1
Сержант еще раз постучал в дверь, для порядка, потому как ясно было; никого нет.
— Вы уверены, что он не уехал ни куда? — Спросил полицейский у стоявшего рядом мужчины в болоньевой куртке.
— Уверен. Если б он куда уехал, то мне бы точно сообщил.
— А почему, вам точно? — Как-то ехидно спросил сержант.
— А кому же еще? — Недоуменно спросил мужчина в болоньевой куртке. — Дружили мы…
— Кстати, вас как зовут? — Полицейский взглянул на того нахмуренно
— Гена, меня зовут, то есть Геннадий Метлин.
— Метлин? Хм, никогда не слышал такой фамилии. — Сержант отошёл от двери и знаком показал на дверь коренастому мужику в телогрейке, очевидно слесарю.
— Вскрывать будем? — Тяжело вздохнув, спросил слесарь. Было видно, что он вчера, малость перебрал.
— Да, а что нам теперь делать. — Сержант отошел, а мужик в телогрейке принялся колдовать у замка, держа в руке связку отмычек.
— Тебя на учет поставить нужно. — Сказал хмурый сержант.
— Стою уже. — Огрызнулся слесарь.
Дверь, тихо щелкнув, открылась. Первым в квартиру вошёл сержант. Принюхался.
«Вроде бы трупного запаха нет» — Облегченно подумал страж порядка. В квартире был полный порядок, только на кухне на столе стоял стакан, в котором на дне был высохший чай. Сержант понюхал, но стакан пах пылью и старой заваркой.
— Так, когда вы видели, пропавшего последний раз? — Сержант раскрыл записную книжку.
— Как на работе появился последний раз, вот тогда его и видел. — Отозвался Гена.
— Вы дружили?
— Да, говорю же, дружили, работаем вместе, — Гена немного помолчал, как бы собираясь с мыслями, — его как Танька бросила, он с головой в работу и ушёл. Сверхурочно оставался, по выходным подрабатывал, шабашил. Она ж часть имущества отсудила, на кой чёрт ей его копейки? Новый то ее хахаль, не бедствует вроде, на днях вот только из Турции или из Тайланда, хрен знает, где они там отдыхали, приехали. — Геннадий, открыл было рот, что бы продолжить, но сержант его прервал.
— Это, какое имеет отношение к делу?
— Да я же что и говорю. Он-то мужик тоже, ну в смысле деньги никогда не лишние.
— Ясно, — проговорил поскучневший вдруг сержант, — а подруги у него не было?
— Нет. Он же дурень Таньку-то свою любил. Никак забыть ее не мог.
— А чего сразу дурень-то, а!? — Влезла тут пожилая тетка, соседка, втиснувшаяся в двери.
— А того. Танька его, та еще была...
— Ой, а тебе-то, откуда знать? — Ехидно спросила соседка.
— Да знаю вот. — Геннадий вдруг смущенно опустил голову и добавил: — Сам не раз с ней время проводил.
— Эх ты, а еще друг называется... — Негодовала соседка. Гена, предпочел промолчать, только пожал плечами.
— Ну, а вы ничего не замечали? — Сержант теперь смотрел на соседку.
— Да, нет. Жил тихо, утром на работу вечером обратно, вроде не пил, я, по крайней мере, его пьяным не видела. И чего только, Таньке этой надо было? — Сказала соседка таким тоном, будто хотела сказать: «Вот мне б такого мужика…»
— Они в официальном разводе? — Спросил сержант.
— Да, она же, за того замуж собиралась. — Сказал Гена.
— Почему собиралась? — Вдруг спросил сержант.
— Да потому. Не зовет он ее. — Добавил Гена.
— Так, а чего развелась? — Сержант вдруг заинтересовался.
— Она и не разводилась бы. — Вдруг разговорился Гена. — Толик, сам ее вычислил, она два года умудрялась за нос его водить. А тут где-то прокололась, или в конец обнаглела…
— Толик, это пропавший? — Уточнил сержант.
