Инну Петровну пригласили на свадьбу. Кто женился, с кем, точно не помнила. Внук двоюродный или племянница замуж шла после семи лет жизни в грехе, наконец беременная..
На свадьбах не бывала уж лет восемнадцать, да и без понятия о свадьбах нынешних, а то бы, с учетом подарка и расходов, даже и не собралась бы. Но отчего ж не выпить да закусить в компании веселых, радостных людей, порадоваться на младое, незнакомое поколение.
И.П. прибыла с коробкой чайного сервиза на двенадцать персон, снятого со стеллажа ее квартиры-полуторки. Мама еще доставала для нее по большому блату, но свадьбы не вышло, а сервиз теперь был даже интереснее, перламутровый, с «Dresden» на донышках.
Распорядитель указал, куда ставят подарки. И.П. поняла, что коробка у сервиза пожелтелая и пыльная, две чашки и блюдце внутри разбиты, что подарки должны быть завернуты в красивую бумагу с пластмассовым бантиком, и все еще был вопрос, чья это свадьба и какое тут отношение.
И. П. выпила минералки, закусила орешками и пошла искать наводки. Ни одного знакомого! С кем бы ни заговаривала, отворачивались, морщились и фыркали; некоторых она даже хватала за рукав и ласково заглядывала в лицо, надеясь на доброту и щедрость.. Гонг зазвенел, позвали в «Большой зал». И.П. метнулась туда и заметила: у каждого есть стул с номером, согласно билету, а у нее ни билета, ни стула. Она скорей в коридор, где дверь с табличкой «уборщицкая», а там два ведра, четыре швабры, мыла всякие и стул: каркас из металла, драная обивка – клеенка. Но стул зато! Со стулом тут входит И. П. в Зал –а никого нет. Отсидели и дальше пошли.
Бросила И.П. стул и побежала искать свадьбу. Никого и ничего. А есть-пить хочется –заранее постилась, чтоб больше вместилось. Бежать ли в какой магазин, купить булку и/или плавленый сырок?
Впервые тут, незнакомо, улицы булыжные, дождь, И.П. чуть глаз зонтом не выкололи. Побежала назад, боясь пропустить вообще все. А там и подарки уж свезли, и безлюдно –три автобуса гостей уехали праздновать. Догоняйте, как сможете. На улице ни такси, ни трамвая!
Побежала по камням, они все крупнее, улица в гору крута, На бегу, не смея остановиться, видела везде за оградами огромные сине-белыми цветы – что за ...- И тут не виданный ею оргазм пронзил ее и волнами пошел, втискиваясь везде, наполняя все тело, ничего не минуя, еще и еще, захлестнул, как цунами, и покрыл ее, и потянул, и раскачал ее на волнах, и такого счастья она никогда не знала.
Инна Петровна поняла: она умерла.