Карибский кризис, его самую острую фазу, когда оставалось вскрыть последний пакет, содержавший в себе, как тогда предполагал, приказ ввести полётные задания в систему управления ракет и произвести запуск, я встретил помощником оперативного дежурного на командном пункте дивизии ракетных войск стратегического назначения.
Наши ракеты, весом сто сорок тонн, длиной тридцать три метра и диаметром три метра, запускались с наземных пусковых установок, в то время как руководитель страны безбожно врал, что они все спрятаны в шахтах, и запуск осуществляется оттуда.
Чтобы их запустить, требовалось время для выполнения множества операций. Поэтому все мысли молодого офицера были о том, успеем ли мы, начиная с генерала и оканчивая солдатом – заправщиком, выполнить свою задачу, прежде чем превратимся в облако пара и пепла. Каждый прекрасно знал, что противник в первую очередь будет уничтожать пусковые установки межконтинентальных ракет.
Никаких колебаний или сомнений, размышлений о судьбах человечества, никто не испытывал, я, во всяком случае, уж точно. Успеем или нет нанести удар – вот единственные мысли, которые тогда были. Точно такие же мысли были и у моего будущего сослуживца в военной приёмке, Юры М., который в те дни был со своим дивизионом ракет среднего радиуса действия на Кубе. Мы с ним когда-то обменялись впечатлениями о тех минутах, когда ядерная война была так близко, что лучше было бы оказаться в тот момент среди приятелей Миклухо-Маклая.
Сомнения и размышления пришли уже после увольнения с военной службы на пенсию. Как говаривал один мой друг: «Влюбляться нужно на пенсии - времени больше». Точно так же и с размышлениями. В советское время Карибский кризис подавался как победа нашего руководства и дипломатии. Что же это была за победа?
Ну ладно, занимались бы в годы холодной войны укреплением своих вооружённых сил и одновременно старались как-то наладить отношения с главным вероятным противником, который всю историю существования наших государств всегда был нашим союзником в самые опасные периоды. Но, нет, советских руководителей постоянно подстёгивало желание расширить зоны влияния. Когда-то токарный станок назвали ДИП, что означало «догнать и перегнать Америку». В своё время это был вполне разумный лозунг, но позднее он стал идеей фикс для наших бессменных руководителей по части вовлечения в свою орбиту разных стран.
Нас пичкали пропагандой о происках злых империалистов и о необходимости братской помощи народам других стран, которые только и мечтают о том, чтобы освободиться от эксплуатации этих самых дядей Сэмов. Ушлые ребята из стран Африки, Востока или Латинской Америки быстро смекнули, что к чему. Поэтому, как только какой-нибудь загорелый или раскосый деятель приходил к власти, он немедленно оповещал о социалистической революции и примыкал к социалистическому лагерю. К нему сразу поступала безвозмездная помощь продовольствием, оружием, военными специалистами, ограниченным контингентом войск. И даже если эта помощь считалась не безвозмездной, все миллиардно-долларовые долги потом прощались.
Каждый из людей моего возраста в состоянии вспомнить массу стран, которым мы оказывали «братскую помощь». А что получили взамен?
Такие эксперименты можно ставить только с нашим покорным и безропотным, терпеливым населением. Правда, иногда и у нас прорывалось, как, например, в Новочеркасске.
Между тем, басни, которые нам рассказывали о том, как мы будем прекрасно жить в будущем, уже давно стали реальностью в западных странах Европы и в США. Мне не дано понять логики тогдашних руководителей. Они ведь не были полными идиотами, и вряд ли сами верили в то, о чём нам пели их штатные соловьи из отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС. Себе и своим близким, все эти цари и царьки ни в чём не отказывали. Хотя по нынешним временам они были просто бессеребренниками. Почему же эти люди так подло поступали по отношению к собственному народу?
Всю промышленность страны перевели на военные рельсы, не было ни одного крупного предприятия, которое не работало бы на оборону. А для населения изготавливали низкокачественные и дрянные изделия. О продовольствии и говорить не хочу. «Братская помощь» и эксперименты в сельском хозяйстве приводили к таким же результатам, как набег кочевников на Козельск в стародавние времена.
В США и западных странах трудящиеся «затягивали пояса» и в очередной раз «оставались на праздник без рождественской индейки» только на страницах нашей печати. На самом деле, уровень их жизни был несоизмерим с нашим, но мы об этом узнали только после падения берлинской стены.
Продолжение
http://www.proza.ru/2013/08/14/808