Одним недобрым утром мой знакомый по имени N. позвонил мне в распрекрасном настроении и заверещал в трубку, проезжаясь по моим нежным невыспавшимся барабанным перепонкам локомотивом всей своей голосовой мощности:
- Чувачооок!!! Я жилье нашел! В твоей райончике! Завтра прибуду первым же рейсом, жди!
Я, положив на то, что "чувачок" обладает весьма скудными денежными средствами, страдает неизлечимым топографическим кретинизмом в запущенной стадии и не имеет в этом городе ни единого знакомого, кроме меня, долго и яростно жал на красную кнопку, пока телефон не отрубился, и завалился обратно спать.
Вот так недобро началась эта история.
Уже на следующий день N., о котором я благополучно позабыл, принялся названивать мне на все телефоны, номерами которых располагал. Даже маме моей звякнул, гад. Пришлось ответить.
- Чувачооок! - оглушила меня трубка жизнерадостным голосом. - Ты чего телефон не берешь, я целый дом снял, прикинь, доооом!!! Охереть как подфартило!
Я, конечно же, сперва не поверил. А потом он назвал адрес, и я криво ухмыльнулся.
- А знаешь, почему там никто не живет? - весело спросил я, поглядывая из-за занавески на гнилой и покосившийся домишко, окруженный зарослями заброшенного сада.
- Он проклят что ли? - усмехнулся N. - Да мне плевать как-то. Все лучше, чем на вокзале.
- Ну там типа два человека померли... - отозвался я без особого энтузиазма. Как-то даже расхотелось разговаривать с этим идиотом, у которого даже мысли не возникло испугаться.
- Ну и хорошо, что померли, - бодренько заключил "чувачок". - Мне теперь есть где жить.
Я пожелал ему удачи и отключился. Дом выглядывал из зарослей одним своим черным окном и, казалось, чего-то ждал. Я не стал вглядываться бездну и предпочел скрыться из виду. А этому придурку там жить, угорал я про себя, представляя его трясущимся во тьме ночи в самом эпицентре этого адского дома.
Пару дней от N. не было никаких новостей. Я даже сперва обрадовался, потому что считал его занудой и долбоебом, но потом мне стало любопытно, как ему живется на новом месте и не помер ли он от страха или от рук привидений. Трубку он не брал. Так что я решил наведаться к нему в гости непосредственно в адский дом.
У меня в детстве от одного вида этого домишки мурашки начинали на теле чечетку отбивать, мои друзья лазили туда пару раз (ничего особенного, старый вонючий дом), но я всегда находил причину, чтобы отвертеться и не идти туда. Теперь-то я, конечно, взрослый и не верю во всякий бред, поэтому могу туда заглянуть, но ночевать там бы все равно не стал - что-то есть в этом доме зловещее. "Держись от меня подальше" - говорит он всем своим видом.
От калитки к крыльцу вела тоненькая тропинка, вьющаяся среди зарослей хмеля и репейника, и до двери я дошел, чертыхаясь и отдирая колючки от свитера. Я постучал пару раз и толкнул дверь. Она распахнулась с противным скрипом, открывая моему обозрению стены с облезлыми обоями. В доме было тихо. N. либо спал, либо был мертв, решил я про себя и прошествовал в гостиную, которая служила столовой и кухней одновременно. Повсюду были разбросаны вещи N., уродливого вида оранжевый диван с блеклым узором был оборудован под спальное место, у окна стояла чудовищного вида почерневшая от времени и небережного использования плита, в углу гудел допотопный холодильник, в центре комнаты стоял прямоугольный стол, накрытый неприятного вида скатертью, на которой не хватало для полной гармонии с интерьером бутылки водки, мутного стакана и тарелки с огурцами. Обои были такие же, как в прихожей - облезлые и пожелтевшие от сероводорода.
