К обитой железом деревянной двери на первом этаже вела короткая, но крутая лестница. Здесь находился компьютерный клуб. Мне порекомендовали его родственники: «Если хочешь подработать ночью, то, пожалуйста, есть хороший вариант», - предложили они. Долго упрашивать меня не пришлось. Около входа, за столом, сидел худой мужчина в узких очках и считал деньги, в основном состоящие из мелочи.
- Я уже понял, кто ты, - ответил он на мои сумбурные объяснения. – Тебя рекомендовали друзья и, надеюсь, что не подведешь, - оценив меня одним взглядом, сказал он, продолжая перебирать купюры.
- Постараюсь, конечно.
- А вот стараться не надо. Нужно делать свое дело. Работа у тебя будет материально ответственная. Видишь, сколько компьютеров стоит. Я с другом вложил в этот клуб все свои деньги, и не хочу, чтобы одним утром здесь оказалось пусто.
Его коллега, полный бородатый мужчина, едва протискивался между двух рядов стульев, шмыгая резиновыми шлепками. Он то и дело поправлял майку, заправленную в спортивные штаны. Складывалось впечатление, что обедать ему приходилось в доме по соседству, откуда он только что вернулся. Бородач нагнулся над компьютером, за которым сидел десятилетний мальчик, и сосредоточенно стал исправлять за него ошибки.
Название «клуб» для заведения, в котором с трудом помещалось восемь компьютеров, подходило лучше, чем игровой зал, или салон. В маленькой узкой комнате стояло два ряда столов с техникой и еще комиссионный диван. Функцию вентиляции на себя брала открытая фрамуга единственного зарешеченного окна. Несмотря на то, что установилась жаркая погода, никто из посетителей не жаловался на душные условия. Был еще один компьютер, выполнявший техническую, или административную роль, и находился он в крошечном отсеке, примыкавшем к игровой комнате. Именно за ним мне и предстояло сидеть до утра. К закутку, в свою очередь, вел узкий коридор, в котором я и разговаривал с хозяином клуба.
- Значит, так. В десять часов вечера ты закрываешь дверь клуба на замок, и до семи утра никого не впускаешь, даже если дети будут умолять. Когда узнаю, что позволил кому-то войти поиграть и заработал на этом деньги, то с треском выгоню. У тебя будут две основные задачи. Во-первых, это техническая поддержка аппаратуры: в случае сбоя ты должен будешь быстро исправить неполадку. Решение этой задачи сводится к элементарной перезагрузке компьютера.
- Это так сложно? Разве дети сами не могут справиться?
- Могут, еще как могут. Только потом нужно ремонтировать системный блок, иногда даже монитор. Они умеют так нажимать клавиши, что порой приходится восстанавливать операционную систему. Включать и выключать кнопку пуск – твоя прерогатива.
- Мне это нравится.
- Ничего смешного. Смотри также, чтобы на столе не стояла посуда. Чашки там, или пивные бутылки. Было уже пара случаев, когда на клавиатуру разливали жидкость. Дети вытрут рукавом панель, как будто ничего и не произошло. Тут же глюки начинаются на мониторе. А вины своей они не признают, боятся, что их выгонят. Смотрят недоуменно, мол, я не я, клавиатура не моя. Так что не моргай глазами. Хотя клиенты сюда заходят постоянные, знают все правила. Ведь это их второй дом, а не школа. Во-вторых, твоей задачей будет поддержание порядка. Не допускай громких криков, шума. Соседи сверху раньше жаловались. Надеюсь, что к тебе не будет претензий по этому поводу.
- Не сложные требования.
- Тебе следует еще изучить пару хитовых игр, чтобы новичкам помогать разбираться в деталях. Точнее, какие кнопки нужно нажимать в определенных ситуациях, как поменять карту, игроков, амуницию, ну и так далее.
- Это не обременительно, даже интересно. Думаю, я быстро соображу, что к чему.
