Предыдущая часть: http://www.proza.ru/2013/04/23/575
Можете спросить: верю ли я в возмездие, высшую справедливость, категорический императив, заставляющий поступать с людьми так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой?
Нет. Больше нет.
Все это бред воспаленной человеческой совести. Фантомные боли ампутированной невинности.
Можете поинтересоваться: нужен ли кому-нибудь наш «крестовый поход»?
Нет. И никогда не был.
Как не помог он девушке в подвале, распятой на стальных трубках инвалидного кресла. Все, что я делаю – я делаю для себя. Покупаю завтрашний день у рвущегося на части, пылающего мира, в котором не остается больше места тому, что я привык считать неотъемлемой частью себя – вере в чудеса и добрых богов.
Каким демонам приносит жертвы Пешеход, я все меньше и меньше хочу знать. Хотя, после знакомства с его «двойником» Рахманом, слишком мало осталось прорех в этом простом, в общем-то, паззле.
Сделать нас сильнее способны только знания, которым так противится наш иллюзорный гуманизм. Прав Марат, я повзрослел, и кое-кто за это в очередной раз дорого заплатит… судя по моим расчетам, примерно через пять…
Незнайка шагал по зеленым клеткам моей паутины, окруженный четырьмя самыми массивными своими телохранителями, прямо к месту нашей с Миной дислокации.
Никогда не мог понять мотивов людей, выбирающих ремесло бодигарда. Ведь по сути все, в чем заключается их профессия – в нужный момент шагнуть под пулю вместо хозяина. Есть в этом что-то возвышенное и нелепое, как в любом проявлении героизма, особенно, если готовность жертвовать собой стимулируется денежными бонусами и парой-тройкой дополнительных дней к отпуску.
Четыре…
Я прекрасно знал, что охрана Незнайки никогда не принимала участия в его «бизнесе». Телохранители Вовчика Чхе не похищали, не пытали и не убивали людей. Они просто делают свою работу. Но у каждого из них в руках оружие, способное наделать во мне множество маленьких, но абсолютно ненужных отверстий. Так что, думаю, мало кто осудит меня за то, что я подарил этим, наверняка, хорошим и честным людям по одной синей метке, коими до этого дня отмечал только наркоторговцев и убийц. Легко и просто, в одно касание. Вот так.
Три…
Я уже слышал их торопливые шаги. Когда авангард процессии поравнялся с пробоиной в стене, один из здоровяков просто исчез. Глаз не успел зафиксировать попадание. На том месте, где он только что был, клубилось облако пыли, выбитой пулей Марата из штукатурки и кирпича.
Нужно знать, на что способны SMG телохранителей в замкнутом пространстве коридора, чтобы не высовываться до поры до времени. Мы с Миной знали, поэтому сидели за выступом стены, как мыши. Я лишь тихонько открыл ее кобуру и вытащил пистолет.
Две…
Бедро, к которому я невзначай прикоснулся, было твердым, как дерево. Посмотрев в широко раскрытые глаза за стеклами очков, я улыбнулся Мине. Я знал, почему она здесь.
Подозреваю, что прозвучит это глупо и пафосно, но ввязалась во все это она по самой уважительной и бескорыстной причине. Сейчас она сидела и ждала почти верной смерти, потому что любила. Вышло действительно глупо и пафосно, но по-другому не скажешь. И я, и Марат, и Незнайка, и Рахман – все мы влезли в эту кровавую кашу в той или иной мере, ради себя. Лишь она ради кого-то другого. Сначала из-за сестры, теперь из-за Марата.
Желал бы я встретить однажды такую девушку, как Мина Дэнг. Мне захотелось сказать ей что-то ободряющее, но тут еще одного телохранителя отшвырнуло к стене – думаю, он умер раньше, чем упал на пол. Мина вскинула дробовик и дала по Незнайке и остаткам его челяди длинную, на весь барабан, очередь.
Убийство на почве любовной привязанности – вот верная формулировка для обвинительного заключения в данном случае, тьфу-тьфу-тьфу, да не будет оно написано никогда.
