Найди нас, Васька!

               

На улице минус сорок пять. А дома тепло. Мы с братиком смотрим в окно. Я уже большая, а мой братик совсем маленький.

На кухне ругаются мама с папой. Они всегда ругаются. Папа опять пьяный.

- Господи! Зачем я снова решилась на ребенка! Ты же мне обещал! Ты же клялся, если я рожу третьего, то ты перестанешь пить!

- Но ты же еще не родила, - слышен смешливый голос папы.

Мама плачет. У нее очень большой живот. Скоро у нас будет братик.
Раньше мы жили в бараке. Там было хорошо. Во дворе лежали бревна. Это на зиму, их пилили, складывали, а потом завозили новые. Мы там все время играли. Было весело. Мы нашли одно хорошее место, если там спрятаться, никто не найдет, только Васька всегда находил, это наш кот.
Барак снесли и нам дали квартиру, мы и Ваську с собой взяли.

Теперь у нас хорошая квартира, с балконом, и печку топить не нужно, поэтому во дворе нет никаких бревен.

- Я понимаю, тебе нужны деньги за ребенка, а сам ребенок тебе нужен? - Говорит мама.

- Это вопрос философский, - отвечает папа.

- Скажи, как я на тебя детей оставлю?

-  Ты что, умирать собралась?

- А рожать я что, дома буду?! Ни сегодня-завтра воды начнут отходить. А ты опять пьяный!

- Ну ты определись: сегодня или завтра. Завтра-то будет только завтра. А сегодня уже сегодня.
Мама машет на него рукой и идет к нам.

- Танюша, деточка моя, ты у меня совсем большая, через два года в школу пойдешь. Меня скоро в больницу заберут, чтобы братика из животика вытащить, а вы с папой останетесь. Так ты сама за Коленькой посмотри, чтобы Коленька голодный не был, корми его, может штанишки поменять придется, спать укладывай, да ты и сама все знаешь.

- Мам, ты только не переживай, тебе нельзя. Я все с Коленькой умею, я уже большая.

- Да, да, большая, - мама садится на кровать, а сама смотрит в стену, и глаза у нее большие и мокрые, - деточки мои родненькие, - мама прижимает нас к себе и я слышу, как в животике у нее шевелится лялечка.

А когда мы утром проснулись, мамы уже не было и папы тоже. Коленька плачет и просит маму, я беру его к себе в постель, он обнимает меня и засыпает снова.
На кухне, в холодильнике мы находим еду и кушаем. А потом мы играем в больничку. Папы все нет. Наверное он там, с мамой. Скорей бы приходил, а то мне уже немножечко страшно. Васька лежит мурлычет, и нам хорошо.
Наконец, дверь открывается и входит папа. Мы бежим к нему, мы так рады! Но папа опять пьяный и очень злой. Он нас ругает за то, что мы сбили его с ног, а потом он нас ругает за то, что мы посуду не помыли.

Мы с Коленькой уходим в свою комнату и очень тихо играем. Но папа приходит к нам и очень сильно ругает за то, что разбросаны игрушки. Тогда мы собираем игрушки и просто сидим, долго так сидим, а папа на кухне кушает и еще пьет. Он бы совсем забыл про нас, но Коленька заплакал, он тоже хочет кушать. Я говорю ему:

- Тихонько, Коленька, а то папа рассердится и побьет нас,   
А Коленька все равно плачет. Вот папа и начал сердиться. Он приходит к нам и кричит:

- Заткнись сейчас же, щенок! 

А Коленька пугается и плачет еще громче, тогда папа хватает его за руку и бьет по попе.

- Он же совсем маленький! - Кричу я и закрываю собой братика. А папа бьет и меня. Он поднимает нас над полом и тащит к балкону, открывает дверь и бросает туда, на снег.

- Посидите, подумаете, щенки. - Говорит он и закрывает за нами дверь.
Ой, как холодно! Мы с  Коленькой без тапочек, в колготках и кофточках. Я смотрю сквозь стекло на папу. Он включает телевизор и ложится на диван.

- Сейчас, Коленька, папа впустит нас обратно, потерпи чуть-чуть, - я прижимаю к себе братика, чтобы хоть немножечко его согреть.
Тихонечко стучу в стекло, но папа не слышит, я стучу громче, папа показывает мне кулак.

Коленька дрожит, что делать? У меня немеют руки и ноги, но братику еще холоднее - он маленький. Я снимаю с себя кофточку и надеваю на Коленьку, ему все равно холодно, тогда я снимаю с себя колготки и тоже надеваю на него. Бедненький, Коленька!

Я снова стучу в стекло, сильно. Но папа спит, а телевизор очень громко работает.

На балконе валяются старые ящики. Я почти уже не могу двигаться, мне так трудно сделать из них домик.

- Коленька, залезай, помнишь, как мы прятались в дровах? Видишь, какое хорошее местечко? Мы спрячемся, и там будет капельку  теплее. - Я почти не шевелю губами.

- А Васька нас найдет? - Так же тихо говорит братик.

- Да, найдет, он всегда нас находит.
Мы прижимаемся друг к другу и постепенно перестаем дрожать, нам сильно хочется спать. У Коленьки замерзают слезы на щеках, но он уже и не плачет, мы закрываем глаза.
Мне снится наша печка в старом бараке, а в ней такой теплый красный огонь. Мама подкладывает бревно, она нам улыбается. Бревно начинает так приятно потрескивать.

Через несколько дней в квартиру входит мама, она с ребенком на руках, ее никто не встретил в роддоме, никто не встречает и сейчас. Она с удивлением осматривает пустую квартиру.

У балконной двери неестественно ведет себя Васька. Он разгоняется и прыгает на дверь, подбегает к маме, кричит и опять прыгает на дверь.
Мама открывает балкон, Васька бежит к груде коробок.

Мама убирает одну из них. Под ней она видит своих детей, они спят, давно.
Васька все-таки их нашел

На улице минус сорок пять.