Прочла воспоминания о Шукшине. Первая жена Василия Макаровича (1964-1967 годы) Чащина Лидия Александрована, выплеснула на читателя все, как есть, как думала, как считала нужным. Считаю, что она все сделала правильно. Но хотелось бы об этом поговорить.
Прошло столько лет, но обида у актрисы Чащиной не прошла. Обидел, ясен пень, ее Шукшин. Вообще ее карьера в кино началась с Шукшина. Дальше он эту актрису не снимал. У меня есть предположение, что она бы его такого «нехорошего» долго еще терпела, если бы он ее любил и, конечно, снимал. А он не любил. Не снимал. Я ее понимаю.
Женщина многое прощает – и грубость, и драки, и пьянство – если ее любят. Актрисе еще важно, чтобы она была востребована. Женщина с чудовищем способна жить, когда есть у нее пусть даже иллюзия, что чудовище ее любит. Не всякая женщина, конечно, но много таких мазохисток найдется, которые годами надеются перевоспитать монстра.
.
Все фильмы Шукшина я очень люблю, он гениальный режиссер, писатель, сценарист.
У него были разные женщины, но прожил до смерти с одной – с Лидией Федосеевой. Родили двух детей. Дети об отце плохого слова не скажут. Любили его, и он их любил крепко. Лидия Федосеева рассказывала, что Шукшин был не сахар, но рассказывала все это с любовью. Она по-настоящему любила и принимала этого человека. Я это интуитивно чувствую.
Но все-таки я даю ссылку на воспоминания Чащиной. Потому, что, как бы, не писали защитники Шукшина, что это наброс, считаю, что и Чащина не врет, даже будучи обиженной.
Вообще любой человек не бывает одноплановым, а уж тем более гений. Вот и Шукшин – он - разный.
В воспоминаниях Чащиной перед нами во всей красе тот Шукшин, где его гениальность усугубляется деревенский жлобизмом, помноженным на крестьянское варварство.
Шукшин, думается мне, правильно оценивал то, что получил от Бога, он чуял свою природную духовную силу, понимал свой талант и его… несло.
Воспитанные люди, умеющие скрывать свое истинное я, понимающие, что «прилично-не прилично» – они - особая среда, чаще горожане, чаще интеллигенция. Впрочем, и у «деревенских» и у «пролетария» есть свой свод правил о том, как нужно себя правильно вести.
Шукшин – вероятно – больше соответствовал деревенскому своду правил, но, как человек неординарный мало вписывался в любую среду, ориентируясь на внутреннюю константу, данную ему природой.
Деревенский паренек естественен и смешон в своей прямой непричесанности. В деревне мужчине вообще больше позволено. Сыновья – это основа деревенской семьи. Тяжелая работа на них. Сыновей балуют больше, лучший кусок мяса - им. Девок гоняют и мучают.
Шукшин - мужик. Настоящий, без примеси, в сапогах. Мать баловала. Маму любил. Мама ставила на сына, не проиграла. Да и не только в деревне матери ставят на сыновей. Сыновей балуют, дочек гоняют. Балуют сыновей, и, исподволь, защищают и оправдывают любую мужскую дурь.
Дурь, закаченную с детства всякими вот этими вот пещерными устоями, Шукшин не тормозил. Ну, а как себя должен вести настоящий мужик – опора и надежда семьи? А этот еще поехал в Москву и поступил на режиссера и оказался среди абсолютно диаметральной среды. Я таких людей видела и знаю. Кому-то общаться с таким человеком невозможно без эмоционального, а иногда и физического урона. А как? Привык к одному, к прямому, а тут везде говорят одно, а думают другое и еще мягко стелют, да жестко спать. Белая ворона. Пил, прилаживался, налаживал связи, самоутверждался.
В статье Чащина пишет: был хитрый. Ну и что? Он один приехал из деревни в столицу, один одинешенек! И эта природная хитрость помогла освоиться тут быстрее, чем прочим, бесхитростным. Бесхитростного бы сломали. Не было б хитрости, не пробился бы.
