглядом, после чего, меня съедят. Но через пару минут я поняла,  ни кто не придет страшный и большой, но зато в комнату вошел взволнованный Пьер. Он был в черных брюках в обтяжку,  босые ноги и белая рубашка полностью расстегнутая, так что я смогла разглядеть  плоский живот  с кубиками пресса,  которые были видны при движении, во-круг  пупка была какая-то татуировка,  состоящая из неизвестных иероглифов,  на груди волос не было. Вся правая рука была в крови и висела как-то безжизненно вдоль тела.  Подняв глаза на лицо Пьера,  я увидела  отразившееся  на нем эмоции облегчения, ра-дость и что-то еще. Но вот что, я так пока понять и не смогла.
— Пьер! Беги, волки! Но он даже не послушал меня, спокойно  подошел  к  алтарю,  поднял кинжал, наверно жрец  обронил его,  когда черный волк сбил его с ног.  Странно,  но мне так и подмывает назвать этого волка Тилтак, не знаю почему,  но такое у меня ощущенье. Странные какие-то волки на нас с Пьером не нападают,  даже внимания не обращают.  Пьер перерезал веревки, волки также по-прежнему  продолжали  держать жрецов. Я  сначала села на алтарь, а когда попыталась встать с него,  то чуть не упала,  если бы не Пьер,  я бы точно упала, все мышцы до сих пор были  наполнены  свинцом. Со стороны лестницы послышался грохот, и в зал ввалились близнецы-амбалы, и почему я  раньше не заметила, что они близнецы, одеты, я вам скажу, они были не лучшим образом,  штаны и футболки на них были изорваны в некоторых местах,  виднелась кровь, в руках они держали железные трубы, наподобие  бейсбольных бит. Оглядев комнату,  они уже замахнулись трубами и двинулись в нашу с Пьером сторону.  Из того же прохода выскочил рыжий волк и набросился на одного из братьев, а  пока второй не успел среагировать, из того же прохода показался еще один,  рыжий волк.  В мгновение ока  он бросился на второго  из братьев, через  несколько мгновений жестокой борьбы,  оба брата были повалены на пол и удерживались волками,  как две капли похожие друг на друга… Все это время Пьер прижимал меня к груди, для надежности,  мало ли, я опять вздумаю упасть. Я подняла голову  и встретилась  взглядом с  Пьером,  так мы и замерли, смотря друг другу в глаза. Мне показалось или в глазах Пьера  действительно промелькнули,  отступающее беспо-койство и страх. В этот миг,  было ощущение,  что весь мир остановился,  кроме нас боль-ше никого нет. Пьер слегка наклонил голову к моему лицу, и мое бурное воображение сразу нарисовало картину того, как Пьер меня целует. Но этот волшебный миг был нару-шен злобный рыком,  который раздался откуда-то снизу, от наших ног. Мы одновре-менно посмотрели под ноги и увидели, Лола сидела в ногах и странно посматривала на нас. Только тогда мы вспомнили, что не одни в комнате. Осмотревшись по сторонам,  я хотела уже испугаться, но поняла что волки, точней гигантские волки нас не тронут.
 В зал с алтарем через главный вход,  вошли еще три волка,  они прошли мимо нас и сели меж других волков,  от чего казалось,  что они сидят вокруг нас и не пытаются нам навредить. Тем временем, кажется, и Пьер пришел в себя.
— Ты в порядке? Не ранена? Ни чего не болит? В его голосе столько волнения, столько беспокойства.
— Нет, я   в порядке? Пьер, они нас  растерзают… говоря все это, я боязливо по-сматривала на стаю. Пьер улыбнулся мне, но выражение, с которым он это сделал, выбило меня из колеи,  мол, я маленькая  и глупенькая  и ничего не понимаю.  Хотя я и в самом деле ничего  не понимала, ведь волки — это хищники, но они еще не напали. Волки так и сидели вокруг, удерживая свои жертвы.
— Нет, Татьяна, они нас не тронут. А теперь, если ты в порядке, то пошли, нам  нужно выбираться отсюда.
 Выйдя из замка, Пьер не отпускал моей руки, отчего  постепенно я  успокаивалась, и страх постепенно начал отступать. И даже сопровождение волков теперь  не сильно беспокоило. Мы шли через лес в обратную сторону к  городу. Волки так и продолжали следовать за нами… Будто охраняя нас от возможного нападения. Где-то  в полночь мы вышли  на круглую поляну, в центре которой был плоский камень  около метра диаметром, как невысокий помост. Мы подошли к нему, и Пьер помог мне  на него забраться, сам он остался на земле, но при всем этом он так и не отпустил моей руки, так прошло несколько минут. И за это время, стая нас окружила, но не направилась в нашу сторону. Все волки сели по границе поляны и леса. Затем Пьер посмотрел на луну, от чего не знаю, но я повторила его движение. На небе оказалась полная луна,  звезды вроде светили ярче обычного. Но затем я чуть не упала от  неожиданности, и если бы Пьер  не вспрыгнул на камень и не обнял меня за талью,  я поцеловала бы землю, ведь пока я разглядывала луну, волки вокруг нас завыли. Пьер стоял за моей спиной, одной рукой он держал меня за талию, а второй он продолжал держать меня за руку. Не помню когда, но наши пальцы были переплетены как у влюблённой парочки.  Пьер прижал меня сильнее к своей груди, обнаженной спиной я ощущала тот жар,  который исходил от его обнаженной груди, у платья есть свои плюсы, мне пришлось идти в нем, так как мы не старались, мне не удалось найти своей одежды. От жара, исходящего  от Пьера,  мое сердце участило свой стук, а внизу живота образовался странный комок. Я уже начала ощущать, как мои щеки заливает румянец, когда из-за моей спины послышался новый вой. Но на этот раз вся стая молчала. А вот тот, от  кого я такого не ожидала, так это от Пьера. Он сильней  прижал меня к груди и завыл на луну, после нескольких мгновений, вся стая подхватила его одинокий вой, а я так и стояла в его объятьях с открытым ртом. Что он делает… он сумасшедший? Черт, ну и везет же тебе дорогуша, тебя чуть не убили, дикая стая необычных волков спасла тебе жизнь. Теперь эта стая сопровождает меня в город, парень который тебе симпатичен, стал вести себя странно.
  Дойдя до города, волки разошлись в разные стороны по лесополосе вокруг  горо-да. Все время, что мы шли, Пьер не отпускал моей руки. Если какой-либо волк, делал, хоть шаг в нашу сторону, Пьер сильней сжимал мою руку и злобно смотрел в сторону того. А я не пыталась ее вырвать, ведь мне было интересно,  расскажет  ли он мне то, что произошло на поляне… Что это было?  Да и страшновато как-то, вокруг волки. Так, держась за руки и без слов, мы дошли до коттеджа  Пьера. На кухне нас встретила Лола, смотря на Пьера, я опустилась на стул, он налил две кружки кофе, одну подал мне. Он явно пытался начать разговор, но не мог найти слов с чего начать. Так в молчании мы просидели пару минут, пока он не начал разговор. Он начал свой рассказ с момента моего похищения:
— Я  уже засыпал, когда услышал, как под дверью скулит Лола, не знаю почему,  но мне показалось, что что-то случилось, ну и я пошел за Лолой, проверить все ли в порядке, ну и как раз подошел к окну в тот момент, как Вы с этим поддонком скрылись в лесу. Я бросился за вами, но меня задержал  Джон, он поссорился с Софи и остался у меня на ночь, я столкнулся с ним в коридоре.  Через несколько минут  я уже был на улице, но вас уже нигде не было… я тогда… ох, я даже не знаю, как объяснить… я испытал такие смешанные чувства:  страх, гнев,  отчаяние из-за того, что тебя похитили… Я тогда даже не смог сдержать свои эмоции, и на уровне инстинктов созвал племя, чего я никогда не делал. Но я понимал, что не сделай я этого,  с тобой может что-нибудь произойти. Все  мое племя было уже на ногах, а через пять минут мы пустились  вдогонку.
—Да дружище, я от тебя такого  отчаянного  воя никогда не слышал. Мы оберну-лись к кухонной двери, там облокотившись о дверной косяк, стоял Джон, а за ним в коридоре Тилтак. Мы и не заметили,  как они пришли.
— Так, и давно вы здесь стоите, парни? Пьер серьезно на них посмотрел, мол, что вы приперлись?
— Тилтак, когда вы вошли?  Кажется на словах…  «не знаю почему, но я почувствовала,  что что-то не так» они вошли в кухню. Тилтак сел рядом со мной, а Джон стал наливать кофе себе и Тилтаку.
— Как ты, не сильно испугалась? Тилтак так внимательно смотрел на мою реакцию,  он такой заботливый, такой внимательный. Мельком, бросив взгляд на Пьера, я увидела, что он тоже внимательно смотрит на меня. Как же я себя чувствую? Самой бы разобраться в своих эмоциях.
— Да вроде не сильно, я, наверное, от количества происшествий случившихся со мной на этой неделе,  перестала испытывать сильный страх. Я бы предпочла сейчас пойти поспать, вы меня извините, но я пойду, отдохну. Как только я встала, все парни, кто сидел, встали, как истинные джентльмены. Пьер подошел ко мне, взял мои руки в свои и так посмотрел мне в глаза, что мое сердце запнулось на половине удара.
— Прости, я и не подумал. Ты сильно устала? Позволь тебя проводить до комнаты. Он повел меня из кухни под  удивленные взгляды его друзей, все дорогу до комнаты Пьер так и не отпустил моей руки. Около двери он опять посмотрел мне в глаза:
— Татьян… он явно что-то хотел сказать, но передумал… спокойной ночи, отдохни, как  следует, а завтра мы продолжим разговор. И, потянув меня за руку, прижал к груди и поцеловал в лоб,  отчего мои щеки залил румянец. Черт, что со мной такое, это всего лишь поцелуй в лоб, и я уже взрослый человек. Я оттолкнула Пьера и быстро скрылась в комнате, закрыв за собой дверь. Прислонившись к двери спиной,  пыталась понять, что же это такое творится со мной, да и Пьер какой-то странный, с чего это он вздумал меня целовать. За дверью послышались удаляющиеся шаги. Так нужно немного поспать и убираться подальше от этого места, где я, то и дело, влипаю в странные истории, да еще и этот парень, от которого мурашки по спине, и сердце странно себя ведет. Я подошла к кровати  и увидела свою сумку, вот и отлично. Моя машина на заднем дворе. Так, пару часиков поспать и ухожу. Проснулась я часа в 4 утра, потихоньку собрала свою сумку и выскользнула в коридор, направилась через гостиную к задней двери. Уже почти сев в машину, меня кто-то дернул за плечо, разворачивая меня назад,  это оказался Пьер….
— Пьер?
— Зачем же так? Сбегаешь, посреди ночи, пока все спят! Неужели  мы так тебе противны?
— Пьер я…, извини,  я ничего не понимаю… я устала,  все это… Столько всего уже произошло, я не могу понять, еще эти гигантские волки, люди которые двигаются с нече-ловеческой скоростью… и ты себя странно ведешь, я вообще не знаю кто ты? Пьер! Скажи кто ты? Пьер отступил на шаг,  со странным выражением лица, отчего мне стало не по себе.
— Ты действительно хочешь это знать? Я забросила сумку на заднее сиденье и повернулась  обратно к нему.
— Да, Пьер, это то, что я хочу знать! Покажи,  кто ты на самом деле?! Пьер отсту-пил от меня еще на шаг, когда я уже решила, что не дождусь от него никакого ответа, услышала его отчаянно тихий голос.
— Хорошо, я покажу тебе кто я и я не буду тебя останавливать, если ты убежишь от меня сейчас.
— Что? Убегу? Ты сумасшедший, да? Ну, этим все и объясняется.
— Нет, Татьян, я не сумасшедший. Просто не знаю, поверишь ты моим словам или нет,  отчего-то он отпустил голову так, что я не смогла разглядеть его лица. Ты знаешь о существование оборотней?
— Ну да, выдумка писателей и киношников.
— Так вот, все это не выдумка, мы вервольфы, существуем на самом деле,  нас  на земле несколько разновидностей, все мое племя— это все моя стая, я вожак вервульфтов. Он еще ниже опустил голову.
Так я и поверила, точно он сумасшедший.
— Пьер я в это не поверю, просто скажи, что у тебя не все дома, и я поехала, я не хочу тут находиться, мне здесь тяжело, да и от отпуска у меня неделя осталась.
— Я не вру — это правда! В его голосе слышалось столько четкой веры в свои сло-ва.
—Отлично, если это правда, докажи! Превратись на моих глазах!
— Ты мне приказала? Этого не может быть! Ты не можешь быть…
— Если ты мне не докажешь сейчас, не поверю больше ни единому твоему слов… и не успела я  и договорить, как на моих глазах Пьер задрожал всем телом, падая на колени склонив голову. Его волосы рассыпались, создавая завесу и скрывая его выражение лица.  Его белые волосы  в лунном свете стали отливать серебром и укорачиваться. Послышался странный звук, будто ломаются кости, Пьер застонал от боли, схватился за ребра, а его спина выгнулась под неестественным изгибом, словно спина кошки. Он уперся руками в землю. Прямо на моих глазах руки Пьера стали обрастать шерстью, он стал увеличиваться в размерах, и через несколько мгновений, передо мной стоял серебристый волк под два метра. Нет,  этого не может быть, я сплю, оборотень,  нет, это не правда,  я еще сплю.  Волк сделал шаг в мое сторону, и я почувствовала, как сознания  касается что-то теплое и хорошее, но я не придала этому значения. Я резко развернулась, запрыгнула в машину и захлопнула дверь. Засунула руку в карман, черт, где ключи? В сумочке. А сумочка? Поворачиваю голову в сторону волка,  у лап которого лежала сумка. Черт, везет как утопленнику. Он поднял сумочку зубами и поднес ее ближе к машине, затем он стал лысеть, волосы просто выпадали, на нем были ошметки разорванной одежды. И вновь Пьер схватился  за ребро, он явно испытывает боль. Таня, это не твое дело, хватай сумку и беги. Пьер завыл от боли, я выскочила из машины, схватила сумку  и, разворачиваясь обратно к машине, увидела, как из леса выскакивают пять волков, и на ходу начинается перевоплощение из животного в человека. Тут видимо мой мозг не выдержал, и я потеряла сознание. По-следние, что помнится — это то, как сильные теплые руки Пьера не дали мне упасть. Пе-ред моим взором мелькнуло лицо или морда,  что-то между .
Часть 2.  России. Вервольфы  России
Глава 3 .

Четыре месяца спустя.
— Дочь, ты у нас уже четыре месяца прячешься в деревне, что с тобой произошло в отпуске, я же вижу, что-то случилось. Ты еще ни разу за кисть или карандаш не бралась, да и в лес стала ходить, что произошло?
— Нет, мама, ничего не произошло.
— Я  мать и я вижу,  когда с моим ребенком что-то не то! Зная свою мать,  могу сказать, если она начнет этот разговор, то закончить его удастся только тогда, когда она все выяснит,  а я пока не готова ничего рассказывать кому-либо.
— Мам, я ушла! И быстро, чтобы она не смогла возразить, убежала в сторону леса. В лесу было все как всегда спокойно и тихо. Я прошла уже по знакомой тропе, ведущей вглубь леса, к уеденной полянке, около которой стоял заброшенный дом. В центре поляны рос старый  дуб, его ствол почти параллельно шел вдоль земли, а затем крона дерева поднимались  вверх. На нем я обычно сидела и размышляла о том, что все-таки произошло. Но как бы я не раздумывала над сложившейся ситуацией, так, ни к чему я и не приходила, так как перед моими глазами снова и снова разворачивались сцены из моего путешествия. Вот так вот я и просидела до самого вечера,  не замечая ничего вокруг. А над моей головой уже сгустились тучи,  начал накрапывать небольшой дождь, в скором времени должна была разразиться настоящая гроза.  До дома быстрым шагом, минимум два часа. Мама знает,  что здесь есть укрытие от не погоды,  так что я могу смело не идти домой сейчас. Как только дождь начался,  я отправилась к заброшенному зданию, прекрасно помня, что крыша там не течет и есть кровать, на которой можно поваляться и переждать  дождь. В детстве я часто здесь задерживалась.  Здание из себя представляло одноэтажное здание, с 5-ю  комнатами, весь фасад  дома зарос диким плющом, отчего его почти не было видно из далека, дом почти слился с природой. Вот  в таком доме я бы с удовольствием жила. Зайдя внутрь, взору открывается гостиная с камином и большим обеденным столом, на котором лежала моя куртка. Так вот, где я ее забыла! Теперь даже когда я буду возвращаться,  мне не будет прохладно. Стоило мне закрыть за собой дверь,  гроза вступила в свои права,  с полной силой грянул гром, от чего  стекла задребезжали. Хм, странно, дом заброшен уже лет этак 50,  но стекла все ровно остались целы. Чтобы не сидеть  в зале, где гулял сквозняк из-за камина, я направилась к задней части здания, где была самая большая комната строения, а в ней стояла здоровая дубовая кровать, от нее правда остались только доски, так как все мягки части уже давно превратились в прах. Помню, еще в детстве, выкинула все прогнившие подушки и  матрасы. Прилегла на кровать, а свою кутку  использовала, как подушку. Я продолжила самобичевание. А что если?.. И может быть?.. И тому подобное. Так я и  уснула, успокоенная  шумом стучащего по крыше дождя.
