Дом

Светлой памяти Анатолия Федоровича Агафонова, чьи идеи подсказали тему этого фантастического рассказа.

1.
Свободу связей от природы –
от рек и гор, полей и недр –
Богатый лишь облагородил,
Кузнец в ошибке закоснел.

Для мира человек – не данность, 
истории он смысл и самость!
Кп., 1,1.

Перевод, конечно, не «Ах!», но кто сделает лучше?
Лю Иван закончил полусонет, как вдруг его охватило знакомое чувство ожидания новизны. Каждый раз это чувство реализовывалось в страстном желании сделать нечто грубое, физически трудное. Сразу вспомнил, как в прошлый раз ему пришлось работать на починке водопровода – системы, которая подавала воду на километровую высоту, – тогда пришлось разобрать и собрать семь насосов в нижней части Башни и менять систему очистки. Работа была трудной, удовлетворение получил полное.
Иван осторожно вставил стило в книгу, зафиксировав текст на носителе, и притих, прислушиваясь к внутреннему голосу.

Ничего не произошло.
Иван встал и прошелся по комнате. Заметил кое-где пыль. Вытереть?

Через огромное, треснувшее в левом нижнем углу окно серо-матовой искоркой влезал полдень. Дождя всё ещё не было. В трещину не задувало: Иван её заделал синим герметиком, который нашёл в прошлом походе в Дом Куй и присвоил себе для ремонта, хотя обязан был сдать тюбик на склад. Конечно, Мать узнала об этом и сделала замечание... Зато синий цвет прекрасно гармонировал с почерневшей от времени рамой из пеналюма...

О! Надо полить аморфофаллюс!

Иван вытащил из-под стола прозрачную ёмкость и осторожно вылил содержимое в поддон, в котором имитировался корень дерева. Прижившийся на нём цветок уже выпустил свой огромный бутон, но пока ещё не пах.

Иван отодвинул жесткую циновку подальше от чёрного зеркального квадрата монитора, занимающего четверть стены.
Поправил висящие гусли.

Подошёл к открытому настежь шкафу. На полке лежали портки, полосатая майка, парадная рубаха ярко-синего цвета с пришитой к ней жёлтой поясной веревкой, красная кепка с вышитым на ней белыми нитками силуэтом рогатой лошади (подарок Машко Абаёми), сандали...

Да! Совсем забыл! Портки он нечаянно порвал сегодня утром. Надо будет сходить в магазин и выбрать новые.

Опять вернулся к экрану, стянул с себя домашнюю рубаху и сделал несколько упражнений. Потом зафиксировал несколько эффектных поз, осматривая себя обнаженного, демонстрируя себе прекрасно развитые мышцы. Тренажёры в Доме были очень качественные, изготовленные еще на заводе Дома Дли. Где теперь тот завод?

И тут желание просто взорвалось в голове Ивана: стало жизненно необходимым поработать пару дней ассенизатором. Тело жаждало хорошей встряски, иных чувств,.. в общем перемены деятельности. Мелькнувшая мысль сожаления о планах написать новые полусонеты теперь казалась жалкой и ничтожной.

Иван ползёт по канализационной трубе Древних в чавкающей, остро пахнувшей жиже ливневых стоков, очищая трубу от многолетних засоров... Да – Иван усмехнулся – романтика! А на самом деле работы там мало: коллекторы поддерживались в сносном состоянии всегда, и не только рабочими Дома Росто-раз. Когда-то очисткой канализации занимались роботы, но завод, который делал таких роботов, остановился, рабочие разбежались по Домам и стали заниматься другими, не менее важными делами. О таких крахах заводов пел длинные заунывные песни в Рекреации Отдыха слепой прадед Оморозо Боян. Он любил развлекать народ своими музыкальными балладами и былинами о Прежней Жизни. Когда хотелось, Иван всегда шёл и наслаждался песнями Святого Старца.

Но желание перемен – срочно заняться новой работой – нарастало.

Скомкал и бросил рубаху, подбежал к шкафу.
Иван уже надел портки с дыркой в правой штанине, как вдруг экран мигнул, засветился в углу – единственном не разрушенном временем месте – и низким голосом капитана произнёс:
– Через два часа жду в Зале Путешествий. Готовься к походу.
Голова капитана втянулась обратно, замелькали выскакивающие один за другим крутящиеся вокруг оси иероглифы, дублирующие сообщение, а потом экран погас.

Ивану пришла странная мысль, что время работы экрана неуклонно снижалось. Он помнил о десятиминутных новостях, передаваемых каждые восемь часов, и даже мог когда-то заказать озвученный комикс. Тогда работала половина монитора.

Его квартира была на 245-м этаже. Коридор вёл из жилой половины Семьи в подсобки. Выше 250-го шли запретные этажи. Там никто не жил, ходить туда запрещалось. Были ещё пакеты запретных этажей., по нескольку десятков в середине Башни. Ничего интересного там не было: пыль и запустение.

2.

Владеть мне нет резона вещью,
Одной Любовью я владею лично!   
Хоть в Доме общи кров и пища,
Мы разрешим противоречье:

Любовью поменяюсь я с любимой,
И нам не тягостна Община.
Кп, 1,гл.2

А возле двери стояла  Машко Абаёми, его жена.
– Места в Семье! Давно ждешь?
– И тебе места. Я услышала про поход. И решила тебя проводить. Я заняла очередь в сауну, искупаемся.
Она схватила его за руку и потянула в сторону сантехнического сектора.
Иван не особо сопротивлялся: время еще было, а перед походом положено провести время с женщиной.
– Стоп! Мне нужно в магазин. Смотри!
Машко уставилась на дырищу и забавно произнесла:
– Даааааа!

Не говоря ни слова, они свернули в коридор, прошли мимо продуктового и ткнулись в двери вещевого магазина.
– Где тут портки? – с ходу спросила Машко, увидела жест кладовщика и потянула Ивана куда-то вправо, вдоль стеллажей с тряпками.
Добежав, она начала быстро перебирать вещи, рассматривая их, пробуя чуть ли не на зуб.
– Что стоишь? Скидывай! – и она чуть не насильно стянула с него рвань и сразу же швырнула комок в корзину для утилизации.

Иван тоже попытался принять участие в выборе себе одежды, но Машко отпихнула его локтем, и Иван остался стоять с голой задницей, тоскливо наблюдая за таинством выбора одежды.

Наконец Машко воскликнула «Вот!» и протянула Ивану густо фиолетовые штаны с нагрудником и крепко пришитыми помочами с пуговками, синевато отливающими металлом:
– Твой размер. Надевай!

Иван стал натягивать портки: они были чуть узковатые, грубые и налезали на его волосатые ноги с трудом. Да и гульфик был тесен. Машко носилась кругом с советами и даже щипнула за ягодицу, покрытую пушком, который ей очень нравился.

Наконец примерка окончилась. Машко зацокала от восхищения языком.

– Всё, побежали в сауну! Время идёт!

Закрыв дверь, они сбросили вещи на лавки и сразу же начали друг друга ласкать.
– Слушай, а как тебе удалось добыть квоту?
– Да мне просто повезло. Наши гены идеально подходят, как сказала Мать. Да и обе наши дочки этому доказательство: умные, быстро учатся.
– Да? Мне надо будет после похода с ними встретиться и поговорить.
– Как хочешь. Они в Саду, я и сама их редко вижу. Скоро вообще рожу тебе ещё ребёночка и про них вспоминать буду реже, – она осторожно села сверху. Было видно, что секс с Иваном ей просто нравится.
– Ты бы рассказала о походе. Мне ничего пока не известно.
– Ещё узнаешь, – она начала постанывать. Но ему было важно быть информированным заранее.
– Скажи, что там? Неужели опять чинить Тран-трубу?
– Не угадал. Рухнул Дом.
– Да ну!
– Не расслабляйся! Так и знала, что тебе нельзя раньше времени говорить!
– Не волнуйся, сейчас сосредоточусь... – и это у него получилось почти сразу.

Довольная Машко прилегла на лавку рядом, чтоб отдохнуть, потно обняла за талию и поцеловала, притянув Ивана к себе за шею. Губы у неё были сладкие. Груди были налитыми, крупными, с торчащими сосками, приятно выделяющиеся красным на черной коже. Иван попытался их взять в рот, а она, смеясь, отбивалась, как белая дикарка. Волосы рассыпались кольцами по плечам, груди, щекотали.
Машко – славная жена. Когда она приходила к нему в гости, и они говорили о каких-то пустяках, Иван становился беззаботным, как ребёнок, все бытовые проблемы и даже неотложные дела куда-то улетали, – наверное, за Вечные Облака. Иногда ей удавалось даже погасить в нём очередное творческое желание. Правда, потом он злился на неё за это.

Чуть отдохнув, они опять начали ласкать друг друга: больше шансов, что Машко забеременеет. Акушеры говорили, что ребёнок, зачатый естественным образом, да ещё в любви, всегда получается более удачным. А Машко не раз хвасталась, что она получает удовольствие во время секса, а значит, и дети получатся здоровыми и развитыми.

Этот час, который они провели вдвоём в сауне, всё-таки не развеял тревожного ожидания похода: наверняка придётся отстаивать свои интересы у развалин, наверняка в Дом придётся набирать новых людей... Было бы удачно, если бы Машко забеременела: иначе пришлось бы ждать очереди из-за перенаселения.

Они ополоснулись, обсохли под горячей струёй воздуха и освободили сауну. Пошли к лифту, Машко шла впереди, а Иван как обычно любовался черной широкобёдрой фигурой подруги, настоящей русской бабой, которая заплетала свои длинные кучерявые волосы воронёной косой. Наверное, многие парни ему завидовали. А Машко никто больше не был нужен, кроме Ивана. Их сдружили в отрочестве, и они будут и дальше жить вместе.
Машко хлопнула Ивана по плечу, прощаясь, и свернула в какой-то коридор.

3.
Не боги властвуют над миром,
который создаёт предметы,
меняй, распределяй, визируй, –
хоть идентичные приметы,

но над собой Его господство, –
собой владеет Производство!
Кп.1,2

Иван не стал пользоваться медленным лифтом, а побежал по лестнице. Зал Путешествий раньше стандартно располагался под самой крышей Дома, Но теперь его перенесли на 249-й этаж, так что бежать надо было почти ничего.
Выщербленные от времени ступени, отсутствующие кое-где перила на решётках ограждений особо не мешали: Иван был молод и полон сил. Жаль, что его страстное желание стать на пару месяцев ассенизатором откладывается.

Народа почти не было видно: все или чинили оборудование, или работали на садовых участках, оранжереях или были на охоте. Диспетчера уверенно распределяли работы.

А кто-то занимался творчеством. Краска на пеналюмовых стенах со временем облупилась, поэтому молодёжь, сбивая старые фрески, разрисовывала панели новыми граффити. Ну и за одно заделывались дыры в обветшалых стенах колодца лестницы. В основном с этажа на этаж змеились надписи на неведомых языках, которые давно перестали быть понятными, но были приятны глазу.

Лестница с одной стороны прилегала прямо к энергетической и крепежной трубе, по которой постоянно высасывался на километровую высоту воздух.

В Зале Путешествий был Совет старейшин в полном составе, несколько матрон и ещё воины: собрались почти все разведчики и носильщики. Было тихо: раньше времени никто ни о чём не расспрашивал. Ждали, когда капитан откроет совещание.
 
Но совещаться было и не о чем, что сразу заявил капитан Хос Нох. Совет уже распорядился экстренно выдвигаться с разведкой к Дому Кхарки; следом, после небольшой подготовки, должна была выступить группа носильщиков.

Капитан сообщил, что уже третий день с этим Домом потеряна связь. Возможно, башня Дома рухнула, в чём и надо было убедиться разведчикам прежде, чем посылать туда на разборки носильщиков.

Дом Кхарки был в семи часах пути по Тран-трубе. Он владел производством сельскохозяйственных механизмов, а так же кое-какой микротехнологией. По крайней мере пару лет назад у них напрямую удалось выменять несколько чипов для связи с погодными спутниками и индивидуальными телефонными станциями. После этого Дому Росто-Раз удалось получать более точные метеорологические прогнозы.

А с помощью чипов удалось наладить сигнальные посты, чтоб Дом мог оперативно реагировать на вторжения. Как, например, было с набегом наглых бойцов Дома Ека-три, которых смогли прогнать за установленные Древними рубежи.

Иван попал в первую группу. Все десять разведчиков и сержант Абха Нзимб ушли, не дожидаясь окончания совещания. Лифт спустил их мимо жилых ярусов, мимо ярусов фабрик, мимо теплиц и зимних садов, мимо энергетических, генераторных ярусов... Остановились на одном из этажей яруса складов.

Там переоделись в защитную одежду – наглухо закрытую от паразитов, непроницаемую для влаги извне. Но тело в этой военной одежде не потело, а свободно дышало. Эту ткань Дом заказывал на юге, в Башне Тфл.

Выбрали рюкзаки, которые лежали собранными на одной из полок на случай экстренного похода. Вооружились ножами и луками. Помимо этого пришлось взять какие-то тяжелые сумки. Что там было – Иван не знал.

Спустившись на нулевой этаж, прошли через охраняемую толстенную металлическую дверь и вышли в зону.
Дождя так и не было. Солнце еле тлело в облаках. Зато у самого горизонта, на юге – в широченной пойме Воды, кое-где ещё зеленеющей, – стеной стояли лучи солнца.

Иван оглянулся на Башню. Широченная колонна уходила в облака. Вокруг стены на отдельных фундаментах стояли огромные опоры воздуховодов, толстыми трубами прилегающими к Башне, как колонны древнего храма, поднимающимися высоко вверх и входящими в тело Башни на энергетических этажах. Иван не раз обслуживал генераторы. Их расположили на специальных подушках, чтоб вибрация не распространялась на сооружение. Однажды сверхнадёжный механизм одного из генераторов вышел из строя. Нужную деталь ждали почти полгода, пока её не привезли откуда-то по реке на особой барже. За это время по древним записям восстановили алгоритм починки. Пришлось даже разбирать стены, чтоб втащить деталь в генераторную и установить в нужное место.

Дорога вела мимо приземистых хозяйственных построек, мимо садов, наполовину сбросивших листву, мимо пастбищ, серых от стерни полей к силовому полю стены. Справа виднелся рыбный завод. Кое-где рядом с покрытием дороги из земли удавами вылезали толстые кабели. На особых столбиках лежали водопроводные и канализационные трубы. Последние уводили на северо-запад, где смыкались с коллекторами Древних.

После поля чахлой кукурузы – выращивали на силос – дорога уперлась во внешние ворота, за которыми была развилка. Одна дорога – резкий спуск к реке; вторая шла поверху вдоль реки, практически по развалинам города Древних. Разведчикам предстояло добираться к нижней станции Тран-Трубы, а туда удобнее и быстрее плыть на катере. В повозке – по разбитой древней дороге, ведущей на восток, – будут добираться носильщики и другая часть отряда разведчиков. Им вообще придется, как это понял Иван, ехать через станцию Аксу.

С пристани – она выдавалась в реку рядом с водозабором – быстро погрузились на серый катер. Вода была холодной и прозрачно-чистой, хотя сверху казалась цвета сырого бетона. На дне Воды отлично просматривалось песчаное дно, стайками резвились рыбки.

Отплыли. Катер быстро плыл по реке. Её называли Вода, а как её называли Древние – Иван забыл; кажется, «Дно». Башня родного Дома, исчезнувшая было за высоким правым берегом, сплошь заросшим сбросившим листву жёлтым ивняком, серым камышом по-низу и веселым светло-зеленым сосняком по-верху, по мере спуска по реке, вылезла из-за кромки обрыва и долго маячила за спиной разведчиков со скрытым облаками навершием.

До станции было километров десять, она была в городе Древних.