Я сама из провинции, из семьи, первого поколение горожан, учившихся в сельской местности. Простота! На меня пальцем показывали, а некоторые, называли наивной дурой, смеялись над нижегородскими словечками поначалу, хотя у меня и говора-то не было, но всякие «ложить» - сказать раньше могла. А уж куда-то пробиться… Со стихами, с песнями. Да таких полно! Отсутствие наглости, хитрости, не умение произвести впечатления не помогло в моей карьере. Неуверенность и поиск себя - без нахрапа – вредны для становления провинциала в Столице.
Когда ты не в своей тарелке, всякое может случится. Реакции организма всякие и тд . Напиться можно, буреломы крушить, падать в лужи. Я вот эту штуку понимаю хорошо.
Человечество так устроено - судит по внешнему – свой-чужой. Плевать, что не ты не в своей тарелке. Вот клоунов и паяцев в обществе еще примут, а, если платье с китайского рынка и серьезные мечты – пошлют на этот рынок, к китайцам.
Мы все, в какой то мере эстеты. Мы понимаем камуфляж и выбираем по дресс-коду и по тому, как с нами заговорили. Иногда нафига нам чья-то добрая талантливая душа, ежели человек, которому все это принадлежит, нас чем-то раздражает, если он нам не полезен, если у него нет связей? Ну не ндравится он нам! Пить не умеет, хвастается, плачет, где не надо. Нам правильный окрас нужен и подача, так мы чувствуем себя спокойнее и безопаснее.И это нормально.Люди в себе подобных ищут комфорт.
Конечно, Шукшину было и трудно и не просто. Тем более людям из глубинки всегда труднее. Наглость выручает,но не всем дана. Бесхитростные и совестливые чаще стоят на месте, им не оказывают помощи, их не замечают, и в них не верят и не влюбляются так, как в наглых. Это у людей нужно спросить, почему им павианий ндрав кажется прерогативой лидерства. Глубоко в подсознанке, видимо, прошито, с тех пор, когда мы еще были абезьянами))) Вот и вел себя Шукшин, как Павиан с исключительными характеристиками. Помогло же! Да и был он настоящим лидером. И собрал вокруг себя тех,кто ждал именно такого лидера.
Я про Есенина читала, что тот тоже, когда в Питер приехал, был не лыком шит, с хитрецой. Шел в салон Гиппиус читать нараспев, с Клюевым, с гармошкой. Имидж был продуман, хоть и любил Есенин цилиндр и тросточку. Не дурак, а косил про простачка перевязанного вышивным пояском, про березки талдычил, заливался по-попсовому соловьем для эстетской богемы, которой нужен был свиной хрящик. Эта хитреца и правильный камуфляж помогли Есенину на начальном этапе очень и очень.
Так и у Шукшина, но все-таки по-другому. И у обоих везение. Ну, Василий Макарович вот встретил в первые месяцы проживания в Москве правильного пьяного «учителя жизни» - режиссера Пырьева! И ведь это судьба!
А разве не прав оказался циничный Пырьев, сказав деревенскому пытливому парню Васе, что « Москва никогда не примет человека, если он порядочный и честный». Ну, ведь, всасывает в себя Москва всякую мразь с удовольствием. Любит ложь, Москва, награждает пройдох.
А Шукшин был не мразь, он всего лишь пытался приспособится. И не стал ни мразью, ни клоуном. Что ж ему, на вокзале жить что ли нужно было, с бабами не мутить? В монастырь? Шукшина внутри крутило и вертело. Дар – это очень серьезное испытание. У него был Дар.
И Шукшин сумел взять свою жизнь и свой Дар в оборот.
И тот, кто «взял», тот знает - успешному всегда позволено немного больше и срываются они тяжелее, и казнят себя – если есть совесть – смертельнее прочих. А у Шукшина совесть была.