Последняя мысль почему-то выдавила из меня истеричный смешок. Посылая в Незнайкин живот первую пулю, я уже хохотал во все горло.
Одна секунда.
Пороховой дым причудливыми щупальцами проникал в пыльную взвесь, оседающую серым налетом на мертвые тела.
Рядом с моим ботинком упал пустой магазин. Мина щелкнула затвором дробовика, досылая патрон из нового диска, и прицелилась в отползающую фигуру.
Это очень тонкий психологический этюд, я не раз видел, как Марат его разыгрывает со своими жертвами. Вот он, всего в нескольких шагах – спасительный угол, автомобиль с ключами в замке зажигания, окно, в которое можно выскочить, выход из смертельно опасной ситуации. Все эти «джентльмены удачи» свято веруют в свой последний шанс. Ту возможность, которая превратит поражение в триумф. Уползти и отлежаться а затем вернуться и отомстить, не оставляя того самого «шанса на миллион» врагу.
Марат знает об этой религии и играет с ними, заставляя умирать и воскресать раз за разом, каждый долгий миг их агонии.
Незнайка полз, оставляя за собой грязный след в пыли. Мина не преследовала, она ждала, пока рука с перебитыми дробью пальцами не зацепится за выступающий угол.
Оглянувшись на нас, мафиози сделал отчаянный рывок, чтобы уйти с прицела. Я поморщился, представив, какой боли это ему стоило. Мина, не торопясь, подошла к углу и брезгливо, как дохлую свинью, перевернула обессилено лежащее тело на спину.
Я со своей позиции видел лишь ноги гангстера, а Мина, я не сомневаюсь, смотрела ему прямо в глаза.
- Сука… - глухо донеслось из-за стены.
- Еще та! – согласилась моя напарница и дала еще одну очередь.
Ступни в остроносых туфлях пару раз дернулись и застыли. Мне не нужно было заглядывать за угол, чтобы понимать: после двенадцати попаданий из автоматического дробовика от могущественного криминального авторитета по имени Вовчик Чхе остались лишь эти самые ноги в дорогих итальянских брюках, запачканных кровью и дерьмом.
Я подошел к щитку и поднял с пола планшет, все еще подключенный к сети.
Марату не давали скучать. Он, судя по показаниям моей программы, в очередной раз менял позицию.
Приборы показывали еще около пятнадцати целей. Много. Уйти тем же путем, которым пришли сюда Марат и Мина, нам не дадут. И времени все меньше.
Немного подумав, я взял под управление громкоговорители, расположенные по всей территории склада.
- Ваш хозяин мертв. Скоро здесь будет гунань. Уходите, скоро будет поздно! Тот, кто останется – будет убит. Бросите оружие – останетесь в живых!
- Да ты у нас оратор, Зяблик! – Марат тяжело дышал, но голос, как всегда при проведении операций, имел бодрый и даже веселый.
Я не ответил, напряженно вглядываясь в экран. Очень удачно прошедший над нами спутник дал мне хорошую картинку и кучу полезных координат. Я видел, как застыли фигурки, чувствовал, что они колеблются.
Потом одна из них бросила что-то на землю и осторожно попятилась к воротам. Марат не стрелял. Затем еще один боевик встал с земли и демонстративно отшвырнул автомат. Один за другим, призрачные силуэты покидали поле битвы. Я сканировал территорию склада в усиленном режиме, не оставляя без внимания ни одного уголка, поэтому вздрогнул от звука, обычно означающего появление в зоне действия массивных транспортных средств.
- Зяблик, Мина… выходите, я прикрою. – Тихо сказал Пешеход, - но поторопитесь.
- А что такое, Марат? Гунань?
- Да, но это не главное. Я вижу вертолеты. Это Рахман.
***
Когда Марат замолчал, я сам уже мог видеть три расплывчатые тени на экране – вертолеты Очкарика. Вообще-то, летательные средства моя система не распознает, как таковые, в ее электронном разумении это – просто громоздкие подвижные объекты, похожие на перевернутые цилиндры фокусника, их которых в данный момент сыпались на бетон погрузочной площадки кевларово-пухлые, обвешанные оружием, кролики.