Я не сразу заметил деревянную лестницу, ведущую наверх, скрипящую, казалось, уже от одного моего взгляда на нее. Задыхаясь от сырого затхлого запаха дряхлого дома, я направился к ней. Скрипела она, как в последний раз. Я с ужасом ступал каждый шаг, боясь наебнуться и сломать шею на этом древнем аттракционе. Когда я добрался-таки до верхней ступеньки, я услышал женский смех. Не звонкий, мелодичный и немножко зловещий, какие обычно должны раздаваться в старых домах, судя по голливудским ужастикам, а самый такой что ни на есть прокуренный ржач кокетничающей с кем-то спившейся тетки. Я пожал плечами и открыл дверь, из-за которой исходил этот не очень приятный для слуха звук. И замер. В комнате никого не было. И комнат в доме тоже больше не было. Смех был так близко и звучал так реально, что я просто сначала не мог поверить, что на втором этаже больше нет дверей, за которыми может прятаться ржущая тетка. Окончательно осознав сей факт, я вдруг, не жалея ног, которые рисковал переломать, грохнувшись со скрипучей лестницы, припустил прочь из странного домишки. У самого входа я на кого-то налетел и заорал. Кто-то тоже заорал внезапно голосом N. Распахнув все еще искрящиеся от лобового столкновения глаза, я увидел офигевшего N., потирающего лоб.
- Ты какого здесь забыл? - спросил он меня, направляясь к холодильнику.
- Тебя искал, - ответил я ему, ловя на лету кусок замороженного мяса в пакете, брошенный сердобольным N., дабы я не страдал и приложил холодненькое к новоиспеченной шишке.
- А чего орал как резанный? - N. со смехом ставил чайник.
"Все бы ему посмеяться", - думал я, морщась от мясного благоухания холодного свертка у моего лба.
- Тебя звал, ты где был-то? - спросил я, наблюдая за ползающей по скатерти мухой.
- В туалете. Во дворе. Обживаюсь тут потихоньку, привыкаю к деревенской жизни, учусь срать в ведро. Чай будешь пить? - по-хозяйски непринужденно предложил N. Будто и не он живет в жутком дряхлом доме, где хохочут невидимые тетки. Я уже начал подозревать, что мне там наверху все послышалось.
- Ты, кстати, был прав - место тут недоброе какое-то, - вдруг заявил он, и я заинтересованно подался вперед. - Две ночи подряд кошмары снятся.
- На тему?
- Мужик какой-то, тетка, поножовщина...
- Тетка?
- Ну тетка.
- Смеющаяся?
- Да нет вроде, орущая. А что, тебе тоже снилось? - N. не выглядел напуганным, скорее, озадаченным. А мне почему-то совсем уже расхотелось пугать его и вообще торчать в этом стремном месте. Я вернул ему начавший уже подтаивать кусок мяса, попрощался и свалил к себе в светлый и уютный дом.
В следующий раз я встретил N. через неделю после своего непрошеного визита. Выглядел он каким-то уставшим.
- Здорова, чувачок, как оно? - он весело пожал мне руку, хотя жизнерадостность его никуда и не делась, ее все же заметно поубавилось.
- Отпад, - отозвался я. - Чего какой замученный? В универе что ли проблемы?
Но какие могут быть проблемы в начале первого курса? Я был уверен, что дело в доме.
- Да спать не могу, кошмары мучают, - он устало потер глаз, выглядя при этом таким беззащитным, что мне стало его даже жалко.
- Все поножовщина снится?
- Не только. Мертвецы еще говорящие, - ему явно хотелось с кем-то поделиться своими сновидениями. И он явно на роль этого кого-то выбрал меня.
Меня как-то не сильно тянуло связываться ни с N., ни со всей потусторонней фигней, обитающей в дряхлых вонючих домах, но любопытно было почему-то до чертиков. Я уже не был тем маленьким трусливым пацаном, придумывающим отговорки, чтобы не лезть в дом с привидениями. В конце концов, привидения еще никого не убили. Мы отправились к нему. Смеркалось. N. включил потрепанный торшер и принялся рассказывать, потягивая пиво из банки:
- Каждую ночь одно и то же снится. Сперва мужик с теткой бухают. Типа за этим же столом, что мы с тобой сейчас сидим, - я стал напрягать мозги и вспоминать все, что слышал про этот дом.