Я вот уже не молоденькая, потому знаю про успех и признание намного больше, чем, когда приехала в Москву. Признанного человека, его особый статус всегда чуточку, а, иногда и не чуточку, развращает. С одной стороны статус дает много бонусов и привилегий, но с другой - это самое «позволено» порой превращает человека в какую-то марионетку злых девиаций. Эти капризы и девиации деморализуют, убивают, приводят к деградации в итоге. Никому ведь насиловать, увечить слабых не позволено, хотя бы и гению. Но именно гении на виду и нам чаще бросается в глаза их чрезвычайно бодливое поведение. Мы зрители. И выворачивают свою гнусь гении на нас порой, гаже-гадкого.
Но и защищают гениев крепче. Тетки-мамки сбегаются ( особенно любят это дело женщины). Баб они – своих сестер не защищают так, как своих мужчин-кумиров.
Мужчины же сбегаются защищать только успешных мужчин, в которых они видят свое отражение.
Вон пару лет назад, ведь как кричали защитники режиссера Полански, который растлил лет 20 назад юную леди. За это его схватили и 20 лет спустя, держали под арестом за старое преступление. Но, как же защищали Полански некоторые наши литераторы только за то, что он гений. Как они говорили: мол,ему позволено, пусть Полански отпустят, ведь он снимет еще один гениальный фильм.зачем гению сидеть в тюрьме? А я так тогда для себя решила: они себя на его место ставили, они себе это все в уме позволяли.
А разве успешного, реализованного человека, которого все признали и развратили признанием донельзя, нельзя судить судом простых смертных? Тогда и маньяку все позволено! Он ведь тоже себя особенным считает. И маньяк - необычный ведь экзепляр, редкое мерзолюдие.
Раз они на себя Полански меряли, то я меряю на себя Шукшина. И выступаю его адвокатом, а значит, и себя тоже тут выгораживаю.
Шукшин состоялся и мог себе позволить. Но позволял только много выпить и поскандалить, да ухватить тетку за руку до синяков, что, конечно, не есть о,кей. Но детей он не растлевал, однако. Да, до того, до чего дошел Поланский, Шушкин никогда бы не дошел. Не той выделки. Своим варварским алкоголизмом и мужланскими вывертами по отношению к теткам, Шукшин скорее, больше вредил себе самому.
Уж чем там этот дядя в сапогах с хитренькойАлтайской мамой, Чащину обидел? Наступил на самолюбие, снимать перестал. Могла бы и сразу не связываться, но связалась. Значит, ждала каких-то бонусов. Бонусов не получила - не простила вложенных усилий.
Может, Шукшин был ее единственный шанс? Да нет, она дальше молодая-здоровая пошла без него в жизнь, снялась там сям, без особого успеха. Если б он ее старухой бросил, всю молодость предварительно отняв, лишил куска хлеба, я б отнеслась к ней с большим сочувствием. А так – он просто стал великим, а она в великих фильмах не снялась. И она поняла это пост-фактум и не простила. Принялась вспоминать ему какой он был неотесанный, жадный варвар.
Если вернуться к сравнению Шукшина с Поланским. Поланский - тот равнодушно растаптывал чужое я. Ребенок, которого используют сладострастники для своих утех - это никакая не Лолита. Лолита - гениальная книжка, но это и самооправдание педофила. Ребенка нельзя совращать. И все тут нечисто. И нечистые же являются собирать дань. Вот у Поланского первую жену сатанинская секта в куски порубила и сам Поланский до этого снял весьма сатанинскую картину «Ребенок Розмари».Там все как-то мрачно внутри этой личности,и сам Полански о низком рассказал, больше, чем кто либо. Да, он одарен - Полански. И защитников у него больше, чем у Шукшина. Он ближе сегодняшнему времени.
Сегодня время, когда тьма наступает и наступает. И нас пытаются убедить, что все это нормально - это наступление тьмы.И тьма эта в красивой обертке. Потому, что мы все эстеты, так нас легче заманить в ловушку.И еще мы не умеем отделять зерна от плевел. И не случайно идет такое давление на Христианство. Христианская традиция - это свет.