- Зяблик, только не вздумай начинать войнушку… без моего сигнала! Машину какую-нибудь хорошую можешь найти? – Марат дышал уже нормально. Беготня с винтовкой тут бесполезна. Слишком много целей, да и не чета Незнайкина шантрапа боевым кроликам Рахмана.
- Уже нашел. Как тебе машина самого Незнайки? Итак, есть ли у вас план, мистер Фикс?
- Ты мне быстренько показываешь, где она и ждешь дальнейших инструкций.
- Не пойдет. Верней, где машина, ты уже видишь. А инструкции я тебе сам расскажу. Сейчас ты заляжешь на дно. Избегай контакта всеми силами. Затем мы дойдем до точки сбора и я проведу тебя мимо наших новых друзей к машине. Потом ты нас подхватишь и мы уедем в закат. Как тебе?
- Ага, облитые радугой и мыльными пузырьками. Ну ладно, план хорош, если ходить не с чего – ходи с бубен. Удачи, пхенйио.
- Удачи всем нам.
Последний беглый взгляд на экран планшета. До места следующей «врезки» придется идти почти вслепую в моем избалованном понимании. Мина сняла с трупа охранника пистолет-пулемет и принялась набивать свою разгрузку магазинами. Я последовал ее примеру.
Рахман сам признался, что гость здесь. Вряд ли он знал план здания так хорошо, как я теперь, после считывания данных СБ, ведь изучать места проведения акций я научился в первую очередь, а для этого всегда нужно понимать, где придется действовать.
Нам нужно было пройти по одному глухому переходу, притаившему в себе несколько труб, силовых кабелей, кучу грязи и, если уж совсем не повезет, пауков и крыс. Но там не будет автоматчиков, и это грело душу.
А потом всего ничего: провести Марата мимо бойцов Рахмана к машине и ждать, когда он нас заберет в точке сбора, увернуться от подъезжающих цзинча и раствориться в городской мгле. План на миллион долларов, другого нет.
Путешествие по темной бетонной кишке мало похоже на приключения, которые показывают в кино. Тишина: пыльная, заплесневелая, не дающая толком вдохнуть стоячий воздух. Паутина на лице и холодный пот, противно облепивший все тело под одеждой. Но, как бы ни было там паршиво, на свежий воздух и свет мне почему-то совсем не хотелось. Какой-то настырный троглодит во мне призывал разгрести сырую щебенку, залезть под трубу и сидеть день, два, неделю, пока злые люди с оружием за стенкой не погрузятся в свои крылатые гробы и не уберутся восвояси. Человек во мне возражал троглодиту, что крылатые гробы прилетели по нашу душу и злые люди с оружием, пока не вытащат тебя из-под трубы, не успокоятся. Приведут с собой злых животных и бездушные механические приспособления и возьмут тебя за шкирку, мокрого и обосранного. Перефразируя Хосе Марти и бессмертного Команданте Че, лучше умереть стоя, чем… на коленях. Слово «жить» опустим. В нашей ситуации его использование – непозволительный оптимизм.
- Не западай. – Мина осторожно тронула меня за плечо. - Почти пришли!
Я на ощупь нашел засов и осторожно его отодвинул. Узкая полоса неприятно яркого электрического света разделила лицо моей напарницы на две симметричные половинки.
- М? – тонкая бровь на одной из половинок вопросительно выгнулась.
- Кажись, никого. Я вхожу, ты прикрываешь.
- Хорошо.
Появляться в помещении вслед за протиснутым в дверь стволом – не приобрести бы нехорошую привычку.
Распределительный щиток – оазис посреди пустыни и никого рядом. Неужели бывает в наше неспокойное время такое везение?
Минута на обновление данных, поиск еще незадействованных носителей информации. Найдя Пешехода, я удовлетворенно кивнул. Покуда мы отсутствовали, он умудрился не попасться на глаза нашим новым «друзьям». Восемьдесят метров между ним и гаражом. Тридцать - от гаража до нашей точки сбора. И еще двадцать до ворот. Хорошая машина такое расстояние проглотит, не заметив, вот только, боюсь, вертолеты и автоматчики захотят принять в этой невинной прогулке посильное участие.