Трижды реку пересекали обрушившиеся мосты, остатки длинных полузанесённых опор которых старыми зубами торчали из стекла воды, а на берегах обкусанные временем пролёты этих мостов ещё тянулись друг к другу в надежде, что когда-нибудь соединятся. Оморозо Боян пел, что когда-то тут жил белый народ их предков, который построил крепкие, легкие и красивые высокие мосты над Водой, по которым со страшной скоростью носились взад и вперёд стеклянно-железные разноцветные повозки на резиновых колёсах. Но теперь осталась только память о неразумности Древних и Большом Потопе из-за взрыва плотины Цам.

Показались развалины города, до самого верху поросшие кустарником и травой, из-под которой пластами виднелся строительный мусор. На левом берегу над лесом высился огромный курган. Говорили, что когда-то тут была арена для увеселений, на которой играли в мяч.

Почти целой оставалась длинная широкая лестница, ведущая вверх к какому-то странному сооружению с остатками когда-то убранных в стекло колонн и огромным белым потрескавшимся «лбом». Это сооружение называлось «Тят». Вокруг этого здания людьми Росто-Раз тщательно вырубалась всякая растительность. А сам Тят поддерживался от окончательного разрушения, как памятник древнего, давно позабытого за ненадобностью искусства вычурно строить. Изредка сюда привозили детей из Дома на экскурсии.

Ивану эти экскурсии не нравились: слишком печально было глядеть на осколки чьей-то жизни, которую почти съела дикая Природа. Единственным детским впечатлением от Тята остался размытый дождями горельеф, высеченный на уровне земли, с полуодетыми мужчинами, которые голыми руками убивали друг друга в окружении каких-то колёс и машин на гусеничном ходу (иногда остатки похожих машин откапывали).   

Это безумство ушло. Древние уничтожали себя по непонятным причинам, за какие-то «идеи» или вообще из-за дикости. Эпоха варварства. Теперь если и приходилось убивать, то только в войне за ресурсы. Или убивать диких кца с севера.

На пристани их встретил Оонис Борис. Иван был с ним знаком по прежним походам. Борис служил на станции Тран-трубы внешним охранником. Он был вооружен длинным огнестрельным. Все охранники были вооружены огнестрельным. А разведчикам полагались только ножи и луки. Только сержанту полагался пистолет.

Разведчики выгрузили вещи на берег, и катер, ведомый подростком, поплыл назад к Дому. Оонис повёл ко входу на станцию Тран-трубы. Дорожка вела под один из пролётов лестницы, где была избушка внешних охранников, пристроенная к высокой серой стене с круглыми воротами. Здесь заканчивалась одна из дорог на юг: полузанесённые песком остатки эстакады виднелись в пойме – опоры, рассыпавшиеся на секции пролёты. Но сохранилась Тран-труба западнее, у башни Росто-три, перед самым разделением Воды на рукава дельты. Правда, она была заблокирована из-за опасений очередного нападения Домов, союзных с Ека. К южным Башням возле гор Кваз ездили в объезд, сначала – на восток, потом по реке Влага и по морю.

Круглые ворота и были входом в станцию. Ворота были заперты. На разведчиков уставилась – как большой стрекозиный глаз – полусфера с дулом камеры внутри. Борис обменялся сквозь ворота служебными фразами с охранниками, потом двери приоткрылись, и разведчики по одному вошли в образовавшуюся щель. Оонис при этом почему-то тихо шептал каждому «Места в Семье!». Это было необычно. Отвечать охраннику, если в этом возникала необходимость, мог только сержант, и Иван только озадаченно кивнул. Но Борис заметил и этот жест и слегка подтолкнул Ивана ко входу.

4.

Двое солдат охраны – с обеих сторон – вели колонну разведчиков.

Широкий коридор из бетонного камня вёл вглубь по настилу, уложенному на бетонные шпалы. Кое-где были установлены светильники. Иван помнил, что однажды встретил охранников Тран-трубы в Доме – они уносили коробки с лампами, которые Дом делал на фабрике.

В самом Доме эти лампы использовались только зимой. Они сжирали много энергии. Но спрос на них был у других Домов.

Коридор свернул вправо, и колонна разведчиков по сходням поднялась на перрон.
 
С дальней стороне в трубе был открыт проем с мостиком тамбура. Возле стоял машинист.

– Почему вас так мало?
– Основная группа поедет через станцию Акса. – ответил ему сержант Абха Нзимб.
– Делать мне больше нечего, гонять пустой поезд!
– Тебе действительно делать нечего! – отрезал сержант.
– Помолчи! Тебе бы мои заботы! Только и знаете, как овец пасти! Это вам транспорт, а не брюква! Ваш вагон третий! И попробуйте только мочиться в вагоне!

Сержант действительно смолчал, только дёрнул свисающим на грудь осом и завёл разведчиков через тамбур в поезд, а потом повёл группу в выделенный вагон. Машинист зашёл следом и начал задраивать торец поезда-поршня.

Разведчики нашли свой вагон. Часть кресел отсутствовало, остальные были сильно изношены, но всё же удалось всем расположиться с относительным комфортом. В крайнем случае сели бы на пол.

Стенки вагона были кое-где прозрачные, а там, где прозрачный пластик был разбит, – прикрыты неаккуратно спаянными разноцветными щитами. Вагон чинили, и не один раз.

Через вагон прошаркал машинист – он явно не торопился – в голову поезда. Да и спешить было некуда: они должны приехать на место так, чтоб начать пеший поход вечерними сумерками.

Минут через 10 поезд тронулся и начал, покачиваясь, разгоняться. Через щели дул сквозняк. Постепенно нарастал и грохот.

Абха Нзимб стал на середину вагона и приказал распаковать сумки.

– Задание необычное, – почти прокричал он. – Теперь мы одни и я могу Вам рассказать о плане.

Сержант помолчал, дожидаясь, пока содержимое сумок не будет вынуто и разложено на полу. Иван с удивлением увидел короткие трубы и насадки к ним. О таком оружии он слышал от бывалых разведчиков, применялось оно очень редко в чрезвычайных случаях.

–  Дом Кхарки не рухнул, его захватили белые дикари...

Разведчики сначала не поняли, а потом заговорили все разом. О подобного они никогда не слышали! Чтоб кто-то посягнул – хотя бы и кца – на основу экономики человечества? Надо совсем выжить из ума! Понятно, когда воруют ресурсы, но такое... Дикари явно не понимают, что творят! Да и как они добрались до Башни? Кто им открыл двери Дома?

– Сами дикари, конечно, не смогли бы этого сделать, – продолжал сержант. – Я не исключаю предательство: всем известно колдовское коварство кца! Но это всё – догадки. Что там было на самом деле, мы не знаем.
– Тогда как стало известно об этом? – спросил Хандуман Ал.
– Поступило сообщение из Дома Луг, которое мы потом проверили спутником, который краем камер зацепил нужно место. Дом Кхарки стоит на месте. Никаких работ вокруг не проводится. Силовое поле отключено – маячат жёлтые проблески по периметру. Вокруг дома на огородах замечены зубры, волки. Но дверь закрыта.
– Зубры? Пожирают урожай? А причем здесь кца? Может, эпидемия?
– Возле дома – на его территории – были замечены всадники. Одеты всадники как дикари. В  меховые одежды.

Разведчики затихли.

– Двое берут ствол, – начал командовать Абха Нзимб, – четверо разбирает патроны, остальные берут автоматы. В пешем походе двигаться будем тройками и парами. Узлы Тран-трубы охраняется, поэтому вряд ли будут сюрпризы на станциях или сочленениях.

Пока разведчики разбирали оружие, сержант продолжал:
– Но это не всё. С северо-западной стороны Башни на высоте примерно 150 этажа замечен прикрепленный к стене аппарат. Как он там держится, никак не придумают наши инженеры. Что это такое, пока неясно: очень некачественное изображение и ракурс. Похоже, что это – НЛО. Подобные мы видели и ранее, о них написано даже в священных текстах, но они никогда близко к Домам не подлетали и тем более не прикреплялись к стенам; с жителями не только домов, но и родов и семей не контактировали. Вы знаете легенды, что летучими аппаратами владели древние. Но потом технологии их изготовления были утеряны. Нам даже не известно, где находятся развалины заводов, которые их изготовляли. Может, удастся этот аппарат захватить или сбить.

Иван вспомнил, что недалеко от его Дома была найдена полузаросшая прямая широкая дорога, которая внезапно начиналась и никуда не вела. А  Оморозо Боян пел, что такие дороги ведут в небо. Не для НЛО ли строили эти дороги?

– Всем разобраться с оружием. Если есть вопросы по использованию, я покажу. Всё очень просто. Вот это – предохранитель, пока он в верхнем положении, автомат не стреляет. Для стрельбы – вот эти кнопки, сила удара зависит от насыщенности цвета кнопки: чем она «красней», тем мощнее удар. Вот так автомат перезаряжается... – сержант отошел к двум разведчикам, выбравшим базуки, чтоб проинструктировать и их.
– Потом изучите карту туннелей, по которым мы будем пробираться к Башне, –  Абха Нзимб вытащил из кармана проектор, прикрепил его к стенке вагона и включил. На полу высветилась схема подземелий древнего города: коллекторы, туннели древнего транспорта. Красной линией отмечался маршрут. В каком состоянии система, было неизвестно. Однако желтыми стрелками указывались альтернативные пути. В крайнем случае можно было выйти на поверхность и подобраться к башне как можно ближе, перелезть ограждение и пройти по складам и заводским баракам. Там был и открытый участок по огородам. Но наземный маршрут был очень рискованным.

Иван выбрал автомат, как и Ал, с которым они решили быть в паре.

Наконец, поезд выполз из-под земли: через частые широкие окна трубы замелькала степь, кое-где пересеченная речками, балками, рощами. Труба вела прямо на север, вгрызаясь в холмы, влезая на  эстакады, насыпи... Казалось, что поезд шёл потихоньку, размеренно, но на самом деле труба позволяла ему двигаться со скоростью до 100 километров в час.

Систему Тран-труб выстроили Древние. И работала она пока исправно. Иван вспомнил, что вагоны двигались за счет перепада давления на концах трубы. Ему об этом рассказал один из машинистов, когда Иван с командой рабочих Росто-Раз чинили свой участок трубы.

Когда-то Тран-трубы сетью опоясывали весь Зем, перебирались в Омерг, Офри, Оустру через мелководные перешейки шельфа. После Большой Беды большая часть труб пришла в негодность и была закупорена. Но до сих пор системой сети Тран-труб пользовались жители Домов Оироба и Озеа.

Иван с Алом проверили оружие, договорились об очередности ведомого и прикрытия и задремали под дыхание и гул поезда.

Ивану приснилась Машко. Она была одета в шкуры, на ногах у неё были сапоги. Иван с удивлением заметил, что она стала белой: от кожи до волос. «Да ты дикарка!» – проговорил Иван. «Ну и что?» –  отвечала ему жена. Они вместе сидели на шее летающей машины, которая парила над степью.

5.

Обмен веществ свершается без пользы,
Обмен является вселенским злом,
Но потребленью без обмена тяжело,
Оно – как стенам контрфорсы.

И переносится продукт по миру,
Издержки по пути расширив.
Кп 2,гл 5,III

Наверное, больше в походе полусонетов не придётся сочинить. Как раз успел: через три часа поезд проехал было станцию Дома Луг, но неожиданно для разведчиков был остановлен. Причина задержки была непонятна, тем более, что по плану станцию они должны были проехать транзитом. Разведчики собрались у прозрачных стен, вглядываясь в полутьму «пещеры». В отличие от их станции, перрон тут был открыт, и было видно, как на противоположную сторону зала из туннеля медленно вполз ещё один поезд. Наверное, именно из-за него пришлось остановиться.

Сержант Абха Нзимб пошёл выяснять.

Некоторое время ничего не происходило. Потом на перрон вышло с десяток вооружённых людей. Они были уставшие, замызганные. Иван сразу понял, что это разведчики, как и они, только чужого Дома. К группе подошёл сержант Росто-раз. Разговор был бурным: сержанты размахивали руками, накручивали на палец ос – признак страшного оскорбления, – что-то кричали. Но в конце-концов Абха Нзимб повернулся и ушёл. За ним потянулись гуськом разведчики Дома Луг.

Все уже сообразили, что теперь разбираться в причинах катастрофы Дома Кхарки будут две группы  Наверное, это было разумно, учитывая обстоятельства, но это лишает преимущественного права Росто-раз самостоятельно распоряжаться ресурсами и решать дальнейшую судьбу Дома. Хотя были известны случаи, когда континентальный Совет решал иначе.

Вскоре сержант вошёл в вагон, а за ним – разведчики Луг, которые после традиционного «Места в Семье!» потянулись в голову поезда, во второй вагон. Приветствовали их стоя, не выражая никаких эмоций, молча. Да и разведчики Луг прошли мимо, как через лес.

Вооружены они были так же автоматами, но без базук. Зато у них было оружие с лазерным прицелом, а так же верёвки и другое альпинистское снаряжение. Кроме этого они несли что-то в укутанных тканью ящиках.

Дверь за ними закрылась. Абха Нзимб нервничал, но попытался сразу объяснить обстановку. Оказывается, Советы нескольких Домов решили действовать совместно. С юга после разведчиков прибудут носильщики Росто-раз и Луг, с востока подтягивались люди Дома Клч, которых надо будет ждать завтра к вечеру. При необходимости с запада будут вызваны воины Дома Куй. Ситуация была слишком необычной. Решать проблему нужно совместно, не взирая на частные интересы Домов. Если кца научились так легко захватывать Башни, если у них появились летательные аппараты, то это уже угроза цивилизации. Тут не до распрей и делёжек.

Поезд тронулся, стал набирать ход, в щели опять стал задувать воздух. Разведчики расселись по местам, Иван и Хандуман Ал потихоньку начали обсуждать ситуацию. Многое было непонятным.
– Будем воевать с разведчиками Луга, а не варварами, – посетовал Ал.
– Неплохо было бы поставить их на место. Они, наверное, как трусы, сначала позвали нас разбираться, а оказалось, что сами захотели. Не понимаю я этого.
– Удивительно, как они не догадались в поезд засунуть ещё и носильщиков. Они решили бы задачу быстро и без нас, – шутил Ал.
– Ха! – зевнул Иван и добавил серьёзно: – Если сержанты не найдут общего плана, то мы будем действовать автономно, а, значит, мешать друг другу. А носильщики... Мне сразу показалось странным, что наши носильщики не поехали с нами. Нам сказали не всё: из нашего Дома носильщики вряд ли тронутся с места, пока не будет ясности.
– Может, и жители Кхарка живы и здоровы, только их надо будет отбить у дикарей. Помнишь, такое было с Домом Врж?

Это была полу-легенда. Это было давно. Дикари захватили окрестности Дома Врж-раз, заблокировали их связь с внешним миром, но в Дом войти так не смогли. В конце-концов, соседние дома узнали о беде. Знаменитый воин Лиам Тжибау так хитро провёл разведку, что кца опомниться не успели, как были частью уничтожены, а частью оттеснены на север.
С тех пор прошло много времён. И даже дома Врж давно разрушились. Но подвиг Лиама Тжибау воспевается в песнях слепого Оморозо Бояна.

Поезд разогнался. Он ехал теперь только под землёй. Разведчики стали клевать носом. И тут в вагон вошёл сержант Луга и выразительно посмотрел на Абха Нзимба.
Оба сержанта направились в конец вагона, обменялись какими-то словами, а потом вообще прошли в другой вагон. Абха Нзимб при этом оглянулся и сделал незаметный знак Ивану.

Иван Лю встал. Потянулся. И медленно двинулся за сержантами. Почувствовал запах пота, будто сержант Луг давно не мылся. Все разведчики отвернулись и сделали вид, что ничего не происходило. Подслушивать разговоры старших было запрещено, но тут был иной случай.