- Об этом я и хотел тебя предупредить. Не злоупотребляй играми, когда сядешь за свободный компьютер. Запрещать тебе им пользоваться мы не собираемся. Да, и по поводу безопасности: видишь ту кнопку на дверном косяке, - он показал на черное пятно, довольно приметное и бросающееся в глаза. – В случае экстренной необходимости нажми на нее, и тогда приедет наряд милиции. Это не муляж, и я не шучу. Но сначала обязательно созвонись со мной. С этой темой достаточно. Теперь давай договоримся, что одну неделю ты поработаешь днем. Воспринимай ее как обучение, или испытательный срок, потому что платить за стажировку мы не будем. А в конце недели выходи в ночную смену.
Я окончательно поменял одну ночную работу, с книжкой в руках, на другую, перед монитором компьютера. В конце концов, в обоих случаях вопрос сводился к одному моменту - чем заняться ночью. Заставлять себя читать бестселлер, ворочаясь на кровати, или увлечься компьютерными играми – вот и весь выбор. Во втором варианте преимуществ было больше, так как помимо увлекательности игры усталость от нее накапливалась незаметно и приходила сразу, и вопрос бессонницы закрывался сам собой. К тому же зарплата была солиднее. А эти книги…В последнее время я стал замечать, что они не давали ничего нового, лишь напоминали в очередной раз об избитых вещах. Оказалось, что читать было нечего.
Я смотрел за детьми, и гримасы на их лицах, не свойственные взрослым, с быстротой калейдоскопа примеряли все виды театральных масок. Что они выбрали: гонки, шутеры, стратегию или ролевые миссии? Скорее всего, тот мир, где дети могли поквитаться за пинки под зад или стать спасителями вселенной. Ведь в игре правила ясны и понятны, потому что базируются на законах логики. Интересно, какая мечта может быть у ребенка, выходящая за рамки алгоритма игры? Она вообще существует? Дорасти до космонавта или олигарха – эта задача теоретически выполнима и вписывается в канву математических правил, если создать для нее необходимые условия. И так можно сказать обо всем и всех. Есть ли у взрослых такая мечта?
Я смотрел за малолетними игроками, заполнившими клуб до отказа. Завтра им в школу, но сегодня они по-своему счастливы, ведь игра – это единственная возможность, где можно создать свою реальность, а не жить в навязанном мире. Здесь им никто не мешает и не дергает. Я вышел в чулан. А как же родители? Неужели они отпустили своих отпрысков гулять ночью, и теперь не волновались? В игровой комнате нарастало напряжение. Послышались стоны и вопли. Кажется, дети находились на грани срыва, когда победные крики и отчаянные стенания слились воедино.
- Говорил же тебе, обходи их слева.
- Какого черта, идиот. Надо было через подвал пробираться и сразу кидать гранаты. А я бы как раз прорвался через черный вход.
- Как я проберусь, если с крыши за мной снайпер следит? Тормоз, заменим тебя ботом, а сам играй в свой Порше.
- Расслабься, салага. С нами Паша, он их всех замочит одним ножом.
- Ой, опять завис. Ну что за фигня.
Они играли командами в Counter strike. Я сидел за техническим компьютером и бродил в одном из двух квестов, тех единственных играх, которые хозяева установили на винчестер. Мне хотелось заняться другим делом, но бросить героя на полпути не хватало сил. Услышав призыв о помощи, я зашел в комнату, когда один из подростков проворно убрал пивную бутылку со стола и отвернулся, смущаясь.
- Опять набарагозил? – спросил я бедолагу, нажимая на две клавиши. – Жми третью.
- У него руки кривые. Какой игрок, такой и компьютер, - вмешался его знакомый.
- Хочешь, у тебя ног не будет. Ты вообще отсюда не выползешь, - парировал юнец.
- Что у тебя под столом? - нахмурившись, я повернулся к подростку.
- Сок, - сказал недовольный парень и убрал бутылку в пакет.
