НА СНИМКЕ: Люба Штерн (1953)
Люба жила у бабушки с дедушкой на Васильевском острове в коммунальной квартире, но туда возвращалась семья ее тети, младшей их дочери. Пока ее муж служил в Советской группе войск в Германии, тетя Соня с двумя детьми, Лёней и Эллочкой жила там же, – теперь они возвращались.
Я вспомнил, что наша соседка по квартире на ул. Восстания Марьяша (Мария Абрамовна Молдавер) говорила, что с удовольствием сдала бы угол студентке, и сказал Любочке об этом.
На следующий день, Любочка приехала посмотреть, и ей подошло. Она немедленно переехала к Марьяше и стала жить в одной квартире с нашей семьей.
Потом надо мной подшучивали, что я быстро перевел Любочку поближе к себе для удобства. Мне было все-равно. Пусть шутят. Любочку этот угол тогда устраивал, хотя в ее распоряжении у Марьяши был только диван и краешек стола.
А я был счастлив. Любочка была теперь рядом. Мы уже были на ты. Я ее познакомил с мамой. Я видел, что Любочке мама понравилась, видел, что и она понравилась маме. Но когда Любочка ушла, мама, посмотрев на мое счастливое лицо, осторожно сказала:
А тебе не кажется, что она немного легкомысленна?
– Ты была неправа тогда, мамочка. Не знаю, какого спутника жизни ты хотела для меня. Думаю, что подходящей с твоей точки зрения женщины ты бы для своего сына никогда не нашла. А я тогда не ошибся. Да и не думал тогда об этом. Я просто без памяти влюбился в Любочку, и больше меня ничего не интересовало. Так закончилось лето 1954-го.
Продолжение следует: http://proza.ru/2013/08/15/390