Вошёл в тамбур между вагонами и осторожно заглянул в щель двери. И тут же ринулся в вагон: его сержант дрался с сержантом Луг. Скорее всего, нападение было неожиданным, потому что он только отбивался руками. Иван прыжком одолел расстояние до дерущихся и запрыгнул на спину разведчика Луг. Тот явно не ожидал удара в спину и упал лицом вниз. Тут же сориентировался  Абха Нзимб, который скрутил сержанту Луга руки за спиной и доставал липкую ленту, чтоб связать. Вдвоём они справились с разведчиком, потом подняли пленника и усадили, прислонив спиной к стенке вагона. Из носа пленника прямо на ос текла кровь.
– Говори, какую подлость вы приготовили нам!? – потребовал  Абха Нзимб.
– Никаких подлостей мы не готовили! Пойми, что ситуация серьёзнее, чем мы думали ещё сегодня утром!
– Слушаю. Если обманешь, то выкину из поезда.
– О твоём нападении на меня я обязательно доложу своему капитану и Совету. Ты будешь наказан!
– Сначала надо пробиться к Дому Кхарки! А там... Победителей не судят. Наверное, хотели всё забрать в свой Дом?
– Дурак. Крылатый аппарат отлип от Дома и улетел. Наверное, за подмогой. Наш Совет решил, что каким-то образом дикари знают о нашем совместном плане.
– Как они могут это знать? Ты лжёшь!
– У кца есть летучая машина, они внезапно захватили Дом, который охранялся не хуже нашего или вашего. Летучий аппарат улетел, как только вы выдвинулись в поход. Дикари могут просто прослушивать наши переговоры. А что, если на том аппарате прилетят ещё варвары? Как ты со своим отрядом с ними справишься?
– Надо только проникнуть в Дом! И у меня есть план! И этот план только для моего отряда! Вместе нам этим планом нельзя воспользоваться!
– У нас тоже есть тайный план. И в нём нет дела твоему отряду. Возвращайтесь к себе домой!
– Я тебе не верю!
– Мы предполагали, что ты и не подумаешь вернуться, – неожиданно  согласился сержант. – Итак, теперь нужно согласовать наши действия. Но как нам с тобой поделиться планами, если ты нам объявил войну!?
– Это вы объявили нам войну! А я только хочу нейтрализовать предателей! План рассчитан на то, что мой отряд не будет заметен варварам. Большое количество разведчиков нас выдаст.
– Мы не собираемся идти с вами толпой. Дикари ждут только одну группу. Вашу. И если увидят только вас, будут думать, что больше разведчиков не будет. И все силы бросят на войну с вами. А тут как раз и мы придём вам на подмогу. Они этого не ожидают.

Абха Нзимб задумался. Иван стоял поодаль, слышал весь разговор. Наверное, сержант Дома Луг был прав. Слишком опасно остаться один на один с усиленной группой варваров.

– Хорошо, – сказал наконец  Абха Нзимб. – Чем докажешь, что говоришь правду?
– Клянусь именем Ису Сталина.
– Твои слова запомнил я и мой разведчик. Если что-то случится не так, то Совет нашего Дома обо всём узнает. Сам знаешь, что за этим последует! – сержант кивнул Ивану, и тот резким движением ножа разрезал ленту на руках пленника. – Говори, что надумали.
Сержант Луг начал массировать руки. Иван заметил странную хитрую ухмылку. Неужели даже клятвы лживы?
– Вы действуете по своему плану. Проникаете в Дом. И этим привлекаете к себе дикарей. Всех дикарей. Вы сдерживаете их не менее часа. В это время мы осуществляем свой план проникновения в Дом Кхарки. Освобождаем жителей, если кто-то там ещё остался. Нападаем с тыла. Побеждаем.
– Может, наоборот? Вы вызовете огонь на себя?
– Наоборот нельзя. Дикари ждут вас. И знают ваш план. Вы хотите проникнуть через тайные ходы? Из-под земли?
– Кто выдал? – вырвалось у Ивана.
Абха Нзимб зло глянул на него, осуждая за несдержанность. Потом тихо произнёс:
– Да, из-под земли. И если это знаете вы, то и дикари знают. Думаю, у вас и у нас просто завелись шпионы.
– Возможно.
– Но тогда дикари могут нас встретить в подземных ходах. Или вообще их завалить.
– Ход не один, насколько я знаю.
– Ну а вы как проникнете в башню?
– У нас есть прекрасные верхолазы, – усмехнулся сержант Луга. – Они поднимутся на башню, как только кца завязнут в бою с вами на нижних нежилых этажах.
– Я понял! Вы хотите сами захватить летучую машину!
Сержант Луг усмехнулся:
– Она же улетела! А если даже и вернулась, что мы с ней будем делать? Сами мы в ней не разберёмся.
– Добро, – подумав, ответил Абха Нзимб. Потом протянул руку разведчику и помог встать. Протянул салфетку. Сержант тщательно вытер кровь.
– Ты должен простить меня за нападение.
– Ты поступил, как настоящий командир.

6.

Разведчики вернулись в вагон. Их товарищи рассредоточились по вагону и демонстративно сжимали оружие. Сержант Дома Луг был, казалось, очень доволен такой готовностью солдат и даже поприветствовал их жестом открытой ладони, когда проходил по вагону.

Абха Нзимб проводил сержанта до самой двери в тамбур вагона и заблокировал замок. Разведчики поняли, что договорённость не была достигнута, только нейтралитет. Это подтвердил и их командир, сообщивший, что их план не меняется, а группа Дома Луг будет действовать автономно и на другом участке.

– Вы его помяли немножко? – спросил довольный Хандуман Ал. – Жаль меня там не было, я бы ему натыкал.
– Драки не было. Был просто разговор. И я стоял далеко, охранял вход в вагон. Сержант знает, что его парни нетерпеливы и легко воспламеняются.
– Громкий разговор был, аж нос у него распух.
Иван только усмехнулся:
– Его бы помыть не мешало!

Поезд ехал почти всё время под землёй. Иногда выныривал, пересекал мелкие речки. И тогда видна была унылая широкая поросшая камышом пойма – она шла с северо-запада на юго-восток. Там петляла серая река. Было по-осеннему пасмурно. Перед станцией Кхарки поезд окончательно въехал в туннель и скоро остановился.

Сержант разблокировал за собой замок, и отряд пошёл к выходу из поезда. Оружие было упаковано в рюкзаки и чехлы, – это было нерушимое правило. Никто не смел, кроме охраны станций, носить открыто оружие. Вскоре пришёл машинист, вскрыл дверь поршня и выпустил отряд.

На перроне стояли два охранника, которые повели отряд к выходу. Поезд тронулся и поехал дальше. Отряд Дома Луг должен был выйти в другом месте.
Туннель был обложен грубо обтёсанным камнем, кое-где видно было, что раскрошившиеся и выпавшие камни были заменены. Станция явно была когда-то разрушена и восстановлена заново. От прежнего строения остался пол из гладкого искусственного вещества, весёлого ярко-голубого и зелёного цвета, изображавшего воду, растения и раскрытые белые цветы.

Охранники подвели отряд к выходу, не проронив за весь путь ни единого слова. Обслуживание транспортной системы возлагалось на особую касту, которая никогда не вмешивалась в наземные дела. Никто не имел права вмешиваться в дела транспортников. Но требования обслуги Тран-трубы всегда обязательно выполнялись рабочими Домов. Это было снабжение, замена вышедших из строя механизмов, строительный ремонт туннелей и труб.

Отряд вышел из туннеля, ворота за ним закрылись. Всё пока шло по плану: стемнело, меньше шансов быть замеченными. Порывами дул слабый холодный ветер. Разведчики знали о холоде и ещё в поезде основательно закутались в непромокаемые тёплые комбинезоны.
Всё. Дальше нужно было передвигаться самостоятельно, используя древнюю подземную систему, которую отряд досконально изучил по картам во время поездки в поезде. Под землёй предстояло пройти несколько километров и успеть прийти до утра.

Абха Нзимб уверенно свернул влево. Путь указывал навигатор, снабжавший отряд информацией об ориентирах. Навигатор был встроен в проектор, который сержант пристегнул в руке. Иван заметил, что навигатор работал автономно, связь со спутником была выключена сержантом. Теперь никто не мог корректировать в случае необходимости путь отряда, но пропала опасность, что их передвижение засекут.
Абха Нзимб скомандовал перейти на ускоренный шаг. Сначала дорожка вела между грудами древнего мусора, поросшего голым кустарником. Явно здесь когда-то был настоящий большой город. Металлы, пластмасса были давно выбраны из обломков, остались только битые кирпичи да бетонная крошка.
Верхушки рукотворных курганов, целые блоки стен загораживали звёздное небо. Из окон Дома звёзды были видны редко, всегда мешала пелена облаков, расстилающаяся над Домом. Иван с любопытством рассматривал созвездия, пока не оступился. Его подхватил напарник. Подвернуть ногу сейчас было бы преступлением.

К середине пути ветер стих. Звёздное небо постепенно растворилось в тумане. Туман – это хорошо. Взошедшая луна еле-еле виднелась.
После пятиминутного привала местность изменилась. Груды мусора постепенно отодвинулись на север, а разведчики почти бежали по относительно ровному полю мимо пролесков и кустарников. Скорее всего, щебень был засыпан землёй, здесь теперь росла густая невысокая пожухлая трава. Однажды за деревьями услышали фырканье крупных животных, зубров или лошадей. Звери были далеко, а разведчики двигались бесшумно, ветер дул с их стороны, тревоги животные не подняли. Ещё один пятиминутный привал. Из надёжного, как обозначено на схеме, ручья набрали воды.

Вскоре группа сбавила шаг: вышли к городским развалинам Древних. Тут даже сохранились отдельные строения. Этот район, наверное, был заповедником. Сержант несколько минут рассматривал развалины в прибор, сверяясь с навигатором, а потом указал рукой на одно из зданий. Стёкла в нём были давно выбиты, облицовка и даже целые стены обвалились, дом напоминал скелет, сквозь рёбра которого просвечивал слабый огонёк луны.

Абха Нзимб подвёл группу к зданию и объявил пятнадцатиминутный привал, чтоб привести себя в порядок: на лицах разведчиков заметно выросла щетина. Сам сержант тщательно свернул ос – отличительный знак командира, – заколол его и спрятал за ворот. Группа расселась, двое разведчиков встали на охрану, а сержант с Иваном вошли в низкую дверь с высокой ступенькой сразу за входом. Иван даже ударился каской о притолоку, отшатнувшись от неожиданного препятствия.
Синим лучом фонарика обшарили помещение, прошли по какому-то коридору и оказались у лестницы. Спустились на два пролёта вниз, увидели длинный туннель, замусоренный; там виднелись небольшие груды битого кирпича, штабели плит. Посветили вдоль туннеля. Иногда справа и слева были какие-то ниши. По потолку вился какой-то кабель, обросший чёрными растениями, напоминавшими рваное тряпьё. По карте определились: похоже, это именно их туннель. Если ничто не перегородит путь, то уже через пару-тройку часов, ещё до назначенного времени – до рассвета – они подойдут к минус четвёртому этажу Дома Кхарки. Там должна быть грибная плантация и хранилище продуктов.
 
7.

В туннеле сержант озадачил группу: двигаться опять предстояло бегом. Всем нужно было включить нашлемные фонари. Иван сначала ничего не понял: зачем спешить, тратить силы перед боем, если они и так успевают к началу операции? Но потом сообразил, что сержант намерено опережает согласованный график, чтоб начать операцию раньше и этим опередить разведчиков Дома Луг.

Путь по туннелю оказался относительно лёгким. Стены коридора и перекрытия были сделаны Древними на совесть, завалов почти не было: только однажды пришлось бежать в обход по параллельному туннелю. Хорошо, что такой обход они почти сразу нашли. Выходы наверх были как правило завалены, железные лестницы, изъеденные коррозией, ведущие к люкам, частью обрушились и перегораживали коридор. Да и выходить на поверхность было преждевременно. Иногда приходилось бежать по колено в холодной воде, скопившейся в ямах. Иногда они пробегали огромные помещения со стенами, покрытыми красивыми разноцветными фресками и мозаиками – остатки чьей-то давно забытой жизни. В некоторых туннелях приходилось двигаться по рельсам, что замедляло движение, а разведчики жалели, что у них нет никакой тележки, чтоб поехать. В некоторых коридорах жили летучие крысы, слепые псы, было много комаров, в паре мест – колонии белых насекомых. Но это были мелочи: животные, как правило, боялись света и людей, а мошкара не могла прокусить ткань.

Перед самым выходом в Дом сделали последний привал. Сержант распорядился приготовить огнестрельное оружие, но применять его разведчики собирались только в крайнем случае, чтоб случайно не ранить жителей дома и не повредить ценное оборудование. Стрелять можно было только в кца, да и то желательно из луков.

Народ кца жил за давно обрушившимися башнями, которые когда-то стояли до самого ледяного болота Блат. Но потом климат изменился, и те земли были покинуты людьми. «Граница» пролегала чуть южнее бывшего Дома Врж, пересекать эту границу было строжайше запрещено, чтоб не вызвать неадекватную реакцию дикарей.
О варварах ходили нелестные легенды, общаться с ними было запрещено. Говорили, что они одеваются в звериные шкуры, живут не в башнях, а в землянках, нападают на караваны, поезда и даже на Дома, похищают людей и уводят далеко на север.
Дикари были выродившейся расой людей, некультурные, грязные и обросшие. Особого вреда от них не было бы, если бы они не нападали.
Кроме этих рассказов существовали очень противоречивые былинные сведения. В преданиях говорилось, что где-то далеко, почти у самого Ледяного океана из земли растёт волшебное растение с ярким, как луч солнца, нитчатым стеблем и чёрными редкими листьями. Дикари поклоняются этому растению, но никого из людей к нему не подпускают. Убивают даже за намерение идти в ту сторону. А растение растёт так высоко в небо, что верхушки не видно. И там, на огромной высоте иногда расцветает великий алый цветок. И от него по всему небу расходится Северное Сияние. Легенды гласили, что дикари собирают колдовские семена этого растения и употребляют их в пищу. И от этого становятся бесстрашными и ещё более дикими (наверное, семена этого растения содержали наркотики). И людей не допускают на север, чтоб они не смогли вкусить эти семена.
А песни Оморозо Бояна говорили о бескрайних ледяных пустынях, где в сугробах замёрзли слоны с длинными бивнями, где даже медведи покрыты снегом и кажутся белыми, а дикие живут в ледяных дворцах и ездят на огромных санках, к которые впряжены олени с гигантскими рогами... Именно там живёт сказочный Дед, который выполняет каждому ребёнку одно желание в его жизни...
И однажды маленький мальчик Спачк пробрался к удивительному растению и даже залез на самое небо, где пережил настоящие сказочные приключения и сумел вернуться к людям.

Сказки. Иван тоже загадывал когда-то желание: увидеть Северный Цветок... Такая злая страна, злые варвары и один на весь свет добрый Дед...

А отличить варвара от человека можно по одежде и причёске. Если белая, как снег кожа, если одет в звериную шкуру, носит бороду (даже дикарки) и длинные волосы, то такого нужно убивать сразу без раздумий, иначе он может так заколдовать человека, что он сам пойдёт в плен и будет рабом.

8.

Разведчики подошли к глубокому гроту, ведущему к подвальным этажам башни. В глубине его в синем свете фонариков виднелась дверь – железная, с колесом замка. Осмотрелись. Ловушек не заметили. Выключили фонари. Осторожно вошли в коридор. И рассредоточились вдоль стен. Один из разведчиков подошёл к двери и начал осторожно поворачивать рукояти колеса, пока дверь не без скрипа подалась и открылась. За щелью проглядывал тусклый серый свет. Стал слышен гул работающей Башни. В нос ударил густой грибной запах, к которому примешивался слабый особый неприятный Ивану дух. У каждого Дома он был свой. Разведчики осторожно вошли и оказались среди стеллажей грибной плантации.