Я вернулся и нажал мышкой на иконку монитора, дожидаясь сигналов набираемого телефона. Загружался интернет. Это странное, магическое ощущение. Оно возникало раза три в моей жизни, и связано было не с людьми или животными, а с предметами. Все они касались технических новинок, ставших теперь общедоступными. Столкнувшись с ними впервые, я словно прикоснулся к чуждому миру, непонятному, но волшебному. Как и аборигена, покупавшегося на дешевые бусы, эти гипнотические маятники завораживали и притягивали меня. Сам же предмет становился фетишем. Так было с карманной игрой «Ну, погоди», потом с видеомагнитофоном, а затем и с интернетом. Когда выдвигался подкассетник видеоплеера, и вдыхаемый запах загадочных шестеренок проникал в легкие, будоража нутро, я находился на грани помешательства. Как будто дотрагивался до святыни. Что нужно смотреть по нему, было уже не важно. Или «dial up», этот мистический скрежет модема, шифрами телефонного сигнала соединяющий с параллельными сферами. Найденная в них информация на первых порах тоже была не важна. Я прикасался к чуду, и сокровищница открывалась моему взору. И волк улыбался мне, когда я ловил куриные яйца, летящие с четырех полок, и даже пластик карманной игрушки потел ароматом ладана. В школе я не мог усидеть на одном месте, потому что дома меня ждали новые сказки, современные, а они требовали неустанных молитв и отрешения от всего лишнего. Но проходило время, и новинки приедались. Предметы теряли свою мистическую ауру и становились обыденными, как алюминиевые ложки. Оставались только воспоминания, толика былых ощущений и желание хоть разок пережить это непонятное чувство заново.
Внезапно послышался стук в окно, звонкий и отрывистый. Один, второй, потом целая череда. Кто-то кидал камешки в стекло, или забрался на выступ, чтобы дотянутся до окна. Я зашел в комнату, открыл створку и всмотрелся в тени от уличного фонаря. Никого. Мне почудилось? Дети же ничего не слышали. Они казались отстраненными, с надетыми на головы наушниками поглощенными игрой. Вот один из них посмотрел на меня, повел бровями и улыбнулся. Второй уже встал со стула и водил башкой, словно радар. Беспокоиться не о чем. Не успел я вернуться к своему компьютеру, как стуки повторились. Теперь уже более настойчивые и громкие. Эти сорванцы-невидимки могли и стекло разбить. Неожиданно раздался удар в дверь, за которым последовал шустрый топот убегающих ног. Я взял фонарь и вышел на улицу, нарушив все инструкции. Опять никого. Территория перед окном тоже не вызывала подозрений. Они так могут играть со мной всю ночь, думал я, когда шел обратно. В комнате шло бурное обсуждение происшествия:
- Это Вялый был. Я заметил, как он подпрыгивает.
- Вот дебил. Доиграется когда-нибудь.
- Пусть копит копейки, или дома сидит.
- Отец не дает ему деньги. Упрятал их, наверно, в кубышку и на ключ закрыл.
- Нет. Он вообще запер его в комнате. Помните, мы бухали на деньги, которые он стырил у родичей. После такого палева его посадили под домашний арест.
- Значит, сбежал. Слушайте, Круглый тоже под охраной. Кажется, они вместе смотались.
- Точно. Один под дверью, второй под окном.
- С Круглым все понятно. У него никогда бабла не было.
- Его мать сама оттягивает деньги, еще и под замком держит.
- Что поделаешь с интеллигентами.
- Они же подпалить нас могут.
- Эй, Выпуклый, чего не дал Вялому деньжат? У тебя папаша их не считает. Тебе же все равно, что десять рублей, что сто.
- Пусть машины моет вместе с вами. Или ему западло, как авторитету?
- Что ты сказал? Повтори! Ты на него бочку катишь? Сейчас ответишь за наезд.
- Хорош! Соседи сбегутся. Разберетесь друг с другом по-честному, на ножах: в чистом поле, без амуниции, бронежилетов и других примочек. Поняли? – вмешался я, когда их разговор перешел на крик.
Они успокоились, и я снова прильнул к компьютеру. Страничка, загружавшаяся несколько минут, наконец-то открылась. Один клик, второй. Я не помню, сколько прошло времени. Слышал только звуки детских шагов, направлявшихся мимо меня в туалет. Так можно было назвать трехлитровую пластиковую бутыль, прикрепленную к железной решетке одной из дверей и ширму, едва прикрывавшую ребенка со спины. В горлышко тары вставлялась воронка, а сама бутыль соединялась S - образной проволокой с решеткой. Когда заполнялся сосуд, я снимал его с крючка, закрывал пробкой и на прежнее место приспосабливал другую емкость. Разборное устройство держалось так слабо, что от случайного прикосновения коленкой бачок опрокидывался, и все содержимое выливалось на пол. В этом случае юнцы ругались, брали швабру и вытирали за собой оплошность, размазывая мочу по линолеуму.