Я вздохнул и склонился над отверстием микрофона.
- Марат, не отвечай. Они близко. Слушай меня, пока я работаю над программой. Скоро у тебя будет картинка специально для игры в прятки. Я настроил графический интерфейс так, чтобы показывать примерный угол обзора патрулей. И знаешь, похоже, «чисто» пройти не удастся. Придется прятать тела.
- Банзай! – прошелестел Марат, заставив меня облиться холодным потом – двойка бойцов Рахмана находилась всего в трех шагах от него
Один из автоматчиков судорожно завертел головой, но Марат не дал ему развернуть в свою сторону ствол. Он уже бесшумно перетек из-за укрытия к жертве и ударил ножом под ремешок шлема, перерубая сонную артерию.
Второй боец получил клинок под левую подмышку, даже не успев обернуться.
- Люк на пять часов.
Не знал, что тяжелее чугунные крышки можно так быстро и бесшумно откидывать. И тогда, наблюдая, как два громоздких тела одно за другим бесшумно исчезают под землей, я понял, что напрасно называю одного Марата Пешеходом. Потому что Пешеход – это я. А еще Мина. А еще куча людей, которые даже не подозревают о существовании друг друга. Нужно будет вернуться к этой мысли, а пока…
Длинный шаг, мягкий прыжок. Марат залег в кузове грузовика и пропустил мимо себя еще двоих.
- Не шевелись! – крикнул я, видя, что один из патрульных неожиданно обернулся в тот момент, когда Марат схватился рукой за бортик, чтобы выбросить тело за спины будущих жертв, чертящих замысловатые фигуры на синем поле конусами взглядов и пунктирами вероятных маршрутов.
Марат замер. Автоматчик что-то сказал своему напарнику и указал на грузовик. Тот кивнул и пружинисто подтянулся, ухватившись за борт, и тут же нож Марата ударил его под нижнюю челюсть.
Левой рукой Марат выхватил у второго стрелка оружие и, отпустив обмякшее тело его незадачливого коллеги, слетел с грузовика сам. Стокилограммовая туша Пешехода придавила к земле тело обезоруженного патрульного. После секундной возни все было кончено. Марат сложил «кроликов» в грузовик, побросал следом автоматы и, пригнувшись, бросился к гаражу. Путь свободен.
Я повернулся к Мине с глупой улыбкой на лице и увидел, как от стекол ее очков отражаются какие-то сполохи. Затем гильза, выброшенная SMG, из которого она уже некоторое время вела огонь, больно ударила меня по уху и «включился звук».
Осколки, торчащие из стеклопакета, были забрызганы кровью, а под окном кто-то утробно выл.
Длинная очередь еще выбивала остатки рамы из окна, а я уже прошмыгнул за спиной у Мины и за воротник втянул ее обратно в люк.
Где-то позади об пол ударилась граната, затем еще одна.
Скрючившись в тесной норе, я открыл рот и зажал уши. Подо мной неистово брыкалась Мина. В окопах и под огнем нет атеистов. Наверное, я первый. Хотя нет. Я верил в Пешехода. Я знал, что он – несокрушимый и всесильный, придет и вытащит нас из пекла, как делал уже не раз и не два.
Бетонная кишка, закупоренная массивным металлическим люком, уберегла нас от взрывов, но когда я осторожно выполз в неузнаваемую теперь комнату, в голове у меня стоял отвратительный болезненный звон. Шатаясь и кашляя, я осторожно приблизился к окну. Под подоконником лежало три мертвых тела. Мина все-таки напоследок достала метателей гранат. Остальным пока было не до нас.
К зданию, скользя в невероятном дрифте, шла хорошо знакомая мне машина. Этот бронированный автомобиль с пуленепробиваемыми стеклами и колесами, заполненными пеной, позволяющей уйти из-под обстрела, не скрежеща по асфальту голыми дисками, Незнайка не так давно «подарил» себе на день рождения. А мы с Маратом для того, чтобы следующий день рождения не наступил, заказали патроны, от которых после сотни выстрелов у оружия корежило стволы и превращались в металлолом затворные рамы. К счастью, бойцы Рахмана имели штатный боезапас и машина до поры неплохо держала удар.