— Ну, он самый, — лопух. — В сердцах добавил Гена.
— Почему?
— Да потому, Танька же, почти в открытую гуляла, чуть не домой тащила, этого своего...
Соседка вдруг встрепенулась словно вспомнив что-то.
— Погодите. — Начала она. Все с интересом уставились на неё.
— Перед тем как пропасть, я заметила что он, вроде не такой стал…
— А, поточнее. — Сержант прищурился.
— Ну, вроде повеселел, выглядеть лучше стал, а то ходил как в воду опущенный.
Порой, даже здороваться забывал, а это вдруг, ходил веселый, жизнерадостный, один раз мне даже комплимент сказал. — Соседка зарделась.
— Может подруга у него появилась? — Спросил сержант.
— Не, я бы знал, Толик парень открытый был, ничего в себе не держал. Нет, я бы знал. Мне он доверял. — Гена сказал это так уверенно, что у сержанта не осталось сомнений.
— Ага, доверял, потому ты с его Танькой и крутил. — Вставила соседка.
— Ничего я с ней не крутил, так, переспали разок другой, и только. — Потухшим голосом произнес Гена.
— А, Тол… пропавший, знал об этом?
— О чём? — Гена прикинулся не понявшим.
— Ну, о том, что его жена ему, с вами изменяла?
— Так она же не только со мной ему изменяла. — Негодующе добавил Гена.
— Вы не ответили. — Сержант подозрительно глянул на Геннадия.
— Нет. — Тихо сказал Гена.
— У-у-у. — Соседка брезгливо отстранилась от Гены.
— Ладно, это все к делу отношения не имеет, в доме ни чего не пропало? — Устало спросил сержант одновременно у обоих.
— Черт его знает. Вроде все на месте. — Гена развел руками. Несколько минут все стояли молча, только в тишине было слышно как шуршит ручка по бумаге.
— Распишитесь. — Коротко сказал сержант, протягивая ручку соседке.
— Это она его, с хахалем своим, из-за квартиры. — В полголоса, сказала соседка.
— Квартира, на него записана? — Сержант вопросительно посмотрел на соседку.
— Ну да, на него.
— Теперь вы. — Он кивнул Геннадию.
— Так, следов взлома нет, следов пребывания третьих лиц в квартире, нет, что ж, всё верно. — Бубнил себе под нос Геннадий, ставя подпись.
— Вы это просто предположили, или есть конкретные подозрения? — Сержант вновь глядел на соседку.
— Просто, предположила. — Женщина потупилась.
— Ясно, разберемся. — Сказал сержант, пряча протокол в папку и вставая. — Ну, если что заметите, звоните, сержант Ерофеев моя фамилия. — Сержант подождал пока слесарь, видимо знавший уже порядок, и не входивший в квартиру, закроет дверь на ключ, и все разойдутся.
— Разберемся, — пробубнил он себе под нос, — Надо еще эту, как ее, Таньку его, на допрос вызвать. — Сержант достал пачку сигарет, потом видимо вспомнив, с досадой положил ее обратно в карман…
2
Толик сидел на подоконнике и курил в окно. Сегодня ему было очень грустно, ведь сегодня седьмое августа, в этот день шесть лет назад, счастливый Толик, подвел Татьяну к алтарю. Тогда был солнечный день, как и сегодня, Толик глубоко затянулся и стал вспоминать. Романтика встреч при луне, вечера, проведенные в обнимку на скамье в парке. Это было самое счастливое время.
Потом…
Что же было потом? Да. Потом к ним приехала ее тетя, погостить. И что-то случилось. Вроде бы все было как раньше, но что-то не так. Потом, тетка уехала, и снова в его доме воцарился покой, но все равно, он чувствовал какое-то напряжение, как затишье перед бурей, которое вот-вот должно, разразится ураганом.
А потом был первый скандал.
