Миновав несколько стендов с изображениями и несколько макетов в виде чучельного наполнения, каковые являют сходство с прообразами не первого плана в смысле государственной антихозяйственной деятельности и политической волны помойного содержания нашей соответствующей современности с медвежьим уклоном, мы подходим, дорогие господа (товарищи, граждане, братаны) случайные посетители нашей прикольной галереи, к стенду с очередной аллегорией нашего запасного мазилы, каковой выполняет художественные заказы во времена запоев штатного художника. Запасной, правда, тоже не дурак выпить и тоже допивается до белой горячки, но иногда получается так удачно, что, когда основной уходит по состоянию здоровья в очередной запой, запасной вылечивается от аналогично очередной белой горячки. Итак, аллегория запасного мазилы по мотивам перестройки, борьбы с пьянством, шнобелевской премии за вклад в дело укрепления кабально-патрицианского патернализма во всём мире и грустной истории о том, как подающий надежды сопливый пацан в смысле игры на балалайке докатился до сговора с подлыми агентами международного империализма, которые семьдесят лет вхолостую клацали своими вставными платиновыми зубами на самую большую в мире кладовочку минералов и прочих природных ископаемых, потому что близок локоть, но его, блин, не вырубишь топором. К тому же рядом с вышеупомянутой кладовочкой стоял бронепоезд на запасном пути, и не только он один, а поблизости постоянно крутились мирные и не очень люди. Жил, короче говоря, был, в одной деревеньке пацан, который очень любил играть на балалайке и не любил помогать папе - передовому комбайнёру. Но папа заставлял таки своего ленивого пацана помогать себе в своём нелёгком комбайнёрском деле. Поэтому наш пацан, выпнутый жилистой маминой рукой ни свет-ни заря из постели, первым делом бежал на ниву к папе. И, как всякое крестьянское дитя, он не просто бежал, а бежал, ругаясь и сопя, потому что бежал не налегке, а с папиным завтраком, каковой весил таки изрядно, потому что папа любил покушать. В общем, наш пацан уже в раннем детстве понял, что крестьянство не для него, а балалайка - не тот инструмент, с помощью которого можно добывать хорошую деньгу для хорошей жизни. А хорошо жить пацану, как всякому ленивому русскому крестьянину, очень хотелось, но так, чтобы для этого не сильно надрываться. С этой целью пацан сделался общественником, комсомольским лидером и удачливым партийным карьеристом. А когда достиг самых высот тогдашних карьерных кондиций, поехал за казённый счёт якобы налаживать связи с зарубежными капиталистами. Вот тут они его и подловили, так как давно за бывшим любителем игры на балалайке наблюдали. И вычислили в нём готовность за четвертной продать родную бабушку, а за чемодан четвертных - всё что угодно. Другими словами, когда ленивый и хитрый пацан, к тому времени сделавшийся гнусным лысым дядей, во всю тратил казённые деньги якобы для налаживания и так далее, случился между одним ушлым агентом известно чего и ним интересный разговор без свидетелей. И спросил его ехидный агент: почему, дескать, такой крупный государственный чин посещает дешёвые зарубежные забегаловки? Да потому, ответил ему бывший ленивый пацан, что он руководит такой гнусной страной, которая лимитирует расходы своего же руководителя.
- Ай-я-яй, - ответил коварный агент и спросил: - А нельзя ли из казны чего-нибудь взять помимо лимита?
- Да можно, - ответил бывший ленивый пацан, - но как бы за это по шапке не получить.
- Это хорошо, - возразил агент, - что у вас так развито чувство ответственности за возможность получить по шапке. Но от этого, наверно, денег ещё больше хочется?
- Ещё больше - не то слово, - ответил бывший ленивый пацан.
- Ну, так это дело поправимое, - подморгнул собеседнику агент.
- Это как? - заволновался бывший пацан.
- Про шнобелевскую премию слышали? - спросил агент.
- Слышал, - вздохнул пацан.
- Можем устроить, - снова подморгнул агент.
- Как?! - не поверил собственным ушам пацан.
- Молча. Но надо будет расстараться.
- Так я, так это, так мы! - задохнулся от восторга пацан. - Что делать то надо? Только учтите: ежели вам нужна какая-нибудь моя литература - предупреждаю: я и говорить то толком не умею, не то что...
- Не суетись, - успокоил его агент, сообразив, что с таким клиентом можно запросто на "ты". Причём за смешные, по понятиям международных капиталистов, бабки. - Будешь бороться за укрепление каба... то есть, мира во всём мире. А для этого сделаешь кое-что в своей стране, которая есть бельмо на глазу этого самого мира. Потому что сколько можно вставными платиновыми зубами на ваше богатство клацать, которое тратиться на какой-то сраный народ и прочую не имеющую отношения к деловой конъюнктуре шушеру?
- Я тоже давно думал, что мы не это, - загорячился пацан, - потому что не тово. Какой-то народ! Да кому он нужен?! Вот если бы наше богатство, да в умные руки! Это бы просто замечательно! Но как? А с премией не надуете?
- Как - слушай сюда, - перешёл на шёпот агент, - а с премией не ссы: считай, что она у тебя в кармане.
Вот так за смешные, по понятиям зарубежных капиталистов, деньги, бывшее крестьянское дитя, которое, ругаясь и пердя, когда-то бегало по утрам к папе с его завтраком, подготовило для передачи во всеобщее международное пользование ту самую кладовочку, из которой худо-бедно кормились и его папа с мамой, и бабушка, и дедушка и даже соседи с остальными соотечественниками. Что оно (дитя, которому вовремя не оторвали яйца) сделало конкретно, теперь знает каждая собака. Поэтому...
Короче говоря, хромаем дальше...