В природе поубавилось звуков, и воробьи стали голосистей чем прежде. Голосистей, например, чем в том же сентябре, когда высокое синее небо курлыкало улетающими журавлями, гоготало дикими гусями и крякало перелётными утками. Теперь небо молчало, а на земле во всю кричали воробьи. И чем они громче кричали, тем становилось холодней… а может, наоборот – чем холоднее становилось на земле, тем голосистее кричали воробьи…
Теперь, чтобы завершить год жизни в деревне, хорошо, после утренней прогулки, затопить печь. Посидеть у её полыхающей топки. Полюбоваться пламенем, убегающим вглубь, ближе к дымоходу; покурить, наблюдая как дым от твоей сигареты уплывает туда же. Потом закрыть дверцу топки, сесть за письменный стол, что стоит у запотевшего окна, раскрыть заветную тетрадь и написать в ней очередные строчки дневника:
«Только что видел Стороженко Светлану. У мельницы. С мужем Иваном. И с двумя мешками пшеницы на телеге. Оба улыбались и приветливо махали мне руками. Подумать только!.. Как важно всё-таки вовремя изобразить отчаявшихся и убогих счастливыми. Просто взять холст, краски, кисть и нарисовать их влюблёнными – как этих ребят… Видеть же их постоянно угрюмыми, обиженными на весь свет и на себя, готовыми расстаться, развестись… А всего-то и надо было – в это трудное для них время написать их счастливыми и красивыми, как на той картине, что я им тогда подарил: Иван и Светлана Стороженки вместе чистят одну и ту же картофелину, сваренную в мундирах. Левыми руками держат её – ладонь в ладони, - а правыми чистят… и оба весело смеются. «Одна картошка на двоих» И вот, пожалуйста, результат: они счастливо улыбаются и приветливо машут мне руками. Значит, всё у них в полном порядке – они стремятся быть похожими на тех, что я изобразил... А звуков в природе, конечно, поубавилось. Не мудрено. Скоро и воробьи умолкнут, прячась под стрехами домов и, нелегально, в тёплых деревенских курятниках… Надо бы написать весну!
Художник С. Дорожкин, деревня Стожки»...