Перед окнами дома в котором я жил росли липы. Судя по тому, что они каждое лето цвели, им было более двадцати лет. Раскидистые ветки деревьев на уровне окон второго этажа почти касались стен нашего дома. Собственно дом был не наш — мы числились только жильцами этого ладно спроектированного и очень добротно сделанного сооружения. Бывшим хозяином дома, по слухам, был Савва Васильевич Морозов — дед «ситцевого» фабриканта Саввы Тимофеевича Морозова. Липы посадили уже при Советской власти и, сколько себя помню, они были всегда. Они были частью нашего дома. Они были частью меня. Когда липы цвели они источали нежный аромат, исходящий от желтоватых цветков, собранных полузонтиком на крыльях прицветников и усеивающих крону дерева сверху до низу. Когда окна были открыты, то со стороны комнаты открывалась живая картинка из покачивающихся ветвей с молодыми листочками и цветками сквозь которые лились потоки солнца и нагнетаемого ими аромата.
Еще вчера цветков на липе не было, а сегодня, придя домой из школы, я обнаружил несколько в непосредственной близости от окна. Удержаться от того, чтобы после долгого перерыва вдохнуть знакомый аромат я был не в силах. Открыл окно и, разместившись на широченном подоконнике, потянулся за цветком. До цветка оставалось пара сантиметров, да и ветка, словно дразня, призывно качалась. Вперед - назад. И снова вперед. «Дотянусь», - подумал я и предпринял следующую попытку. Мои пальцы уже касались цветка, но ухватить его я не мог. Следующие попытки сорвать цветок, когда он находился уже между моими пальцами, успеха тоже не принесли. Я раскачивался и делал выпады на встречу движущемуся цветку. Бросал тело вперед, держась кончиками пальцев стопы ног за внутренние поверхности стены, рискуя сорваться вниз головой с пятиметровой высоты. Снова и снова пытался зажать цветок пальцами, чтобы сорвать его. Все тщетно. Нежный желтый цветок был словно заколдован. Тонкий стебелек не желал задерживаться в руке и просачивался сквозь пальцы как вода.
Прошло чуть меньше часа, прежде, чем я прекратил свои бесцельные попытки. Оставив их я задумался. Плодом раздумий стало умозаключение: «Если бы цветок находился на заведомо недосягаемом расстоянии, то мною не были бы предприняты попытки его достать. Если бы цветок находился под рукой, то, испытав блаженство от его аромата, давно забыл бы о нем. И лишь когда он оказался в зоне мнимой досягаемости - только руку протяни, я добровольно тратил свои силы и время на достижение призрачной цели, невзирая на риск покалечиться.».
Политики вольно или невольно часто пользуются призрачными целями, заставляя народ в угоду им балансировать на краю пропасти.