Из лабиринта интернета меня вывел резкий стук в дверь.
- Открывайте! Долго я буду ждать! – чей-то взрослый голос прорывался сквозь двери в мой закуток.
- Зачем так кричать, - сказал я, когда увидел перед собой уставшую женщину с взъерошенными волосами. Нас разделяла решетчатая железная дверь, поставленная для безопасности.
- Где он! Впусти меня! – закричала она.
- Кто?
- Мой сын. Не прикидывайся дурачком. Я знаю, что он здесь.
Она смотрела через мое плечо куда-то вдаль. Послышался скрип отодвигаемого стула. Когда я обернулся, то увидел мальчика лет четырнадцати, который плелся к своей матери, понурив голову. Раздались смешки его друзей:
- Заключенный, на выход с вещами.
- Арест на неделю, и наряды вне очереди.
- Как мы будем играть без него втроем?
- У вас же Паша есть. Ему ножа хватит и тельняшки.
Парень не успел подойти к матери, как она просунула руки через решетку и вцепилась в его волосы.
- Ах, ты засранец, решил поиздеваться надо мной. Я тебе устрою Новый год. Ну-ка быстро пошел домой.
- Вы что делаете? У себя на кухне разбирайтесь, - вступился я за подростка.
- А ты верни деньги! – завопила она, готовая кинуться и на меня. – Эта дрянь украла из моего кошелька сто рублей. Значит, он потратил их здесь.
- Что? Оба валите отсюда, а все претензии предъявляйте начальству, - не сдержался я, уже направляясь к столу, на котором лежали ключи.
- Я с тобой еще поговорю. Чтобы через пять минут был дома, - каким-то шипящим голосом сказала мать своему незадачливому сыну и ушла.
Я открыл дверь, но парень все стоял, прислонившись к стене, и кислым взглядом изучал пол. Потом грустно ухмыльнулся и вышел на улицу, почему-то сцепив руки за спиной. На горизонте лучи солнца уже протискивались через лазейку в черном небе. Еще немного, и начну выгонять школяру.
Понедельник – выходной день для посетителей игрового клуба. Несмотря на то, что вход для клиентов был закрыт, свою смену мне предстояло отработать. Решил позвонить Семену. Мы не виделись месяц, с тех самых пор, как прошел его последний концерт. Договорились встретиться у меня на работе. Я знал, что для него вечер не будет обременительным. Ему не надо было вставать рано утром, идти на работу, а жена как раз вовремя уехала с ребенком к родителям.
По своей сути Семен бродяжничал, со мной на пару. Менял работу, как перчатки, или точнее, как носки. Но у него было что-то, чего не хватало мне. Я вспомнил одно выступление, которое не выходило из моей головы. Семен сколотил тогда группу «Бесы», игравшую жесткий хардкор. В тот вечер они представляли свой новым альбомом в арт-клубе. Я пришел в настрое, не предполагавшем сюрпризов, особенно от друзей. За танцполом, на задних рядах, я сел рядом с Мишей и Светой. Группа вышла на сцену. Семен задал ритм на гитаре, и Слэш, голый по пояс, вонзился в микрофон. Я редко обращал внимание на слова, ведь музыка поглощала текст. Но тут: «Грязные клоуны валяются в грязи, грязные клоуны мешают нам жить». На сцене смешивался коктейль, состоявший из буйной энергии, мясорубки звуков, как в автоматной очереди, и визуальной добавки в виде вокалиста, чье лицо превращалось в демоническую маску. Песня посвящалась мне, о чем было сказано перед исполнением. Прошел год, а Слэш не мог забыть того злополучного случая. Он рвал и метал, а Семен, казавшийся спокойным, сосредоточенно дразнил струны на гитаре, как будто публика его не интересовала. Света повернулась ко мне и смущенно сказала: «Да ладно тебе, не воспринимай всерьез. Это всего лишь дурацкая песня». «Грязные, грязные клоуны», - в очередной раз прокричал Слэш, заканчивая песню. После концерта, в гримерке, Семен неловко улыбнулся и плечами пожал, словно говоря: «Я всего лишь музыкант, исполнитель». Или: «Хочешь, обижайся, хочешь – нет, но музыка не терпит фальши». Второй вариант показался мне более точным. Семен тогда промолчал, но в вероятном ответе и содержалось неуловимое что-то, чего не было у меня.