  Проснулась я резко, с полным отсутствием сонливости, так обычно бывает после кошмара. Хотя я и не помню, о чем был мой сон, но я всегда ощущала полную бодрость только после кошмарных снов, но еще, ни разу их не запоминала, а сразу забывала. Помню только, мне показалось,  что хлопнула дверь заброшенной избушки. Выглядывая в окно, понимаю,  что гроза уже давно ушла из этих мест, и на улице уже глубокая ночь. Посмотрев на ночное небо, я вздохнула с облегчением. В чистом небе сияли звезды, и полная луна поистине была огромной. Такой вид… и мне непременно захотелось его нарисовать, но из-за самобичевания я столько красивых моментов упустила, а  я видимо стала отходить от потрясений, а в моей руке опять появилось  вдохновение.   Пока я была в гостях у матери, я не раз брала кисть руку, но из-под нее не вышло ни одной картины. Как только кисть поднималась к холсту, рука замирала и ложилось обратно. И Дашка говорит,  что в газетах уже пишут, что я разброса весь свой талант, от меня теперь не стоит ждать таких же великолепных произведений. Брр… становится прохладней, конец зимы, как-никак весна только вступает в свои права. Выйдя в общий зал дома, я на мгновение замерла, стараясь привыкнуть к резкой смене освещения. Если в комнате было несколько окон, то в зале не было ни одного, так как  он находился в центре дома, а все остальные комнаты просто-напросто были выстроены вокруг основной комнаты, от чего зал был подобен глубокой пещеры, и здесь была кромешная тьма. Какой-то шорох около камина, затем  чирканье, и небольшое пламя спички, поднесенной к камину, и вот комната уже была освещена огнем из камина. Первое, что я увидела, так это короткие белые волосы, широкие плечи, а когда незнакомец  встал,  увидела  тонкую талию, ну прям идеал мужской фигуры. Парень обернулся,  заглянула ему в лицо и  вскрикнула от неожиданности.  Передо мной стоял Пьер в черных джинсах и такой же черной футболке, волосы его были коротко острижены,  так что было ощущение,   что перед тобой совсем другой человек точнее не человек. Хоть он и остриг  волосы, его лицо было прежним.
— Таня, Что? Как? Как ты здесь оказалась? В голосе слышно нескрываемое волне-ние.
— Пьер… ох…  предательский голос, а так хочется говорить, будто ничего не про-изошло. Пьер, н… но? Я стала пятиться назад, сама того не замечая, от страха, что эта встреча не на самом деле, а плод воображения подливал масла в огонь моего ужаса. Я столько размышляла над тем, что было бы,  если бы я не поехала в отпуск, если не заехала бы в то место, что если… и если, и наверное  мой мозг не выдержал моих бичеваний и выдал желаемое за действительность. Спиной я уткнулась в стену, так и не отведя взгляда от его лица, поняв,  что назад отступать некуда, и дверь где-то справа, я двинулась туда, ища при этом дверную ручку. Но не тут-то было, Пьер в один шаг  преодолел  расстояние, разделяющее нас, заключил мое дрожащее тело в крепкие объятья. Он спрятал свое лицо в изгибе моей шеи. Мое тело и сердце среагировали быстрей, чем мой уставший мозг смог понять, что же произошло.
— Я боялся не увидеть тебя больше.
Я хотела сказать,  чтобы  он отпустил меня, но он опередил.
— Молчи, позволь мне все сказать или потом я не найду в себе силы все  это тебе сказать. Я слегка мотнула головой в знак согласия.
— Когда ты уехала, я заперся в доме пытаясь понять, что я сделал не так. Поверь, я пришел к плачевным выводам. Но потом я понял, что все слишком быстро случилось с тобой, и информация, тоже очень быстро поступившая к тебе в сильно большом объеме, ты просто  пытаешься не воспринимать ее. Ты даже может быть осталась бы  с нами в городе, но, нужно же было мне превратиться на твоих глазах. Пьер еще сильней сжал меня в объятиях, переживая свое превращение еще раз.
—Но я не мог не ослушаться твоего приказа, а когда ты сказала чтобы я рассказал,  кто я такой, мне пришлось превратиться,  хоть я и сопротивлялся, как мог, но когда наша жрица приказывает, ни один волк не может ослушаться, а ты не только жрица… но еще и моя половина. 
— Жрица…
— Подожди, я все расскажу,  только не прерывай меня. В наших племенах есть та-кая штука… называется связь душ, если член одной из стаи находит нечто подобное, то эта связь длится всю его или ее жизнь, и нам всё равно кем быть для наших половинок, лишь бы рядом с ними. Если мы разлучаемся с ними,  то не можем жить долго и уходим вслед за ними.
— Пьер…
— Нет, дай я до расскажу тебе все, что я запланировал рассказать, а затем мо-жешь решать как быть. 
Немного подумав, поняла, что мне нужно,  и я хочу его услышать.
— Татьяна, мы готовы ради нашей половинки быть братом, другом, мужем, лю-бовником, рабами! Я готов быть для тебя кем угодно. Говоря последнюю фразу, Пьер взял меня за руки  и встал передо мной на колени,  заглядывая мне в глаза. Я выполню все, что ты меня не попросишь и даже больше. Я готов ради тебя на все, лишь бы быть рядом с тобой, только прошу, не выгоняй меня и не отправляй восвояси, так как если ты запретишь  мне быть подле тебя, я умру через год, а через полгода сойду с ума, это все доказано и проверено в наших племенах. Были такие случаи, когда одна из половинок противилась, и в итоге  волк умирал через год. Ты, моя половинка. Ты, моя душа, и я всегда буду рядом с тобой, как бы ты не противилась,  и кажется,  я влюбился в тебя. Он опустил глаза и прижался лбом к моим рукам.
 Я и не знала, что сказать. Пьер прямым текстом заявил, что…  чтобы я не сказала или сделала, он не уйдет и еще, он признался в любви?..  Мое сердце и так готово было выпрыгнуть из груди из-за его прикосновений.  А тут выяснилось, что я его вторая поло-винка…. Но что сказать... Я не знаю… он говорит не сможет жить без меня, так он сказал, но… нет,  я не смогу или...
— Пьер я… я не знаю… ты и твои соплеменники мне ничего плохого не сделали… но…. Я только начала убеждать себя в том,  что все увиденное мной дурной сон, а тут ты… а тут ты вновь воскрешаешь то,  что я пытаюсь забыть. Голос дрогнул…  вот преда-тель…  я старалась казаться  спокойной,  но ничего не выходит. Пьер поднял голову и заглянул  мне в глаза,  в которых уже начали зарождаться слезы. Ну почему, когда он рядом, я  не могу контролировать свои эмоции. Он развернул мои руки ладонями вверх,  по очереди поцеловал их, отчего мое сердце сжалось, а по всему телу пробежал электрический разряд. Глядя на него, я начинала понимать, что все, что он мне говорит —  все является правдой, мне он не соврал ни единого слова. Вырвавшись из его рук, подошла к двери. — Пьер это… слишком… Я убежала к матери, чтобы дать своему воспаленному мозгу передышку, а тут ты. Кстати как ты здесь оказался? И как ты узнал, где я?
— По чистой случайности, благо ты не такая известная художница, и не каждый увлекающийся живописью человек, знает, где живешь ты, и где живет твоя мать.
— Это что, издевательство? Я сжала кулаки, он точно издевается. Он засмеялся.
—Я не издеваюсь, просто я решил тебе напомнить, что знаменитым людям труд-нее спрятаться. Вождь подошел к камину и подбросил туда пару веток, а затем продол-жил.
— Ты сбежала, и я себе места не находил, я стал раздражительным и на всех огрызался. Где-то через месяц таких мучений,  вся стая решала, как бы я не хотел,  я должен тебя найти, хоть я и понимал, что ты не примешь меня с распростертыми объятьями. Мы ведь почти не знакомы, да и за время нашего знакомства ты получила сотрясение мозга, тебя успели похитить, держали взаперти,  в логове вампиров, а еще тебя познакомили с перевоплощением оборотней.
— Вампиров?
— Да, вампиров,  которые чуть тебя в жертву не принесли своей кровавой богине. Ты видела всю стаю Линцей в перевоплощенном виде, а потом еще твой вопрос-приказ, кто я на самом деле, и  я добил твой мозг своим превращением. Только тогда я понял кто ты. Я был шокирован, ведь обычно жрицы и половинки души находятся в одной из стай, а не в другой расе, но ты появилась в тот момент,  когда я уже стал переживать, что для меня не будет второй половинки ни в одной из стай. Да и за мою жизнь не было ни одного случая, когда половинки складывались бы из разных рас. Потом мне Лола рассказала, что ты ей приказала привести меня, и она не смогла тебя ослушаться, а Лола — это дикий вол, а диким волкам может приказывать только жрица. Я тогда впал в ступор, думал, может поэтому, я не смог тебя ослушаться. Хммм… я тогда даже  ходил к старейшинам старого племени,  чтобы  уточнить,  может ли так быть, но меня разубедили и доказали обратное... Он замолчал, продолжая смотреть на огонь  в камине.
Я долго боролась со своей не уверенностью.
— Пьер, мой вопрос, наверное, будет не к месту, да и не очень корректный, по твоим рассказам я поняла, что что-то не так!
— Я отвечу на любой твой вопрос, ты моя половинка и должна знать, что я могу сказать неправду кому угодно, но только ни тебе.
— Пьер…  сколько тебе лет? Фух.. вот я его и задала, правда на одном дыхании и это выдавало меня с головой, но лучше, если бы я заикалась, из-за присутствия этого парня, мое сердце готово выпрыгнуть, и я волнуюсь, как на первом свидании, даже сильней. Ведь по его словам, его возраст  никак не вписывался в рамки его рассказов.
— И это единственный вопрос, который тебя волнует? Он согнулся пополам от смеха. Это как-то слишком, ну не люблю я спрашивать, а возраст его мне как-то по бара-бану, ну а тут любопытство у меня прям через край хлынуло, а он,.. он рассмеялся.
— Прости, просто я ожидал других вопросов, а не такого, возраст,.. он снова чуть не рассмеялся, но, увидев выражение моего лица, видимо передумал. Ты могла задать кучу других более важных вопросов, а  ты задаешь  такой.
— И все же, удовлетвори мое любопытство,  другие вопросы я тоже задам, но сна-чала, чтобы все в твоих рассказах встало на свое место в моем понимании,  мне  нужно знать твой возраст.
— Но…
— Теперь ты помолчи и дай мне сказать,  я ведь молча выслушала тебя,  теперь настала твоя очередь!  Как ни странно, но он в мгновение ока стал серьезным и замол-чал. Видишь  ли,  я не просто так пришла сюда. Здесь мне спокойно и легче  что-либо понять и принять. Я уже почти убедила себя в том,  что все происшедшее дурной сон… но тут появляешься ты…  если ты ответишь на все интересующие меня вопросы и дашь пару дней на размышления…. Я не хочу быть повинна в чей-либо смерти…. Но мне нужны ответы!
— Хорошо, на твои вопросы я ответил бы в любом случае, потому  что ты моя по-ловинка и ко всему прочему  волчья жрица. Все племя решило, что я лучший воин племени  и мне нужно отправляться на твои поиски, дабы охранять тебя, к тому же ты моя половинка.
— Охранять!?
— Я все расскажу. Он улыбнулся уголками губ. – Пойдем, сядем к камину, около двери разговаривать как-то не комфортно. 
Ладно, хотя бы он ответит на мои вопросы. Я прошла мимо него и устроилась на одном из табуретов.  Табурет представлял собой мини стульчик тридцати сантиметров в высоту. Он последовал за мной, но не сел на стул, а сел у моих ног, прямо на деревянный пол. Эта ситуация напомнила мне Лолу, которая на кухне тоже устроилась у моих ног. Пьер подбросил еще поленце в камин, и дерево весело стало потрескивать, согревая помещение. Развернулся ко мне и опять взял меня за руки так,  чтобы я не смогла вырваться,  хотя, если честно, я сильно и не пыталась вырываться. Его руки приятно согревали мои, которые начинали замерзать от вечернего воздуха, пробивающегося через щели  в двери.
— Так, приступим, задавай вопрос, а я буду отвечать! И первый твой вопрос мой возраст? Я кивнула головой в знак согласия.
— Отлично, приступим! Пьер опустил голову на мои руки, скрыв при этом свое ли-цо .
—Мне…
Так, что-то не так, чего это он запнулся.
— 65 лет...
Я выпучила глаза. Что? Не может быть,  да он прикалывается. Он не может мне в дедушки годиться, нет,  это ложь. Хотя когда он поднял лицо,  я заглянула ему в глаза и поняла, говорит правду.
— Ты серьезно?
— Да, наш вид живет до 250-300 лет.
— Ничего себе!!!
— Не пугайся только разницы в возрасте, если переводить в физиологический смысл, то мне примерно 27-30 лет.
Хм, ничего себе, вот тебе и информация.
— Так, мне надо пару минут, чтобы переварить  возрастное отличие.
   Пьер отпустил мои руки и направился к стене, около которой стоял походный рюкзак, достал оттуда плед и отвязал спальный мешок.  Пока я свыкалась с мыслью о  возрасте. Он расстилал спальный мешок перед камином и кидал на него плед. Пока он все это проделывал, я и забыла о том, о чем думала, и только заворожено на него смот-рела, следя за каждым его движением. Потом он опять подошел  к рюкзаку и достал оттуда… бутылку вина… нет не вина  — виски. Так интересно, а что у него там еще? Он плеснул виски в кружку и протянул ее мне, по весу я поняла, что он плеснул  далеко не капельку,  а налил полную  кружку. Так он что, решил меня споить, вот я ему эту кружку на голову одену сейчас и посмотрим, как он отреагирует. Но он меня опередил.
— Нет, ты ничего такого не подумай,  я тебя не опоить пытаюсь, а согреть изнутри, если будешь пить маленькими глоточками,  то не опьянеешь сильно, а только согреешь-ся, да и вопросы будет легче задавать. Значит,  не споить, ну посмотрим.
— То, что ты рассказал в городе это... правда, про легенды твоего племени? Я сде-лала небольшой глоток, и горячительная жидкость холодной струйкой потекла в мой же-лудок, а попав туда, виски из прохладного превратился в горячительный для моего за-мершего тела.
— Да, все, что я тебе рассказал, является правдой, все до единого слова. Пьер взял плед и, подойдя ко мне, накинул его мне на плечи, сам он сел на спальник и сделал глоток прямо из бутылки. И судя по всему, он сделал не маленький, как я,  и даже не один, а два конкретных глотка, неужели он хочет напиться или… о нет, свой плед он отдал мне, а куртки я у него не увидела, и пьет он больше меня, чтобы согреться. Может отдать ему плед, но он не примет его, он лучше будет мерзнуть, чем даст замерзнуть девушке. Что же придумать, мой взгляд упал на камин и на настил, который Пьер сделал из спального мешка, а что если…
— Пьер давай сядем к камину, чтобы было теплей, да и мне как-то не комфортно оттого, что ты отдал мне плед. Он сразу согласился, передвинул мешок ближе к камину.
— Тебе стоит только сказать, я все выполню,  лишь  бы ты была в безопасности  и счастлива.
— Тогда… быстро садимся к камину. Неужели все, что он сказал  — это серьезно. Мы сели к камину, и на этот раз я сама села к нему ближе.
— Ты действительно выполнишь все то, что я не попрошу.
— Да.
— И если я скажу, чтобы ты залез под плед и не распускал руки, ты выполнишь?
— Да.
— Тогда двигайся ближе и  укрывайся пледом, а то еще холодней скоро станет, зима, как ни как, еще не закончилась. Пьер встал, и уже начал пододвигаться ближе, а я все видела  как в замедленной съемке...  у меня начиналась паника,  что же придумать… о, придумала…
— Сядем спина к спине  и укутаемся пледом, так будет теплей.
— Хорошо. Мы сели спина к спине, одной рукой я придерживала плед, а на другую оперлась, стараясь не сильно  облокачиваться на Пьера. Он сел точно так же как я, но только его рука… он должен был облокотиться… накрыла мою, а его пальцы сжали мои. Я попыталась убрать руку, но он не позволил. Было такое ощущение, что он не может оторваться, и ему постоянно нужно до меня дотрагиваться... Когда я слегка успокоилась и смогла говорить, то свободной рукой взяла кружку с виски и  на  этот раз сделала глоток побольше, чем в предыдущий раз. Через несколько минут я почувствовала,  легкость в голове, алкоголь стал действовать. А Пьер оказался прав, если пить большими глотками обязательно,  опьянеешь. Я осмелела для следующего вопроса.
— Как… хм, интересно, а как мне лучше задать ему вопрос. Пьер молча ждал, когда я соберусь с мыслями и задам интересующий меня вопрос.
— Как ты… меня нашёл, ведь я не оставляла никаких координат. Он прижался своей спиной к моей, и электрические разряды пробежали по моему телу.
— Дело в том, что я поехал наобум,  мои люди выяснили,  в каком городе ты жи-вешь. Ты ведь не такая известная личность,  и не скрываешь, где живешь.  Тебя не оказалось на твоей квартире, вот я и поехал сюда. Как всем известно,  что если тебя нет дома, значит ты у матери, но… чего это он запнулся…. в общем, я заблудился… я подавила уже пробирающий меня смех.
— И? Ты заблудился, что дальше?
— Я наткнулся на этот дом, вошел и понял,  что он заброшен, и решил переноче-вать.
— Ага,  осмотрел дом и увидел меня?
— Нет,  я не осматривал дом, хоть я и чувствовал, что ты где-то рядом, не нестись же сломя голову в такой-то ливень, я насквозь промок и решил сначала развести огонь и отогреться, а когда я это сделал, то услышал шаги…  ну а когда обернулся, не поверил своим глазам,  ты.
 Мы сидели в полной темноте,  если не считать весело потрескивающих дров в ка-мине.
Странно, он — оборотень, и я, по идее, должна бояться,  но я наоборот успокаива-юсь в его присутствии. Мы молчали примерно с полчаса,  потом Пьер первый нарушил ее.
— Татьяна, как ты оказалась в лесу в этом заброшенном доме?
— Я всегда хожу в лес,  поразмыслить, и это моя любимая поляна, непогода заста-ла меня, когда я уже собиралась возвращаться, ну вот я и спряталась в избушке. Да так меня дождь успокоил,  что я заснула,  а когда очнулась,  погода уже почти нормализова-лась. У меня такое чувство было, будто бы я в доме ни одна, и решила проверить. Как, оказалось — была права. Я почти убедила себя, что вся моя поездка была сном, а тут по-являешься ты и все воскрешаешь. Неужели,  все легенды и сказки,  правда, этого не мо-жет быть!
— Прости, теперь тебе из-за нас столько беспокойства, определить где вымысел, а где правда и все принять. Мы опять замолчали, каждый был погружен в свои размышле-ния. Сами того не замечая мы выпили достаточно виски что б опьянеть. Я тогда помню, что уже вторую кружку опрокидывала. Получилось примерно бутылка пополам, Пьер пил прямо из бутылки, то и дело, подбрасывая дрова в камин. Нужно же  было мне застрять с ним под одной крышей.