Шукшинская тема в кино и в литературе – именно светлая. Поднимающая. Шукшинский человек чист и светел. даже, если он вор, даже если он хитрец.Он мучается, он ищет выход к свету. Шукшинскую тему не поднимает сегодняшний кинематограф. Сегодня в кинематографе нет ни простого человека, ни его нравственных мучений, ни его бед, ни его поражений, ни его подвига. Сплошное эстетство, фиглярство,компиляция и чертовщина выливается на нас с экранов.
Еще о посмертных воспоминаниях.
Чащина пишет про Шукшина - гениального человека, умершего человека, давно умершего. Говорят: ну как можно, он же умер, а она все обижается? А я вот по своим наблюдениям пришла к тому, что на мертвых со временем обида сильнее. С мертвым ведь даже не выяснишь отношения. Он все унес в могилу, все недосказанное. Даже не отомстишь мертвому. Потому обиднее. Тем более, когда мертвый такой великий. Если привязка к человеку была сильной, со временем, начинаешь об ушедшем думать, как о живом, разбирать его прошлые поступки, слова. Иногда находишь в этих словах то, что сломало ваши отношения и, начиная заниматься самоедством, принимаешься судить да рядить. Я это дело исследовала, разговаривала по честноку со всякими вдовами и людьми, потерявшими кого-то. Ой, обижаются. Его уже пол-века нет на земле, а они вспоминают ему какую-то ерунду,укоряют. Любовниц вспоминают, и любовницы вспоминают, звонят женам – уже старухи - и мотают нервы друг-другу, перебирают мышьи говна.
Кстати, мне эта Чащина не кажется дурой, хоть в интервью так может и показаться. Мол, простовата. Это ее реванш – эта статья. Маленький пир на костях. А еще эта статья о ней самой. О ее личных обидах и несвершениях.
Еще хотела добавить. Шукшин жил на- полную, не экономя сил. Его пинали, у него были враги, он адски много работал и выпивал потому. Нервы были в раздрайве, плюс алкоголь, который сначала релаксирует, а, затем забирает все, что дал, и откусывает еще от человека плату за релакс.
Наши гении - это отражение нашего социума. Наше зеркало. В Шукшинских героях очень хорошо отражена русская Россия, ее повадки. В нежности, слезливости, широте, мечте о невозможном, в попытке полететь к звездам, в умении это сделать, но и в одновременном поиске соратников, и в неумении найти их для воплощения великой цели.
Шукшинский герой – это чудик, который вроде бы всем по-началу нравится, но при знакомстве настораживает эстета и обывателя своей инаковостью. Его герои как будто всегда находятся в раздумьях о будущем мира, большие дети. Его герои всегда будто в светлой какой-то печали, в грусти. В их желании праздника, которого никогда не бывает много - есть ответ на наши больные вопросы. Этот праздник никогда не устраивает русского человека, потому, что празднующий чует - мировое зло так и не побеждено. А на этот его пир пришли не те люди, которых он звал и ждал. Поэтому покоя нет. Русским – истинным, таким вот изломанным и гениальным, ищущим поддержки - судьба не находить ее, идти в одиночку к мечте.
Тех, которым важен дресс- код, шушкинские русские отталкивают своей прямотой, грубоватой нахрапистостью, честностью и одновременной застенчивостью. Шукшинские люди красивы и они не выглядят , как нынешные целлулоидные куклы, которые будто куплены в одном магазине. Таких, как Шукшин, пытаются отшвырнуть именно сегодня, потому, что тот, кто предельно правдив, лишает покоя, мешает отключиться, не дает впасть в прелесть и иллюзию того, что все о, кей. Мы живем в эпоху тотальной Лжи, которой молятся, и поэтому жить не по лжи сегодня, как бы даже - страшно и опасно. Хотя страшно и опасно то, что именно по лжи живем. Ложь, в итоге, к хорошему-то не приведет.
Я люблю все, что Шукшин снял и написал, как сыграл. Кроме острой жалости ( потому, что таких сегодня прессуют), восхищения и уважения к нему, я никаких посторонних эмоций не испытываю. Даже прочитав эти воспоминания Чащиной, ничего не изменилось внутри моих представлений в отношении этого Большого Человека. Я понимаю Шукшина, я даже, в данном случае, принимаю это его деревенское отношение к женщине, как к полезной скотинке. Я знаю, что это за отношение, я его наблюдала. Оно в архаичности деревенского быта, в том,что любая тварь должна в хозяйстве быть при деле, но тварь эту надо беречь.