Обычно выращивались чистые белые шапсы и серые влажные вши. Здесь было то же самое: в ящиках, плотно установленных на стеллажах, густо поднимались перезревшие шляпки шапсов. Чуть дальше разведчики прошли мимо стеллажей с мягкими блестящими в свете фонарей цилиндрами, увешанными гроздями вшей. Грибы были старыми, и это наводило на мысли, что огородники не посещали плантации уже несколько дней. Пустые ящики были свалены, субстрат был кое-где рассыпан по стеллажам и полу. По помещению тянуло аммиаком, навозом, перепревшей соломой: значит, вентиляция работала исправно. Отчего же нет людей?
Проход вывел группу к складским помещениям. Но склад был пуст, хотя и пахло кислым. Удивительно! Обычно тут кипит работа. Самые плохие догадки подтверждались: дикари пленили жителей и угнали в рабство.

Разведчики осторожно вышли на лестницу и начали подниматься на нулевой уровень. Дышать становилось легче, но всё сильней и сильней чувствовался неприятный запах Дома Кхарки.
Пока не встретили ни души. Двери в машинные отделения подземных этажей разведчики по ходу блокировали, чтоб не было нападения с тылу. Все лифты оказались поднятыми, но разведчики и не собирались их вызывать, чтоб не демаскироваться.

После осторожной группировки перед атакой ворвались в вестибюль нулевого этажа с криками «Места в Семье!», вбросив световую гранату. Быстро рассредоточились по залу, спрятавшись на какими-то тележками, колоннами, выставили оружие и приготовились к бою.
– Кца! Сдавайтесь, иначе начнём стрелять! – крикнул сержант, и его голос эхом разлетелся по полутёмному помещению. Но никто не ответил. Было тихо, только гудели генераторы, шумел воздух в шахте.
Место охраны было пусто. Входная дверь замкнута.
Сержант подошёл в пульту охранника, потыкал в экран, ища на мониторе нужную видеокамеру. «Уже прилетел! Или не улетал?» – тихо произнёс. И махнул группе, показывая направление наверх.

Разведчики перебежками стали подниматься по лестнице, прикрывая друг друга. Заглядывали в нижние ярусы. Ни людей, ни кца не было! Зато везде были следы полного разгрома: кто-то явно выносил из Дома оборудование, продукты, семена...
Только на тридцать девятом этаже на лестницу вышел бородатый варвар с каким-то ящиком и недоумённо уставился на разведчиков. Его убили из лука сразу, чтоб он не успел сообщить своим. Стрела вонзилась дикарю прямо в глаз. К мертвецу никто не хотел прикасаться, таким ужасным казалась его меховая одежда; его так оставили лежать на лестнице, даже не обыскали ни его, ни ящик, спешили. Да и так было понятно, что он что-то украл.

Но кца по каким-то причинам до сих пор не узнали о нападении: в Доме не было ни варваров, ни людей. Разведчики терялись от этого. Такое впечатление, что варвары быстро и бесшумно отступали вверх, в жилые ярусы. Пару раз дикари пытались использовать лифт, но разведчики его сумели заблокировать и даже вскрыть и кинуть в кабину термогранату: варвар в лифте сгорел вместе со своими ящиками.

Иван подумал, что отступление дикарей означало только одно: кца бегут и хотят добраться до летающей машины и спастись. Значит, все свои варварские дела они уже сделали, осталась только группа зачистки. Боёв на этажах так и не было, отряд стремительно продвигался по лестнице всё выше и выше, догоняя варваров, чтоб уничтожить их. Были потери и среди разведчиков: один боец был ранен, попав в ловушку дикарей. Сержант погрозил солдатам: такое лёгкое продвижение заставило разведчиков забыть об осторожности, надо сосредоточиться. Раненого пока оставили: после победы вернутся и сделают так, как нужно.

Когда воины добежали до 140-го этажа, услышали начало атаки солдат Дома Луг: что-то взорвалось далеко внизу. Расчёт Абха Нзимба оказался верен: они обгоняли воинов Дома Луг, правда, всего на час, а не полтора, как рассчитывал сержант. Тем не менее именно у них появились шансы захватить летучую машину.
Стены Дома от взрыва задрожали, осыпалась краска, отваливались панели. А потом пропал гул работающих генераторов, только воздух продолжал качаться вхолостую. Зажглось аварийное освещение. Наверное, разведчики Луг пробивали брешь в стене, чтоб проникнуть в Дом, и повредили механизмы. Идиоты. Дом может рухнуть! На нижних этажах таки-началась какая-то стрельба, значит, там ещё оставались вравары. Но сержант уверенно вёл солдат наверх, думая, что постепенно нагоняет дикарей.

На жилых этажах увидели следы недавнего присутствия жителей: брошенные вещи, неоконченный рисунок на стене, открытый в магазине холодильник, видный через широко распахнутые двери... Дом прекратил свою механическую жизнь.

На 149-м этаже их ждала засада: взорвалась граната с газом, которая всё-таки застала всех врасплох. Почти весь отряд попал в облако газа, люди начали кашлять, потом падать на пол. Отравление было жутким: их рвало. Ивану со своим напарником и сержантом повезло: они успели вбежать на 150-й этаж и буквально отбросили автоматными очередями двух варваров, пытавшихся их задержать. побежали по коридору, ведущему к внешней стене. Где-то далеко внизу опять рвануло. Хандуман Ал от сотрясения упал, и на него упала какая-то балка. Абха Нзимб и Иван рванулись дальше, но тут и сержант упал, его всё-таки зацепило осколком пеналюма, он скорчился и прорычал: «Захвати летучую машину!».

Иван побежал дальше и увидел, что часть внешней стены была вскрыта, за проёмом виднелось чёрное днище и ход в нём, торчали странные «щупальца», удерживающие летучую машину в проёме шлюза. Дверь на корабль неторопливо затягивалась. Иван прыгнул из последних сил, влетел в тамбур корабля, и тут его резко отбросило назад, на закрывающуюся дверь: базука, висевшая на ремне за спиной, осталась в проёме, мешая мембране затянуться. Дверь не смогла полностью закрыться, пульсировала, а Иван висел, раскорячась, на ремнях, как муха в паутине, пытаясь освободиться.

Тут корабль вздрогнул, зашуршали двигатели, аппарат сорвался вниз, потом стал выравниваться, но как-то неуклюже; в конце-концов это ему удалось, но летел он тяжело, наверное, мешала незакрытая шлюзовая дверь. В щель со свистом всасывало воздух – наверное, работал насос, откачивающий воздух из входного тамбура. Ивана бросало из стороны в сторону.

Наконец Ивану удалось достать нож и отрезать лямки ремня, его потянуло прочь от входного люка, он грузно упал, не успев сгруппироваться, и проехал к внутренней шлюзовой двери прямо в лужу какой-то жидкости.
Наружная дверь продолжала пульсировать, наверное пилоты пытались открыть внешнюю дверь и снова закрыть: они не понимали причину отказа механизмов. Потом разверзся внутренний выход из шлюза, и в него ввалился после резкого толчка корабля бородатый варвар. Он увидел Ивана, упал на него и что-то закричал. Иван не растерялся: он ждал чего-то подобного; вцепился в дикаря, покатился с ним по полу, а потом вонзил нож в варвара. Тот сразу обмяк, а Иван, подтягиваясь, пополз во внутрь летучей машины, влез в какой-то пещеровидный коридор, встал, сгруппировался и со всего размаху ударился в прозрачную дверь кабины, которая была совсем недалеко от входа в тамбур. Дверь разорвалась (показалось, что взвыла от боли), лохмотья втянулись в стенку, и Иван оказался в кабине пилотов.

В одном из двух кресел сидела... дикарка: белая, с жёлтыми волосами, без шапки, без бороды, не в мехах, но в лысой шкуре, красивая... Иван уставился на неё, а она, не отрывая рук от панели штурвала, смотрела на Ивана. На огромном мониторе перед ней мелькали земля, лес, край Башни и кусочек облаков: корабль маневрировал, не набирая нужную скорость, ожидая, что будет, наконец, герметизирован. Дикарка поняла, что отвлеклась, повернулась к монитору: машина задрожала, потом начала полого снижаться, описывая вокруг Башни спираль.

Иван сделал движение в сторону кресла. Это заметила дикарка:
– Сядь, не отвлекай, а то мы разобьёмся! – закричала варварка на русском языке, и Иван послушался.

Корабль выровнялся, потом стал подниматься вверх, облетая Башню. Но тут произошло страшное: выше генераторных этажей с грохотом вырвался огонь, полетели комья бетона, пеналюма, арматуры, а строение сначала накренилось, повисело несколько мгновений, как бы пытаясь найти равновесие и отдалить свою смерть, а потом стало, не разрушаясь, падать. Корабль, уворачиваясь от махины Башни, вильнул в сторону и вверх. А Иван с ужасом наблюдал за катастрофой: он воочию увидел, как рушился не просто Дом – целый мир.

– Это вы взорвали! Убийцы! – закричал Иван и бросился на дикарку. Та резко накренила корабль, Ивана развернуло, припечатало к шершавой тёплой стене. Он увидел, что в дверях стоял на четвереньках раненый им бородач, направивший на Ивана  пистолет, а потом почувствовал в плече резкий удар и горячий укол...
 
9.

А потом Иван очнулся от брызг воды. Туго соображал что и как, осматриваясь. Шёл нудный осенний дождь.
Он лежал, подогнув под себя ноги, – в очень неудобной позе – возле опоры Тран-трубы.
Один.
Он попытался подняться и не смог: ноги затекли. Но вставать нужно было: за трубой слышался неясный шум, топот, мычание.
Помотал звеневшей головой, потрогал плечо – оно тупо болело, помассировал ноги, и когда они стали чувствительными, встал, цепляясь за опору. Оружие и его рюкзак валялись в метрах трёх. Тут же валялась почти «перекушенная» пополам базука. Шатаясь, добрёл до рюкзака, поднял огнестрельное. Автомат не был на предохранителе, вонял горелым, половина боезапаса была расстреляна: вспомнил, как палил по кца в башне.

Дождь шёл.
Иван постепенно размялся, ноги опять стали его слушаться, голова прояснилась. Только болело плечо. Нацепив оружие и рюкзак, Иван осторожно подошёл к опоре, перешагнув ручеёк, и выглянул за трубу, чтоб понять причину шума.
Там паслись зубры. Они его не чуяли из-за ветра и влажности, а иначе давно бы удрали.
Заметив движение слева, Иван осторожно повернул голову и увидел, что за зубрами (а теперь и за ним) наблюдает не только он: в метрах двухстах в пёстром кустарнике залёг волк. Наверное, недалеко была и вся стая: волки не охотятся в одиночку..
Иван было испугался. Хорошо, что волк не заметил его состояния и не напал, пока он был в беспамятстве; судя по всему валялся он тут пару часов. Соседство было неприятным, хотя волки очень редко нападали на человека. А волк молча оскалился (рычать не посмел, чтоб не убежали зубры): «Убирайся, это моя добыча!»

Иван осторожно, боком, следя за волком, пошел под трубой в другую сторону, увидел краем глаза следующую опору и техническую постройку наверху. Сорвался с места, вцепился в мокрую перекладину металлической лестницы и быстро взобрался по ней к будке, висевшей под трубой. Оглянулся: волков не было видно, зато зубры притихли, видимо, насторожились, услыхав стук башмаков о лестницу. Влез в будку. Выглянул в дверной проём. Недалеко от Тран-трубы увидел пять углублений в невысоких сухих зарослях, дорожку примятых поломанных камышей к соседней опоре. Неужели садился летучий корабль кца? И его тащили по земле?

Пристройку Тран-трубы давно никто не посещал: полусорванную с петель дверь еле удалось прикрыть, чтоб не задувал мокрый ветер, стеллажи для инструментов были пусты, панель коммуникационого терминала была разбита, следы какой-то высохшей чёрной жидкости чешуйками покрывали пол, свисали какие-то кабели. Хорошо, что окно было целым.

Иван снял обмундирование и осмотрел себя. Нашел на плече синяк и след от укола. Получается, что варвар его не собирался убивать, только усыпить. Странно. Так дикари не поступали. В рюкзаке нашёл гигиенические салфетки, протёр ссадины и полузасохшие ранки. В рюкзаке осталась половина продуктов (так и должно быть: на обратный путь), входивших в паёк. Фляга была полна воды.

Всё неплохо. Надо бы сориентироваться. Иван подошёл к терминалу, расчистил остов от битых обломков и  увидел номерной знак: 81. Стал прикидывать: это историческая нумерация от какого-то центра в древности... И испугался. Это означало, что он почти в тысяче километров от своего Дома! И что он – на территории варваров! И что помощи ему ждать не от кого! И до дома Кхарки около 600 километров...

Дом Кхарки... Башня разрушена, он видел это своими глазами. Возможно, она была заминирована до их прихода, поэтому и была пуста. Взрыв произошёл из-за того, что в Дом ворвалась команда Абха Нзимбы, а так же разведчики Дома Луг... Хотя у разведчиков Луг было достаточно времени, чтоб заминировать... Бред?
Из обеих команд, наверняка, остался в живых только Иван. Но дикарям дорого обошлась их смерть. Иван вспомнил о трупах нескольких кца. Но варваров почему-то было мало, и хвастаться, в общем-то, нечем... Миссия была провалена.

10.

Веками мир вокруг скуднеет,
Для нас нет даже экскрементов,
Ресурсы потребили деды,
Из рога изобилия отведав.

Зато природа ныне не калека
И мудро изгоняет человека.
кн. 3, отд.1, гл.5, IV

Путешествие Ивана по Тран-трубе на север длилось три дня. Дождь прекратился к вечеру второго дня. Иван иногда спускался вниз, пару раз подстреливал зайцев, поджаривал их над костром. Находил чистые ключи и пополнял запасы воды. Но в основном питался концентратами, взятыми ещё из дома. Но их надо было беречь.

К вечеру третьего солнечного дня удобное путешествие по Тран-трубе внезапно закончилось. Иван остановился у открытого провала, в который задувал холодный ветер: труба упала с опор, не выдержавших времени. Диверсии не было, это Иван понял сразу по характеру разрушений. Осмотрелся, стоя на краю. Обломки лежали дальше изломанным, округлым сверху валом, наполовину утонув в болоте, и исчезали в далёком лесу. Над лесом, почти у самого горизонта труба вновь появлялась, чуть поворачивая влево, и пропадала. Скакать по верхним дюбелям остатков туннеля было невозможно. Придётся идти назад до ближайшего техпункта, который он прошёл с полчаса назад, а дальше – пешком по земле. В будке техпункта переночует.

Иван, решившись на этот поход к северу, думал, что возвращаться домой бессмысленно. Нужно добраться до варваров и украсть у них летучую машину. Как это сделать Иван пока не знал, но верил, что всё завершится хорошо. Почему варвары высадили его из машины, пролетев так много километров, Иван не понимал.

Эта техпостройка сохранилась лучше. Все стены были на месте, окна целы, даже терминальный пункт, хотя был запущенным, но выглядел вполне работоспособным. Правда, отключённый от источников энергии, он не сможет работать. А если заработает?

Иван не раздумывал, нажал на панель включения и даже не удивился, увидев, что монитор вырос из панели и засветился. Удивительно, что силовой воздухошнур сюда ещё дотягивался! Монитор горел белым не мерцающим светом, как покрашенная стенная панель. Толку с него! Может, попробовать пощёлкать каналы? И Иван ногтем стал стучать по проступившим на панели символам. Пока одна камера не показала удивительную картину.