 Посмотрела на наручные часы, ничего себе, пять утра, мы проболтали все ночь о том, о  сем. Пьер, как и обещал, отвечал на все мои вопросы, притом  я чувствовала,  что он ни разу мне не солгал. И так, подведем итог: во-первых, Пьер оказался оборотнем, ему 65 лет, он вождь небольшого племени и князь оборотней  всей Северной части Аме-рики. Вот когда я услышала последнее, я сидела минут пять с открытым ртом. Когда он рассказывал о том из кого состоит стая, я поняла, почему он вождь и князь одновременно, оказалось, его стая состоит из родственников  его семьи, и он, как сын главы клана и стал вождем. Все они когда-то произошли от одного прародителя, и теперь тот, в ком кровь этого прародителя течет напрямую и является предводителем стаи. А князем он стал из-за того,  что его считают  наисильнейшим в его расе, да и кровь, как я поняла, у него не смешана ни с кем, поэтому принципу тоже все руководствовались. Во-вторых:  вся та нечисть существует, что в сказках да пугалках родители используют. Ну и не только страшная нечисть, также существуют ведьмы, ангелы, эльфы и многие другие, просто все они скрываются. Вот так вот и сидя всю ночь, я выяснила то,  что было вымыслом,  стало истиной.
 
     Проснулась я резко, так как мне приснился …ну не совсем скромный сон. Мне снилось, как мы с Пьером слились в страстном поцелуе. И все бы ничего, если бы на нас был бы хоть клочок одежды. Я потянулась,  не открывая глаз, и понимаю,  что лежу  без  куртки и без ботинок, хотя засыпала в них, а сейчас их на мне нет. А рядом что-то глад-кое, твердое и горячее согревало мой бок.  Я раскрыла глаза и повернула голову в сторону тепла, и в это же время, как я пошевелилась, чья-то теплая рука обняла за талию, отчего по всему телу прошла дрожь. Подушку тоже заменяла чья-то мускулистая  рука. Развернувшись,  увидела лицо. С минуту  смотрела на прекрасное лицо парня, который мне снился, и ничего не могла понять, а потом — вуаля, и я все вспомнила. Передо мной было лицо спящего Пьера, расплывшееся в довольной улыбке. Пробуя выбраться из его объятий,  поняла,  что у меня ничего не выйдет, он только сильней  сжимал свои объятия. Из-за моего шевеления, Пьер прижал меня к себе, еще минут пять я пыталась высвободиться,  когда все же ничего не вышло, я бросила эту затею и повнимательней рассмотрела лицо Пьера. Четкие черты лица, изящный нос, а линия губ просто завораживала,   мне так захотелось прижаться к этим губам. Поддавшись искушению, я уже почти коснулась его губ,  когда  мозг включился  и спросил:  что ты делаешь? Но было уже поздно, Пьер произнес во сне четкое:
— Нет! И еще крепче прижал  и поцеловал, точней впился в мои губы страстным поцелуем, от чего сердце просто замерло, а внизу живота запорхали бабочки. Я пыталась вырваться,  но это бесполезно, а Пьер так и не отпускал,  только когда я уже полностью отдалась поцелую,  мои руки сами поднялись  и обняли его за шею, а я полностью отда-лась во власть спящего парня. Я не закрывала полностью глаза, растворяясь в поцелуе, и видела, как глаза Пьера приоткрылись, а затем и вовсе открылись, он ослабил хватку, видимо до  него, наконец,  дошло, что он  сильно меня сжал. Но поцелуй уже так сильно затянул нас обоих,  что никто из нас не хотел его прерывать первым. Его руки с моей талии перенеслись на спину,  а рука, заменяющая мне подушку, переместилась на мои ягодицы. А в итоге такого бурного поцелуя, сначала я оказалась на Пьере, а затем и под ним. Все наши кувыркания сопровождались страстными стонами и поглаживаниями. Мои собственные руки жили своей жизнью,  одна из этих предательниц запустила пальчики в коротко остриженные волосы Пьера, а вторая  ногтями впилась в его плечё,  притом не очень нежно. Блуждающая рука Пьера забралась  под свитер, и от прикосновения кожа к коже,  мое возбуждение поднялось на новый уровень. Мы так и не отрывались друг  от друга, он стянул мой свитер,  я с него футболку. Оторвавшись от моих губ, Пьер проложил дорожку из поцелуев от моей шеи к груди, затем он вернулся к моим губам. Я так себя никогда не вела, но в присутствии именно Пьера,  чувствовала себя более раскрепощенной и смелой. Мы,  отдавшись страсти, и не заметили, как скрипнула дверь, и только когда холодный уличный воздух коснулся нашей обнаженной кожи, мы оторвались друг от друга и посмотрели в сторону двери. А там… только не это!.. Там,  прикрывая рты рукой,  стояла моя мать и подруга. Их,  зачем-то сюда принесло, с одной стороны я не рада их приходу, а с другой — я им даже благодарна. Ведь если бы не они, неизвестно еще чем бы все это закончилось, хотя нет,  даже наоборот, я точно знаю, что вся эта ситуация закончилась бы бурным сексом. Первым, кто пришел в себя —  конечно, мой менеджер и подруга, Дашка.
— Теперь понятно, почему она не отвечает на мои звонки и в лес она ходит. Я тут, понимаешь, за своего работника и подругу переживаю, думаю,  что у нее творческий кризис, а она тут развлекается… Только через несколько мгновений после появления незваных гостей, мы с Пьером разжали объятья и стали одеваться. Пьер подал  свитер и помог его одеть. Затем он натянул свою футболку. Конечно,  когда мы надели верх, в  разговор вступила и моя мамочка.
— Я от тебя такого не ожидала. Мы за нее беспокоимся,  а она даже не сказала,  что в лесу находится и не одна. А вчера!  В новостях про волков сказали, что они вновь в наших краях появились... Ох,  как меня все их разговоры достали, и сказать-то не знаю что.
— МА! Какие там волки?
— Да вчера днем в лесу туристы стаю волков видели,  а вечером уже в новостях всех предупреждают: одним в лес не ходить.
— Анна Михайловна, подождите! Ты, Тань, лучше нас представь,  своему... кавалеру! А то вы тут в обнимку понимаешь, а мы о  нем даже ничего не знаем. Тем временем, Пьер подал мне ботинки и так же как и свитер помогал одевать, это конечно не ускользнуло от Дашки.
— То, что вы видели, совсем не то, о чем вы подумали! Пьер, гад,  слащаво улыб-нулся и подмигнул Дашке. От чего, мне захотелось придушить его или Дашку. Я что, рев-ную.  Не может быть, я не могу его ревновать, хотя если я его действительно полюбила,  то могу и приревновать, только бы он этого не увидел. Рано еще ему знать, что я в него по уши влюбилась, и пофиг  мне на то, что он оборотень.
— Прошу прощенья, это я виноват, что Таня вчера до дома не добралась. Меня зовут Пьер, я ее друг из Америки. Я искал Таню и заблудился немного, нашел этот домик, а тут и Таня оказалась! Вот мы и заболтались и про время забыли. А вы должно быть мама Татьяны и ее подруга?
— Да, меня Даша зовут, а это Анна Михайловна — мама этой бессовестной особы, с которой вы тут зажимались.
Ну, Дашка, я тебе это еще припомню!
— Кстати, что это вы тут вытворяли ночью?
Я пыталась вспомнить,  как сняла куртку и ботинки,  но почему-то  мне вспоминал-ся только утренний поцелуй, отчего к моим щекам подкатил румянец.
Дашка подмигнула Пьеру, видя, что я стала краснеть. — Видимо, что-то неприлич-ное, если она стала краснеть.
— Нет! Все пристойно, мы поболтали, выпили и уснули сидя у камина. Дашка с мамой не поверили, посмотрели с начала на меня  потом на него. Так, надо прекращать весь этот разговор, а то не дай бог, он заикнется про оборотней и все, он будет зачислен в ряды сумасшедших.
— Мам, Даша подождите меня на улице,  я Пьеру пару слов скажу, и пойдем до-мой.
Нехотя Дашка и мама ушли на улицу. Я развернулась к Пьеру, а этот гад, улыбается от уха до уха, мне захотелось ему врезать по его физиономии.
— Кажется, я понравился твоей подруге и маме.
— Ничего подобного, Пьер побудь тут двое суток.
— Зачем?
— Мне нужно пару дней на размышления над данной ситуацией.
— А я думал, что то, что чуть не случилось сейчас, было твоим ответом, ты же меня целовала?.. да и не только…
— Это не то! Ты меня не отпускал, а потом еще и впился в меня, и как бы я не вы-рывалась, ты меня не отпускал… и я нехотя сдалась. Блин, ну почему я оправдываюсь перед ним.
— Нехотя? Одна его бровь поползла вверх.
— Ладно, я сдалась, мне просто нравится… как ты целуешься.
— Могу повторить… он сделал шаг, намереваясь выполнить угрозу.
И не успела я ответить,  как Пьер обнял меня и впился поцелуем в мои губы,  поцелуй длился недолго,  но уже  через пару мгновений, я и сама страстно отвечала на поцелуй. Прервали наш поцелуй  бурные овации и выкрики.
— Правильно, не дай ей договаривать, только так надо ее заставлять замолчать,  а то морозит всякую глупость. Я оттолкнула Пьера,  хотя, это он мне позволил себя оттолк-нуть, если он захотел бы, то я бы ни за что на свете не смогла бы его оттолкнуть... Я раз-вернулась и уже на выходе из дома обернулась и бросила ему:
— Пару дней. Он согласно кивнул и улыбнулся во весь рот. Мол, он уже знает ре-шение.
— Я буду здесь, моя госпожа! Он низко поклонился. Вот, гад, еще и издевается.
   Ну,  это он зря добавил. На пути домой, Дашка и мама закидали меня вопросами:  кто такой,  откуда и как мы познакомились. Вот же обаятельный черт, Дашка так и намекает,  мол,  если ты его не заберешь, то я его захомутаю. Как бы я не хотела, но мне пришлось им все рассказать,  я, конечно, удержалась от некоторых комментариев, а то что он оказался здесь, объяснила тем, что так как он меня спас,  по законам его племени, он просто должен защищать меня до конца и не отступно следовать за мной,  даже если я не член их племени.
—Танька так это что-то вроде замужества? Так ты у нас теперь как бы вроде за-мужняя дама. Дашка расхохоталась, мама тоже через мгновение поняла, что сказала Дашка и рассмеялась.
— Так я теперь теща! Вот так новость, дочка, вот так у тебя и отпуск! Отпускала дочь за границу одну, а вернулась оттуда — целая семья! Да, мама, если бы ты еще знала какая это семья…
Уже на подходе домой я не слушала их болтовни. Прямиком прошла в свою комнату и заперлась. « — Вроде замужества». Ну, Дашка, как скажет, так скажет. Ну, какой черт ее за язык дергает «замужество…  муж…хм…муж…», а еще мама...
—Ааа… чтоб его!…В дверь постучали. А когда это я уснуть успела и не заметила даже.
— Таня, может ты позавтракать  спустишься, уже двенадцатый час, а ты не ела.
— Нет мам! Я не хочу!
— Ты здорова? Ты обычно от моей еды отказываешься только тогда когда боле-ешь!..  Хм, а мама права, я никогда не отказывалась от ее стряпни, а все из-за Пьера. Точнее из-за чувств,  которые он во мне вызывает… Так, организм надо насильно подкрепить.
— Мам, сделай мне бутерброд, я пойду, пройдусь.
— Хорошо!  И мама ушла, и уже от лестницы прокричала: «все будет на кухне на столе».
   Пойду по лесу пройдусь, дома не принять решение. Мы пришли в девять, а  уже двенадцать, а я так и не смогла сосредоточиться на решении самого главного вопроса в своей жизни. Еще и провалиться в сон успела… хм... Кем мы являемся друг  другу?  Быть причиной чьей-то смерти я не хочу! Я прошла на кухню, на столе стоял,  полный поднос домашнего печенья, тарелка бутербродов, около которых, стоял стакан с молоком, под которым  записка: «Танюша, мы с твоей мамой пошли на рынок, поешь хорошенько, пре-жде чем идти к нему. Кстати вы классно смотритесь вмести,  пока он помогал тебе надеть свитер и ботинки, я заметила, что он на тебя смотрит как на мечту!  По его движениям было видно, что он готов в любую секунду броситься на амбразуру  вместо тебя. Так  не упусти его, он классный». А еще была приписка: «Поешь подруга, а то ты исхудала,  а мужики, как известно, на кости не бросаются. Твоя подруга и менеджер, Дашулька т.ч.к.».
И как она обычно любит делать после своих поскриптумов намалевала смайлик с рожками и  ухмылкой. Вот же, она как всегда в своём репертуаре. Перекусив и обрадо-вавшись тому, что их нет, и никто не будет доставать вопросами. Я пошла к лесу, пару кругов вокруг деревни мне не помешают, и мысли в порядок приведу. Так, нарезав один круг в раздумьях,  я углубилась в лес, ничего не замечая вокруг. Я дошла до своей поляны и обратила внимание на окружающую обстановку  только тогда, когда подошла к старому дубу в центре. Его ствол под тяжестью склонился горизонтально  и почти лежал на земле. Я даже не знала,  куда мне идти дальше. Домой возвращаться рано,  мысли еще не на своих местах, в заброшенный дом не пойдешь, там Пьер. Так и не приняв никакого решения, я села на ствол дуба и, размышляя над сложившейся ситуацией и над тем, что же я все-таки испытываю к Пьеру. Где-то минут через двадцать, я подпрыгнула от испуга. Внезапно на моих плечи опустилась тяжесть, повернув голову, я увидела заботливое лицо Пьера, а он принес свой плед,  накинул его мне на плечи, его руки лежали на моих плечах. Он наклонился и чмокнул меня в щеку.
— Замерзнешь! Его голос просто гипнотизирует,  и все мысли путаются. Нет, если он буде,  вот так себя вести, и мои мысли будут путаться, я не смогу принять решение.
— Пьер, прошу, не разговаривай  со мной,  не прикасайся ко мне, пока я принимаю решение!
   Он секунду смотрел на меня, а затем согласно кивнул и ушёл обратно в дом, ос-тавив  одну. Помнится, смотрела в его сторону,  пока он не скрылся в доме, затем  отвер-нулась от дома и смотрела то в лес,  то в небо и видела, как проплывают облака. Что же я испытываю все же к нему? Вот дилемма так дилемма! Друзьями мы не можем быть, так как по его поведению видно, что он хочет большого,  да и мое тело отвечает на его при-сутствие не двусмысленно. Оттолкнуть  его тоже не могу, он никуда не уйдет,   прогнать  его не могу, у меня просто не хватит на это сил. Если его прогоню, это станет причиной его смерти в скором времени, а я этого не хочу. Через какое-то время  рядом со мной появился Пьер, в одной руке он держал кружку, а в другой — на салфетке лежал бутерброд, он не произнося ни слова,  поставил все рядом со мной. Но при уходе он бросил на меня странно-грустный взгляд. Я просидела на стволе пока на небе не появились звезды. Пьер в течение дня еще несколько раз приходил и приносил мне чай с бутербродом, а один раз он принес мне в кружке похлебку. Интересно — он все делает на огне в камине . Я сползла с дерева и пошла отдать ему плед, как никак он сдержал обещание и не разговаривал со мной и не прикасался, да и плед ему пригодится, хотя…. Я кое-что поняла, ни я, ни те, кто видел Пьера не пригласили его переночевать,  вчера он ночевал в заброшенном доме. Но седня дров уже не будет, и в нем будет чертовски холодно. Ну, почему, когда он рядом, я обо всем забываю?..  Хотя никогда не оставляла нуждающегося в беде. У мамы в гостиной есть диван,  он хотя бы в тепле будет, как-никак ночью минусовая температура. Так, идя к домику я и убеждала сама себя в том, что  я собираюсь предложить просто из вежливости, а не из-за того что я хочу, чтоб он был рядом. Войдя в дом,  я его не узнала,  в камине догорали угли, но этого света хватило, чтоб рассмотреть гостиную. Стол был отодвинут к одной из стенок, тем самым блокируя дверь в одну из спален, ковер исчез. Мусор,  лежавший по углам,  также исчез вместе с прогнившими стульями. Вещи Пьера собраны, стояли у стены, самого же хозяина не было видно. Я прошла к единственной спальне, в которой стояла кровать, дверь была приоткрыта, заглянув в нее,  сразу увидела то, что искала. Пьер лежал на кровати, когда я вошла вовнутрь и глянула на его лицо, поняла, насколько он привлекателен. В комнате было достаточно света из окна, чтобы я могла разглядеть его повнимательней. Подавшись своему желанию, подошла на цыпочках к нему, присела на краешек кровати и замерла, та слегка заскрипела. Его лицо  во сне было прекрасно, все черты лица были сглажены  спокойствием сна, нос с небольшой горбинкой подчеркивал его мужественность. Ресницы густые и длинные … хмм… любая девушка обзавидуется,  лоб не сильно широкий, но и не узкий. Губы, даже во сне, так  и притягивали  поцеловать. Подавшись порыву,  наклонилась и уже хотела прижаться к его губам,  но мой мозг все-таки включился и остановил меня. Было поздно, Пьер открыл глаза, его удивление было не поддельным.
— Я еще сплю! И он, обняв меня, опрокинул на кровать так, что я оказалась под ним, впился страстным поцелуем в мои губы… Мои руки оказались в плену пледа, и я, как бы ни старалась, не смогла их достать. Когда возбуждение от поцелуя поднялось на столько, что мне захотелось обнять Пьера, я не смогла сдержать стона. Пьер моментально оторвался от меня и с испуганным  выражением лица, стал просить прощения.
— Прости! Прости, Тань я… я … я не знаю,  что на меня нашло… я нарушил обеща-ние… ты сказала не разговаривать и не прикасаться  к тебе пока ты принимаешь реше-ние… ПРОСТИ...
Мне стало смешно, не сдержавшись, все же рассмеялась. Господи Пьер это же не твоя вина это я к тебе полезла. Какой все же ты заботливый.
— Ох,  Пьер… тебя не за что прощать, это все моя вина,
— Что?
