Авария.
Но оставим на время Мальту. Нам предстоит еще не раз там побывать, а пока что вновь отправимся в сторону Израиля.
Совершенно ужасные события ждали нас впереди. "Насосы" (капитан с дедом) справно качали во время пути до Ашдода и не желали останавливаться ни на минуту. Впрочем, все к этому уже привыкли и не обращали никакого внимания на их нелегкий труд. Однако спиртосодержащая жидкость уже кончилась, когда корабль приблизился к Ашдоду. На берегу, как и в Хайфе, уже поджидал автомобиль, где лежал вожделённый ящик с жидкостью. А подлый лоцман все не ехал и не ехал. Ящик манил к себе, как манят Сирены на каком-то острове, он, кажется даже светился в дали, подавая знаки. Терпежу не было и решено было наплевать на лоцмана и заходить "так сама". Сказано - сделано. Поехали. Мое дело в Центральном посту быть, поближе к механизмам и электричеству. Едем. Вдруг, начались жуткие маневры подруливающим устройством, рулем и двигателем. Двигатель пошел на задний, самый полный ход, механизмы и все вокруг затряслось и мы почувствовали удар. Тем не менее продолжали куда-то двигаться и в конце- концов причалили.
Оказывается, мы наехали на волнолом, который попался некстати на дороге к ящику и мешал ехать. Протаранить его не удалось. Он состоял из таких бетонных ежей и оказался очень крепким. Очевидцы говорят, что когда мы полным ходом летели на этот волнолом, рыболовы удившие там рыбу, разбегались в ужасе.
Заехали мы между двух ежей, что избавило нас от крупных разрушений. Задним ходом сдали назад, а тут, увидав нашу настойчивость и лоцман подскочил зачем-то в спецназовской шапочке с прорезью для глаз. Так что для нас он был как бы в паранже. Лица его мы так и не увидали.
Началась переписка, звонки, факсы, аресты и прочая муть. На другой день приехал вымогатель - водолаз, снял кино про днище нашего парохода, содрал 5 тысяч усдей и уехал, весьма собой довольный. Насмотревшись этого кино вместе с представителем Регистра, решили кое-как подвариться, изнутри налить бетону и ехать с богом. Пока лили бетон, пришла беда и ко мне. На котельной установке сгорел электромотор. Пришлось заниматься этой проблемой в полном объеме. Потратив на поиски причины дня два и два дня на ее устранение, самое интересное-то я и пропустил. Теперь говорят, что поедем после выгрузки в Ла-Валлетту в док становиться ненадолго. Так что монетка, которая там лежит в порту на дне, похоже меня и дождется.
А пока что едем себе по своим делам, насосы качают с прежней силой и завидным упорством.
Наступивший четвертый месяц рейса пыльным мешком ударил по голове. И не только мне. Все по пароходу теперь ходят какие-то пришибленные. Впрочем, мне ли удивляться, если всю жизнь я наблюдаю подобные трансформации в себе и окружающих. Казалось бы, чего не хватает? Каждые два дня заход в порт, а то и каждый день, пива и всякого другого пойла – хоть залейся, но видимо не в этом счастье и не от этого едет крыша. Все как-то одинаково, что у рыбаков, где вообще берега не видят, что на танкере, что и тут. На пароходе теперь только и разговоров, что осталось два месяца, но говорят об этом как-то лениво и нехотя, будто не два месяца осталось, а два года. При всем при том и поругиваются тоже как-то лениво, так же лениво и отбрехиваются. Чтобы хоть как–то не потерять себя, поднимаю небольшую гирьку до усталости - так рекомендуют делать всякие рэволюцыонэры, когда сидят в тюрьме.
Но я обещал рассказать снова про Мальту, с которой мне никак не расстаться. Половину марта наш корабль простоял там, в доке в результате событий, описанных мною ранее.
Острые, расчленяющие факелы синего автогенного пламени срезали смятый и порванный металл на носу и днище нашего парохода. Уже никому не нужные обломки упали на дно дока номер 4 и застыли там, как памятник разгильдяйству и неумеренности а питье.
В Ла Валлетте таких доков не то семь, не то восемь штук. Все они относятся к категории так называемых – сухих доков, то есть не плавучих. Такой док обычно выкапывают в виде длинной ямы, стенки и дно бетонируют, устраивают большие ворота, чтобы воду не пускали и выкачивают воду. Для этого имеются большие насосы мощностью в несколько тысяч лошадиных сил и маленькие, послабее, чтобы уже потом откачивать ту воду, которая просочится через ворота или выльется из корабля. В Ла - Валлетте доки пришлось выдалбливать в камне. Долбили их в тридцатых годах, аккурат перед предыдущей войной. На Мальте была английская колония, вот англичане и строили доки, чтобы свои военные и транспортные корабли чинить. Тогда и Египет, и Кипр и Палестина еще были английскими, но Мальта была ближе всех к Италии, которая была за Гитлера и имела очень недурной военный флот по тем временам.
Вот и остались доки с тех времен. На горках, что над доками все еще видны блиндажи и остатки зенитных систем, но туда, как и раньше не пройти, все увешено колючей проволокой, там теперь, видать НАТО квартирует. В горках имеются проходы и всякие помещения. Как- то я полез туда с фонарем. Но далеко не пролез, все тоже позакрыто решетчатыми железными дверями, а за дверями видны склады, бочки с краской и прочие полезные вещи. Старожилы рассказывали мне, что раньше там тоже лежало снабжение, и были казармы.
Док, в котором мы стояли имел длину метров так 200 –230, не более. Он не всегда был таким большим, его как-то удлиняли. Рядом был тоже такой же док и на два дока одна насосная станция. Я неделю, как кот, все ходил и ходил около этой станции, пока однажды не обнаружил там открытую дверь и вошел туда. Там было очень для меня интересно и я, испросивши разрешения у двух дежурных, пошел за фотоаппаратом и пивом для них.
Пиво я им принес не зря, так как мне было позволено все посмотреть, потрогать и сфотографировать. Там я обнаружил действующее оборудование, которому уже лет семьдесят или больше. Огромные электромоторы постоянного тока, такие же большие системы их запуска, чудовищных размеров компрессоры и прочие милые моему сердцу железные игрушки. Осмелев, я стал спрашивать о подстанции, которая питает всех этих монстров, но мои новые мальтийские друзья не смогли мне ни в чем помочь, так как не являлись электриками. Позже, вечерами прогуливаясь по заводу, я часто встречал их, сидящих на завалинке около насосной станции. Мы обменивались приветствиями и незначительными новостями. Одного из них звали Мариос, а другого как- то замысловато, что я даже и не запомнил, а записывать было как-то неловко. Они оставили хорошее впечатление у меня. Мариос был моложе меня, ему было только 29 лет. Он работал наладчиком на насосной станции и получал 1200 усдей в месяц. Он по виду был типичный итальяшка - уже слегка полноватый от пиццы и макарон, невысокий, коротконогий и, конечно, чернявый. Его напарник, со странным именем, – смазчик. Получает тоже около 1000 усд. Вот он - типичный мальтиец. Похож на карабаса, морда страшная, невысокий, толстый, но добрый. Ему было около 50-ти лет. Ездит на мотоцикле.
Я вообще очень люблю беседовать с рабочими за границей. Беседуя с рабочими, я всякий раз сравниваю их степень образованности и развития с рабочими из СССР. Разумеется, сравнить нечего. Наши рабочие имели куда более широкие познания и в географии и в политике и в технике, а уж про военное дело, медицину, педагогику, изобразительное искусство и говорить нечего! Жалко, что ни страны, ни рабочих этих теперь уж не сыскать.