Встретиться с гением хоть раз в жизни – редкая удача.
Подружиться с гениальным человеком – редкостное
счастье, оставляющее в душе светлый след навсегда.
К. Бальмонт
Когда судьбе было угодно впервые представить друг другу поэта-символиста Константина Бальмонта и композитора Александра Скрябина, эта встреча стала во многом судьбоносной для обоих. Позже поэт с восхищением описал эту встречу в статье «Звуковой зазыв»: «В поэтическом, музыкальном доме Балтрушайтисов встретил я Скрябина, и когда мы протянули друг другу руку и заглянули друг другу в глаза, мы оба воскликнули одновременно: «Наконец-то!» Потому что давно мы любили друг друга, не видя ещё один другого. Я угадывал в Скрябине свершителя, который, наконец, откроет мне те тончайшие тайнодейства музыки», которые раньше, лишь обрывками, давала мне чувствовать музыка Вагнера…»
Надеюсь, что, услышав Михаила Казиника многие утончённые души, подобно известному поэту, воскликнут: «Наконец он откроет нам тончайшие тайнодейства музыки!». И это не удивительно, многогранный Михаил Семёнович – талантливый музыкант, изумительный искусствовед, писатель, почётный член Европейской славянской академии литературы и искусства, вице президент Международной ассоциации писателей и публицистов МАПП, автор методики комплексно-волнового урока, живёт в мире искусства и старается каждому открыть красоту и величие музыки. Михаил Казиник ещё и великолепный актёр, покоряющий своими моноспектаклями взрослых и детей. Его арсенал явных и тайных средств обольщения с фирменной казиниковской мимикой и интонацией срабатывает всегда. У нас много музыкантов, музыковедов и искусствоведов, но таких артистичных, как Михаил Казиник, – единицы. Удивительный педагог-просветитель называет себя сталкером – человеком, который может провести секретными тропами доверившихся ему людей туда, где постигаются великие тайны искусства, и где можно прикоснуться к источникам духовного бессмертия. Тех же, кто самовольно отправляется на эту территорию, ожидают смертельные ловушки, завлекающие путников в безжизненные пустыни бездуховности. Зачем весьма успешному Михаилу Казинику водить туда людей? Многим это трудно понять. Объяснения – «хочу помочь людям, хочу сделать их счастливыми» – выглядят вполне убедительными, если их произносит романтик тридцатилетнего возраста. Но Михаилу Семёновичу за шестьдесят, да и присущий ему романтизм удачно сочетается с его деловыми качествами. Видимо, известный просветитель хранит какой-то особый секрет, которым не торопится делиться с окружающими.
Так зачем всё-таки появился этот весьма неординарный просветитель в нашей жизни? Казиник часто сетует, что нынешнее время – не его, а мне кажется, что всё происходит так, как и должно происходить. Именно сейчас, когда бескультурье становится нормой жизни и классическую музыку слушает лишь вымирающая интеллигенция, а подавляющее большинство сходит с ума от попсы, когда студенты института культуры не знают точного определения слова «культура», – Казиник устраивает яркое шоу, посредством которого отчаянно пытается привлечь внимание к искусству, творчеству и красоте. Он всех призывает говорить на языке музыки, поэзии, литературы, философии, потому что общение с гармонией дарует высочайшую радость и свободу. Может быть, поэтому Михаил Семёнович считает себя счастливым, заявляя:
– У меня есть Бах, Моцарт, Шостакович и Шекспир, у меня есть бог, у меня есть религия в широком смысле.
На многое, казалось бы, уже традиционно устоявшееся – классическое – Казиник заново открывает нам глаза, предлагает собственное осмысление привычного. Подмечает то, что не замечают или упорно не хотят замечать другие. Подкидывает задачки, которые сразу не решишь. Конечно, не все в его утверждениях бесспорно, а для кого-то просто неприемлемо, но… Михаил Семёнович человек очень эмоциональный и достаточно искренний, свои выводы и утверждения выстрадал жизнью, пропустил через сердце и разум, поэтому их не стыдится и не скрывает.
Один из главных постулатов Казиника состоит в том, что каждый человек рождается гением и не должен об этом забывать, потому что от гениальности его часто пытаются избавить, укладывая в прокрустово ложе существующей обычности. Помните строки ученика Шестопалова из фильма «Доживем до понедельника»: «Это не враньё, не небылица: /Видели другие, видел я, /Как в ручную глупую синицу /Превратить пытались журавля».
Неудивительно, что после такой «педагогической помощи» школы и общества многие уже не высовываются, становятся «ручными синицами» и принимают навязанные им правила, вливаясь в сообщества с едиными законами и помыслами, где всякое инакомыслие и позитивная критика воспринимаются как враждебные выпады против стабильного сосуществования. Может быть, поэтому призыв Казиника провести революционную реформу школьного образования вызывает у части педагогов не только непонимание и раздражение, но и противостояние. И пока Михаил Семёнович отчаянно пытается привлечь внимание к своим предложениям, ситуация с образованием продолжает ухудшаться. Уже сейчас на постсоветском пространстве такие слова, как «симфония» и «филармония», воспринимаются многими почти как ругательство или издевательство. А ведь серьёзная музыка обладает огромной информативностью и энергией, питающей мозг и душу. Она может творить чудеса, восстанавливать то духовное гениальное начало, что было заложено в нас свыше и которое в течение жизни часто подавляется и извращается обыденным сознанием окружающих. Поэтому Михаил Семёнович культивирует собственную музыкальную религию, зная, что у гениальных творцов и их гениальных произведений должны быть гениальные слушатели и зрители. Недаром в каждом из нас он пытается разбудить Личность. Заветное желание Казиника – привлечь к культуре и искусству как можно больше людей.