— Я пришла предложить тебе переночевать у нас в гостиной, что бы ты тут ночью не замерз… а вместо этого…  ладно давай забудем, что только что произошло.
— Хорошо. Но я бы хотел услышать предложение до конца «а вместо этого?» он хитро улыбнулся.
— Пьер! Так как, на счет переночевать?
-Хмм… Я согласен, если ты так хочешь, мне даже намного лучше, когда ты рядом, я более спокойный.
— Тогда туши камин, чтобы не было пожара и пошли!
Через пять минут мы уже шли к деревне, по дороге разговаривая, Пьер задавал вопросы о моей жизни,  о доме, в котором я выросла. Так и получилось, что  я стала экс-курсоводом по моей жизни. Так  мы и дошли до дома в дружеской беседе.
— Хоть история у нас не такая богатая, как у вашего племени, но тоже, как видишь, интересная. Зайдя в дом, я слегка занервничала, как же мне маме теперь сказать, что я не смогла оставить его в лесу, и тут же, как только они с Дашко ушли…  С Дашкой…  Даша, черт, у меня из головы вылетело, что она у нас с ночевкой на пару дней… блин, я ведь  и забыла про подругу. С кухни послышался шум  подносов и кастрюль, значит мои, что-то готовят. От отчаяния я сильней, чем планировала, хлопнула дверью, и из  кухни вышли мама и Дашка и открыли рты от удивления, мы с Пьером разувались, а  когда разулись...
— Добрый вечер.
— Добрый! В унисон произнесли обе.
— А?
— Таня пригласила меня переночевать в гостиной, и я согласился. Дашка хмыкнула и с укором посмотрела на меня.
— И не мечтай, свою любимую софу я не уступлю. И спать с твоим… эээ.. извините, не знаю, как Вас назвать? Пьер улыбнулся, подмигнул Дашке и ввел в шок не только их, но и меня, я  и не думала, что он может это произнести.
— Пока Татьяна не примет решения кем я ей буду являться,  я просто ее раб!
— Что? Мама с Дашкой переводили взгляды то на меня, то на Пьера. С кухни по-слышался свисток чайника, и  запахло горелым, и мать с подругой второпях побежали на кухню, на ходу в один голос кидая…
— Мы еще на эту тему поговорим! Так надо, что-то срочно придумать, куда же его положить, в гостиную нельзя.  В другой комнате мама, остается моя комната… ну хотела, не хотела, но решение помог мне принять случай. Взяв Пьера за руку, повела его к себе в комнату. Мы поднялись уже на второй этаж, который состоял всего из двух спален; одна была мамина, другая — моя. Заведя его  в комнату, я закрыла дверь.
— Прости, я и  забыла про Дашку…
— Ничего страшного! Я могу и на полу переночевать, лишь бы быть ближе к тебе. Ум… зачем он так.. ведь наверняка знает, как я реагирую на его слова.
— Пьер, я… он взял мои руки в свои… Я не договорила… Затем Пьер уронил рюкзак на пол и подошел ближе, обнял за плечи и прошептал в самое мое ухо:
— Я буду рад любому твоему решению, лишь бы быть ближе к тебе!  Я и не заме-тила, как по моим щекам потекли слезы, пока Пьер не стер их своими пальцами. Я как под гипнозом смотрела, как он целует каждую слезинку. Не смогла сдержать своего порыва, а решение  приняла наверное еще тогда, когда он только появился в домике в лесу, только сама того не понимала. Я отошла от него, он  нехотя опустил руки. Подойдя к двери, повернула ключ  и развернулась к нему, улыбнулась, видя, как на его лице отразилась буря чувств: сожаление, страх, непонимание, удивление. Когда  подошла к нему и поцеловала его,  радость и страсть. Он обвил мою талию, страстно отвечая, одна из его рук переместилась с моей талии на  ягодицу и прижала сильней мои бедра к своим, чтобы  я почувствовала, как сильно он возбужден. Он оторвался от моих губ.
— Прости, я не могу сдерживать свое возбуждение, когда ты вот так рядом. Скажи, это будет твоим ответом, то кем я буду для тебя — другом и любовником, или ты еще не решила, и тебе просто нужна разрядка. Он все-таки дурень, раз не видит, как я хочу его, каждый раз, когда он прикасается… все мои  чувства обостряются.
— Ты, дурень, я приняла решение и это действительно оно. Мы станем парой, уз-наем друг друга, а дальше будем смотреть по ситуации. Сейчас замолчи! Поцелуй лучше, так как минуту назад. Пьер со всей страстью поцеловал меня, прижав мои бедра к своим, отчего мое возбуждение поднялось на новый уровень, по жилам распространился огонь, который если был бы погорячей расплавил бы меня как свечку. Толкнув его, повалила нас на кровать, так и не отрывая губ от него. Его руки на моих бедрах пришли в движение. Одна из его шаловливых ручонок проникла в мои брюки и сжала ягодицу, от прикосновения кожи к коже я не смогла сдержать стон, рвущийся из глубины моей страсти.
 …В дверь постучали, и мы замерли.
— Тань, Анна Михайловна на стол накрыла. Вы идете? Я посмотрела на Пьера, тот на меня. Черт, если я  этого не сделаю прямо сейчас, то  потом не сразу решусь.
— Пьер скажи, честно, ты хочешь спускаться вниз?
— Танька, вы будете есть-то?.. Ну, Дашка, вы с матерью всегда вовремя появляе-тесь!
— Если честно,  то я  уже приступил к самому вкусному десерту на свете и не хочу прерываться. Поцеловал мою шею, его рука поползла по моему телу в направлении бе-дер,  когда она добралась  до…  его пальцы… ох… мм… его пальце стали исследовать все потаенные места, спрятанные от посторонних... ммм…. стук в дверь опять заставил нас замереть. Мы так были увлечены друг другом, что и забыли про Дашку, ожидающую ответа: будем ли мы ужинать? Хотя на этот раз он не прервал движения своих пальцев… аах... ммм…
— Черт, Даша!.. Но ответила далеко не Даша… Какого, они что там, вдвоем стоят…
— Дочь, идите есть! Черт, они не отстанут.
— Ма… «ох... да… черт, Пьер», мам, мы не будем есть! Мы по дороге перекусили… ох, на шее оказывается столько эрогенных зон... ах... мм... Пьер расстегнул бюстгальтер и, стянув его, отбросил в сторону и припал к моей груди..
— Что?
—Ма, мы ели! Ах!.. Я зажала рот рукой, надеюсь, мама не слышала моего послед-него ах... ммм… Пьер покусывал мою грудь  и тут же зализывал место укуса, отчего по телу пробегал ток и мурашки наслаждения. Все новые и новые волны живого огня пробегали по моим жилам. Наконец, слегка привыкнув к наслаждению, которое дарил Пьер, обратила внимание на его татуировку, которая от плеча иероглифами проходила по груди и заканчивалась над пупком — это был волк, выполненный в индейском стиле, но из-за того, что она была сделана белой краской, она была почти незаметна. Мне ужасно захотелось провести по ней языком, а так как я все еще была сверху,  значит,  я провожу активную линию действий. Я пробежалась пальцами по контуру тату волка, оплетающая его тело, затем  их примеру последовали мои губы и язык. При таком прикосновении Пьер застонал и задрожал всем телом. Это такое замечательное ощущение — чувствовать власть над страстью другого человека; чувства, которые возникают, когда понимаешь, что даришь наслаждение любимому. Пьер вздрогнул и слегка приподнял бедра, когда мой язык достиг пупка и обвел его, ниже… ммм…… оторвавшись от своего занятия,  глянула в лицо Пьера. Глаза его были закрыты, губы приоткрыты, на лбу появилась испарина явно показывающая, что ему это нравится.
— Тань... ммм… я…
— Да?.. Я оторвалась от своего занятия, а он, воспользовавшись моментом, притя-нул меня вверх и впился страстным поцелуем. Его руки сжали мои бедра, Пьер прило-жил немного усилий, и я оказалась под ним (не знаю как, но в процессе, мы оказались обнажены). Поцеловал мою шею, продолжил дорожку из поцелуев до груди. Одна рука сжала грудь, он зажал сосок между пальцами и стал его перекатывать. А когда его губы накрыли соседний, мне стало казаться, что я начала взлетать верх… ммм... аххх… о... не сдерживаясь больше, я подалась навстречу его губам, изогнувшись дугой, от переполнявших наслаждений. Руки сами собой поднялись на плечи Пьеру  и сжали их, внизу живота  в потаенном месте разлилась влага, и бедра сами собой раздвинулись шире, приглашая его, хотя он и так был между бедер, он прижался ко мне бедрами и слегка потерся. Господи, я больше не выдержу.
— Пьер... ох…  о господи, его губы сводят меня с ума. Он оторвался от моей груди, продолжил путь вниз меж ложбинки грудей  вниз,  вокруг пупка, отчего опять побежали мурашки, и мои ногти направились в его плечи место ладоней. Его руки опустились на бедра, и они не произвольно стали двигаться ему на встречу.
— Пьер, я... ммм… он добрался до самого сокровенного места и поцеловал меня там, где не целовал никто. Оторвавшись на мгновение, он произнес:
— Тебе стоит только сказать, и я буду внутри тебя.  И он опять припал туда, откуда только что оторвались его губы, но место губ занял язык, он стал меня полизывать, отчего я вновь изогнулась дугой, и если бы не его руки на моих бедрах, наверное, и бедра оторвались бы ему навстречу. В глазах стало темнеть, я закрыла глаза от наслаждения. Ммм,  стало казаться, что весь мир исчез, и остались только мы с Пьером, покачивая бедрами в нетерпении... ммм…о господи, если я сейчас не почувствую его внутри, то умру от возбуждения.
— Пьер, прошу… он оторвался от потаенного места.
— Тебе нужно только сказать, прошептал он с хриплым напряжением в самое мое ухо, по голосу было слышно, как он ели сдерживается, а потом разберусь...
— Сейчас и всегда я хочу ощущать тебя всего... ммм
— Где?.. ммм... ох...  он припал к груди…
— Внутри... мм… внутри себя, хочу тебя. Он устроил свои бедра ближе к моим, и его гордый воин горячий и пульсирующий уперся в тайное место. Ох, он большой, ммм… я… мне было все равно, я хотела его, как не хотела ни кого. Я хотела его так сильно ощу-тить внутри себя, что когда он  уперся в меня и положил руки на мои бедра, я не смогла сдержать стон и свои бедра, резко толкнула бедра ему навстречу, чтобы он вошел. Резче, чем ожидал Пьер, да и я сама. Мы одновременно застонали.
— Ммм!..
— Ах... ммм…
— Пьер... ммм... всего тебя сейчас. Еще секунда и мои ногти впились в его ягодицы, явно больше не в состоянии сдерживаться, одним резким толчком он вошел до конца. На пару минут мы замерли, привыкая  друг к другу, мои бедра стали жить собственной жизнью. Он стал двигаться, сначала медленно, потом быстрей и быстрей, постепенно наращивая ритм. По мере приближения кульминации, движения становились резче и глубже, наши бедра двигались в унисон,  уже на самой вершине эпопея в глазах стал мелькать калейдоскоп цветов, потолок над нами окрашивался то в розовые, то в голубые оттенки.  Пьер сжал сильней мои бедра и вошел последний раз так глубоко, как только смог. Мы достигли оргазма одновременно и, дрожа всем телом, он,  не выходя из меня, прижал  к матрасу, но его тяжесть, ни сколько не беспокоила меня. Минут десять мы лежали не шевелясь, затем он откатился с меня и обнял за талию, крепко прижимая к себе так, словно боялся потерять. Уже засыпая в его объятьях, я услышала его шепот: 
— Я люблю тебя. И нежно поцеловал в губы. Потом все же сон одолел меня, но на этот раз сон был спокойный и без кошмаров.

Разбудил меня нежный поцелуй и запах кофе. Потянувшись всем телом, словно кошка, наевшаяся сметанной, получила еще один поцелуй, но на этот раз в шейку, затем губы Пьера припали к груди, обвили и потянули сосок. Открыла глаза, увидела его улыбку, он был без верха, а на ногах были джинсы, футболка лежала на кровати. Он подал мне кофе, «ух, кофе в постель, это классно».  Пока я пила кофе, Пьер сел мне за спину, заменяя спинку стула и подушки. Он периодически целовал  в шею  и покусывал мочку уха...ох…  это классно. По коже бежали мурашки возбуждения, но тут внезапно он отстранился.
— Поставь кофе на секунду. Я послушалась и поставила кофе на прикроватную тумбу, еще через секунду на мне оказалась черная футболка Пьера, лежащая на кровати, он также обнял меня за талию и поцеловал в ключицу.
— Можешь допивать кофе.
— Что это б... не успела я договорить, а в дверь уже постучали.
— Я не закрыл ее, прости.
 — Ну, тогда… Входите!
Зашла мама и остановилась на пороге, хоть она и ожидала увидеть, что и так но-чью стало известно всей деревне, все же она была смущена. Мы ночью не сдерживались,  я пару раз не смогла сдержать криков наслаждения;
— Доброе утро! Я пришла позвать вас на завтрак, он через 15 минут! И она ушла.
— О нет!
— Что случилась? Тань, ты в порядке, я не причинил тебе вчера боли?
—Нет, просто, мамина комната напротив,  ну мы не сдерживали стонов и вскриков. Ох, как стыдно.
— Я пока кофе делал, понял, что она хорошая женщина, и если мы не поторопимся к завтраку, то она и твоя подруга подумают, что мы уже завтракаем друг другом. Он поцеловал мои губы. Я тебя люблю.
И что я должна отвечать на такое заявление, я, вроде, полюбила его. Пусть немного помучается, пока не буду признаваться. Он заглянул  в глаза и припал к губам с такой страстью, что сопротивляться, просто нет сил. Я запустила пальцы в его волосы и удивленно прервала поцелуй, его волосы, что?
— Мне показалось, или они  отросли на пару сантиметров с ночи?
—Нет, не показалось. Каждый восход луны  увеличивает их длину на несколько сантиметров, и через дней десять они могут быть такие же  длинные, как и при нашей первой встречи
— Они будут белые или ты их обесцвечиваешь?
— Нет, я их не обесцвечиваю, я от природы альбинос.
— Круто, а теперь поцелуй меня в точности  так же как минуту назад!
— Это приказ?
Я хитро улыбнулась, вспомнив, что он говорил, что не может ослушаться моих приказов.
— Да, это приказ! Он припал к моим губам в страстном поцелуе, на который я не могла не ответить. Я запустила пальцы в его волосы, он приподнял мои бедра и прижал к своим...
— Тань, а можно я вас на видео сниму и в ютьюб выложу, а то мне ни кто не поверит если я скажу, что видела такую страсть как только в сказках бывает. Как будто из-под толщи воды мы услышали Дашкин голос. Мы оторвались друг от друга и с укором, посмотрев на нее,  я все же отодвинулась от Пьера.
— Я вас на завтрак пришла звать, но похоже вы уже приступили к десерту!?
— ДАШ! Вали, пока я тебя не прибила!
— Ухожу! Ухожу! Хотя мне бы не хотелось, чтобы  вы пропустили завтрак, заодно расскажете про звуки исходящие из этой комнаты ночью.
— ДАША!!
— Ушла. И она действительно ушла, а Пьер опять меня поцеловал, но на этот раз более сдержано.
— Я тебя люблю. Ох… ну не смогу я его держать  долго в неведении.
— Мне кажется, я тоже начинаю в тебя влюбляться.
— Я не ослышался?
— Нет, ты не ослышался! Я тебя люблю. Через мгновение Пьер подарил еще один мне страстный поцелуй, после чего мы отправились на кухню. Зайдя в нее, Дашка сразу заметила блеск в наших глазах, а мать сразу спросила:
— Вы и завтракать будете, держась за руки. Мама стояла у плиты, оу,  она только поставила  сковороду,  значит с Дашкой, успели все обсудить.
— Завтрак будет минут через 15. Пьер отпустил мою руку.
— Садись. Подойдя к кухонному столу, закатал рукава джинсовой рубашки.
— Что будет на завтрак? Обратился он к матери
— Омлет с ветчиной и салат.
— Отлично, с Вас омлет, с меня салат и приготовление ветчины.
— Нет, парень, ты садись, ты как ни как гость!
— Я уже не совсем гость!
— Что? Дашка сделала удивленное лицо.
— Даш, не притворяйся, ты же для этого и приходила звать нас на завтрак, чтобы убедиться, что мы вмести!
— Ладно, сознаюсь.
   Мама доделала омлет, через пару минут Пьер поставил на стол полную салатни-цу цезаря и тарелку рулетиков из ветчины, и начинка у них была просто потрясающая, хотя мы с трудом поняли, что он туда завернул.
— А ты теперь постоянно будешь меня баловать своей готовкой?  Улыбаюсь Пьеру нахальной улыбкой
— Дочь, не наглей!
— Да, с удовольствием стану твоим личным шеф-поваром! Если моим блюдом бу-дешь ты! Кхкхкхк… мама с Дашкой поперхнулись от его откровенности,  а к моим щекам прилила кровь.
— Так, давай договоримся, за столом не разговаривать на эту тему!
— Договорились, госпожа. Он улыбнулся мне в ответ такой же хитрой и нахальной улыбкой, как и я ему.
— Ау, вы чего, нас не замечаете? В один голос возмутились мама с Дашкой.
— Да, потому что вы обе с утра не вовремя пришли! Улыбка расплывшаяся еще шире по лицу Пьера подсказала, что он очень рад тому, что я не скрываю того, что не прочь  происходящего меж нами.
— Кстати, ты не знаешь хозяина дома в лесу?  В разговор вступила мама, не обра-щая на меня и мои возмущения ни капли внимания.
— Как не знать!?  Знаем, это наш сосед, ему этот дом в наследство достался от де-да, а тому от своего и т.д., но в этом доме никто не жил уже лет 200, сильно далеко от ци-вилизации!  А тебе зачем?…Пьер?.
— Ма, ты бы видела его дом в Америке, это просто чудо и он тоже находится в от-далении от города! Мы позавтракали, и мать стала убирать со стола. Пьер, как истинный джентльмен, согласился ей помочь.

  — Ты влюбилась?
