NO FEAR
В эту навигацию я начинал матросом на небольшом катере. Мы работали, в основном, в акватории порта, обслуживая приходящие для разгрузки суда. Но сегодня мы выходим в море, к ожидающему нас в шестидесяти милях от берега судну-краболову, чтобы забрать на берег моряка с приступом аппендицита. Обычное, немного хмурое и ветреное утро. Низкие облака проносятся над нами, то осыпая холодной моросью, то изредка, сквозь прорехи в тучах, открывая взгляду небесную синь. Медленно мы покидаем акваторию порта, оставляя за кормой корабли, замершие в ожидании на рейде, сигнальные огни створ, старый маяк на скалистом острове, одинокий и непреклонный, просоленный жестокими северными штормами.
Наш катер, подрагивая всем корпусом, разрезая форштевнем воду, устремляется вперёд. Теперь перед нами только море, огромный бескрайний простор, покрытый туманной дымкой. Я пристально вглядываюсь в тонкую линию горизонта и чувствую на своём лице далёкое и холодное дыхание океана. Берег всё дальше и наш катер кажется маленькой одинокой лодкой, затерявшейся среди неспокойной стихии. Погода становится свежее и волны, словно чувствуя себя свободнее, легко и с удовольствием переваливают с борта на борт наш катерок.
Мы огибаем мыс, с таинственным названием «Земля Гека», и тут выясняется, что порывы ветра здесь гораздо резче, а волнение заметно сильнее. Водяные валы перекатываясь, бегут, сталкиваясь и догоняя друг друга, гребни волн всё выше, а шквалистый ветер срывает с них белые пенистые брызги, наполняя воздух водяной пылью. Наш катер, раскачиваясь и зарываясь в буруны, медленно продвигается вперёд. Мы то взмываем вверх под небеса, так что чайки проносятся где-то у наших ног, то проваливаемся глубоко вниз, откуда и неба уже почти не видно за стенами волн.
Я стою на баке, одной рукой держась за леера - в другой у меня наготове свёрнутый для броска канат. Мы осторожно приближаемся к краболову, но из-за сильного ветра нас сносит в сторону. На очередном гребне волны я успеваю заметить вахтенного на палубе, темный проёма трюма и открытую дверь, на которой большими белыми буквами кто-то вывел: «NO FEAR!» - как напоминание заступающему на вахту моряку – забудь себя, забудь свой страх и помни только о том, что ты должен сделать.
Наш катер идёт на второй заход. Мы снова раскачиваемся на гигантских качелях, то взлетая под облака, то падая на десяток метров вниз. Море словно беспокойная и бурная толчея волн. Я заворожено смотрю как растёт, поднимаясь, водяной вал, который, накатывая, сильно бьёт нам в правый борт. Катер, накренившись и, как будто потеряв точку опоры, летит куда-то вниз, в пустоту. Солёные капли летят в лицо, дыхание перехватывает, я судорожно цепляюсь за леера и вжимаюсь в фальшборт, изо всех сил упираясь ногами в палубу - мгновение, неосторожность, и можно запросто оказаться в ледяной воде. К тому же я пребольно ударяюсь локтем, едва не выпустив из рук канат. Я чувствую где-то внутри себя страх. В голове торопливо роятся панические мысли, и, несмотря на шум ветра и грохот волн, я слышу как тяжело и громко бьётся моё сердце. Вокруг всё кипит, всё ревёт, крупные солёные брызги, как тяжёлые пули, бьют в лицо, холодный ветер режет глаза. Низкую корму захлёстывают волны и по ней, перекатываясь от борта к борту, гремит жестяное ведро. Один кранец оборвался и теперь, с грохотом бьёт цепью по борту, едва не задевая иллюминаторы кают внизу.
Нас снова проносит мимо краболова. Холодная вода, шторм и адреналин проясняют моё сознание, я сливаюсь с стихией, смотрю поверх бурлящих волн и представляется мне: мы - два маленьких судёнышка, две затерянные щепки в штормящем море и весь мир, вся обычная жизнь сейчас так далека от нас, словно мы швартуемся в космосе.
И в этот миг, на высшей точке взлёта, на самом гребне волны, зная, что в следующую секунду мы снова рухнем в пропасть, я вдруг с необычайной ясностью вижу эти белые буквы, звучащие как евангельский призыв посреди бушующего моря -
«Не бойтесь! - успокаивает Христос, приближаясь к лодке с испуганными и потерянными учениками, застигнутыми ночной бурей посреди Генисаретского озера,– не бойтесь, это Я!»
Мы снова с креном проваливаемся вниз, но я уже не теряю из виду эти белые буквы. Крепко ухватившись за борт я твёрдо стою на палубе, забыв свой страх, сомнения и даже боль, сжимая в руке канат, и жду, когда, наконец, у нас появится возможность подойти ближе к краболову... На третьем или десятом заходе ветер и волнение немного стихают, наши суда сближаются и я сильно бросаю гашу вахтенному на краболове, а сам уже бегу вдоль борта, чтобы поймать кормовой канат. Мы быстро вяжемся и вот, я уже что-то радостно кричу вахтенному, а он машет мне приветственно в ответ рукой – "Всё нормально!"
Оба судна теперь качаются рядом, надёжно связанные канатами, трутся бортами, скрипят мокрыми кранцами. А я всё стою на баке, молча смотрю на эти белые буквы и думаю, повторяя про себя - «Не бойся!» Не бойся этой стихии и бури! Не бойся сурового моря! Надо верить, что ты вернёшься, ибо это придаёт силы. Надо верить, потому что ты должен вернуться к тем, кого оставил на берегу, к тем кого ты любишь и кто тебя ждёт, и ради кого ты претерпеваешь эту тяжёлую и опасную работу...
Мы сняли заболевшего моряка, передали положенные документы и обменялись гостинцами с командой - нехитрые подарки с Земли - их вахта длится по два-три месяца в море. Погода за это время немного успокоилось, выглянуло солнце, волнение улеглось. Мы спокойно отшвартовались и теперь - мы идём домой...