"Алкаш тут жил, воняло еще от него, как от скотины," - рассказывали бабки. "Он свою дочку оттрахал и чуть не прикончил, из-за этого от него жена свалила", - рассказывали пацаны. "Он однажды при мне так собаку дворовую отпинал, чуть не до смерти, маньяк какой-то, если бы я не крикнула ему, он бы точно ее прибил!" - рассказывала мама. "Алкаш конченый, ****утый на всю голову," - рассказывал отец.
- Потом они, считай, наверх поднялись, - продолжал свой рассказ N., - он к ней приставать стал, а она не захотела...
"Ему простые бабы-то не давали, вот он и проституток трахал," - рассказывали пацаны. "С ним не каждая проститутка-то соглашалась, так вонял, скот" - рассказывали бабки.
- Ну и он ее насильно стал пытаться... - за спиной N. сгущались тени, - она вырвалась, побежала вниз, до кухни добежала, там он ее и поймал. Нож схватил, она и начала орать.
"Ор такой стоял в ту ночь - все собаки проснулись!" - рассказывали бабки. "Я сам от этого визга вскочил, думал, режут кого-то что ли," - рассказывал отец.
- Он ее пару раз ударил, но она как-то смогла этот нож выхватить и его в ответ ударить, - губы N. стали нервно подрагивать, у меня мороз пробежал по коже, - Так они и дрались, резали друг друга, тетка зажимала кровоточащую рану на животе и орала, и звала на помощь...
"Орала, как белуга, а никто не пришел," - говорили бабки, - "Ни один мужик не пошел туда проверить". "В то время мобильников не было, ближайший телефон в подсобке, мне больно хотелось среди ночи топать ради каких-то алкашей? И никто не пошел, потому что нахуй они никому не сдались," - рассказывал отец.
- Никто ей не помог, и умерли они оба на этом самом месте в луже крови, истыканные ножом и с выдранными друг у друга кусками мяса в руках, - он постучал по столу, вид у него был до убийственного серьезный. У меня аж поджилки затряслись.
"Потом еще мать этой проститутки прибегала, проклинала нас всех, что не помогли, ведьма какая-то," - рассказывала мама. "Этот дом, говорит, вас всех и погубит," - рассказывали бабки и крестились.
Тени приобрели уже совсем жуткие масштабы, сделав из лица N. какую-то зловещую маску. И я уже почему-то с трудом мог представить, как он улыбается и говорит мне "чувачок".
- И она лежала окровавленная и все мне твердила. Во сне. "Отомсти им, отомсти им за меня..."
"Говорила эта ведьма, что внучка ее сиротинушкой оставили, будто мы своими руками ее к этому алкашу спроводили, проститутку эту," - рассказывали бабки.
- "Отомсти за меня, - злобно ухмылялся N. - Отомсти за меня, сынок..."
Я и не заметил, как нож сверкнул перед моим лицом. Живот вспыхнул болью, слюна приобрела металлический привкус, в нос ударил запах сырости и старых обоев. Последним, что я услышал был хриплый пьяный женский смех.
Когда я проснулся в светлой больничной палате, меня ждал мент. Я ему не стал про мистику втирать, сказал только, что знакомый на меня напал, адрес назвал, а он мне:
- По данному адресу никто не проживает.
А потом я узнал, что не всем повезло, как мне. В доме находили трупы зарезанных парней и девушек. "Это из тех, чьи родители не пришли в ту ночь на помощь," - рассказывал отец. "Ишь маньяк завелся у нас в поселке!" - рассказывали бабки. А я потом сразу съехал оттуда, живу в другом городе, но до сих пор я просыпаюсь по ночам от громкого прокуренного смеха той тетки. Отомстил, чувачок.