— Не знаю, наверно  влюбилась, а Пьер помог мне справиться с депрессией так,  что скоро жди  новых картин,  у меня даже уже задумки есть! А ты можешь  домой ехать со  спокойной совестью.  Я планирую за пару недель картину написать и двух зайцев убить!
— Ты меня пугаешь, кому мстить собралась по средствам своего таланта? Дашка улыбнулась и хитро подмигнув, показала в сторону кухни, прошептала. И за, что ты ему мстить собралась?
— Это наше личное!
— Хорошо, тогда ты меня на стоянку проводишь,  заодно без свидетелей погово-рим!
— О чем  это вы хотите поговорить тет-а-тет? Пьер вошел в гостиную тихо и подой-дя ко мне поднял меня и усадил на свои колени. Ну,  раскрывайте,  что за разговор?
— Это только между нами девочками! Ведь так Танечка? Она мне подмигнула.
— Ну да, нам девочкам нужно кое-что обсудить,  да и по работе поболтать!
— Ну конечно, заговорщики. Он тяжко вздохнул.
— По работе вы можете и при мне поболтать, а обо мне не сможете! Вот я и раскусил вашу тему разговора.
— Ну что же ты  у меня такой догадливый, и не стесняясь ни матери ни подруги, я поцеловала его со всей любовью, на которую я сейчас была способна.  Ладно, мы пошли на стоянку, я обещала проводить Дашу к машине!
— А мы пойдем к соседу на счет участка спрашивать, он по идее, должен его про-дать так как сам он там не собирается жить. Вот и деньги ему  не помешают, ну, что зятек, пошли, оставляй свою нареченную с подругой.
— МА!?
— А что? Это месть за ночь,  я из-за вас не выспалась. Я вскочила с колен Пьера и потянула Дашку на улицу.
— Пойдем Даш, перекинемся парой фраз. Или иначе я убью одного из них. Мы вышли и пошли на север к стоянке при этом разговаривая  о  будущей выставке. Дойдя до поворота, я все же подалась странному импульсу и  обернуться.  Пьер шел в противоположную сторону  с мамой,  как  будто почувствовав, что я на него смотрю, он обернулся и посмотрел мне в глаза. Всего доля секунды его взгляда, и я готова вернуться обратно  в комнату. Дашка потянула меня дальше.
— Ну и как?
 Я так задумалась над тем, что было ночью и то, что я собираюсь повторить сего-дня, что  и не заметила, как Дашка меня теребит.
— Эй, подруга ну расскажи как это, с таким красавчиком! Как бы я не хотела дер-жать все в секрете, но ей придется  рассказать.
— Если ты помолчишь и дашь мне вставить хоть слово.
— Ладно, рассказывай, а я помолчу!
— Н… мы... мне… черт с чего начать, чтобы тебе понятно стало, и мне не было…  неловко!?
— Так, забыли о неловкости, выкладывай  все детально!
— Блин, ладно. В общем, я начну с момента… когда вы нас застукали в лесном домике.
— Да, как раз с этого момента можешь и начать,  про разговор, про пару дней?
— Ну, в общем, я как  всегда пошла в лес, чтобы постараться  забыть то, что про-изошло в отпуске, я вам с матерью все рассказала, когда мы шли через лес в тот день. Я засиделась на дубу и так задумалась, что и не заметила портящейся погоды из-за которой я и застряла в домике… я уснула, а когда проснулась, он уже был там,  и буря бушевала вовсю мы выпили, чтобы разговор шел лучше, и уснули, а утром мы в общем… он обнял меня во сне, а я не смогла вырваться. Когда я чуток расслабилась, он поцеловал меня так… и не просыпаясь…
— Ах…
— Ты сказала, что не издашь ни звука?
— Прости! Продолжай…
— В общем, он так классно целуется, что в итоге я сдалась… потом появились вы.
— Так мы тогда чуть все не испортили?
— Нет, вы, кстати, во время пришли! Мы шли по направлению к стоянке… Он ска-зал, что не сможет жить без меня и лучше умрет, нежели жить без меня, и мы договори-лись, что я пару дней подумаю. А утром он так классно целовался. Я уже кажется тогда приняла решение,  но из-за вас…  вы нас прервали, и я решила подумать  получше,  после того как успокоюсь,  после его ласк. Утром вы ушли на рынок, а мне всегда так легко думалось в лесу. Я пошла нарезать круги вокруг деревни и так задумалась  надо всем, что и не заметила, как вышла на ту поляну перед домом с дубом.. ну ты ее видела на одной из картин, я ее написала года три назад, она еще самая первая продалась…
— Точно, помню мне она очень понравилась, такая спокойная обстановка на ней.
— Так вот, я пришла на поляну, а когда поняла куда пришла, я заметила Пьера, ко-торый вышел из дома. Я поняла, если он сейчас подойдет, то мне нужно будет сказать решение, а если я развернусь и уйду — это будет глупо, вот я и присела на дуб... а он на-крыл меня пледом, только тогда я заметила, что ушла из дома без куртки. Он хотел пого-ворить, но я приказала ему не разговаривать и не прикасаться ко мне пока я не приму решение. Так и прошел день, я сидела в раздумьях, а он как послушный раб, приносил мне чай с бутербродами весь день, так ни разу не дотронувшись и не заговорив. Вечером стала очень холодно, и я предложила ему переночевать в гостиной.
— А как же я!?
— Да не возмущайся так, просто когда он рядом, я теряю все свои мозги. Но я так рада, что это случилось, и ты не предложила спать в моей комнате. Это помогло мне ре-шиться  на самый смелый шаг в моей жизни. И я, ну,  я повела его в комнату, чтоб он переночевал на полу, но когда мы зашли в комнату, я поняла, что сейчас самое время признаться в своем решении и не мучить его больше, ну.. и... мы… любили друг друга всю ночь.
— Да я слышала, как ты вскрикивала! Ощущение наверно нереальное было, раз ты сдержать тишину не смогла?
— Ну... в общем, он просто великолепен, только ему не говори! Он поднял меня на такие вершины экстаза, на которые я ни разу не поднималась. Это… слушай, я придумала первую картину и убью двух зайцев, я нарисую Пьера!
— Что за смена темы? А ну рассказуй, а про картину ты классно придумала. Он классно будет смотреться, такой-то красавчик, только напиши его обнаженным и с длин-ными волосами, а то короткая стрижка ему не очень идет.
— Обнаженным? А волосы скоро отрастут. Когда мы познакомились, волосы у него до талии были! А тему я сменила, потому что чувствую неловкость, ведь я  влюбилась по-настоящему и навсегда.
— Что?
— Только ты ему пока не говори, что я по уши влюбилась! Я хочу проверить, полю-бил ли он меня на самом деле,  или это из-за закона его племени, как никак, он вождь, и должен выполнять все законы племени…
— ОН ЧТО?
— Ах да! Я же вам не рассказала, он глава племени, он занял место отца, когда тот болел, и хорошо справился с должностью вождя. Ему тогда пятнадцать было, а старший брат его,  так и не смог справиться. Вот, а когда их отец умер, ему было 16, и тогда племя видя, что в столь юном возрасте он справился с должностью вождя лучше чем его брат, его выбрали вождем. С 16 лет он является главой племени. За время его правления, племя встало на ноги и построило свой город с двумя другими племенами,  которые к ним присоединились. В нем на меня и напал залетный маньяк,  а Пьер меня спас. И теперь, так как они пример для других, он должен выполнить этот закон, даже если он не хочет,  но он как-то сказал, что влюбился. Вот я и хочу это проверить, прежде чем самой сознаваться в любви!
— Все, можешь не говорить дальше, мы уже пришли. Дашка обняла меня за плечи и зашептала мне в самое ухо. От переизбытка  эмоций голос у нее вздрагивал.
— Как,  представлю,  что тебе пришлось пережить в лапах  маньяка,  эмоции —  прям через край! А на счет  твоей любви — смотри не испорть все, он красив и добр, а пока он делал кофе, мы болтали, и я поняла, что он очень хороший человек, не упусти его, заставь его полюбить тебя не по закону, а по велению сердца! Такие слова от Дашки?
—  А теперь, как твой менеджер… четким твердым голосом Дашка отстранилась и погрозила  кулаком… если ТЫ, хоть на день задержишь предстоящую выставку, я с тебя три шкуры спущу,  моя фирма и так из-за тебя в убытках. Приехав из отпуска ты не пришла на презентацию и нее поставила своего автографа на продаваемых картинах в коллекцию, и картины продались без накрутки по минимальной стоимости, отчего мы еле оплатили выставку и зарплату всем тем, кто должен был обслуживать гостей и подавать им напитки. Она развернула и села в свою хонду, открыв окно  она искрение кивнула .
— Постарайся успеть и не потерять! Пока! И она рванула со стоянки, с полминуты я смотрела ей в след: «Успеть и не потерять», успеть это она наверно про выставку, а про — не потерять... хм, ох, она действительно настоящая подруга — не потерять — это она про Пьера.  Лишь бы я была счастлива, я пошла в сторону дома. Ммм… интересно как Пьер отреагирует на то, что я хочу его нарисовать полуобнаженным. Обнаженным я его просто не смогу изобразить, как-никак он принадлежит мне, и я не хочу, чтобы на него глазели. Хотя я и хочу, чтобы его увидели, он все-таки красавчик. Я хочу его и не хочу одновременно, ох, все, я запуталась сама в себе..
— Тань! Тань, постой. Сама того не желая я замерла и обернулась. Так и знала, стоит всему наладиться, и он тут как тут. Ну что ему нужно.
— Привет! Танечка.
Какого его принесло,  козел,  вечно появляется, когда у меня все становится хоро-шо.
— Привет, Антон, тебя какими судьбами занесло в деревню?
— Вообще я приехал тебя проведать, слышал ты в депрессии  и не пишешь карти-ны, а у тебя выставка. Пришел,  чтобы помочь тебе найти вдохновение для работы. Ведь с моих прошлых поздравлений ты в депрессии, и я чувствую себя виноватым. Ну конечно, нужно же сделать себя центром внимания, и я переживаю только из-за тебя! Еще чего!
— Я не из-за этого была в депрессии!
— Была? Ну все равно я себя виновным чувствую, может пойдем в город,  разве-ешься.
— Извини, но у меня другие дела!
— Да какие дела у тебя в этой глуши, не надо показывать, что тебе все равно, ты в депрессии из-за меня…
Рррррр…
— Что?! Мы обернулись к кустам на рык и... о, Лола, она высунула морду из-под кустов, пристально смотря на Антона. Лола оскалилась в его сторону и встала между на-ми, так и не отрывая взгляда от Бывшего.
— Это твоя, псина?
— Лола, не псина! Она...
— Лола Волк! Притом неприрученный волк. Властный тембр этого сильного голоса всегда бросает меня в дрожь, а когда в нем столько ревности и гнева — просто чудо.
— А ты еще кто? Пьер подошел ко мне и обнял  за талию, притянул меня ближе к себе и поцеловал. От этого действия Антон аж рот открыл. Когда Пьер оторвался от моих губ, он смотрел мне в глаза с таким выражением, что у меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди…
— Привет любимая! 
Что он делает…. Он что, предъявил свои права на меня!? Мы же виделись утром! Он мне подмигнул. Что он творит, я немного отстранилась, вспомнив, что тут Антон. Пьер подтвердил свои права на меня, мол — не лезь к ней, убью.
— Ну, мы же ненадолго разлучились, хотя я с утра обещал быть с тобой!
— Что... кто… это твой любовник?
— Какая тебе разница, ты не имеешь на меня прав.  Потеря, удивление, злость слышались в голосе Антона, он явно имел какие-то планы на меня, и сейчас эти планы стали рушиться. Так, стоп, с каких это пор я стала понимать чувства людей по их интона-ции, жестам и голосу.
 — Это не твое дело! Брр, как он меня достал, и почему я не могу отделаться от этого идиота уже три года. Как только дебютировала моя первая выставка, он преследует меня.
— Оу, забыл представиться. Меня зовут …
— Мне наплевать,  как там тебя зовут! Меня больше интересует… Тань, так что по-ехали, развеешься.
— Нет!
— Но, Танечка-заячка!
Начинает умолять и просить, значит точно,  что-то от меня нужно.
— Моя невеста сказала, что не хочет  с Вами  куда-либо ехать!
— Невеста!? Что?
— Невеста, извини, но не мог бы ты больше не подходить к ней, или иначе я более не буду таким вежливым!
— Да пошел ты, урод! Татьян, да ты, что не понимаешь, он с тобой из-за денег, ты ведь теперь богатая, и около тебя теперь всякие ошиваться будут, а я хочу тебя от этого огородить, но, похоже, я не успел вовремя! Тань.
— Оставьте мою невесту в покое!
— Да заткнись ты. И Антон замахнулся, но Пьер провел какой-то прием из само-обороны и перехватив его руку на развороте, подставил  подножку и потянул Антона, от этих действий тот упал.
— Пьер, оставь его пойдем! Я, конечно, тоже удивилась, когда он назвал меня не-вестой, но пока я была в ступоре, они разговаривали, а когда началась потасовка, я очну-лась и решила увести  так называемого жениха. Потом разберусь, а на данный момент я просто не хочу, чтобы он марал руки об это ничтожество. И как только я могла выйти за-муж за такого? Когда Антон встал, он сжал кулаки.
— Тань, да что с тобой или ты не видишь — он же альфонс!
— Вам было отказано, оставьте ее в покое! Лола! Рррр… она оскалилась на Антона, напуганный поведением волка, он побежал в сторону стоянки.
— Я выясню кто он такой, и ты мне поверишь, он альфонс.
— Вали и не возвращайся, мы — в разводе!
— Пьер? Надеюсь, у тебя нет ничего противозаконного?
— Нет… я чист как младенец… ну если не считать противозаконным  изменение года рождения.
— Вот и отлично, а насчет невесты?..
— Если ты не против,  то я бы хотел и дальше так тебя называть, пока ты не будешь готова узаконить наши отношения!
— Я… я... не... я... ЧЕРТ! Хорошо, можешь меня так называть, и если повторится по-добная ситуация, я, хотя бы не буду в ступор впадать, кстати, почему ты так меня назвал, не обсудив со мной?
— Ну, если бы я сказал, что я просто бой-френд, то он не обратил бы и внимания на меня, а так как я твой жених, то он будет считаться с этим и более серьезно отнесется к  моим словам.
— Отлично! Но теперь — как тут Лола оказалась?
— В общем... несколько членов моего племени последовали за мной. Я решил прикупить здесь недвижимость, чтобы им было, где жить, да и мне, недвижимость в России не помешает, если мы будем жить в России, то и крыша над  головой должна быть. Так что теперь в России есть американские оборотни.
— Хм
— Оборотни в России?
— Точно! Кстати, мы нашли недавно след местной стаи неподалеку, не хотелось бы занять их территорию, да и драться не охота, поэтому, Пьер, прежде чем начнется строительство, нам надо их найти  и объясниться, а то они подумают,  что мы не гости,  а захватчики!
— Тилтак?
— Здравствуйте Госпожа!  Тилтак поклонился.
— Что ты делаешь?
— Если я правильно услышал, Пьер кое-кого назвал невестой, а это значит,  что Вы автоматически становитесь нашей княжной и госпожой! Пьер, ты что, не рассказал ей прежде чем предложение делать?
— В общем, так сложились обстоятельства, и я сам сюда приехал два дня назад, а предложение я пока не делал, у нас тут инцидент с бывшим случился, и для весомости моих слов я назвал Таню невестой и предложил, когда она будет готова, мы распишемся.
Так разговаривать, ну я тебе покажу. Я слащаво улыбнулась.
— Пьер… фу, никогда так не разговаривала, слащаво, словно мед, будто я его со-блазнять собралась, ааа, но он сам напросился….
— Да? Он обратил на меня внимание, ну наконец…
— Ты выполнишь ведь любой мой приказ?
— Да! Как-то странно ты на меня смотришь!
— Вот и отлично! ПЬЕР ВСТАНЬ НА ОДНУ НОГУ И ПРЫЖКАМИ ЗА МНОЙ! И я пошла в сторону дома, Тилтак расхохотался, когда Пьер стал, сопротивляясь, выполнять мой приказ.
Хахахаха …
– Да, Пьер, теперь ты попал! Мы шли дальше к дому, и на протяжении всей дороги слышали то затихающий,  то вновь нарастающий смех индейца.
— ДА что с тобой, Тань?
— ТЫ! Не смей разговаривать в моем присутствии обо мне и не обращать при этом на меня внимания! Ясно? Я посмотрела в его лицо, оно было таким понимающим и виноватым, что я все-таки сжалилась над ним.
— Ладно, можешь перестать прыгать на одной ноге!
— Фух, спасибо..
— ВМЕСТО ЭТОГО — ПРЫГАЙ НА ДВУХ!
— ЧТО!? Ха…хо…хаах..ахии уже несколько смеющихся голосов? Я обернулась и увидела около Тилтака индейцев, человек десять не больше и все они то закрывали рты, либо смело смеялись, держась за животы.. упс… они над Пьером смеются, черт, я попала, он мне обязательно это припомнит.
— Пьер! Стоп! Прекращай прыгать! Пьер гневно обернулся на хохотунов, но их уже не было на дорожке, и Тилтак тоже убежал и Лолы нет. Повернувшись в сторону леса, я успела увидеть только мелькающие спины между деревьев, а потом послышался смешок Пьера, и его руки вновь обвились вокруг моей талии, прижимая меня сильней.
— Как они испугались моего гнева, да и ты поняла, что натворила, хоть и не специально.
— Но Пьер, почему они так отреагировали и убежали?
— Они знают, что я их вождь, и не должны надо мной смеяться, но видеть, что их вождь  подчиняется чужому приказу, да еще такому глупому...
— Прости, я их не заметила…
— Ты же знаешь, что я тебе это надолго запомню?  И уже сегодня отомщу, только своим методом...
Черт я попала, я же не хочу с ним сор.. стоп отомстит.. своим методом?.. Что?
— Пошли домой! И он потянул меня в сторону дома. Пока мы шли к дому, я вспомнила обрывок из фразы Тилтака.
— Местные оборотни?