Прошёл поезд! Удивительно голубого цвета, новенький, прозрачный, через стенки которого виднелись люди, сидящие в креслах. Вагон шёл за вагоном, поезд, казалось, никогда не кончится. В одном из вагонов Иван увидел группу детей, которые что-то обсуждая, показывали сквозь стену Тран-трубы руками на что-то, находящееся вовне. Им было весело и хорошо. Они ели какие-то фрукты. Иван оторвался от монитора и прислушался; шума сжатого воздуха не было. Потом сообразил, что по этой ветке вообще не могут ходить поезда, потому что из-за разрушений не создать разности давления. Что же он тогда видел?

Экран показывал пустой путь – поезд прошёл. Похожая и непохожая жизнь. Да разве кто-нибудь рискнёт везти детей так далеко?

А по пути уже шёл следующий поезд-поршень! С какой же частотой они тут ходят? Что это за участок системы, который работает с такой интенсивностью? Ведь поезда специально заказывают на очень экстренные случаи. А тут – возят детей, интервалы между поездами – несколько минут...

Монитор стал блекнуть и в конце концов осыпался в панель. И оживить его Иван больше не смог. Сообразил, что был использован какой-то резервный источник питания.

Потом достал кубик спальника, развернул его, снял обувь, верхнюю одежду и с удовольствием залез. Быстро согрелся и уснул.

И опять приснилась Машко. Она, как и в прошлом сне,  была одета в шкуры, даже на ногах у неё были меховые сапоги. Длинная русская коса была расплетена, и волосы кучерявыми чёрными струями свисали почти до её пояса. Они вместе ехали на рогатых лошадях по заснеженной степи. Было весело догонять Машко и целовать прямо на ходу.

Иван открыл глаза: было солнечное утро. Внизу, где-то под будкой техпостройки слышалось странное фырканье и позвякивание. А потом кто-то постучал по железу лестницы.
– Эй! – услыхал женский голос Иван.
Вылез из спальника, подошёл к окну и осторожно выглянул. И узнал ту самую дикарку, которая была в летучей машине. Но и она его заметила и помахала рукой.

Иван отпрянул. Понял, что теперь ему не миновать рабства, раз он увидел колдунью. А может, это придумано его судьбой, чтоб он смог выполнить свою миссию и украсть корабль? Вспомнил: она сидела в седле лошади, в руках не держала только поводья, оружие не расчехлено. А рядом стояла ещё одна лошадь. И больше никого не было.

Решился. Открыл дверь и выглянул, пытаясь разгадать какой-нибудь подвох и быстро на него среагировать. А дикарке грубо сказал:
– Чего тебе?
– Места в семье! Ты ошибся в пути? Тот ли путь выбрал? – она говорила слишком правильно на русском языке, с каким-то незаметным акцентом. Даже не акцентом, а чётким выговором.
На дикарке была меховая куртка (мехом вовнутрь), кожаные штаны с вышитым красным бисером варварским рисунком по брючинам: квадратики складывались в подобие женской фигуры в широком платье. В кармане куртки было что-то плоское.
– Нет тебе места, нет тебе семьи...
– Грубиян! – засмеялась дикарка. У неё очень весёлый, звонкий голос. От неё веяло не угрозой, а доверием. Глупости!
Из клапане рюкзака, притороченном к седлу, торчал верх какого предмета, наверное, видефон.
– А ты почему одна, без мужчины? Что, если я тебя пристрелю? – Иван вытащил лук и показал, что вставляет стрелу.
– И ты убьёшь беззащитную девушку?
На второй лошади висела перегнутая большая скатка, толщиной с голень зубра.
– Не «беззащитную девушку», а коварную колдунью кца! Но я тебя всё равно не боюсь!
– А если не боишься, то собирай вещи, привязывай к седлу, – она показала плёткой в строну второй лошади, – и поехали!
– Куда это?
– Как это «куда»? На север, ты ведь туда шёл? Не испугался же, что находишься в нашей Ледяной стране?

Ивану хватило этого времени болтовни ни о чём. Он резко послал стрелу в сторону дикарки, потом ещё и ещё. Последней стрелой попал ей в руку, и варварка медленно бочком сползла, цепляясь, с лошади. Попыталась подняться, но опять упала.

Иван бросился в глубину пристройки, начал быстро собирать рюкзак. Яд должен подействовать быстро, но Иван не думал, что дикарка была тут одна. Сложил в рюкзак спальник, еду, фонарик, патроны, а фляжку положил в отдельный карман. Достал комбинезон: ведь дальше придётся ехать не в тёплом вагоне. Надел ботинки, выданные специально для похода в холодное время года... Переложил в карман три мешочка с противоядием... Выглянул из окна и увидел, что дикарка кулем лежит у лошади, не шевелится. Огляделся. Вроде, никого больше рядом не было.

Взял вещи и спустился на землю. Подошёл к женщине, перевернул её на спину. Она была без сознания: наверное, пыталась выдавить из раны яд: вытащила руку из рукава меховой куртки, вязаной кофты, разорвала ткань белой блузы... Стрела оставила глубокую царапину на её белой коже, не повредив мышцы и сухожилия. Как и задумывалось. Иван подумал, что для дикарки у неё слишком нежная кожа. Кровь ещё сочилась. Иван вытащил мешочек и посыпал ранку серым порошком. Потом поднял валявшийся рядом пакет с пластырем, залепил рану, закрепил тампон. Ударил женщину несколько раз по щекам, заглянул под веки. Яд уже надёжно действовал. Натянул на неё куртку. Странный мех. Что за звери водятся на севере с такой мягкой кожей и таким густым серым мехом?

Вынул из кармана коробочку видефона. Засунул его себе в рюкзак.

Рядом валялась половинка бело-красного шарика, с мужской кулак, с каким-то ремешком. Назначение было непонятным, но не угрожающим. Явно не передатчик.

Просмотрел содержимое сумки дикарки. Ничего особенного: всё для недельного перехода, пища, вода, одежда, бельё, посуда, зажигалка, диктофон... Сунул красно-белый приборчик и все вещи обратно в сумку.

11.

Перекинул дикарку через седло лошади – рядом со скаткой, – надёжно привязал, прикрутил уздцы к седлу второй лошади. Поднял странную, валявшуюся возле спокойно стоящей лошади шапочку варварки – тоже бело-красную и тоже с примитивным рисунком из вязаных клеточек, У дикарки были жёлтые короткие волосы. Это варварство – отрезать волосы бабам! Сунул шапку себе за пазуху. Проверил, надёжно ли привязал, не упадёт ли варварка в пути. Поднял кнут, осмотрел его, отбросил в сторону. Как эти варвары любят квадратики! Украшают ими всё что ни попадя! Даже кнут! Потом взгромоздился на вторую лошадь, вспоминая уроки верховой езды.

Он потихоньку приручил её: сначала осторожно, как бы пробуя реакцию, потом, понукая более смело, наконец, почти уверенно поскакал по звериной тропе от Тран-трубы к салатовому лесу, ярко освещённому солнцем, и тянущемуся до горизонта. На поводу вынужденно скакала лошадь с привязанной дикаркой.

Лошадь Ивана слушалась. Он вскоре понял, как удобнее сидеть в варварском необычном седле, как мягким или жёстким движением заставлять животное подчиняться. Не только понукал, но и похлопывал животное по шее, выражая ему благодарность за рабское поведение.

Тропа вела вдоль прозрачной холодной речушки, через которую вскоре пришлось пробираться вброд (остановился, дал лошадям попить), потом по рыже-жёлтому мелколесью, почти облетевшим кустарниковым зарослям, пока наконец не выехал на лесную опушку, где от всадника кинулась врассыпную стайка косуль.

Сосновый бор был светел и негуст, наполнен острым пыльным запахом смолы, карканьем, шорохами, птичьим свистом ветра в верхушках деревьев, частыми дятловыми постукиваниями. Иван придерживался звериной тропы, пока она вела в нужном направлении, но потом, не торопясь, поехал прямо между соснами по сплошь усыпанной коричневыми иглами земле. Иногда он поглядывал на пленницу и, когда счёл, что действие яда заканчивается, остановился на маленькой полянке с тихо журчащим ключом, спешился, стянул дикарку с лошади и усадил у огромного ствола.

Опять надавал лёгких пощёчин. Привлекательная всё-таки девушка. Таких у них в Доме нет. Северные снега выбелили её кожу. Лёгкий румянец. Соломенного цвета волосы. Чудь, одним словом. Не то что наши, русские чернокожие бой-девки! Иван вспомнил Машко. И ему так захотелось её увидеть и обнять...

Варварка застонала, приоткрыла синие-пресиние глаза. Иван аж опешил, не ожидая такого яркого цвета. Наверное, это от особых солнечных лучей, пробивающихся сквозь редкие сосновые ветви, шумящие где-то высоко-высоко.

Варварка окончательно очнулась, осмотрелась, а потом глянула прямо в глаза Ивану.
– Стрелы отравлены, – сказал ей Иван.
Она прикрыла глаза, попыталась высвободиться, поняла, что связана. Пристально посмотрела на лошадей.
– Твои датчики я прострелил. Оба. Теперь никто не знает, где ты, и не узнает, если я не захочу.
Девушка помолчала, а потом улыбнулась и сказала:
– Ну что, разведчик, всё-таки слез с трубы?
Иван опешил, открыв рот: дикарка улыбнулась! После того, как он её ранил и пленил!
– Я всё равно тебя не боюсь, – сказал Иван. – Можешь не колдовать меня глазами.
– Я тоже тебя не боюсь, – ответила варварка. – Ты всё-таки поехал со мной!
Иван рассмеялся. Чудная!
– Нет! Не с тобой! – повернулся и пошёл к лошадям, всем своим видом показывая, что ему дикарская женщина – не указчик. – Это ты едешь со мной!
– И в чём разница?
Дикарка закусила губу от боли, пытаясь пошевелить затёкшими руками.
– Ты думаешь, что я, пленница, помогу тебе украсть летучий корабль? – спросила она.

Иван не ответил. Быстро ещё раз осмотрел вещи дикарки. А где же звериные шкуры? Только та куртка, что надета на ней? Судя по всему, она вышла в поход день-два назад: припасы почти нетронуты, палатка не разворачивалась, огнестрельное полное. Километров 200-300. Значит, целью был именно Иван?

Итак, дикари сначала высадили его у трубы, улетели, а потом уже она с какой-то недалёкой базы прискакала за ним. Нелепость какая-то. Зачем такие сложности?

Иван подошёл к девушке, развязал путы. Пока она тёрла онемевшие руки, тщательно смотал ремни и уложил в поклажу. Потом протянул ей чудную шапку.
– Надень, ещё заболеешь! И я не собираюсь с тобой воевать.

Девушка сначала была немного озадачена, потом что-то сообразила.
– И я не собираюсь с тобой воевать. Это мужское дело. Но я колдунья. И если ты захочешь в следующий раз стрельнуть, помни: рука у тебя отсохнет. Понял?
Иван сделал несколько шагов назад.

Колдунья, морщась, встала, оголила руку, увидела, что рана была обработана.
– Что ты говорил про яд?
– Я тебе буду давать противоядие каждый вечер, и ты будешь жить. Потом, когда корабль перелетит в мой Дом, тебе дадут ещё одно очень сильное противоядие, чтоб ты не умерла и даже не болела.
Дикарка рассмеялась.
– Я тебе не верю.
– Вечером поверишь, когда тебя начнёт крутить от боли.
– Посмотрим...
Дикарка замолчала. Потом отошла за сосну, сделала свои дела, вымыла руки в глиняной чаше ключа, умылась. Пить из ручья не стала: взяла баклажку с водой из своего рюкзака.

12.

После того, как варварка окончательно пришла в себя, осмотрела свои вещи, убедилась, что связь у неё отсутствует, ей пришлось оговорить с Иваном план действий: она помогает угнать летучую машину, он обещает ей полное выздоровление и свободу, но после того, как научит водить корабль.
Собрались и поехали. Впереди – дикарка: она должна была привести в летучему кораблю.

Сначала она с любопытством оглядывалась на Ивана.
– Ты так скоро подружился с лошадью. Умело управляешь. У кого ты научился?
– Мы эту науку знаем с рождения... – важно соврал Иван. – Ну и мы знаем душу животного.
– Эту лошадь зовут Мирамис.
– Лошадь? Зовут? Вы, дикари, спятили совсем! Животным давать имена... У вас каждый кролик имеет имя? Расскажи – весь Дом неделю будет смеяться.
– Ты с ней подружишься. Она добрая, – совсем не обиделась варварка.
– Лучше скажи, как тебя называть? Я – Лю Иван, русич из Дома Росто-раз.
– Очень приятно, Лю Иван. А можно, я тебя буду называть только по-русски – Иван?
– Называй, – он снисходительно согласился.
– А меня зовут Любовь. А живу я в Главном поясе на станции Гигея.
– Любовь – это не имя. Это чувство.
– Ха! – рассмеялась варварка. – Если разобраться, то твоё имя Лиу означает «течение», а Иван – «дар Бога»...
– Ты лжёшь, – сказал Иван.

Какое-то время ехали молча.

– На следующий день мы должны приехать к вашей базе и угнать машину.
– Ты куда-то торопишься?
– Да, я не хочу, чтоб ты умерла.
– Неужели только из-за того, что я умею водить «звезду»?
– Конечно... Странно ты называешь эти машины.
Дикарка пожала плечами:
– Так мы её называем. Это в переводе с нашего языка.
– Наш язык, в отличие от вашего, очень древний, – важно сказал Иван.
Дикарка рассмеялась, оглянулась, увидела злой взгляд Ивана и резко оборвала смех.
– На самом деле, – сказала она, – все земные языки имеют один праязык. Мы – дети одной культуры.
Тут уже Иван рассмеялся:
– Ага. Ходим в шкурах, разрушаем дома...
– Ты ничего не понял. Мы не разрушаем Дома. Вы сами их разрушаете. У нас нет никаких причин это делать. Мы прекрасно понимаем, что несёт за собой разрушение Домов... Но это неизбежно. Это предрекал пророк Агаф тысячу лет назад!..
– Нет причин? Ну да! А ресурсы?
– Вы пользуетесь крупицами, остатками того, что уже давно было использовано. Эти ресурсы невыгодно добывать. А свалки Древних вы уже выработали. И дома ваши не от большого ума, а только потому, что ресурсы кончались. Но с тех пор земля стала постепенно становиться похожей на землю...
Иван её не понял. И никак не мог вспомнить такого пророка...
– Тогда что вы делаете на земле?
– Скажу – не поверишь.
– Хоть говори, хоть молчи, – всё равно не поверю.

Они долго ехали молча. Иван внимательно наблюдал за лесом, но не чувствуя чего-то неправильного. Похоже, никто не следил за ними. А вот Любовь – впервые он подумал о дикарке-кца по имени – была рассеянной и задумчивой. Неужели это действовал яд?

Он вдруг вспомнил, что его когда-то поразило:
– Объясни мне такую вещь. Когда я шёл по Тран-трубе, то наткнулся на будку, где пульт управления сработал и показал мне поезда. Это была запись что ли?
– Наверное. Транспортная система разрушается. Вы не в состоянии поддерживать её в рабочем состоянии так, как она была построена. А жаль.
– А вы в состоянии её восстановить?
– Мы? Дикари? – она рассмеялась. Потом добавила: – Это вряд ли нам пригодится. Хотя, ваша транспортная система была эффективной. Кстати, сработавший пульт и подсказал мне, куда ты направляешься...
Иван утвердился в своих догадках, но виду не подал:
– А что, где-то существуют ещё центральные пункты?
– Ты сам подумай. Все диспетчерские пункты разрушены. Они просто давно не нужны.
– Опять вы приложили руку?
– Не поняла... Аааа, ты всё о наших кознях? – она улыбнулась. – Нет, не мы.

Они всё ехали и ехали шагом. Лес не менялся: сосны, небольшие лысые холмы, полянки с ручейками в низинах. Лиственные голые  заросли они объезжали или находили звериные тропы. Звери чуяли людей и на глаза не попадались. А затевать охоту Иван не собирался, пока есть провизия.
Становилось темнее. Постепенно замолкали и птицы. Иван заметил, что дикарке становилось хуже. Как бы она ни крепилась. Эта её настырность удивляла.