Из-за найденных им под ее простыней таблеток. Это были противозачаточные. Для чего это!? Она не хочет детей! Он спросил ее об этом, она надулась, сказала, что ей еще рано рожать, хочется пожить для себя, а детьми обзавестись они всегда успеют. Толик с ней согласился, сказал, давай подождем. И он терпеливо ждал, целых пять лет. А потом, вдруг начались придирки с ее стороны, то она недовольна низким заработком, то старой машиной.
И пошло поехало.
Сначала, стала задерживаться на работе, потом, вдруг, зачастила к маме. С которой, раньше, она была как кошка с собакой.
Стала оставаться с ночевкой у нее. Она говорила, что у неё…
Потом до него доползли слухи. Якобы появился у нее богатенький дружок. Сначала Толик не верил. Потом, появились подозрения. Дорогое колечко на пальце, новые духи, и главное, что-то в ее взгляде изменилось. Стала рассеянной, часто, о чем-то задумывалась, прятала глаза. Когда он ее спрашивал, она умело уходила от темы.
Потом, пошли телефонные звонки.
Нет, он не подслушивал просто, однажды она пошла, мыться, оставив телефон на трельяже. Он зазвонил, и Толик автоматически нажал кнопку.
— Ало, дорогая ты уже собралась? — Доносился из трубки незнакомый мужской голос. — Ну что молчишь, или этот, твой рядом? Ладно, встретимся на старом месте.
В горле у Толика пересохло.
Он положил телефон на место. Таня вышла из душа и как, ни в чем не бывало, сказала ему:
— Выйди, мне нужно одеться. — Он вышел, но через пять минут вернулся за, чем-то. Он замер, когда увидел Татьяну. Такого белья он на ней никогда не видел.
Белоснежное гипюровое белье, и черные чулки. Татьяна немного растерялась, но тут, же нашла выход:
— Ну, ты же сам меня постоянно уговаривал купить эротичное белье, вот я и купила, хотела вечером тебе сюрприз сделать… —
Толик обрадовался, хотя, гложил его червь сомнения.
А потом он все узнал!
Потом Татьяна поставила его перед фактом. Сказала, что встретила свою настоящую любовь, что не мыслит себе жизни без него. Что Толик, должен ее понять ведь она, молода и красива, и может добиться чего-то большего, чем просто быть домохозяйкой и матерью его детей.
Потом она ушла.
Ушла просто, как будто, вышла прогуляться, сказав лишь: — Удачи. — И криво, насмешливо улыбнулась. Или это ему показалось. Это уже не важно, она его никогда не любила, и детей потому не заводила, чтобы, не связывать себя, быть готовой если что.
Возможно, он это придумал сам. Возможно, тетка тогда нашептала ей что-то. Он этого не знал, но началось все именно тогда. После приезда ее тети. Татьяна ему так ни разу и не позвонила. Прошло уже два года, как она ушла. Ему осталась только эта квартира, часть мебели, машину пришлось продать и отдать ей половину ее стоимости.
Он грустно вздохнул, выбросил в окно окурок и с тоской поглядел на телефон, что лежал рядом на подоконнике. Он ждал ее звонка, думал, может быть вспомнит, хотя нет, вряд ли вспомнит. Ей сейчас не до того, родила недавно, нянчится теперь. Как успела в отпуск съездить! Не родила в пути. Толик усмехнулся, он все еще переживает за нее. А зачем?
На улице начало темнеть.
Он убрал телефон в карман и пошёл на кухню. Поставил чайник, сел за стол, чайник зашумел протяжно и громко, он всегда так шумит.
«Выпить что ли?» — Подумал Толик.
«Нет» — Он тут же представил соседа снизу, Костю, как его жена бросила, он и запил. Опустился в конец, из дома все по - продавал, Теперь являет из себя, жалкое зрелище, а ведь молодой еще тридцать пять только. Мог бы еще и семью создать. Не все же женщины такие. Толик горько усмехнулся, представив свою Таню.