— Да и теперь тут не только русские, но и американские разновидности оборотней. Оборотни России и Америки очень сильно отличаются, хоть мы стараемся не конфликтовать,  мы должны соблюдать правила и не допускать недопонимания по поводу территорий. Мы дошли до дома, и разговоры про оборотней закончились, Пьер поднял меня на руки и перенес через порог, направляясь в сторону лестницы.
— Тань, Пьер…
— Пьер, что ты… но не успела я договорить, он запечатлел на моих губах страстный поцелуй, и уже отдаваясь вспыхнувшей страсти, я заметила, как спина мамы мелькнула за закрывающейся дверью кухни.
  Он положил меня на кровать и оторвавшись от поцелуя, пошел, закрыл дверь, я так и не шевелилась и лишь наблюдала, как он обернулся и идя к кровати скидывает с себя свитер. Ох, я возбуждаюсь только от одного вида его обнаженного тела…
— Пьер...ты… с… сума сошел, там же мам….
Он наклонился и запечатлел еще один долгий поцелуй, когда мне уже было все равно где  мы, что нас будет слышно, он произнес, отрываясь от  меня, чтоб стянуть мою одежду..
— ЭТО… Бамс, мой свитер упал, из кармана выпал телефон.. шлеп,  за свитером  полетели джинсы… МЕСТЬ. И я открыла глаза, а он не выражая никаких эмоций, на его лице были написаны неподдельная любовь и страсть... что он хочет этим сказать, месть за что… О, черт, за то что из-за меня над ним смеялись его люди…
— Пьер… ах... его пальцы прошлись от груди и проникли в трусики... ммм… Про-сти… ах...
— За что ты просишь прощения? Он лукаво посмотрел в мои глаза.
— За то, что выставила тебя перед твоими людьми в невыгодном положении... ах... его палец   проник в меня и мои бедра поднялись ему на встречу.
— Извинения принимаются, но месть не отменяется! Он  стал целовать мою шею, а вместо руки устроились его бедра, возбужденное орудие уперлось в ..ох от этого интимного прикосновения возбуждение приподнялось на несколько ступеней вверх.
— Постарайся больше так не делать! И он проник в меня одним резким движени-ем и стал двигаться.
— Х..хо..хорошо, постараюсь, и на этот раз я притянула его голову к своим губам  для страстного  поцелуя…
Глава 4 . Обращение
— Сегодня, ни каких сюрпризов! Ты обещал!
— Я помню, сегодня важный день для тебя, и он должен пройти без эксцессов.
— Точно,  сегодня,  наконец, состоится моя выставка. Еще ни разу мои картины не были показаны публике в таком количестве! Представляешь целый зал, и в нем только мои картины!?
— Ты молодец, за три месяца написала пять картин. Да, а те картины, что мы на-шли на чердаке,  с Лолой, просто великолепны!
— Хм.. и как только я согласилась их показать,  это мои ранние работы, и они  с изъянами... я тогда училась в университете ,  а рисовала картины от скуки.
— Оххохох… прекрати нервничать и поспи!
— Но если они не понравятся? Пьер прижал меня к себе… Что ес..
— Пьер? Мы же только что!?
— Извини, но когда ты рядом, я не могу сдерживаться и постоянно тебя хочу! Мое тело само откликнулось на тело Пьера, что конечно не осталось не замеченным виновником моего возбуждения...
— Пьер я…
— Ццц… если ты сейчас не уснешь, мы повторим то, что только что было… Хм... хоть мне и нравиться эта идея, но тебе нужно  хоть чуток поспать,  выставка через... Пьер посмотрел на часы… Хм.. пять утра, а значит до выставки осталось  тринадцать часов, но если хочешь…  можем еще немного поиграть в постели. Знает же Гад, что сейчас можно надавить, чтобы я согласилась... мне и действительно нужно немного поспать.
  Выставка прошла на ура, большую часть картин продали, едва началась  выставка. После нее, Пьер сказал, что он не удержался,  все же устроил мне сюрприз. Конечно, я повозмущалась, но с тех пор как поняла,  что люблю этого волка.  Он постоянно говорит, что  любит, но вот я — не могу просто вымолвить три слова; про себя, конечно, я каждый раз, когда его видела, признавалась, но как дело  доходила до озвучивания, то мой язык просто отнимался, и я вообще нечего не могла проговорить. После выставки Пьер повез меня в ресторан, находящийся на пароходе, кроме нас там никого не было… Хм странно а..
— Пьер! Зачем ты меня сюда привел?
— Сюрприз.
— Я же сказала, без сюрпризов! Он состроил повинную физиономку,  опустил глаза и…
— Ну, ты же сказала никаких сюрпризов до и вовремя выставки…
— Да!
— Так выставка уже закончилась! Он подошел и обнял меня за талию, внизу живота сразу же полетели бабочки... ах... ну почему, я так реагирую на твое тело,  это не просто любовь— это страсть в одном флаконе.
— Пойдем на верхнюю палубу! Поднявшись на верхнюю палубу, я удивилась — везде, где только можно  было, были  уложены цветы, стояли свечи, а в центре этого — стоял накрытый столик с шампанским.  Подойдя к центру,  Пьер развернул меня к себе и... встал на колено... Пьер только не говори  что...
— Татьяна,  я люблю тебя сильнее жизни и прошу принять мои чувства, такими, какие они есть, и прошу ответить на один единственный вопрос: «Ты станешь моей же-ной?..».
—Что? Нет,  я не готова или… ох, что же ответить… я его однозначно  люблю,  но готова ли я стать его женой… ааа… готова ли я?.. Посмотрев в его глаза, в которых отражается  необъятная  любовь… Да!!!  Я стану твоей женой…
Он подскочил, подхватил меня вверх,  и, слившись в поцелуе,  он закружил меня, не разрывая поцелуя.

Шесть месяцев спустя. Россия. Лес. Поляна с дубом.
— Ты серь..е..зно?
— Да!
— Значит  я… я…. Ноги подкосились и  я бы упала,  а если бы не сильные руки Пьера, я бы ударилась и очень больно.
— С тобой все в порядке?
— НЕТ СО МНОЙ НЕ ВСЕ ВПОРЯДКЕ! Я  превращусь в эту тварь...  и я показала на  мертвое тело, бесформенной  кучей валяющееся около дуба!
— Не совсем в эту, но теперь ты тоже будешь  способна обращаться в себе подоб-ных,  подобно вампиру,  если бы мы с парнями не подоспели, он бы перевоплотил тебя полностью,  а так — ты только на половину обращенная.  По моим щекам потекли слезы, Пьер крепко прижал меня к себе и стал поглаживать по голове, успокаивая.
— Пьер я боюсь, я не хочу становиться такой как эти твари… Я не хочу при малей-шем запахе крови с ума сходить.
— Успокойся, все в порядке, я не позволю тебе делать то,  чего ты  не хочешь! Уже и ничего не изменишь. Пойдем, тебе нужен отдых. А ребята позаботятся, чтобы к нам не приближались.
Мы прошли к нашему дому, в котором мы впервые и поцеловались (Дом в лесу), когда Пьер заявил, что он выкупил этот домик и земли около него, дабы построить жилье для своих людей. Я  поняла, что еще не скоро мы с ним сможем остаться одни, но и то-гда, когда мы будем наедине, он будет очень уставшим. Ведь начав строительство, он все силы кинет в проект. И я сильно ошибалась  в своих выводах. Я не поверила своим глазам, когда Пьер повел меня в лес посмотреть на строительство, а когда мы добрались до места, мне показалось, что… ничего не изменилось. Та же поляна, тот же дом, выглядевший, как будто он слился с природой. Я думала  из-за того, что поляна — это единственный участок без деревьев и на  нем  и начнется строительство, но Пьер не захотел испортить то, что нравится мне.
— Если я уничтожу что-то,  приносящее тебе счастье,  это тебя расстроит, а твое счастье — это мое счастье!
Строительство всех строений за домом закончилось месяц назад, а главным до-мом — стал заброшенный домик, в который мы и переехали недавно, а так — мы ночевали у мамы, а днем мы оба работали: я — над своими картинами, Пьер — над строительством.
Комната, в которой стояла дубовая кровать, преобразилась:  кровать была отре-монтирована,  стены — приведены в порядок, в комнате поставили шкаф, сделанный в стиле кровати, над которой появился балдахин, на окнах повесили шторы, на пол посте-лили ковры. Теперь и нельзя было сказать, что этот дом, всего полгода назад, был забро-шен  длительное время.
Мы прошли в спальню, я села на кровать, и по моим щекам покатились предательские слезы, Пьер обнял  и притянул к себе.  Мы так и пролежали в объятиях  друг   друга пока ждали начала моего перевоплощения. Я тем временем,  думала: с чего же все началось. Три месяца назад я отдала Дашке две новых картины, и картины, которые я написала, пока училась в университете.
— Татьян, это же твои первые работы!? И тебе не придется  малевать больше кар-тин перед выставкой, они ведь  уже готовы.
— Ладно, только не смотри на меня такими глазами!
— Какими глазами?
—Такими, от которых я таю и не могу сопротивляться тебе! Он приблизился ко мне и поцеловал со всей страстью, на которую был способен. Ну как всегда, когда мы немного поспорим, то обязательно следуют занятия любовью. Следующая выставка была назначена через семь месяцев  после этой. Из-за  этой выставки я и оказалась в тот день в лесу.
     — Пьер, не беспокойся, я уже нашла модель для своей картины. Девочка — на-чинающая модель, она идеально подойдет для моей задумки.
— Ну, хорошо, только возьми хотя бы сопровождение!
— Ну, зачем это? Все  же уладилось, твоя стая подружилась с местной! И нам ничего не будет угрожать. Ну, Пьер, ну пожалуйста. Я подошла к нему вплотную,  потерлась об его бедра и не успела я и глазом моргнуть, как оказалась под ним.
— Ты знаешь, что это нечестный ход! Обнимая за шею, строю глазки. Притягиваю его голову и у самых губ шепчу ему…
— Я знаю, а теперь хватит разговоров и поцелуй меня, и скажи спасибо, что я про-вожу свои хитрые стимуляции там, где тебе не придется. Также как и я, он охрипшим го-лосом прошептал:
— Спасибо! И со стоном припал к моим губам.
   Вот так мы с девочкой-моделью и оказались в том злополучном лесу у озера.

 — Что!?
 — Мальчишка, что-то почувствовал, вы же знаете, у него нюх развит лучше, чем у нас всех вместе взятых. Мы проследили за запахом и на севере напали на след….
— Как давно?
— Запах еще сильный, он прошел там два дня назад.
— В… в какую сторону идет след?
— В сторону гор ближе к горному озеру!
— ЧЕРТ!.. быстро собирай стаю, там Таня!
— Что? Она же в город уехала!
— Она вчера вернулась, а сегодня отправилась туда для зарисовки эскизов... и она там с девочкой-моделью... они могут пострадать. Созывай стаю!
— Пьер... что?… ну да, тебя уже и след простыл. Постарайся успеть,  чтобы наша человеческая сестра и жрица не пострадали! А мы последуем за тобой буквально через десять минут.

   Какой красивый пейзаж, и девушка, которую я выбрала для этого пейзажа просто супер,  как хорошо вписывается сюда.
— Оль присядь у воды и положи голову на колени, а сама смотри на воду, чтобы было ощущение, что ты вся в мире грез, и из воды должен появиться твой возлюбленный.
— Вау, Татьяна Леонидовна, Вы так классно объясняете задачу, что я сразу все по-нимаю. С вами так легко работать не то, что с новичками в художественном бизнесе, только и делают, что обнажонку рисуют.
А девушка действительно поняла, что от нее требуется, и это просто сказка — ли-нии ее лица идеальны, а белое платье до пола подчеркивает ее юные формы; стройная нимфа озера, хотя нет — больше похожа на ангела, живущего у озера. Так, все, хватит рассусоливать.
— Оль, посиди десять минут вот  с таким выражением лица и не шевелись, а я сделаю снимки, а затем буду делать наброски.
— Ну, все, Оль, я сделала снимки и зарисовку, пойдем, тут есть мраморная лавоч-ка, хочу тебя еще на ней зарисовать и сфотографировать.
— Хорошо! Татьяна Леонидовна, а можно будет мне фото на электронку выслать?
— Конечно,  напишешь  мне свой электронный адрес,  и когда я буду в интернете, я тебе их перешлю. А теперь пошли к другому месту.
 
 — Какие аппетитные девушки в этих краях. Он появился так неожиданно.   Мы как раз только закончили фотографировать. Как только я услышала его голос, стало понят-но, что он не человек, но и не оборотень, хотя и на вампира не очень был похож. Пока я жила с Пьером, все эти пол года я научилась различать людей от нелюдей, я  правда не знаю как это  получается, просто стала замечать что всех их различаю.
  — Девушки, можно к вам присоединиться? Он подошел еще ближе. Господи, что же придумать, чтобы он не понял, что я раскрыла его прикрытие.
— Здравствуйте,  к сожалению, мы уже закончили, я как раз хотела объявить модели о том, что мы возвращаемся.
— Ох, Татьяна Леонидовна, Вы так быстро работаете, я даже устать сидеть не устала, ну хорошо, я готова отправляться домой с надеждой, что мы с Вами еще как-нибудь поработаем вместе.
— Конечно, Олечка, если у меня будет картина, на которой должна быть изобра-жена девушка,  я обязательно возьму тебя прототипом! Я подобрала фотоаппарат и аль-бом для набросков и положила в сумку, висящую у меня на боку.
— А Вы мистер, какими судьбами в этом месте, Вы наверное в походе?
— Да не совсем, Олечка!.. Всего мгновение и послышался шорох травы... ААА... хлюп, бульк… поднимаю голову, и моему взору предстала жуткая картина, крик ужаса за-стрял в горле, монстр держит в руках мертвое окровавленное  тело девушки, кусок горла был вырван, из горла и пасти чудовища лилась кровь девушки,  это существо мало чем напоминало того парня, что вышел на поляну. Уши его заострились, морда — больше походила на крысиную, нежели человеческую,  а пасть была, словно у пираньи — с  длинными клыками наружу. Эта тварь посмотрела прямо мне в глаза, и я впала словно в ступор.
— Я знаю тебя! Шипящим голосом, от которого бросало в дрожь, проговорил чу-жак. – Ты женщина князя  Линцея! И ты — следующая. Нет, я тебя не убью, но перево-площу, и ты будешь подчиняться моей воле! Тварь снова припала к горлу мертвой девушки.
«Господи, Пьер, спаси меня. Я даже пошевелиться не могу» — с этой моей мыслью послышался отчаянный вой где-то в лесу. Вмести с этим воем вошел и голос Пьера в мое сознание.
«Беги… Беги…Тань, Беги… и не останавливайся»— голос Пьера вывел меня из оцепенения, и в тот же миг я рванула в сторону леса не обращая ни на что вокруг внимания, думая лишь о словах Пьера: «Беги…». Бежала, не оглядываясь, пробежав так минут двадцать, решила оглянуться  и увидела этого монстра, мелькающего далеко меж деревьев. «Слава Богу, у него нет скорости вампира, и вполне вероятно, я смогу сбежать, Господи, Пьер, где ты?».  Я побежала дальше,  примерно через пару километров от  того места где я оборачивалась, эта тварь все же меня нагнала, и на полной скорости врезалась в меня, придавив всем своим немалым весом к земле.
— Я тебя не убью, но ты будешь  моей рабыней. В глазах все еще не прояснилось от удара о землю, а когда в глазах прояснилось, то первое что я увидела — это ухмыляю-щуюся пасть со стекающей слюной в районе моей шеи.
— Зачем ты убегаешь, я просто обращу тебя, и не ты  сможешь противостоять мне. Птенцы нашего вида — это рабы, и ты станешь моей. Ха, надо же, спутница князя станет моей рабыней. Он облизнул свои клыки языком похожим на змеиный. Он посмотрел мне в глаза, отчего  тело опять, словно впало в ступор.  «Так вот как он это делает, глянь в глаза, и вот ты под гипнозом».
— Поверь, тебе понравится процесс перевоплощения, сначала мы обменяемся кровью…
— ААА!. Острая  боль пронзила мою шею, и теплые струи побежали по ней. Он оторвался от шеи, поднял мои руки над головой, перехватив одной рукой. Ну почему мое тело до сих пор в ступоре, и я не могу сопротивляться. Свободной рукой он разжал мой рот и влил кровь из своего рта в мой, я хотела выплюнуть, но  он не позволил,  зажал мне рот и нос. Когда я почувствовала, что мне не хватает воздуха, пришлось проглотить кровь чтобы вздохнуть. Когда я ее проглотила,  во рту было такое ощущение, что меня только  что стошнило, и во рту остался привкус кислятины. В желудке сразу разгорелся жуткий пожар, а во рту пересохло. А эта тварь ехидно расхохоталась.
— Ты  чувствуешь  жар и сухость во рту и в желудке, значит перерождение нача-лось,  а теперь, чтобы завершить  перерождение, я войду в тебя, и ты станешь моей рабыней! Его руки уже во всю блуждали по моему телу, а коготь одного пальца задел край сарафана и рванул к пупку, от чего ткань в этом месте разрезалась, и он припал к моей груди,  обслюнявил всю и укусил… Фу, мерзость…
— НЕТ! ААА! НЕТ! Он облизывал место укуса, отчего я чувствовала лишь  одно от-вращение.  — Нет! Пьер! Не знаю откуда, но мой мозг сразу окутало теплом. И где-то не-подалеку послышался гневный вой.
— Пьер!? Оцепенение тела пропало, а мои конечности вновь слушаются меня. По телу пробежалась горячая волна,  словно  температура тела резко поднялась градусов на десять... поджимаю ноги, упирая их в живот нападающего и со всей силы, на которую только способна, отталкиваю его он... хм... отлетел от меня метров на пять и еще прока-тился по земле. Более не думая ни о чем подскакиваю и мчусь к дому.. интересно откуда у меня такая сила, наверно это все из-за адреналина.. я не смотрела на преследователя и не видела,  встал он или нет, в мозгу лишь одна мысль: нужно бежать быстрей, еще быстрей, нужно бежать, как никогда не бежала, я должна бежать к Пьеру. Я и не заметила, что уже преодолела все человеческие возможности, и бежала очень быстро, ничего не замечая вокруг. Через десять минут такого быстрого бега вынырнула на поляну перед домом, я поняла, что что-то не так, мне навстречу обернулись волки, стоящие на поляне. В первый миг они оскалились и зарычали, пока не увидели меня. Вслед за мной на поляну вбежал белый волк, отливающий серебром.
