Господь, скажи, по чьей вине
противный стихотворный зуд
докучливо живёт во мне?
Ему устрою самосуд.
Почто безвинного меня
он истязает столько лет?
Всегда поэзия – стерня,
по ней босому ходу нет.
А у меня к тому ж ещё
с рожденья раны на ступнях.
И даже сердце со свищом.
А под ногами сплошь стерня.
Почто он тянет так меня?
Почто он пряники сулит
и заставляет сочинять?
О, как меня он долго злит!
И мне желанья не унять
его узнать, его понять.
Быть может, очень я смешон,
но ты, Господь, скажи, кто он.