Он зашел с пакетом, в котором гремели бутылки. «Как делишки?» - спросил Семен, на что я пожал плечами, ответив вопросом: «Как у тебя дела с работой?». Посмеялись. Вскоре мы сидели по разные стороны баррикад, сражаясь в Starcraft.
- За кого будешь играть? – спросил я.
- За зергов, не за людей же.
- А вот я выберу людишек. Они такие наивные и слабые.
Комната постепенно уходила из-под ног, превращаясь в двухмерное поле. Вот рабочие строят базу, развивают инфраструктуру. Появляются солдаты, их становится все больше и больше. Они начинают захватывать соседние территории. Меня атакуют и гибнут целые юниты. Ерунда. Миллионом плюс, миллионом минус. Наплодим еще мясо для государства. Нарожаем столько, что будем экспортировать свою правду в захваченные территории. Уничтожим этих тараканов зергов. Вселенная только для людей. Ведь мы – вершина эволюции космоса. В этот момент один солдат самовольно отделился от юнита и побежал в противоположную от общего движения сторону. Куда, отщепенец? Его убили. С такими бойцами прогресса не достигнешь. Он должен быть в отряде, чтобы выжить, победить и настрогать успешных рабочих. Точно, после войны переделаю всех солдат и создам корпорации, с отрядами и подотрядами, которые смогут зарабатывать деньги на земное счастье, развиваясь во всех мыслимых и немыслимых инновационных направлениях, полезных для общества. Загоню туда перспективную молодежь, а другой и не будет, и вскоре появятся миллиарды творческих личностей. Они насытили пока землю, а теперь должны заполонить своими уникальными идеями все уголки вселенной, и тогда наступит успешный рай.
Кажется, я проигрывал. Мне захотелось отлить, поэтому эволюцию пришлось остановить. Покачиваясь, я направился к сосуду с воронкой. Неожиданно бутыль под нарастающим весом начала наклоняться. Попытка выпрямить ее коленкой не удалась. Я едва успел отскочить, как бутыль упала на пол. Громко выругавшись, взял швабру, а Семен предложил помощь зергов, особых любителей слизи и грязи. Спешно возвращаясь, мой взгляд зацепился за черную кнопку на дверном косяке. Как и чеховское ружье, она привлекала внимание, тянула к себе. Ее хотелось протереть, погладить. Я сел за компьютер и до утра не отвлекался.
Как только я пришел на работу в следующую смену, так сразу заметил на себе подозрительное внимание худого хозяина. Он старался избегать меня. Когда опустела комната, и последние дневные посетители покинули клуб, ко мне подошел его бородатый друг. До этого дня я мало общался с ним, поэтому так легко он перешел на неудобный разговор:
- Как отработал прошлую смену? – спросил он.
- Нормально. Ничего серьезного не произошло.
- Ты был один?
- Что-то случилось?
- Сработала сигнализация, и приехал наряд милиции. Он не заметил следов взлома, поэтому обратился к нашей соседке. Она стучала в дверь, но ты не открыл. Зато она слышала громкие голоса двух людей, а значит, ты был не один. Это наводит на печальные мысли. Мы тебя предупреждали.
- Не может быть. Но я ничего не слышал.
- Зато у соседей хороший слух. Так что…мы вынуждены распрощаться с тобой.
Уволен. Почему никто не говорит этого слова, но облизывает его вокруг да около. Какой уже по счету раз? Ситуация напоминала детскую считалку, в которой одно число заело, повторяя себя заново.