Когда Советская Армия громила в Будапеште вооружённые формирования мятежников,
к нашим танкистам подбегали венгерские девушки и с вероломною радостью дарили букеты
цветов. Но через минуту гремел взрыв, и солдат погибал или калечился. Это была агония
разбитого движения:"Пусть хотя б некоторые интервенты помрут вместе с убитою ими Рево-
люцией!". Таково мышление инсургентов - они одушевляют неживые нематериальные субстанции,
например восстание, республику:"Революция была хороша своей целью, поэтому человечки,
убивающие ЕЁ, не должны существовать".
В 1944 году советские граждане вошли в Венгрию освободителями. Тогда венгерки
тоже дарили нашим цветы, и "Алёши" смущались этому, - они ведь лишь исполняли свой ДОЛГ.
А в пятьдесят шестом советские солдаты защищали народную демократию в Венгрии, делали
тамошним трудящимся ОДОЛЖЕНИЕ и считали проявление благодарности естественным. К тому же
русским парням импонировала хотя бы имитация любви со стороны "туземных" мадьярок. Этими
слабостями танкистов Конева и воспользовалась в последние часы своей "жизни" подавленная
ими контрреволюция, - а может быть революция.
Марицы, думавшие:"С лихой собаки хоть шерсти клок", фактически помогли нравствен-
ному оздоровлению военнослужащих Советской Армии. "Имре-Наденьки" взрывом дарёного
букета произвели хирургическую операцию, вырвали из души русского солдата гниющую мета-
стазу, "синдром Томми Аткинса":"Мы это типа для них же, дикарей". Воины-интернационалисты
поняли, что они интервенты, выстрадали манеру поведения оккупанта, "чтоб вам не оторвало рук"
(строка Вознесенского). И во время следующего кризиса в Чехословакии советские солдаты демон-
стрировали образец высокой дисциплины. Ирония судьбы: а опозорились тогда как раз венгерские
интервенты, поэтому вскоре их отозвали домой.