(Фрагмент романа "Крепостная герцогиня")
В начале июля 1711 года начался безвестный и бесславный Прутский поход царя Петра Алексеевича супротив Османской империи. Мало народу расейского погибло в боях, но неизмеримо более – от жажды, голода и болезней. Турок, правда, полегло куда более, но сие уже детали. Армия расейская вместе с отважным царём своим была окружена и обречена. Однако беспримерный героизм (то бишь обратная сторона раздолбайства расейского!) сделал своё дело, и турки пошли на переговоры. Вёл оные собеседник лондонский златокудрой Джейн Гриффит расейский вице-канцлер Пётр Павлович Шафиров.
Явился сей иудей крещёный к царю и молвил:
- На много уступок готовы мы были ради спасения живота своего. Но удалось мне убедить супостата, что армия расейская прямо кипит от желания лечь костьми, коли турки несговорчивыми будут. Посему басурманы, кости свои сберегая, от бОльшей части требований отказались. Однако вознамерились они не на шутку вернуть себе град Азов! Своим героизмом в компании сей армия наша вошла в АННАЛЫ истории. Но дабы выбраться из того АНАЛа, в коем ныне мы пребываем, придётся пожертвовать Азов туркам, то бишь провести ТУРЕЦКИЙ ГАМБИТ.
(Интеллектуально извращенный автор уточняет, что название прохода, из коего оба Петра искали выход суть слово латинское, существовавшее задолго до написания замечательной музыки к не менее замечательной кинокомедии "Карнавальная ночь". Посему "анал" не суть сокращение от " АНАтолий Лепин"!)
Нахмурился царь:
- Горазд ты, тёзка, землями чужими разбрасываться! А ведаешь ли ты, иудейская (хоть и крещёная) морда, скокмо сил потратил народ расейский для завоевания сего града?
Дипломат потупился дипломатично …
- Ну да, худо-бедно ведаешь, - вспомнил царь, - ибо оба похода Азовских при армии околачивался …
- Потребно, государь, для пользы дела нашего безнадёжного ПРИВЛЕЧЬ к дискуссии вопрос ОТВЛЕЧЁННЫЙ. Уважаешь ли ты язык древний иудейский?
- Племя ваше иудино не жалую, но язык сих космополитов безродных, то бишь Исааков, родства не помнящих уважаю зело, ибо на языке оном Ветхий Завет писан.
- А на языке древнем иудейском слово "азов" означает "оставь"! Посему оставь, государь, Азов туркам. Никуда град сей от нас не денется. Рано али поздно назад отвоюем!
- Супротив языка ветхозаветного не попрёшь, - согласился царь. – Но дабы во трусости меня не обвинили, надо бы референдум провести. И тогда решение сие непопулярное народным считаться будет.
Поморщился мудрый вице-канцлер и заглаголил осторожно:
- Все начинания твои, государь, поддерживал я всегда. Идею референдума тоже поддержал бы, коли прознал бы о ней народ, дабы не позорить при сем сброде государя великого…
- И ты смеешь называть сбродом народ, тебя приютивший?! – возопил царь народа сего.
- Приютил меня не народ безмолвствующий либо иногда огрызающийся хулигански, а ты, государь! И отношение моё к народу расейскому куда более гуманно, нежели твоё, ибо ни единого русского не угробил я ради великой цели! Кстати, пиит Алексей Максимович Сатин столь же нелестно о подданных твоих отзывается: «"Человек" звучит гордо, а "народ" звучит "морды"! …» Но вернёмся к референдуму гипотетическому. Пока идея сия меж нами двумя пребывает, позволь рабу твоему недостойному возражение наглое выдвинуть.
- Выдвигай, наглец!
- Народ великий расейский дружит с отвагой беспримерной, однако не дружит с главой дурной. Посему проголосует он за героическую кончину на поле брани!
- Пожалуй, прав ты, Петруша! – молвил царь Пётр. – Коли будет референдум по Азову, будут проблемы. А дабы проблем не было, то и референдума не будет! … Ну, а теперича ступай ко своим туркам и порадуй супостатов сих: пущай своим Азовом подавятся!
Сбылось пророчество мудрого выкреста (то бишь иудея не от хорошей жизни крещёного). Чрез четверть века войска расейские к радости Петра Шафирова отвоевали-таки Азов и уж более никому не отдавали. Жаль токмо, жить в сию пору прекрасную уж не пришлось его тёзке Петру – Первому не токмо середь Петров, но и середь всех пронумерованных монархов расейских.
… Переговоры завершились Прутским мирным договором. Турки не токмо отпустили воинов расейских с миром (то бишь с Прутским миром), но и выделили охрану супротив татар и прочих гиен, имеющих намерения гнусные пощипать героев полуживых! В итоге худой мир спас от жирной своры!
… Спаситель армии расейской вице-канцлер Шафиров в награду за подвиг свой … провёл три года во плену у турок в качестве заложника. Славу его успешно прикарманила аки всегда пузатая шлюха царская Екатерина Алексеевна, якобы подкупившая великого визиря турецкого. Хахаль ея рассудил, что лучше прославить неграмотную крестьянку латышскую, нежели представителя нации непопулярной! Чрез пару лет государь даже утвердил в честь фарса сего орден святой Екатерины. Естественно, небольшая путаница возникла, ибо притон на Масловке так же именовался. Латышка оборзевшая, к тому времени законной супругой царя ставшая потребовала от мужа стереть память топонимическую об англичанке, ставшей опосля перехода во православие Катериной Масловой и в своё время юного Петра наукам обучавшей. На что молвил государь во гневе: «Пока я жив, сему не бывать!». Чрез одиннадцать лет, когда Пётр уже не был жив, дорвавшаяся до престола Екатерина Первая осуществила задуманное. Притон лишили славного имени святой Екатерины, но в народе по-прежнему так величали. Тогда по просьбе трудящихся высокоморальных дам сей рассадник разврата и вовсе был закрыт!
***