— Пьер, я так боялась, что тебя здесь не будет! Я метнулась к нему, я хотела ут-кнуться в мягкую шкуру волка, но на полном ходу врезалась в грудь любимого, он крепко обнял.
— Таня! Господи, я так волновался, а когда на пути к тебе  уловил запах твоей кро-ви…  и этот крик полный ужаса … я чуть с ума не сошел. На поляну выбежал черный как смоль волк, в пасти он держал бездыханное тело этой твари.
— Мы с  Тилтаком почти приблизились к вам, и уже выбегая, на той злополучной поляне, видели, как ты его оттолкнула и уже через долю секунды, когда мы с Тилтаком пытались сообразить: как ты его смогла оттолкнуть, ты уже бежала в сторону дома, свер-кая пятками. Эти существа не успокоятся,  пока не достигнут своей цели. Я подняла свои  заплаканные глаза на Пьера, и он увидел следы укусов и наконец, обратил внимание на состояние моей одежды. Он старался скрыть ужас и панику ото всех,  но от меня не ус-кользнуло его  мгновенная  потеря контроля над  лицом.
— Он… он тебя  укусил…он … обратил… как  далеко … зашел? Я хлюпнула носом и прижалась к такой знакомой груди.
— Он… изн… он проник в тебя? Точно, Пьер же рассказывал, что вампиры делятся на две группы: повелители и рабов; рабами становятся только тогда,  когда во время пе-рерождения повелитель берет власть над духом и телом жертвы... УФ... значит я не стану такой тварью, как эта тварь.
— Нет, он только покусал меня и заставил выпить крови, а... Пьер крепче прижал меня к себе и прошептал в  мои волосы:
— Он, все же обратил тебя.
— Нет! Он говорил, что бы обратить он должен… ему не удалось. Слезы текли  с новой силой…  я не хочу превращаться в тварь жаждущую крови…
Пьер прижал меня  сильней.
— Не переживай, я не дам тебе причинить вред  дорогим тебе людям! Поцеловал мой лоб прохладными губами. Ох, как же хорошо, но почему у Пьера такие холодные гу-бы…
— Пьер, твои губы ледяны...  ААА… огонь, словно все внутри меня в огне… Пьер…
— Таня! У него паника в голосе. Но почему все случилось сегодня, ведь  на сле-дующей неделе ровно полгода исполняется, как мы  с Пьером решили быть вместе, и он готовил мне сюрприз… что это,  в глазах темнеет...
— Пьер, в глазах темнее… и не успела я договорить, как тьма поглотила  все вокруг, если бы Пьер меня не держал,  я упала бы, а так — просто обвисла в его руках. Тьма и жгучая боль,  словно пламя  плавят кости и плоть, мне хотелось  умереть,.. Что же со мной, почему я в аду, как я попала в ад, и когда я успела умереть, чтоб попасть сюда. Последнее что я услышала перед тьмой, был собственный крик, полный боли и тихие слова в самое ухо.
— Любовь моя, потерпи немного,  это скоро кончится!
 Затем не было ни ощущений, ни боли, ни звуков, была лишь тьма и невесомость. Я потеряла счет  времени,  мне казалось, что была  лишь  тьма, и это не кончится никогда. Уже когда я молила о смерти, боль  с новой силой ударила по телу. Когда она стала отступать,  тьма еще долго не отпускала, а все мои чувства были словно в вакууме. Резкий хлопок, и я открываю глаза. Все мои чувства обострились в тысячу раз, словно вакуум, державший и меня, и их, просто лопнул. Глядя на потолок,  замечаю каждую трещинку, каждую выемку штукатурки на потолке, поток звуков,  словно какофония  с силой ударили по  слуху, так, что я зажала уши руками, чтобы хоть как-то заглушить его. Смотрю по сторонам, не могу понять — где это я э… ох, палата или нет? Черт,  не похоже на палату, но по звукам за дверью там пару врачей обсуждает, что же с пациенткой. Бедный человек, если бы обо  мне так разговаривали бы, я бы наверно разозлилась…
— Она — не жилец, все жизненные показатели падают постепенно и продолжают падать, уже и так меньше, чем нужно для жизни. Я даже не знаю, как пациент  держится на грани жизни...
— Нет, она выживет, хоть ее показатели и упали и продолжают падать, мы должны сделать все, что в наших силах.
— КхКх…
— Что?
— Как она? О, этот голос, такой знакомый, теплый, властный и … Пьер!?
— Она — не жилец!
— Она выживет! Два врача снова заспорили, на тему: выживет или нет пациентка. Стараясь не слушать спорящих, пытаюсь открыть глаза и сосредоточиться лишь на нем. Скрипнула дверь, тихие шаги по комнате, скрип стула пододвинувшегося к кровати и о, не может  быть, лицо Пьера перед моими глазами, но как… они ведь у меня закрыты.
— Таня, вернись из забвения, я не смогу жить без тебя, я люблю тебя, прошу, оч-нись.
«Что ты такое говоришь, Пьер, я ведь открыла глаза... или все же нет, я их не от-крывала, тогда как я его вижу?».
Резко встаю, отчего Пьер упал со стула…
— Таня! Ты очнулась, ох, нельзя же так резко, ты теперь намного быстрей меня, той твари, что тебя обратила.
— Пьер! Я так рада,..  что глаза,.. мне казалось, что я умираю, такая боль  и кро-мешная тьма. Казалось, что меня кинули в котел с расплавленным железом… Пьер, почему ты на меня так смотришь. П… Ь… Е… Р….
— Танечка, ты бы не могла говорить на русском или на английском?
— Что? Я  на русском говорю...
— Постой! Попробуй говорить помедленней!
— Что? З.. а.. ч.. е.. м?
— Так значит вампирский язык вовсе не вампирский, а просто очень быстрый рус-ский! Ты так быстро говоришь,  что я подумал, что ты забыла русский и говоришь на вам-пирском.
— Ого, значит, я говорю очень быстро!
— Тань, постарайся привыкнуть к медленному разговору, когда ты говоришь мед-ленно, тебя хотя бы можно понять, а так, ты  говоришь какую-то абракадабру, и тебя не понять.
— Х.. о.. р.. о.. ш.. о! Черт, а это сложно!
— Вот, теперь я тебя понял! Ты моя жена по всем законам, и думаю, если бы я тебя перестал бы понимать, с ума сошел. Он опустил голову и вздохнул с облечением.
— Я уже отчаялся. Три  дня ты ворочалась и кричала от боли, не приходя в созна-ние, потом тебе стало легче, но ты так и не пришла в себя, и я стал беспокоиться. Все твои жизненные показатели опустились до уровня, не совмещаемого с жизнью,  и не было никакой реакции... его плечи поникли. Мне так захотелось его обнять и показать,  что все уже в порядке, что и не заметила как оказалась рядом с ним и обнимаю…
— Ай! Тань, ты бы не могла двигаться помедленней, а то я и не заметил, как ты переместилась... хм, хотя я всегда видел, как передвигаются вампиры, ты двигаешься очень быстро даже для вампира.
— Что?
— Да, ты очень быстрая, интересно, с чем это связано? Пьер с любопытством по-смотрел на меня в раздумьях. А мне почему-то вспомнился один единственный вампир, который относился ко мне по-дружески.
— Пьер, вот бы встретиться с Телоньей, она бы мне все объяснила! Как только могла  медленно произнесла я.
— Кто? Ах, да, я ему о ней не рассказывала, я только рассказала, что там у меня появилась подруга, которая мне там помогала.
— Тот вампир, который мне помогал в замке.
— Точно,  ты права, если бы мы с ней встретились, то она бы тебе помогла все по-нять.
 Пьер обнял меня и поцеловал, а в сознании столько места, что мысли так и рои-лись, ни сколько не отвлекая. У меня появилось желание: вот бы у меня был талант перемещаться в пространстве и оказаться  около Телоньи. Комната вокруг закружилась, Пьер опустился на колени, так и не разжимая объятий и не прерывая поцелуя, а получилось, что это я его целую, склонившись над ним. Комната так и продолжалась кружиться вокруг нас с такой скорость, что ничего нельзя было разглядеть. Мое тело, наконец, откликнулось на поцелуй, и вместо бабочек в животе разразился  пожар, потушить который способен только Пьер, черт нужно разыскать вампира, который расскажет, на что еще я способна, если от одного поцелуя воспламеняюсь словно бензин. Ммм… комната резко  остановилась, и почему в ней стало так темно, хотя нет, тут везде был лунный свет такой яркий, что можно было спокойно все рассмотреть.
— Ах, к... кто? Кто здесь? Резко  выпрямляюсь, а Пьер так и остается стоять на ко-ленях у моих ног... Хм, где мы? Это такое знакомое место,.. и тут до меня дошло... Замок, мы в замке вампиров, тот самый,  в котором меня держали в заложниках. Кстати, вот и они, медленно вплывающие в зал. Пьер попытался встать, но у него ничего не  вышло, он так и остался стоять у моих ног на коленях, тихо мне шепча:
— Тань, убери ауру жрицы, я не могу встать и защитить тебя. Все вампиры, появ-ляющееся в зале, не приближались к нам, а в ступоре останавливались в 20 шагах от нас... Все, мы пропали… тут появился тот самый жрец в белом, который чуть меня не убил.
— Кто посм…  он увидел меня и Пьера, рванул к нам… Убить! но на расстоянии десяти шагов он остановился с ошарашенным лицом, смотрел на меня…
— Не может… этого быть! Ты... он  сделал еще шаг с явным трудом… — Ты не мо-жешь быть, ее… он сделал еще шаг  и,  согнувшись пополам, пал на колени. Еще через миг все вампиры в зале пали на колени... Это,  что с ними...
— Королева! Королева Татьяна... я подняла голову и увидела ту, о которой думала, Телонья. Она была в ужасном состоянии, вещи ее были изорваны,  лицо было в ссадинах, руки ее были скованы цепями и привинчены к полу. Ее лицо отражало радость встречи, как-никак, но пока меня здесь держали, мы успели с ней подружиться. Потом разберусь с тем, что она там говорит.
— Отпустить немедленно! Пьер, встань и помоги мне забрать Телонью.
— Т..Телонью! Как ты смеешь врываться суда…. Парень в белом очень старался подняться, но у него ничего не вышло. Странно, что с ними, хотя какая разница, надо забрать Телонью и валить отсюда. Мы забрали вампиршу, и без всяких препятствий покинули замок вампиров. Пьер периодически оглядывался на него, а затем смотрел на меня со странным выражением лица. Мы отправились через лес в родной город Пьера. По пути в город Пьер и Телонья держались на расстоянии друг от друга. Так, ладно, как-никак они воевали все это время друг с другом, а тут я, и им приходится мириться со своим врагом. Так, как там она меня назвала, ах, да...
— Телонья, расскажи мне кое-что!
— Конечно, моя королева! На любой вопрос я найду для вас ответ.
— Ты называешь меня королева, с чего это?
— Хм, а я и не заметила.
— Тань, не слушай,  эти пиявки всегда соврут, лишь бы была выгода в их сторону.
— А с тобой, шавка,  не разговаривают!
— Да, я  тебя загрызу комар надоедливый!
— ХВАТИТ! Вы, оба, замолчите,  я стала вампиром, и мне нужны ответы, муженек,  ты мне сам эту идею подкинул!
— Муженек?
— Ладно,  я не буду вмешиваться в бабские разговоры, но ты не верь всему, что оно тебе скажет.
— Телонья мне подруга, и она не будет мне лгать.
— Эй, вы еще долго будете меня игнорировать! СУПРУГ?! Это что?
— Ну, в общем,  Телонья,  познакомься — это мой муж... Телонья смотрела снача-ла непонимающе, затем она резко дернулась от Пьера, а потом и вовсе удивила и меня, и Пьера.
— Простите за грубость, мой король, я сильно сожалею, просто это нонсенс, чтобы у королевы был супруг, эээ… из другой… расы. Король? Э,  а не тот ли  это тип в белом Ваш король?
— Нет, он жрец кровавой луны, а королевы в нашем народе не появлялось до-вольно давно.
— Телонья, вот по этому поводу я и хотела с тобой поговорить,   с чего ты взяла, что я королева?.. Она молчала,  разглядывая нас с Пьером…
— Если ты не ответишь моей жене, я тебя просто напросто убью, и отвечай чистую правду, а то я знаю,  что вы любите приврать и приукрасить,  говори как есть.
— Ладно, что вы уже знаете о сущности вампиров?
— Хм, почти ничего, только то, что нам нужна кровь, дабы выжить, и  некоторые наверно умеют перемещаться в пространстве как я, и у нас нет никакого своего языка, мы просто говорим очень быстро. Это все, что я успела узнать. Пьер, как и сказал, в разговор не вмешивался, но слушал точно также внимательно, как и я.
— Вы все правильно заметили, кроме одного,  какие-либо способности, как телепатия, перемещение и тому прочее умеет делать только королева,  остальные только быстро говорят и быстро перемещаются, но на своих двоих.
— Значит,  это только я умею, а с чего ты взяла, что я ваша королева?
— Ну,  хм,  дело в том, что все вампиры определяют социальный статус по запаху крови, и если запах крови говорит: подчиняться, значит, вампир — на ступень выше тебя по социальной лестнице, а запах крови королевы не просто говорит, что ты должен под-чиниться он подчиняет вампиров вокруг. Я самый низший вампир — раб, без первона-чального хозяина его убьет жрец, поэтому я сразу почувствовала, что должна помогать Вам, даже когда Ваша королевская кровь спала…
— Ты одна это почувствовала или еще и другие подобные тебе и почему ты этому жрецу не сообщила, о том, что королеву вы пленили, а не жертву этой как ее там луны?
— Кровавой луны. Дело в том, что я говорила, но меня никто не слушал — я ведь рабыня,  что толку меня слушать. Она поникла, опустила в унынье плечи. Как можно так жить: зная, что ты раб на века, а не до конца человеческой жизни, вампиры ведь бес-смертны ... вот ужас…
— Телонья, а сколько ты уже рабыня?
— Лет  100 я еще считала, но уже намного больше, я престала  считать свои вам-пирские  года, но я родилась в 1663 г., а  и когда меня цапнули—  мне было 17 лет.
— Это получается тебе… я провела мысленные подсчеты… 350?!  Ничего себе! Те-лонья,  скажи, а как  можно тебя освободить?
— Мой хозяин должен приказать мне быть свободной. Она с тоской во взгляде посмотрела на меня. А мой хозяин — это Вы Ваше величество, и я не хочу пока быть свободной, Вы тогда от меня избавитесь, а я хочу Вам  служить, Вы не только моя королева, но и мой первый друг.
— Тань, когда ты успела вампира поработить,  да еще и у прежнего хозяина от-бить?..  Я  вздрогнула, Пьер все это время молчал и так резко заговорил. Перевожу взгляд на Пьера, он внимательно смотрит с каким-то подозрением во  взгляде на Тело-нью.
— Да я и сама не знаю. Кстати когда? Перевожу взгляд на Телонью. Та теребит край своей, изношенной изорванной одежды непонятного цвета.
— Вы стали моей хозяйкой в первый визит в крепость, когда Вы приняли мою по-мощь в одевании кулона хозяйки.
— Какой кулон? Я вспомнила про кулон, который она помогала мне одевать в тот злополучный  день. Который я до сих пор ношу, достаю цепочку, на которой весит кулон из-за пазухи... Ты про этот?
— Да! Если бы Вы в тот раз сразу бы его сняли, я бы не стала вашей рабыней, но Вы не сняли его сразу, а через сутки  я стала Вашей.
— Так вот почему ты в таком состоянии: вся избитая и одежда в клочьях?
— Да, когда этот гад понял,  что я более не буду ничьей рабыней кроме  как Вашей, они стали избивать меня каждый раз когда видели,  а затем и вовсе заковали в кандалы в зале приемов,  чтобы каждый день я получала за то, что вроде как заслужила за обман, и  схитрив стала Вашей рабыней. Они пропустили момент, когда влияние первого хозяина исчезло, если бы они  в этот промежуток  отобрали у вас кулон, то кто-нибудь из них заставил бы меня подчиниться ему.
— И сколько это длилось?
— Пьер, тебе-то какое дело, ты же вампиров ненавидишь.
— С момента как Вы спаслись из плена.
— И ты не сбежала,  все это время терпела избиение, а я так и не пришла.  По щеке покатилась слеза.
— Ничего страшного госпожа, ведь сейчас  я с Вами, а это стоило моих испытаний. Мы обнялись и пообещали друг другу быть друзьями. Остальной путь к городу мы прошли молча,  Пьер все дорогу держал меня за руку,  Телонья шла по левую руку от меня. Начался небольшой дождик.  Уже подходя к городу, произошло непредвиденное, из-за кустов впереди выпрыгнуло два волка похожих как две капли воды. Серая шерсть, правое ухо черное, словно смоль и у одного и второго. Они, рыча, бросились к нам. Пьер преградил одному из серых дорогу, не давая ему добраться до меня, а второй бросился за Телоньей, та от испуга бросилась к ближайшему дереву. Вскарабкалась на дерево и обняла самую макушку, а волк продолжал рычать и кидаться на дерево. Пьер оттолкнул  второго как только поевилась лишняя секунда, он перевоплотился в огромного волка и рычал на более мелкого,  чтобы тот понял на кого напал. Тем временем из леса показалось еще четыре волка; огромный черный и рыжий волки и два серо-белых — помельче, по сравнению с остальными эти двое казались совсем щенками , они также рычали, как и серые, но когда они увидели Пьера, то остановились. Рыжий волк стал перевоплощаться и как вы думаете,  кто им оказался? Тот самый рыжий Джон — вожак  племени. Пьер заметил это и тут же обернулся к нему. Рыжий — стал перевоплощаться, и когда он уже перевоплотился, то, как  в ступоре переводил взгляд с меня на Пьера. Притом, когда он смотрел на меня — то в его взгляде читалась ненависть к вампирам, но потом его лицо смягчилось и вытянулось в удивлении, ну, наконец, узнал.