Я судорожно захлопал себя по бокам. Нащупав за поясом планшет, облегченно перевел дух.
- Зяблик? Мина? Вы живы? – повторял Марат, видимо, уже некоторое время.
- Мы целы, пхенйио, держись!
Я положил планшет на истерзанный подоконник и неторопливо взял на мушку одного из стрелков, с колена ведущего огонь по визжащей покрышками машине.
Рядом защелкал пистолет-пулемет незаметно подошедшей Мины.
Когда я прослушиваю переговоры сотрудников разнокалиберных спецслужб, невольно обращаю внимание на то, что они никогда не используют применительно к своей деятельности слово «убить». «Поработать», «зачистить», даже относительно нейтральное «ликвидировать» говорят крайне неохотно, а на пресс-конференциях ежатся от фраз вроде: «преступники уничтожены». Как будто формулировки действительно что-то могут изменить и человек, получивший пулю в затылок, может умереть от естественных причин (и правда, что в наше время может быть естественней выстрела в затылок?).
Мы с Маратом никогда не избегали этого слова. Все, кого мы до этого убивали, заслуживали смерти. Пусть наша мотивация вряд ли найдет понимание у законопослушных обывателей, для них мы обыкновенные преступники. Но Незнайка и его «команда» больше никого не убьют и не замучают. А остальные сегодня получили недвусмысленное послание: всегда есть те, кто не прощает и не забывает ничего и никогда. И даже если мы сегодня не выберемся – упыри вроде Вовчика Чхе долго еще будут пугливо оглядываться, садясь в свои дорогие авто.
Несколько силуэтов под нашими прицелами неуклюже ткнулось стеклами тактических шлемов в бетон. Мы торопливо сменили позицию – стены разгромленной комнаты вновь стали щелкать рикошетами.
Марат подкатил к окну аккурат в тот момент, когда у меня закончились патроны. Мина свои расстреляла уже давно, причем, гораздо результативней, чем я.
Со стороны пассажира распахнулась дверца. Марат схватил винтовку и выпрыгнул из машины.
- Мина, давай за руль! – скомандовал он и, прицелившись, снял одного из особо рьяных стрелков.
Мина перекатилась через подоконник и проворно вскарабкалась в салон.
Я по кивку Марата забрался на заднее сиденье и уткнулся в планшет. На то, чтобы открыть ворота, понадобится некоторое время. Пешеход, не обращая внимания на щелкающие рядом пули, прицелился, как на стрельбище, сделал еще один выстрел и сел на пассажирское место рядом с Миной.
Джип, вздрагивая от зловещих дробных тычков, мягко вырулил на асфальтовую полосу, расчерченную какими-то, одним погрузчикам известными, символами и линиями.
Мина явно была натаскана Маратом, причем, готовил он ее гораздо тщательней, чем меня. Находясь под обстрелом на открытой местности, ничего особо с этим не поделаешь. Можно лишь немного сбить прицелы стрелков, ведя машину «змейкой», чтобы амплитуда виражей была достаточно неравномерна. Так нападающим будет трудней корректировать огонь.
Створка ворот, подвешенная на рельсе, двигалась убийственно медленно, но и эту проблему Мина превратила в преимущество. Многострадальная машина юзом влетела в проем, урезав оставшимся во дворе спецназовцам угол обстрела. Ворота тут же задрожали под ударами пуль.
Подняв голову, которую непроизвольно втягивал в плечи, я посмотрел на дорогу.
Растянувшись в поблескивающую мигалками цепь, дорогу нам преграждал заслон из полицейских машин. От планшета по руке пошли волны нервной вибрации – он подал сигнал о том, что вертолеты Рахмана поднялись в воздух с погрузочной площадки. Кольцо замкнулось.
Читать окончание:
http://www.proza.ru/2013/09/13/566