Он кольнул стременами лошадь, и она догнала ведущую. Поехал рядом, внимательно наблюдая за пленницей.

– Почувствовала?
Дикарка только осуждающе посмотрела на Ивана. Отвечать не стала. На лбу у неё выступила крупная испарина, она стала вялой и неуверенно держалась в седле.

И тут лес расступился в обе стороны, а перед путешественниками был обрыв. Иван резко натянул повод своей лошади и успел перехватить повод лошади под дикаркой. Далеко внизу расстилалась широкая долина. У подножия обрыва – серая медленная речка, петляющая по всему пространству. Почти чёрные леса чередовались с пойменными серо-зелёными равнинами, на одной из которой стояла маленькая группка домиков в окружении подготовленных к зиме полей. А дальше, там, далеко, за почти скрытым вечерней мглой горизонтом было видно какое-то зарево, даже не зарево, а ярко-белая игла, воткнувшаяся в небо...

– Что это там за высокий свет?
– Лифт... – пробормотала варварка. Любови было по-настоящему плохо.
– Лифт? А где же Дом?..

Спускаться с обрыва Иван не стал; решил переночевать здесь, в лесу.

Спешились, растворил противоядие в воде и заставил девушку проглотить жидкость. Потом перевязал девушке руку. Пока дикарка приходила в себя, он установил палатку, запалил маленький костерок, над огнём которого повесил казан с водой, чтоб сварить концентраты. Услышал шаги, обернулся. Дикарка нашла в себе силы встать и пойти к лошадям. Полезла в свой рюкзак, вытащила что-то и нацепила на запястье. Ей – после лекарства Ивана – явно полегчало. Движения становились уверенней.
Она расседлала животных, сбросила поклажу. Осмотрела спины, ноги лошадей, опутала и проверила надёжность пут – для животных тут отличное пастбище с пожухлой травой. Воткнула двух «защитников» – прутики по краям полянки. Если будет приближаться крупный зверь, то они сработают и отгонят его. Подтащила рюкзаки в палатке.

И только потом подошла к костру.
Иван помешал кашу. Кинул туда мясные кубики – их они делали из вяленого и измельчённого мяса и приправ. Запах стал приятным.

Дикарка присела рядом на корточки. Иван разглядел, что именно варварка нацепила себе на руку: тот самый бело-красный полушарик. Он был плотно прижат к коже запястья ремешком.

– Что это? Украшение?
– Нет, это аптечка. Мы плохо приспособлены к жизни на земле. Поэтому приходится повышать защиту организма.
– Думаешь, выведет яд из крови? – Иван улыбнулся.

Ели молча. Дикарке его ужин понравился. Она даже попросила добавки. Потом пили травяной чай. Тут дикарка было достала из мешочка своих трав, но Иван не позволил ей заварить зелье. Девушка только посмеялась над недоверчивостью Ивана.

– У тебя есть девушка?
– У меня есть жена и двое детей.
– Мальчики?
– Нет, девочки. И ещё моей жене разрешили вновь забеременеть.
– Разрешили?.. Понимаю. Этого, наверное, сложно было добиться?
– Да. Но в нашей деревне есть место и еда.
– А в остальных?
– Наверное, и в остальных появляется место. Как только люди уходят в небо.
– Я знаю. Их кремируют и пепел бросают в шахту, чтоб его вынесло в небо.
– Ты многое знаешь. У тебя какие специальности?
– Я археолог.
– Это что такое?
– Изучаем историю планеты. Пытаемся восстановить, как жили наши с вами предки.
– Зачем?
– Это интересно. Например, наша экспедиция в Дом Кхарки – попытка найти артефакты. Что-то мы нашли, но не смогли увезти. Ваше нападение из канализации было неожиданным. Разведчиков Луг мы давно засекли. Мы должны были улететь с собранными образцами и материалами до начала минирования, но из-за вас всё сорвалось... А ещё мы изучаем древности затем, чтоб понять, почему наши предки были такими, почему поступали так, а не иначе...
– Минирования? Всё-таки вы взорвали Дом...
– Успокойся, не мы. Дом Луг хорошо поживился, но этого им было мало...
– Опять врёшь? – рассердился Иван. – Этого взрыва мы вам не простим.
– Ещё раз подумай, а потом уже и суди... Вспомни, что разведчики Луг несли в ящиках...
Они помолчали. Потом Иван сказал:
– Странно. Мы и ваши предки... Мы мало похожи на ваших предков! Достаточно взглянуть на меня, чистокровного русича, и вас, белокожих!
– Я не о генетике. Хотя «русич» – означает «русый», а не «брюнет». А ваши жилища изучать – всё равно, что раскапывать города Древних. Ваше общество застыло, перестало изменяться. Поэтому у вас очень много предметов, понятий, обычаев, существовавших пол тысячелетия назад. У вас архаичный язык, своеобразный фольклор... Ваше искусство основывается на принципах и формах, нами потерянных. Мы пытаемся возродить это наследие у себя...
– И для этого вы приходите с Севера?
Любовь рассмеялась:
– Мы приходим со звёзд. На Севере живут те, чьи Дома разрушены. Мы им помогаем освоиться в новом обществе.
– И как, они быстро привыкают к рабству?
– Нам дармовая сила людей не нужна. Скажу больше: желающие могут переселиться с Земли к нам. Но таких мало.
– Они живут скученно в лагерях, которые вы им построили? Наподобие того, что я увидел в долине?
– Не в лагерях, а в посёлках. И живёт там народу столько, сколько первоначально в Башнях – не больше десяти тысяч. Люди сами строили свои новые жилища. Мы только предлагали некоторые материалы. Ну и снабжаем энергетическими установками. Заводы строить на Земле невыгодно. Да и не нужно.
– И зачем вам нужна Земля и её жители?
– У нас тоже есть проблемы. И нешуточные. Именно вы поможете нам.
– Вы не просите помощи. Вы нас завоёвываете. Всё. Хватит колдовать. Спать!

Загасил, помочившись, тлеющий костёр.

Залезли в палатку, где Иван расстелил спальные мешки – у разных стенок.

13.

А ночью, когда стеной – как летом – висел дождь, поляна вдруг ярко осветилась сверху.

Иван сразу проснулся и, не торопясь выяснять, что там такое случилось, собрался, освобождая руки, и уставился на дикарку. Та тоже проснулась и настороженно глядела на Ивана.
– Это твои штучки? Путешествие, о котором ты говорила, закончилось? Будь уверена, ты умрёшь, если мы не доставим корабль к Башне.
– Я не знаю, почему они здесь, – ответила Любовь. – Не корабль должен прилететь к нам, а мы... ты должен его захватить!.. – и тут она замолчала. Иван усмехнулся:
– Я знал о твоём коварстве. Ты подстроила бы похищение корабля? Зачем?
– Ты должен  доставить «звезду» к Дому сам.
Иван рассмеялся. Потом грубо навалился на девушку, одновременно связывая ей руки. Она и не думала сопротивляться, только пробормотала:
– Это лишнее.
– Бережёного Ису бережёт! Что бы не случилось, молчи.

Дикарка вблизи пахла необычно и приятно. Это, оказывается, одежда у неё воняла шкурами и непонятными запахами. Удивительное дело: она оказалась не грязным чучелом женского пола, не вонючим животным, как должно было быть, в чём был уверен Иван, а почти человеком. Если бы встретил её в Башне, то подумал бы, что она просто из другого Дома. Но не время сантиментам.

Поднял дикарку на ноги и вытолкал её вон из палатки, под ливень, прячась за её спиной.
Сквозь стену дождя смутно виднелась поляна, было видно даже лошадей у дальних деревьев, недовольно фыркающих. Свет бил сверху, поэтому рассмотреть корабль было невозможно. Однако оттуда дикарку в её незавидном положении должно быть видно очень хорошо.
Корабль повисел еще несколько мгновений, а потом раскорякой опустился на поляну, оставив тусклый свет между пятью лучами опор. Ночь вернулась, и Иван сразу ослеп, подумал было об очках ночного видения, но их надо было вытаскивать из рюкзака. Решил повременить. Хотя от дикарей всего можно было ожидать, даже расстрела своей соплеменницы... Может, она предала их?

Но потом между опор стало светлее, наверное, открылся люк, тут же световой проём был заслонён размытой тенью. Вышедший что-то прокричал.
– Я могу ответить? – спросила дрожащая от холода дикарка. Она сразу вымокла от макушки до ног, её верхняя одежда осталась в палатке. Дождь стекал с волос струями.
– Только если я узнаю, что ему нужно.
– Он предложил поменять нашу палатку и лошадей на «звезду»...
– Издеваешься? Это у вас такой юмор? Спроси его, что ему нужно на самом деле.
Дикарка что-то прокричала на своём дурацком языке, и мужчина из корабля разразился целой речью. Дрожащая дикарка, слушая его слова, испуганно повернулась к Ивану и стала переводить:
– Вашему Дому грозит опасность. Стягиваются силы с юга и запада. А часть ваших воинов погибла, а часть была направлена к Дому Кхарки вместе с носильщиками. Дом Кхарки был не только кладом, но и ловушкой. Я тебя отвезу к твоему Дому, чтоб предупредить несчастье, если успеем. С тобой лечу только я, экипаж «звезды» останется здесь...

Иван опешил. Враньё? Союз Башен – основа цивилизации, заложенная после краха мира Древних... С другой стороны, корабль оказывался в его распоряжении. Наказ Абха Нзимбы и решение Совета будут выполнены. Даже если информация дикарей подтвердится, то...
Дикарка дёрнулась:
– Решай скорей! Времени почти нет. Мы слишком поздно узнали об этом нападении.

Иван, придерживая девушку за связывающий её ремень, подхватил свой и её рюкзаки, одежду, навьючил ими варварку, потом выглянул из палатки. Две размазанные тени виднелись у лошадей – неужели всего двое? Потом вышел из палатки сам, прикрываясь дикаркой, подталкивая её, и быстро побежал в сторону корабля. Они вбежали по мшистому на вид и ощущениям – ноги проваливались в покрытие по щиколотку –  трапу, оказались в шлюзовой камере.
– Как закрыть?
Дикарка что-то произнесла – молитву, наверное, – и дверь затянулась.
Потом они прошли в рубку корабля. Иван резким рывком развязал руки дикарке:
– Живо улетаем!
Девушка, массируя руки, выжимая волосы, уселась в кресло, кивнула Ивану на соседнее. Уселись И тут кресло крепко обхватило, оставляя свободными руки, на голову упал мягкий капюшон. Иван рванулся было, но увидел усмешку дикарки. Почувствовал, как краснеет. Испугался?
– Расслабься, парень, – сказала варварка. Иван послушался.

14.

И тут произошло что-то невероятное. Сначала Ивана обдул тёплый ветерок, высушивший его одежу. Потом Иван стал видеть... сквозь стену! Раскрывшийся внезапно огромный монитор был залит струями дождя. Но Иван чётко видел полянку, палатку, двоих варваров, идущих от лошадей к палатке, видел всё, что творилось вокруг, будто у него на затылке, темени, висках и даже где-то внизу головы выросли дополнительные глаза. Иван сообразил, что это – передаваемое ему в мозг изображение со сканеров. Но не чувствовал присутствия чего-то привнесённого, чужеродного, настолько ощущение «видения» казалось естественным,

Машина без толчка оторвалась от земли и как-то бочком стала пробираться сквозь дождевые струи, намеренно подставляясь под редкие молнии, которые «всасывались» в корпус «звезды». Потом скорость возросла, корабль рванул вверх почти вертикально, вылетел из облаков под чистое-пречистое звёздное небо, поднимаясь выше, выше, выше. Маленькая Луна побежала куда-то вправо назад. А потом Иван увидел светлую дугообразную полосу, сообразил, что это – восток, и восходит солнце. Нет, это не утро, просто они поднялись слишком высоко над землёй, которая чёрным мхом стелилась под ними: ни просвета, ни лучика. И вдруг Иван разглядел в этой темноте огромную облачную спираль, замершую, полную упругости и силы.

«Интересно, как выглядит корабль в полёте?» – подумал Иван, и тут же увидел со стороны странную каплевидную конструкцию, которая вдруг стала, крутясь, раскрываться пятилучевым цветком, падающим венчиком вниз, в облака.

«Мы приближаемся к твоему Дому,» – почувствовал Иван «слова» дикарки. Подумал:
«Что? Уже? Так быстро?»
«Мы останемся какое-то время в облаках, чтоб понять, что происходит, а потом попробуем связаться с Советом. Ты согласен?»
«Если ты сказала мне правду, то будешь жить.»
Дикарка «послала» ему ощущение смеха. И следом:
«Не будь наивным. Аптечка распознала, чем ты меня отравил и ввёл нужные антитела. Яд, конечно, не смертельный, он бы вывелся метеболически дней через 10. Я подозревала, что ты не так жесток, каким хотел казаться.»
– Посмотрим, – заявил Иван вслух, стараясь не демонстрировать ни тени сомнений.

Корабль «остановился» в облаках, растекающихся от Башни в разные стороны: раскорячился, концы щупалец странно изгибались, реагируя на струи ветра, дующего из-под крыши Дома. Получалось, что аппарат висел в воздухе. Иван не понимал механизма, но сознание твёрдо «знало», что это нормально и так должно быть. Может, это «дыхание» Башни поддерживало корабль в полёте?

«Нет, – почувствовал мысль дикарки. – «Звезду» этот поток воздуха не удержит...»

И тут облака не то, что пропали – Иван продолжал их видеть, – а стали прозрачными для взгляда. Это было опять наложение изображений.  Мелькали то дорога, то склады, то коровник, то кукурузное поле... Потом увидел Воду, которая плавно изгибалась, разбивалась на рукава. Потом вдруг это рысканье прекратилось, его взгляд перенёсся далеко на восток и вниз: он увидел, как из станции Акса выползла цепочка вооружённых людей, одиннадцать человек. Они шли не по дороге прямо к Росто-раз, а двигались к северу, дальше от реки. Иван сообразил, что они идут к лесу, чтоб появиться у Дома с неожиданной стороны. Потом внезапно он смог разглядеть несколько человек так близко, что даже понял, чем они вооружены: автоматы и лазерные прицелы. Неужели действительно они из Дома Луг? Иван захотел увидеть старшего группы, и тут же в поле его зрения попал тот самый сержант, который подрался в поезде с Абха Нзимбом. Значит, разведчики не погибли при взрыве?!

Иван от злости стал ругаться, ворочаться в кресле, вырываясь, но оно его не отпускало.

«Прекрати! – сказала Любовь. – Давай искать дальше. Нам ведь сказали, что группа не одна.»
«Искать?» – не понял Иван.
«Сосредоточься. Где ещё могут быть удобные места для подхода?»
«Да где угодно! Они не животные! Они пройдут через Воду, город Древних... – взорвался Иван. – Давай срочно к Дому!»
«Нет, надо понять, что они могут сделать, чем вооружены.»
«Догадаемся что ли, если будем здесь висеть?»
«Твоё дело приказать, корабль сам тебе подскажет, он уже «знает», что искать, но не знает, где. Слишком большая территория – двадцать квадратных километров – это только угодья Дома, а воины могут быть на дальних подходах. Поиск без твоей помощи просто затянется.»
«Я не понимаю.»
«Не теряй времени. Корабль квазиживой, мы его вырастили, у него есть мозг, средства связи с людьми, Ты в кресле, с помощью которого можно видеть всё, что «видит» и «чувствует» корабль.»
Иван подумал, что эти дикари вообще сумасшедшие. Но решил, что ничего не стоит попробовать «поиграть».

И действительно, по подсказке Ивана они почти сразу нашли ещё две группы разведчиков из чужих Домов, хотя эти группы были далеко друг от друга и от границы территории Дома. При этом одна группа несла большое количество взрывчатки.