— Джон?! Парень не обратил на меня никакого внимания. Он сверлил подозри-тельным взглядом Пьера, я тоже посмотрела на него и с удивлением уставилась. Его шерсть теперь не была белой, с отливом серебра, она была полностью серебряной.
— Пьер, это ведь действительно ты? Он сделал шаг в мою сторону, но послышался рык Пьера, и он  остановился.
— Татьяна?! Джон посмотрел на меня. Пьер стал перевоплощаться и когда он это сделал, подошел почти в плотную ко мне, дабы если что защитить… ох, мой князь, мой любимый, просто демон — если одним лишь присутствием ему удалось меня защитить.
— Здравствуй, родина, хорошо ты меня встретила! Дождь поливает, как из ведра, холодина, здесь весна ранняя. А я в легкой кожаной куртке поверх рубашки и кожаных же штанах. Джон это так вы теперь встречаете  своего князя.
— Пьер! Я так рад, что ты вернулся.
— Джон! Что все это значит? Зачем вы напали на нас? Пьер прижал меня к себе, и я в пол глаза заметила, что Телонья уже не так сильно держится за макушку дерева, а сидит на верхних ветках и смотрит в нашу сторону.
— Мы думали — это опять нападение этих пиявок! Да и вновь прибывшие,  тебя ни разу не видели! И еще, Пьер, почему  у тебя запах, как у пиявок? У вас у всех этот запах, да такой сильный?  Что же… сейчас они узнают,  что я вампир, и их князь связан узами брака с такой пиявкой, как я. Треськ.. Бух.. что это было, словно что-то треснуло и  упало. Шуршание листвы,  рычание и к спине Пьера прижалась Телонья, она вся дрожала и явно из последних сил она сделала этот рывок.
— Мой Король! Спасите! Я быстрее, чем остальные, увидела всю картину. Два се-рых волка бежали за Телоньей.  Не знаю как, но я оказалась в доли секунды меж волками и Телоньей, прижавшейся к Пьеру. Как в замедленной съемке вижу разворачивающегося Пьера; черный волк оскалился и зарычал на Телонью, Джон с отвисшей челюстью,  пялиться на Пьера и двоих серых волков, бегущих на моего возлюбленного. Моя рука медленно поднимается в жесте стоп…
— СИДЕТЬ!... как только слова приказа слетели с уст, два волка-близнеца выполнили команду, что ..эээ..  это я,  что ли сделала?
— Ох, моя королева, Вы моя спасительница! Прошу Вас, мой господин, не позво-ляйте им меня кусать, я хочу еще послужить своей королеве. Девушка дрожала, как оси-новый лист, что не осталось не замеченным Пьером, он снял с себя кожаную куртку и накинул на плечи девочки. Теперь-то он наверно будет относится к ней не как к врагу. Как ни как она назвала его своим королем и попросила помощи… Так, стоп, почему они выполнили мой приказ?.. хотя какая разница, главное никто не пострадал. Несколько мгновений оцепенения после проделанного мной, и Джон, наконец,  пришел в себя,  он улыбнулся мне,  будто принял то, кем я являюсь…
— Наша жрица,  наконец, вернулась. Приветствую тебя… он подошел на расстоя-ние двух шагов, а когда уловил мой запах замер, потом отскочил и зарычал, явно не по-нимая …
Рррр… он стал перевоплощаться, так, если он перевоплотится, мы не сможем с ним поговорить, надо провернуть  с ним тоже, что и с близнецами,  а вдруг сработает!
— СТОП! Не перевоплощайся! Я и Телонья не причиним вам ни какого вреда! Сра-ботало,  он не перешел в другую форму, но и в человеческую форму тоже не вернулся, и стал очень походить на получеловека полуволка, как киношный герой в сериале  «Волчо-нок», я прыснула от смеха…
— Но как? Джон удивленно переводил взгляд по нам троим... Пьер и ты?..
— Я что?
— Ты… ты  стал одним из этих пиявок? Это же не возможно,  оборотни умирают  от их яда, неужели это из-за того, что ты князь?
— Ничего подобного, просто я уже несколько дней в обществе вампиров,  при  том очень близко к ним, и на столько пропитался их запахом, что моего запаха почти не учу-ять… так значит, оборотня нельзя перевоплотить, и это значит, что мы с Пьером будем вместе, пока его жизненный цикл не подойдет к концу. По моим щекам покатилось не-сколько слезинок. Никто бы не заметил, что по щеке покатились предательские слезинки, если бы не вечно беспокоящаяся новая  подруга.
— Что с Вами? Вас ранили? Вам плохо? Телонья отошла от Пьера и направилась ко мне. Все тоже обеспокоились, в особенности Пьер.
— Что с тобой, моя любовь?
— Ничего, просто до меня только сейчас дошло, кем я стала,  чем это грозит нашим отношениям!
— Ч... Что ты имеешь  в виду? На Его лице отразилось беспокойство.
— Дело в том,  что я теперь бессмертна, а ты нет, и если ты умрешь,  я уйду вслед за тобой.
— Не смей этого делать!  Ты меня поняла?  Чтобы ни случилось,  ты должна жить, даже если мы с тобой поменялись местами — это не значит,  что ты должна уходить из жизни. Ты должна жить, поклянись мне, прошу тебя: что если я умру —  ты будешь жить дальше. Ты только в начале жизненного пути и должна жить и найти после моей смерти новую любовь клянись!..  Он страстно поцеловал меня,  что я и растаяла и дала ему эту клятву.
— Простите князь,  что отвлекаю от столь душевного разговора…  Черт, я и забыла, что мы не одни… Но нам с ребятами интересно, вы сказали с вампирами несколько дней?  Это значит, что нашу жрицу опять похитили?... И ее перевоплотили?
— Никто,  меня не похищал, на меня напали еще в России! Пьер опустил плечи яв-но  считающий, что во всем виноват он.
— И Вы это допустили?
— Я не успел вовремя, а эта дрянь уже начала обряд перерождения.
— Ладно,  подробней по дороге расскажете, а сейчас скажите — это кто? Он указал на Телонью, до сих пор прячущуюся между мной и спиной Пьера, ее ладони периодически прижимались к спине моего любимого. Я невинно улыбнулась,  девушка  слегка выдвинула клыки и произнесла первое, что полезло в голову:
— Телонья, если ты не уберешь руки от моего мужа,  я их оторву и засуну в твой милый зад! Она моментально отскочила от Пьера на несколько шагов.
— Простите, Ваше величество, я до такой степени перепугана, что и не заметила как держусь за короля.
— Короля? Лицо Джона вытянулось еще больше.
— Д, дружище, моя жена после перерождения оказалась королевой по крови вам-пиров,  а так как я ее муж, то автоматически стал королем вампиров. И так как она очень важная персона у пия… вампиров, у нее есть и магические способности. Она за долю се-кунды перенесла нас из России в замок. Чтобы там найти вампира, способного рассказать подробно об этой ее эпостасьи.
— Эээ…
— Это все конечно здорово! Но! Как такое может быть? Жена нашего князя пиявка! Все эти вопросы задал черный волк, перевоплотившейся в парнишку, похожего на Пьера на фото в детстве,  на вид лет 15-16 не больше, но на самом деле наверняка больше. И этот гад назвал меня...
— Я и укусить теперь могу,  еще раз назовешь  вампиров пиявкой, точно кем-нибудь закушу. И кстати, ты кто такой?
— Рррр!..Пьер зарычал на него в человеческом облике, он никогда не рычал в че-ловеческом обличии, а тут… - Мориган,  тебе что тут нужно?
— Ну, ты забрал с собой на чужбину добрую половину  клана, а тут эти молокососы не могли порядок навести, вот мне и пришлось принять бразды правления на себя братец. К стати у нас тут война с  в а м п и р а м и  в самом разгаре! .. Что? Не может  быть?!  Почему Пьер ничего не сказал о том, что у него есть младший брат, а где старший... Афигеть!
До города мы  добрались, когда весь город спал. Мы с Пьером сразу отправились в его коттедж на опушке. Телонья шла следом, но и волки нас тоже провожали до дома, мол,  чтобы никто больше не напал, но на самом деле, просто они нам не очень доверяли, особенно Телонье и мне. Они за нами очень внимательно следили, а та, в свою очередь, с открытым ртом разглядывала город.
— Правда, красивый город,  Телонья?
— Д... Да, мне всегда казалось, что оборотни живут в каких-то заброшенных холу-пах, и они не ценят искусства, а тут столько статуй, я просто в шоке, простите за откровен-ность, мой король. Пьер не обращал на нас никакого внимания, он-то уже привык к тем, кто в первый раз посещает этот город, все повторяют одни и те же действия. Рот открыт от удивления, голова вертится на 360 градусов, и ох, и ах, и тому прочее. Я была такая же, сейчас  на город реагирую намного спокойней.  Нам рассказали,  что за время, что Пьер жил со мной в России к городу присоединились еще несколько племен. А так как их члены клана ни разу не видели Пьера, поэтому и напали. А название стаи зависит от того в кого они могут превращаться, как говорил Пьер. То значит Вервольфы перевоплощающееся в волков, Личтвилы — те, кто превращаются в лис. Недавно к ним присоединились  медвшоны… э... медведи, нечего себе и воронги, это или вороны либо вараны…  хм, интересно, в кого именно. Наконец Пьер решил серьезно со мной поговорить о видах, ведь я теперь типа и враг оборотней и я должна знать своего врага в лицо, так говорится. Он рассказал про один  очень редкий, но смертоносный вид. Название, просто оборотень,  обычно такие твари живут в одиночку. У них нет ни семьи, ни племени, ни стаи. Они могут превращаться в любое хищное животное.
— Эти твари против всех, даже против своих же собратьев, они одиночки.. и… с ними нужно быть предельно осторожной, так как они убивают на месте, в них больше звериного, нежели человеческого. Будь осторожна, я прошу тебя, если встретишь такого —  беги не оглядываясь!
— Пьер, ты так говоришь, будто уходишь.
— А я ведь уйду раньше тебя.
— Что?.. Это он про что, про смерть?!
— Дело в том, что я жить вечно не смогу и умру, лет через 200, а ты будешь  жить, ты бессмертна.
— Нет,  Пьер, я уйду за тобой… хотя может я тебя в вам..
— Нет, слюна вампиров для нас яд! И прошу: не уходи за мной,  ты любишь жизнь, и жизнь любит тебя, я хочу взять с тебя клятву…
— Тут не о чем спорить, Пьер. Я без тебя не смогу выжить, ты мой жизненный маячок, и без тебя моя жизнь будет пустой!
— Прошу,  любимая дай мне клятву,  что ты не будишь убивать себя. После того как я уйду из мира, ты  попробуешь найти новую любовь,  нового друга. Давай проживем тот жизненный путь,  что нам выделен, так как будто это последний день нашей жизни, но дай мне клятву, что ты будешь  жить. Судьба подарила тебе бессмертную жизнь, так живи…  Не смей!.. Поклянись, что  когда я умру, ты не будешь  пытаться убить себя, ты должна жить, я так тебя люблю, ты должна жить.
— Пьер…  Притянула его  моську и страстно поцеловала. Ладно, до того момента еще далеко, потом придумаю как мне быть, но я не смогу жить без тебя, моя душа не будет такой полноценной как сейчас… Пьер, до твоего ухода еще далеко, так что давай жить сегодняшним днем и не думать о будущем.
— Ты права... он поцеловал меня в шейку... Кстати,  забыл сказать, завтра будет церемония посвящения   тебя в жрицы и в мои княжны, моя госпожа. Он лукаво улыбнулся и крепко обнял… подожди…
— ЧТО?! Почему ты говоришь  это только сейчас!
— Дело в  том, что я просто забыл об этом, я так тебя  люблю, что ни о чем кроме тебя не могу думать.
— Я тоже тебя люблю! Слившись в поцелуе, мы предались любви  в той самой комнате, где мы впервые встретились в человеческих обликах. На следующее утро, хоть и не выспались, но мы пошли на обряд.
  Обряд прошел на ура, все пять племен приняли меня как жрицу и как свою княж-ну. Все, кто был в городе несколько дней приходили после обряда и выражали свою пре-данность князю и его жене — то есть  мне. Вожди из всех племен северной части Америки прибыли через неделю и  поклялись в верности жрице, но что всего было милей — так это, что с этими вождями прибыли их младшие сыновья. И они со всей серьезностью повторяли обряд, который уже провели взрослые, и также как  и взрослое поколение вверили свою судьбу в мои руки. По началу всех шокировало то, что я оказалась вампиром, но когда они узнавали, что я стала женой их князя и королевой вампиров, то становились спокойней и принимали меня такой какой я есть… Ну и еще наверное на них действовало то, что Пьер тоже стал королем вампиров…  Как все улеглось и приезжие разъехались, Телонья попросила меня на тет-а-тет в библиотеку,  это очень срочно.
— Моя госпожа, Вам пора вступать в права королевы в замке луны! Вы ведь наша королева, и все вампиры должны знать, что Вы появились на свет и готовы принять власть,  забрав ее у жрецов кровавой луны.
— Ох...Телонья. Нет, пока я не буду становить королевой, я буду жить намного дольше Пьера, он взял с меня клятву, что я не уйду из жизни в след за ним… и я хочу провести с ним каждую минуту его жизни… Телонья грустно вздохнув, посмотрела мне в глаза...
  — Хорошо, я напомню Вам позже об этом разговоре, но рано или поздно, Вам придется стать нашей королевой, и Вы наверняка сможете избавить вампиров от прине-сения жертв  кровавой луне.


ЭПИЛОГ
  Двести лет спустя, около коттеджа на краю леса,  собралась вся стая Вервольфов. А на втором этаже  в кровати, около которой стояла художница… умирал старый вожак стаи… умирал их князь, и они сидели в молчании, ожидая его последнего вздоха, дабы своим плачущим воем проводить его душу в последнее странствие.
  — Нет, любимый не вставай, лежи… триста пятьдесят, ты обещал,  что останешься со мной всю свою жизнь и продержишься настолько долго, насколько сможешь, и ты сдержал обещание. Ты пережил все мыслимые и не мыслимые законы своей расы, лишь из-за меня,  и память о тебе не угаснет в веках, как бы я хотела, чтобы оборотня можно было бы обратить в вампира, но кровь обращения для таких, как ты, яд..
— Любовь моя... сажусь рядом с ним на кровать… можно взять с тебя последнею клятву, перед тем как я уйду из этого мира?
— Можешь,  я ведь тебе уже обещала, что не буду убивать себя и не  буду искать того, кто убьет меня, и буду жить и присматривать за оборотнями, как их княжна и жрица, как делала  все то время, прожитое с тобой... кхххххх……
— Может водички?..
— Нет…
— Ладно, хочешь, чтобы я поклялась, я поклянусь.
— Пообещай, что не будешь долго оплакивать меня, и в конце концов найдешь новую любовь, и прошу: не уходи из жрицы луны и не теряй связей с оборотнями. Жизнь любит тебя, и ты любишь жизнь… кхххх… он замолчал, из глаз  пропал огонь жизни. Его жизненный путь закончился.
   — Пьер,… ПЬЕР?! Нет, любовь моя, я в последний раз целую твои уста, моя лю-бовь к тебе вечно будет в сердце моем. Я выполню твою последнею просьбу и не буду оплакивать тебя всю жизнь. Как бы я хотела уйти вместе с тобой, но ты взял свои клятвы, обрек меня на жизнь без тебя, и теперь перед смертью ты взял последнюю клятву с ме-ня…. Слезы текли по щекам… но эту последнию клятву я выполню еще не скоро. Он по-обещал, что останется со мной так долго, как позволит его тело, и он выполнил и перевы-полнил данную клятву. Он стал самым долго живущим среди их расы — триста пятьдесят лет мы прожили вместе, и еще 60 он прожил без меня, хотя последнему долгожителю их расы было 245 лет.  В день смерти  Пьера все северные племена выли на луну, они изливали свое горе вместе с моим, их старейшина-князь и предводитель  умер. Их герой, который прекратил войну меж вампирами и оборотнями всех видов.
      
                Через месяц после похорон   моей  любви
— Таня, я знаю, что еще рано, и ты не в настроении, но я обещала, что мы вернемся к  одному разговору.
— А, что? Телонья, я не в состоянии, я похоронила свою любовь, своего мужа, мое сердце все в крови, и мне нет дела до разговоров.
— Я знаю, но тебе просто нужно отвлечься. И поэтому, почему бы тебе, помимо правления северными племенами, не встать у власти и править вампирами.
— Хм.. А подруга права,  если я сейчас не начну напрягать себя работой,  то еще долго буду в депрессивном состоянии и не  смогу выполнить обещание,  данное умершему... слезы снова потекли по щекам. Триста лет прожила с любимым, а теперь осталась одна, я должна становиться сильнее… решено…
— Телонья?!..
— Да?
— Иди и объяви ночным (так стали называть вампиров после заключения мирного договора 200 лет назад), что   в следующее полнолуние их королева вступит в свои права.
— Ура, да! Телонья не скрывала радости… Ну, что Пьер, я приступаю к выполнению нашей клятвы.
— И еще, Телонья…
— Да?
— Скажи, чтобы в зале оставили место  для вождей племени  вервольфов.
— Х…хо… хорошо! Она, наконец, отошла от шока произнесенного мной.
— Телонья, они мои друзья, а я их жрица!
 — ХАхаха… А  это будет интересно, впервые на церемонии будут присутствовать враги.
— Они теперь наши друзья, благодаря моему мужу, и я собираюсь и дальше под-держивать заключенный договор.
  Все прошло отлично, и теперь я стала королевой вампиров, которая  заново за-ключила мирный договор с племенами оборотней.
    — Вот  так в начале своей жизни я нашла любовь,  прожила с любимым столько замечательных лет,  сколько позволила ему жизнь. Хоть в начале мы и думали,  что я уйду из жизни первой… но вышло все наоборот, и любимый взял с меня клятвы… которые я обязана ради нашей любви выполнить.
  Ведь вчера была облачная суббота… завтра — солнечный понедельник.. а сегодня — дождливое воскресенье…
(Я имею ввиду — в прошлом было туманно… в будущем — все должно быть радо-стно… а в настоящем — пока все непонятно и дождливо, но оно и понятно — я потеряла любовь...)
                Конец или… нет...?