Выступая в Совете Федераций РФ, Михаил Казиник обратился к сенаторам:
– Если наша страна, планируя бюджет, под номером один написала бы «культура», то все остальные сферы автоматически поднялись бы на много процентов! Любая страна велика тем, что она внесла в мировую копилку цивилизации, а не тем, сколько колбасы она съела!
Михаил Казиник обращается к той гениальности, которая первоначально заложена в человеке. И делает он это с настойчивостью, достойной восхищения, ибо, если этого не делать, может наступить необратимый процесс морального и духовного увядания. Когда видишь непрерывную череду поездок, концертов, передач, встреч, удивляешься его упорству и энергии. Михаила Семёновича трудно застать дома в Швеции. Чаще он находится в России, и других странах. И что характерно, он всегда выступает на пределе: не экономит эмоции и силы. Значит, просветительская деятельность действительно для него так важна.
Узнав, что Казиник приехал с лекциями на семинар в Подмосковье, я тут же с курьером отправил ему свою очередную книгу. Каково же было мое удивление, когда я по электронной почте получил от него сообщение: «Дорогой Валентин! Несколько часов назад мне вручили Вашу книгу. И я, оставив на время всё, уединился, чтобы погрузится. Замечательная книга! Высокодуховная, глубокая и чрезвычайно важная! Жаль, что столь нужная книга напечатана столь элитарным тиражом».
Меня поразило, что такой известный человек, на выступления которого стремятся попасть тысячи людей, находясь в командировке, нашёл время, чтобы прочитать книгу. И это при том что Михаил Семёнович очень дорожит временем.
Несколько лет назад я послал ему свою первую книгу в подарок, но получил сообщение, что тот находится в России. Через пару часов Казиник мне написал, что только что переступил порог дома: «Прилетел после невероятных двух суток. Пять интервью, Сколково и обратно, возвращение. Прихожу в себя». И тут же: «Сегодня почитаю вашу книгу».
Михаил Семенович остро чувствует время, которое сейчас насыщенно как никогда. Ведь Земля стала меньше. Если Радищев в 1790-м и Пушкин в 1834 году ехали из Москвы в Петербург несколько дней, то это расстояние теперь можно преодолеть на машине за десять часов, а на самолете вообще за час. Теперь не выходя из дома можно в режиме реального времени отслеживать, что происходит в мире. Одна информация сменяет другую, и заниматься размышлениями и осмыслением услышанного и увиденного уже некогда – необходимо соответствовать безжалостному ускоряющемуся ритму. Поэтому количество тех, кому культура вообще не нужна, стабильно увеличивается.
В своих выступлениях Казиник часто исполняет уникальное произведение Моцарта – Гавот-рондо из балета «Багатель», в котором за полторы минуты звучат более десяти мелодий! Моцарт дорожил временем и старался показать всё, на что был способен.
Казиник тоже торопится – подготавливая почву, сразу сеет зёрна, понимая, что чем больше будет «зеленеющих участков» культуры, тем медленнее будет распространяться пустыня бескультурья.
Как-то я задал Михаилу Семеновичу вопрос:
– Если бы вы стали всемогущим на полторы минуты, что бы вы сделали? Изменили бы реальность, создали собственный мир в далеких галактиках, а может быть, что-то ещё?
Просветитель Казиник остался верен себе, ответив:
«Необходимо сказать людям несколько очень важных вещей. Открыть им глаза и уши, сердца и мозги. Если у меня было бы полторы минуты, в которые я мог изменить парадигму, то я бы добился десяти минут выступления по Первому каналу в 20.00 каждый день. Мне кажется, что я сумел бы оттащить семь процентов людей от границы духовной пропасти. Они стали бы диверсантами, которые внедрены в погибающую послегулаговскую массу. Они стали бы миссионерами. И в течение ста лет защитили бы страну. Воссоздали бы антиномичность мышления, его гибкость, его вариативность.
Я научил бы людей ценить Слово, риторику, сформировал бы вкус к дискуссии, радостной, остроумной и свободной.
Если бы у меня было только полторы минуты, то я успел бы сказать людям, что, перед тем как строить мост, нужно ответить себе на вопрос «куда ехать?» Что нужно строить в конце моста: концертный зал или картинную галерею? Иначе счастливых людей там будут ждать бандиты с ножами. В конце каждого пути, проекта, движения должна быть эстетическая цель. Иначе это движение броуновское и не имеющее смысла.
И ещё я успел бы сказать, что страдания мира не закончатся, пока религия, политика и идеология будут выше культуры. Ибо они все разделяют, а культура объединяет. А вера не может быть государственной, ибо это не вера, а политика. Вера – это глубоко внутри и очень интимно. К сожалению, все наиболее известные религии (христианство, ислам и другие) разделены на враждующие секты. Католики православные (уже в самом слове заключен экстремизм, ибо остальные не право), протестанты (опять протест), шииты, сунниты и т.д. И только культура и искусство – великая объединяющая сила!
Хайям и Мольер, Шекспир и Пушкин, Моцарт и Экзюпери, Данте и Маймонид говорят, поют, играют об одном и том же. Они – друзья через века и династии, потому что люди творчества вне национальностей».
А ведь Казиник мог бы подстраховаться и ответить иначе, например: «Я оставил бы землян такими, какие они есть, пусть живут, как им хочется. А за данное мне время создал бы гармоничный мир на другой планете, в другой галактике. Мир для поэтов, художников и музыкантов, для тех, кто хочет наслаждаться искусством и гармонией».
Однако Михаил Семенович сказал то, что чувствовал, потому что предпочитает заниматься просветительством здесь и сейчас – для того чтобы «вернуться в страну не дураков, а гениев».