Цель отрядов стала понятна. Прикинул время их пути. Где-то час-два... И тут Иван вдруг решил покомандовать кораблём.

Сначала он подумал о вооружении аппарата. И удивился: ожидаемого серьёзного оружия не было! Парализаторы, усыпляющий газ, ослепляющие бомбы – не в счёт! Иван сообразил, что должно быть что-то ещё. Эта «каракатица» – тут Ивана встряхнуло: «звезда» возмутилась; потом ощутил улыбку варварки – была лишь транспортом. Защита её – за атмосферой! И тут же увидел несколько спутников, пока ещё «спящих», но которые могли бы могли бы поддержать в случае чего обороняющихся Дома.

«Нет, – услышал он вдруг мысль Любови. – Спутники не вмешаются в ваши войны. Ищи другое решение».
«К Башне!» – решил Иван, и корабль, крутясь, стал снижаться, проткнул облачный туман. Стала видна громада Дома – чёрный в предутреннем полусумраке, сто метров в диаметре, высоченный километровый цилиндр, вылезший из тумана и уткнувшийся в облака. Корабль облетел Башню, отыскивая шлюз, нашёл его и начал осторожно приближаться, встав на дыбы, одним лучом кверху. Рубку «звезда» выравнивала так, чтоб она осталась в горизонтальном положении.

Иван несколько раз послал в Дом призыв-вызов, но ответа не было.
«Не спеши, они должны сообразить. Да и не ждут они от тебя никаких сообщений. Ты для них умер под развалинами Кхарки».
«Знаю», – зло «ответил» Иван, продолжая взывать к охране Дома. И добился своего.

Охрана ответила. Попробовала выяснить, откуда ведётся передача и кто именно вызывает охрану. Иван «ответил». Охрана замолчала, а потом объявила, что не верит.
Иван резко: «Верить или нет – это неважно. Дому грозит опасность. Я прилетел на летучем корабле и пристыкуюсь через полминуты к шлюзу. Срочно сообщите Совету, что Иван Лю жив и принёс важное сообщение. И ещё пусть срочно наладят связь с континентальным Советом старейшин!» «Похвальное желание. Жаль, невыполнимое» – возникла странная фраза Любови. Иван не обращал внимания: «Нужно, чтоб обо всём этом знало как можно больше Домов!»
– Связь с другими Домами потеряна, – объявил диспетчер и пообещал передать эту просьбу... «Не просьбу! Обстоятельства таковы, что нужна большая огласка!» – возмутился Иван. Диспетчер не ответил.

Потом Иван дал команду кораблю, и тот, обняв стены щупальцами, «присосался» к стене Дома, «влез» в защитную систему и отрыл шлюз Башни.

15.

Иван попытался встать. Не получилось. Решил резко вырваться из кресла. Это движение больно ударило его в голову, даже в глазах потемнело, пришлось ухватиться за «подлокотники». Очухался. Посмотрел на Любовь. Та свободно и даже с вызовом «вылезла» из кресла. Пошла к выходу. Оглянулась.
– Просто прикажи отпустить тебя. Вот и всё! – сжалилась над Иваном.
– Чушь какая-то! Кого просить?
– «Звезду!»
Иван успокоился. Потом подумал: «Отпусти!» И легко встал! Дурак! Сам не догадался! Постоял несколько секунд – никаких последствий. Опять уселся в кокон кресла:
– Уходить я отсюда не собираюсь!
– Боишься, что корабль улетит?
– Хотя бы так. На самом деле я хочу дождаться ответа старейшин.

Прошло минут десять. Дверь в корабль была открыта, но коридор шлюза оставался пустым, хотя судя по всему, где-то недалеко на этаже были люди. Варварка вытащила откуда-то из стены прозрачный цилиндрический пакет и стала пить. Конечно, пить захотелось и Ивану; он даже не сообразил, откуда у него в руке оказался точно такой же сосуд: мягкий, с сосочком сверху. Рискнул, потянул жидкость. Это был кисловатый сок, похожий на берёзовый.

А потом часть рубки превратилась в зал Совета – иллюзия была очень качественной, варвары имели более совершенное оборудование, чем Дом. В зале за круглым столом, стоящим в центре на подиуме, сидела мать Гуль – матрона семьи Ивана – и ещё пара старейшин. И на галёрке было уже несколько жителей несмотря на раннее утро.

Для людей в зале корабль транслировал изображение на монитор, вылезший из стола Совета. Мать Гуль сказала Ивану:
– Что бы ни случилось, я знаю, что просто так ты бы не захотел срочно собирать Совет. Это я настояла, чтоб тебя выслушали. Надо просто всех подождать.
– Это очень важно, матрона. И касается судьбы Дома.
– Может, лучше тебе подняться в зал Совета? Вот-вот придут остальные.
– Я не могу. Тут моя пленница, которая может увести корабль.
Матрона только тогда бросила взгляд на Любовь, но тут же отвернулась.
– Передай её стражникам.
– Она важный свидетель. Кроме того, она может приказать кораблю улететь мысленно, а сама останется в Доме.
Матрона только покачала головой.
– А зачем тебе понадобился континентальный Совет?
– Мы начнём без него. Мать Гуль, очень прошу поторопиться, у нас не больше получаса на мой рассказ, допрос свидетеля, принятие решения и доклад выводов континентальному Совету. Что там за проблемы со связью?
Матрона не ответила. Она ещё немного подумала и сказала:
– Я не уверена, тебя ли я вижу или фантом...
– Как мне доказать, что это я?
– А если на корабль поднимутся двое из членов Совета?
Дикарка была невозмутима, хотя ей вряд ли понравилось такое. Хотя с другой стороны, корабль был захвачен воином Дома, и она вынуждена подчиняться.
– Пусть приходят, – сказал Иван.
– Они ожидают недалеко от шлюза. И они сейчас войдут в корабль. Не заблудятся?
– «Звезда» им покажет дорогу в рубку.
– Это название корабля? Значит, у варваров несколько таких кораблей, раз они вынуждены их идентифицировать?
– Это не название корабля, – сказала Любовь.

В рубку робко вошли двое старейшин. Иван встал и приблизился к ним, коснулись пальцами рук. Любовь показала на выросшие из пола кресла, но старейшины отказались сесть, остались стоять у входа.
В зал заседаний Башни входили старейшины, матроны и жители Дома, которые каким-то образом прослышали о внезапном заседании Совета. Наконец, капитан Хос Нох объявил о начале Совета, объяснив, что инициатива принадлежит Ивану Лю, только что вернувшемуся из похода и захватившему варварский летучий корабль. Потом капитан обменялся какими-то странными фразами со старейшинами в корабле, улыбнулся, кивнул Ивану.

Кресло Ивана повернулось к изображению зала. Все, находящиеся там, смотрели прямо на разведчика, за которым чернел экран на всю стену.

– Получается так. В Дом пришло сообщение о катастрофе с Башней Кхарки. Туда направились мы – разведчики Дома Росто, а так же разведчики Дома Луг.
– Разведчиков Дома Луг там не должно было быть! – возразил капитан.
– Но они там были. Их сержант сказал, что боится подкрепления со стороны варваров. Но это была ложь. Поэтому отряд разведчиков Дома Луг готовился прийти к Башне вместе с нами. Думаю, они должны были просто помешать нам выяснить правду. А вам об этом отряде не было известно?
– После ухода носильщиков связь пропала. Мы до сих пор не можем её восстановить, – пробормотал капитан. Иван продолжал:
– В сообщении говорилось, что на Башне висит корабль варваров (наверное, тот, в котором мы находимся), жителей не видно, работы не ведутся, возле Дома были замечены всадники-дикари. Нашим планом была не слежка за разбором рухнувшего Дома, а разведка и, по возможности, захват корабля варваров?
– Ты прав, – сказал капитан. – Но это мы не могли сообщить всем. Мы знали, что все наши решения немедленно становятся известны континентальному Совету...
– Вам это не нравилось?
– В некоторых вопросах мы конкурируем с другими Домами...
Жители на галёрке зашептались между собой. По закону Совет ничего не мог скрывать от жителей: это угрожало безопасности Дома.
– Да Совет нарушил Закон коммуны, но это нарушение допустимо с учётом тайны. Тем более, что оно касалось не коммуны, а действий воинов за пределами, – попытался оправдаться Хос Нох.
– И как часто вы нарушаете Закон? И как мы конкурируем с другими Домами? – раздалось из зала.
– Продолжай, Иван, – оборвала шум матрона.

– Когда Абха Нзимб разговаривал с сержантом Дома Луг, у меня возникло ощущение, что наши действия слишком очевидны. Это было неприятно. И Абха Нзимб это тоже почувствовал. Сержант Дома Луг навязал нам такой план: мы должны были проникнуть в Башню по подземным туннелям, завязать бой с варварами на нижних этажах. А потом атаку должны были начать разведчики Луг: подняться по стене как можно выше и ударить по варварам с тылу...
– Что ж, это разумно, – сказал капитан.
– Если бы работали по плану, мы были бы убиты при взрыве Дома. Но Абха Нзимб начал атаку значительно раньше, и группа успела прорваться до 150 этажа, где висел корабль. Воины Дома Луг об этом не догадывались, с кем-то перестреливались на нижних этажах, хотя мы точно знали, что там стрелять было не в кого. Дом был взорван уже после того, как мы добрались до корабля.
– Но это означает, при этом погибли и разведчики Дома Луг!
– Нет. Группа Дома Луг сейчас находится в трёх километрах севернее вашего Дома, – сказала варварка.
– А я узнал сержанта, – подтвердил Иван и показал на вспыхнувшую стену экрана: отряд Дома Луг уже повернул на юг. Шли воины уверенно, спокойно.

В зале заседаний поднялся шум, люди вставали, что-то спрашивали, требовали объяснений. Иван встал с кресла, поднял руки, добился тишины и продолжил:
– Я думаю, что корабль варваров приклеился к стене Дома за несколько часов до нашего прихода. А сержант Дома Луг утверждал, что варвары улетели за подмогой. Нас обманывали. Кца было всего несколько человек на все триста этажей; это что, «подмога»?
– Нас было шестеро, – сказала Любовь. – Четверо погибли.
– Я понимаю, что хочет сказать Иван, – произнёс капитан. – Это, мол, не варвары уничтожили Дом. Но это они, судя по всему, увели людей раньше, а в Доме была группа подрывников!
– Да, – сказала варварка, – мы увели людей раньше. Иначе они бы или погибли, или были бы распределены по другим Домам, где наблюдается нехватка рабочих рук...
– Таких домов нет! – выкрикнул Хос Нох, а все члены Совета от возмущения даже встали. – Наоборот, мы боремся с перенаселением!
– Тогда сообщите, сколько человек сейчас живёт в Доме Росто-раз?
– Кто ей давал право голоса? – закричал один из старейшин. – Варварка! Когда тебя спросят, тогда и будешь отвечать! А пока не мешай заседанию!

Любовь усмехнулась. А капитан подытожил:
– Другими словами, десять тысяч человек угнаны в рабство раньше, за несколько дней до похода...
И вдруг Иван перебил капитана, что было вообще неслыханно:
– Другими словами, десять тысяч человек угнаны в рабство раньше, за несколько дней до похода... Но об этом в нашем Доме узнали уже тогда, когда «спасать» стало некого. Зачем же наш поход? Зачем после нас ушли другие воины вместе с носильщиками? И грабить-то было нечего: Дом стоял пустой! Не для того ли и был взорван Дом, что он был уже ограблен? А смерть нашего отряда свидетельствовала бы о битве с варварами?

В зале опять зашумели. Капитану пришлось кричать:
– Ты ведь знаешь, что цивилизация ограничена в средствах наблюдения... Мы ведали только то, что несколько дней из Дома Кхарки не было известий...
– Мы узнали об этих «нескольких днях» только перед походом? – спросил Иван, пытаясь так же перекричать шум.
– Нет, за день. Потом мы проверяли информацию. А разведчикам Абха Нзимба ставилась так же задача захватить корабль. И это ты сделал, слава Ису!
– Кто же взорвал Дом?
– Несомненно, варвары. Они – враги цивилизации, их цель, что всем известно, – разрушить все Дома. Варвары заминировали Дом и улетели, когда пришло время его подрыва.
– Нет. Первые взрывы я слышал, когда мы были только на 140-м этаже. Корабль продолжал висеть на стене Дома. Часть команды корабля находилась ещё в помещениях нижних этажей, часть пыталась нас задержать. С нижних этажей варвары пытались подняться наверх в лифте, переносили какие-то корбки... Не сходится. Кто-то другой взорвал Дом. Я думаю, что это сделали разведчики Дома Луг...
– Этого быть не может! – вскричала матрона Гуль.
– Но кто тогда ограбил Дом после того, как оттуда ушли жители? И мне кажется, что разведчики Луг присутствовали при грабеже, а потом возвращались за взрывчаткой...
– Это твои догадки. Получается вообще чепуха: сначала жителей Дома поработили варвары, потом пришли люди Луг, ограбили Башню и взорвали её. Проще предположить, что всё сделали варвары, чья ненависть к нашей цивилизации хорошо известна.
– Не знаю. Но Башню взорвали не те люди, которые прилетали к Башне на летучем корабле! – Иван показал рукой на Любовь.

В зале стало тихо.
– Ты хочешь сказать, что она не варварка? – переспросила матрона.
– Посудите сами. На их корабле нет никакого оружия. Кроме усыпляющего. И ещё были бомбы с каким-то газом – вряд ли ядовитым. Они смогли подслушать наши переговоры с другими Домами, знали о наших планах. Даже о такой «детали», как захват корабля. Они не умеют воевать. Одного из них я прирезал, как телёнка. Они не убили никого, даже меня, когда я был полностью в их власти...
– Что это значит? – удивился Хос Нох.
– То, что они усыпили меня в корабле, во время полёта! А потом выкинули из корабля... А потом появляется эта прекрасная «дикарка» на лошадях. Везёт меня на Север. Пытается заколдовать, но не может – ослабла от яда наших стрел... Я ей обещал противоядие в обмен на корабль. Сделка состоялась.
– Это удивительно! – задумчиво произнёс капитан.
– Ещё удивительнее то, почему она здесь! Вы это тоже должны знать! Им стало известно, что к нашему Дому идут три отряда разведчиков разных Домов. Один отряд несёт взрывчатку!

В подтверждение его слов на экране появилась южная группа. Та, которая несла в ящиках взрывчатку.
Все в зале заседаний опять вскочили с мест, поднялся шум. А на экране за Иваном были видны все три отряда, подбирающихся к Дому.

– Тише, – перекричал всех капитан. – Давайте сначала разберёмся!
– Странно то, что повторяется история с Домом Кхарки. – громко сказал Иван. – Отряды идут, на стене висит корабль варваров,.. И прервалась связь нашего Дома с миром.
– Возможно, что нас слышат, но мы никого не слышим, ни слова, – сказал капитан.
– Они сменили частоту общения, – опять нагло вмешалась в заседание Любовь. – Давайте свяжемся с континентальным Советом через наш корабль.
На этот раз её никто не посмел одёрнуть. Да и не успел.

16.

«Звезда» показала на экране желтолицего диспетчера Дома Тас. Тот сразу не сообразил, откуда идёт вызов, нажимал на какие-то кнопки и только потом спросил:
– Дом Росто? Наконец-то! Вас нет на связи уже несколько дней после смены кодов!
– Нам ничего не известно о смене кодов! – ответил капитан.
– Ну как же так! Континентальный Совет...
– Вызываю ваших старейшин, – перебил его капитан.