Мужская сила на Руси - залог покорения сложных русских земель, этого мифологического Севера и эту силу мужскую бабы берегли, но не сберегли, не вытянули. Войны украли сильных, умных мужей и сынов, прямолинейных русских парней увели у наших баб на погибель, ради свелого будущего которое сегодня тоже украли. За редкими приятными исключениями, выжила обиженная, инфантильная сволочь, умеющая по –азиатски пристраиваться ко всякой сиське, будь эта сиська, хоть член. Выжила всякая лицемерная, трусливая гнусь, умеющая болтать, кланяться и голосить: во всем виноваты бабы.
Я смотрю на наших мальчиков, на молодых. Какие прекрасные лица, сколько в них порывов светлых и сердце мое кровью обливается. Что ждет этих новых, прекрасных людей среди этой старой сволочи, навязывающей свой трусливый дресс-код? Нет, не шукшинскую хитрецу, а ****ство.
Кстати, эта Чащина теперь только тем и интересна нам, что жила с Шукшиным, так что..... Обида и в том есть на деревенского гениального мужика) Она-то без него никто.
Вот тут еще сравнивали Шукшина с Тарковским. Мол, какие разные, а ведь творили в одно время, дружили. Вот именно! Дружили, не смотря на разность! Значит, основа была одна. Здоровая основа, сильная.
Однако, Тарковский жил в своей среде, а так же играл по ее правилам. Воспитание, происхождение и тд. И он был капризным и на него обижались. И в дневнике своем вообще костерил иных так, что Шукшин и рядом не валялся. Однако, капризы Тарковского выражались в рамках принятого. Он был свой среди своих. Московская среда, богема - он в ней вырос. Ему можно было так критиковать, он был в «традиции». А Шукшин приехал из деревни, значит, уже белая ворона. Истеблишмент к нему относился иначе.
А сейчас вообще подобным людям, как Шукшин, вход а кинематограф закрыт. Вряд ли возьмут во Вгик. И тогда там был блатец, но сейчас там махровейший Блат и бабло. Прекрасные режиссеры, когда-то, сумевшие получить эту достойную профессию, не могут найти денег, чтобы снять свои прекрасные фильмы. Собирают деньги по-друзьям и по-миру, снимают на накопленное, снимают на домашние гаджеты. И это самые крепкие. Гибель Богов.
Про русское. Как начались 90е, уж какой вал гадостей посыпался на Шукшина в прессе. Это надо знать и помнить. Я начиталась тогда этого г… и тогда, именно «по-Шукшину», мне стало понятно, кто и зачем это все написал. Я тогда сразу поняла, что Родина в опасности, что ее начали рвать на мясо. Причем, унижали шукшинское мастерство и то, что он сделал в кинематографе и прозе. Ну и следом за этим понеслась по всей стране из всех почти сми чистая русофобия. Шукшина долго не переиздавали, а так же перестали показывать его фильмы на телеэкране. Был такой период.
Ненавидят Василия Макаровича Шукшина те, кто узурпировал власть в стране, ненавидят Шукшина вместе со всеми нами - русскими. Шукшин – это русский код. Иногда этот код хитренько, исподволь высмеивают, принижают, выискивают червоточины, там, где их нет, лгут. Сегодня поутихли мухи, отложили яйца, ждут чего-то, лишь изредка покусывают. Василий Макарович - это тот самый мужик, которого иррационально ненавидят странные невротичные люди из тн эстетской прослойки. Ты их узнаешь по бормотанию о русском фашизме, по писулькам про неприятных, невоспитанных русских, по паранойе. Хотя этих невротиков по подворотням по мордам кастетами бьют антифа, спустившиеся с гор и приехавшие из аулов, но эти эстеты продолжают упрямо бубнить, про какой-то один им ведомый, русский фашизм.