Люди сразу примолкли. Никто ничего не понимал.
– С Домом Кхарки было то же самое, – произнесла Любовь. – Они тоже не могли связаться с другими Домами.
– Думаю, что это просто технический сбой.
– Дважды подряд?
– А почему и нет? Глобальная ошибка: при смене кодов достаточно потеряться одному биту...
– Вы отрицаете систему защиты обмена от сбоев?
– Нет, но всё приходит в упадок...
– Вы даже себе не представляете, как близки от истины! – Любовь усмехнулась. – Рушатся не просто Башни.
– Что ты имеешь в виду, ограниченное создание? Что вообще ты можешь знать об энтропии? Да и не вы ли, варвары, постарались изолировать Дома?

На экране появился улыбающийся капитан Дома Тас.
– Я Мукул Енс. Приветствую вас и рад, что наши худшие ожидания не оправдались!
– Что за вооружённые отряды приближаются к нашему Дому?
– Континентальный Совет считает, что началась беспрецедентная экспансия варваров. Мы уже не можем скрывать факты уничтожения Домов. За несколько дней упали три башни! Жителей удалось спасти только из одной. Из двух других – как и из Дома Кхарки – люди исчезли!
– Они не исчезли, – сказала Любовь.
– Кто это? – удивился капитан Тас. – это не матрона, которая может вмешиваться в наш разговор, и одета по-варварски...
– Это пленница. Нашему воину удалось захватить её вместе с летающим кораблём! Через него мы и ведём передачу.
Мукул Енс открыл рот. Потом повернулся к диспетчеру и что-то ему сказал.
– Отзовите воинов от Дома немедленно! Мы не позволим им разрушить ещё один Дом! – заявила Любовь.
Капитан Дома Тас не ответил. Некоторое время на экране его было видно, потом связь прервалась.

– Вы понимаете, что происходит? – закричала матрона Гуль. – Он решил, что Дом захвачен варварами!
– Проверим, – сказала Любовь. – Прошу всех успокоиться, всё пока не так страшно, мы их опережаем. Я попробую вмешаться в совещание континентального Совета. Кстати, капитан, разве Вы не входите в Совет?  – дикарка уселась в кресло-кокон, и через некоторое время экран разбился на шестигранники, в некоторых из которых виднелись лица старейшин различных Домов. Капитан пробормотал несколько имён, а потом сказал вслух:
– Здесь далеко не все члены Совета!
– Может, они просто не успели соединиться?
– Тогда не было бы Совета! В таких случаях его вообще нельзя собирать по Закону!
Старейшины о чём-то говорили. Язык был непонятен.
– Постараюсь ухватить суть. Они используют один из мёртвых земных языков.
Некоторое время варварка сидела молча, а потом стала передавать смысл:
– Они боятся, что их намерения будут раскрыты... Захваченный корабль и варварка – опасность... Надо немедленно предпринять меры предупреждения... Группа Клч должна обстрелять летучую машину и сбить её... Жителей распределим по Домам после... э-э-э... «стёрки»... Варварку уничтожить... Немедленно начать операцию...

Любовь встала с кресла.
– Всё это записано, можно прослушать с переводом.
– Это ложь! – закричал капитан Хос Нох. – Совет не мог принять такого чудовищного плана!
– Вы забываете, что это – совещание не континентального Совета. Это похоже на заговор: тайные каналы  связи, тайный язык... Или тебе, капитан, этот язык знаком? Ты случайно не входишь в число заговорщиков?
– Замолчи! – сказал Иван. – Этому должно быть какое-то объяснение.
– Объяснение есть. Но только пока я буду пытаться что-то объяснить, Дом будет обстрелян, ограблен, жителей переселят в другие Дома, лишат памяти... Может, будем что-то делать?

На экране вновь появилось изображение окрестностей. Отряды разведчиков уже вышли к периметру и и остановились перед силовым полем ограды.
– Поле их не остановит, – сказала матрона, оно рассчитано на животных...
– Сколько воинов в Доме? – спросил Иван.
– Я могу предложить помощь. Усыпляющие бомбы. На несколько часов нападение будет отложено. Жители смогут покинуть Дом. Транспорт мы сможет предоставить...
– Вы всегда так поступаете? Пленение под видом спасения? – спросил один из старейшин.
– Всегда... Всегда спасаем, если успеваем. Желающие могут остаться в Доме и лично участвовать в его разрушении.

Воины даже не задержались у ограждения, миновали его, отключив, вошли на территорию Башни: одна группа шла через хозяйственные постройки, другая – через сады, третья обходила пруды. Шли целенаправленно, уверенно, не ожидая какого-то сопротивления. Время было выбрано удачно: жители ещё не начали утренние работы с животными, лежал густой осенний туман. Если бы не возможности корабля варваров, разведчиков вообще бы не заметили.

– Вы примете какое-то решение? – Любовь была настроена скептически. Было видно, что план действий у неё готов.
– Никаких бомб! Никаких газов! Немедленно выслать диспетчеров навстречу отрядам. Объяснить им, что в Доме всё нормально...
– Было, было... – Любовь была разочарована.
А на экране одна из групп изменила тактику, прекратила движение, занимая удобное положение для стрельбы. Корабля не было видно из-за тумана, разглядеть что-либо на высоте пятисот метров было невозможно. Но воины достали ракеты, начали укреплять трубы базук. Очевидно, получили новую команду и координаты.
– Всё, моё терпение лопнуло, от вас ничего не могу добиться!
И тут же от корабля отделились три снаряда, которые, сманеврировав, упали возле отрядов и разорвались, выпустив облака газа. Воины попадали.
– Теперь можно и поговорить. Высылайте своих людей, разоружите отряды. Мы потом сможем их допросить. Если это недоразумение, они нас простят. Да, кстати, я передала по всем каналам всемирной связи Домов запись переговоров и решение усечённого континентального Совета. Об этом теперь узнают все.

Часть старейшин была страшно возмущена самоуправством, и требовала немедленно арестовать дикарку и заточить...
– Попробуйте, – пожала плечами Любовь. – Думаю, что людям, собравшимся в зале Совета будет любопытно послушать, в чём меня обвинят. Но гораздо интереснее будет послушать воинов, которые хотели взорвать ваш Дом и «звезду».

Но её никто не слушал. Старейшины громко посовещались и решили в полном составе прервать заседание и уйти из зала. Дружно встали с мест. Однако остальные – в основном матроны – и не думали уходить. И жители Дома не уходили, ожидая какого-то решения. На их глазах дикарка предотвратила обстрел Дома, осуждать её было бы странно.
А на экране все увидели, как из Дома вышли рабочие и санитары, они начали уносить спящих чужих воинов в Башню, собирать оружие, с интересом рассматривая его, складывая в мешки.

– Кое-что мне непонятно, – вдруг громко сказал Иван. Зал притих. – Мне непонятно, зачем меня увезли так далеко от Дома Кхарки и выбросили из корабля. Варварам сначала было всё равно, куда я пойду. Но когда я выдал своё местонахождение, пришла ведьма, которая увезла меня на Север. Она стерпела даже то, что я её обстрелял и отравил...
– Тебе надо было её убить!-- не выдержал капитан Хос Нох, стоящий в дверях зала Совета, но так и не покинувший его.
– Но тогда бы я не захватил корабль!
– Капитан, – устало проговорила Любовь, – всем давно понятно, что вы – участник заговора, что вам давно было всё известно. И я даже знаю, чем вы руководствовались. Вижу, что вы форсируете пророчество Ана Агафа!

Капитан побледнел, даже зашатался. Потом, перебирая руками по стене добрался до кресла и грузно уселся. Он задыхался.
– Что за пророчество? – спросил Иван.
– Это – страшная тайна, которую никто не должен знать. Рассказ об этом пророчестве и даже имя пророка Ана Агафа давно стёрты из текстов Оморозо Бояна. Официально цивилизация Башен должна существовать вечно. Но великий философ...
– Не слушайте её! Не было никакого великого философа! Это всё – варварские сказки! – хрипел капитан.
– И тем не менее, Ана Агаф предсказал, что цивилизация Башен должна существовать тысячу лет, пока население Земли не сократится до двухсот миллионов. И тогда необходимость в общинах такого рода отпадёт сама собой. Иван видел поселение людей на Севере. Оно мобильно, не привязано к конкретному месту обитания...
– Какая чушь! Как можно жить цивилизованной жизнью без барических технологий?
– Имеются и иные виды энергии. Но речь идёт не о технологии, а о социальных проблемах. Ноополисы – так называл Дома Ана Агаф – в основе имеют общину: семья – деревня – Дом. Сегодня экономика Дома держится на «дармовой» энергии ветра и относительно примитивном сельском хозяйстве. Интенсивное использование земель Дома привели в конце-концов к деградации почв, а освоение ранее заброшенных земель невозможно из-за удалённости. Обособленность и конкуренция Домов привела к генетическому вырождению окультуренных видов фауны и флоры. Потребление искусственно ограничено. Наука не может развиваться. Наукоёмкое производство остановилось. Потеряны технологии. Вы зашли в тупик!
– Мы живём так, как жили наши предки. – заявила матрона Гуль. – Есть незыблемое учение Мракенса «Кп», которое гласит, что община – естественное человеческое общественное устройство...
– Текст «Кп» превратился у вас в сборник псалмов...
– Полноценно община может существовать только в Домах-Башнях, – продолжала матрона, не обращая внимания на слова варварки. – Развалины городов Древних у нас перед глазами. Эти города просто не выдержали конкуренции с Башнями из-за своей привязанности к огромным площадям и безумной тратой энергии на транспорт. И даже сеть Тран-труб не смогла помочь нашим неразумным Древним...
– Но Башни построили именно Древние!
– Ложь! Не Древние, а люди, которые поняли, что наступает крах старого. И они были нашими предками, и они нас спасли! Послушай, дикарка! Откуда у тебя и твоих соплеменников эта техника – корабль, странное оружие, сеть спутников?
– Начало строительства Башен совпало с космической экспансией: Древние искали разные пути. Ресурсы планеты были истощены – они были найдены в Системе. Земля была перенаселена – нашлось место за её пределами. На Земле был голод – нашлись технологии, позволившие победить его без сельского хозяйства. Это не значит, что были решены все проблемы. Но мы смогли развиваться, потому что иначе бы погибли. Ваше общество после переселения в Башни и относительно спокойного и обеспеченного существования начало стагнировать.
– Но если вам так хорошо в Системе, зачем вы вмешиваетесь в наши дела? – прохрипел капитан.
– Да потому что пришло время объединиться.
– Вы безумцы! Опять загнать человечество на Землю?
– Зачем? Но вы вплотную подошли к мысли отказаться от Башен. Вы не можете их содержать. Они перестают работать!

17.

Хос Нох не ответил. Ему явно стало хуже. Он вдруг съехал с кресла и упал на пол. Жители повскакивали с мест, Подбежал врач, осмотрел, покачал головой... Капитана унесли в лазарет. Поднялся шум.

Двое старейшин ушли, оглядываясь, с корабля.

И тут на экране появился капитан Дома Тас Мукул Енс. Он выдержал паузу и сообщил:
– По поручению континентального Совета. К нам поступило сообщение о захвате варварами кца Дома Росто-раз. Наши разведчики, посланные спасти людей, пропали. Наверное, их убили. Это уже четвёртое нападение за последний год диких северных племён на наш мир. Но никогда кца не забирались так далеко к югу. Они разрушают и транспортную систему. Наверное, они хотят изолировать и поссорить Дома Оироба и Озеа. Мы принимаем меры, чтоб эта зараза не распространилась дальше. Возможны ложные приказы: дикарям удалось расшифровать систему нашей связи...

И тут передача была прервана. Вернее на экране в уголке продолжал что-то бормотать Мукул Енс, смешно раззевая рот, но основным стало изображение головы безбородого варвара.
– Люди Домов! – с лёгким акцентом сказал он. – Меня зовут Игр. Мы вынуждены прервать сообщение старейшины. На самом деле в Доме Росто-Раз только один «варвар», и тот – женщина, захваченная в плен и отравленная ядом вашим разведчиком. Её прибытие в Дом – её собственная инициатива, она таким образом хочет привлечь наше внимание к кризису цивилизации Башен. Старейшины сваливают всю вину на неких «кца», живущих на Севере. На самом деле на севере живут люди, бежавшие из ваших разрушенных Домов. Разрушаемых по распоряжению континентального Совета. И если раньше крушение Домов было вашим вынужденным шагом, то теперь разрушаются вполне жизнеспособные общины, как, например, Дом Кхарки... Воины, посланные разрушить Дом Ростов-раз, захвачены охраной Башни, и их свидетельство поможет вам узнать правду.

Мукул Енс прекратил беззвучно открывать рот, вскочил и пропал с экрана.

– Сейчас старейшины пытаются прервать моё обращение. Но мне осталось сказать немногое. Первое. Призываю континентальный Совет прекратить безумие. Из кризиса есть выход, и мы можем подсказать, что можно сделать. Если, конечно, Совету нужна не власть над несколькими уцелевшими Башнями, а цивилизация. Второе. Корабль должен быть возвращён в течение одного часа. Мы не намерены снабжать вас нашими технологиями раньше положенного времени. Корабль должна привести наша освобождённая сотрудница. Третье. Для связи – для открытой всем связи (об этом мы побеспокоимся) – используйте частоту этой передачи. У меня всё.

Экран теперь опять показывал зал заседаний. Все молчали. За столом старейшин сидело несколько матрон. Остальные кресла Совета были пусты. И это было удивительно для людей.

– Где Совет Дома? – этот вопрос теперь волновал всех. Нужно было обсудить услышанное, прийти к какому-то решению.
– Большая группа членов Совета Дома только что покинула Башню, – произнесла Любовь. Эти слова были подтверждены изображением на экране. Первым шагал к воротам капитан Хос Нох...
– Вылечился! – закричала одна из женщин в Зале. Смех быстро прекратился. В зале поднялся шум, матроны пытались всех успокоить, начать думать, что делать, какое решение принять...

Иван не знал, как поступить. Жаль было отдавать «звезду»... Корабль – отличное средство в борьбе с континетальным Советом. Но кто им будет командовать? А сейчас вообще Дом оказался без старейшин!

И тут на корабль робко вошла Машко. Остановилась у самой двери, быстро осмотрелась и уставилась на Любовь. Та встала. Иван невольно сравнил двух женщин: Любовь явно проигрывала в красоте.
– Если хочешь, Иван, я смогу вас и ваших детей увезти на север.
Машко сначала оторопела, но потом рванулась к Ивану, обняла его и крикнула:
– Я его тебе не отдам!
– Да я не собираюсь никуда ехать! – заверил Иван. – Что мне там делать?
– Ваш Дом могут разрушить.
– Никто его не разрушит! Я не позволю это сделать!
На экране появилась Земля, какой её видно с орбиты спутников. Изображение резко наехало, прорвало облака, приблизило поверхность планеты. На картинке были ужасающие развалины Дома Кхарки: обрубком торчало основание здания, длинной цепочкой лежали секции Дома-Башни. У развалин стояло несколько телег. Больших. Из зала Совета кто-то крикнул: «А это ведь наши телеги!» Стояли два крана. А на обрубке Дома копошились рабочие.
– Что они делают?
– Демонтируют генераторы. Как видишь, вполне важная причина, чтоб разрушить Дом.

Машко прижималась к Ивану, её била дрожь.
– Пошли отсюда, – сказал Иван, обнял жену на плечи и медленно повёл её к выходу.
– Дело твоё. Может, эти твои приключения и принесут какие-то улучшения. Что-то у вас должно было рухнуть, чтоб вы хотя бы задумались. Хорошо, если тебя выберут в Совет... Хорошо, если Дом Кхарки окажется последним из разрушенных специально. Когда-нибудь мы всё-таки объединимся. Главное, чтоб повод был иным.

Иван приостановился у выхода в шлюз. Машко посмотрела ему в глаза. Потом они оглянулись.
– Места в семье!
– И тебе места!

Вышли в коридор. И даже когда за спиной раздался резкий звук закрывшегося шлюза, они продолжали идти, не оборачиваясь. А ветер всё же ворвался в Дом: холодный и сырой. Почти сразу шлюз закрылся.

2012-2013