«А может и все»
В полдесятого, он помылся в душе и пошел ложиться спать.
Когда открыл дверь в спальню, у него возникло смутное чувство, как будто в комнате кто-то есть. Он нащупал включатель.
Лампочка без абажура (люстру Татьяна тоже забрала, Матери отдала.), залила маленькую комнату ярким светом. Толик замер, волосы на затылке зашевелились.
В комнате и, правда, были.
Спиной к двери на кровати в простом сером платье сидела… Она обернулась, когда он вошёл. С минуту разглядывала его своими огромными голубыми глазами. Толик с трудом выговорил:
— Т… — Ему пришлось кашлянуть. — Таня!?
— Да, я, не рад? — Она игриво насупилась, совсем как когда-то.
— Но как…!?
— Что как?
— Как ты вошла? Я не слышал…
— Чайник твой шумел… — Она улыбнулась.
— Но дверь в кухню прямо напротив коридора. — Продолжал обалдевший Толик.
— Тебе что, это, так важно? — Нетерпеливо бросила она, начиная сердиться.
— Сегодня годовщина, ты что забыл? — Хмуря брови, спросила она.
— Я ждал твоего звонка... — Толик никак не мог отойти от шока.
— Видишь, я пришла сама.
— Но как?
— Ногами. — Она начинала, злится.
— Пришла ко мне? — Вопрос Толика был глупым и бессмысленным.
— Ты видишь здесь кого-то еще? — Она откинула со лба белые волосы. Она и так была блондинкой, да еще и постоянно обесцвечивалась.
— А как же твой…? — Толик не договорил.
— Опять начинаешь? — Она сердилась.
— Но…
— Ни каких но. Ясно? У меня ни к-о-г-о нет... — Постой, а как же…, ведь ты же…?
— Мне начинает это надоедать… — Она насупилась, — пришла к нему, хотела сделать сюрприз, а он мне допрос...
— Прости я… — Толик не знал что сказать. Она вдруг взялась за ворот платья и легко стащила его через голову. Толик потерял дар речи. Она была в ТОМ самом белье. В котором он ее много раз себе представлял, но видел на ней всего раз. Эти прекрасные формы заставили его потерять разум. Большая, крепкая грудь. Узкая талия широкие бедра. Длинные ноги, и глаза… огромные, голубые, почти синие. Пышные, густые, почти белые волосы. Но что-то в ней было не так. Что-то, что сразу бросилось в глаза, но ускользало от разума.
— А куда ты дел мою подушку? — Спокойно спросила она. Он стоял как оглохший, вернее он прекрасно слышал ее, но смысл ее слов никак не доходил.
— Выключи свет, ты же знаешь, я смущаюсь.
Толик нащупал включатель, и в комнате стало темно. На мгновение он решил, что ему померещилось, что в темноте его видение растает. Как сквозь вату он услышал шёпот:
— Иди ко мне…
«Нет, это невозможно, как она прошла? Я бы увидел» — Лихорадочно думал Толик. Он сел на кровать, повернулся к ней, протянул руку. Его рука наткнулась на упругий холм ее груди. И вдруг, даже не он сам, а его тело, почувствовав знакомое и почти забытое тепло ее тела, потянулось к ней. В темноте он нашёл ее горячие губы. Они целовались долго и страстно, как тогда, в молодости. Когда они еще только встречались. Ее руки гладили его по спине, помогали снимать рубашку. Он легко избавил ее от белья, оставив на ней только чулки. Он почувствовал, как напряглись ее соски под его пальцами. Рука, привычно скользнула вниз. Легла на гладко выбритую киску, там было уже горячее и влажно. Таня, издала легкий стон. Глаза понемногу привыкали к темноте, и он уже различал контуры ее тела. Вновь, какая-то смутная догадка, что-то не вполне осознанное, пронеслось в его голове, но сейчас, он не хотел думать. Он хотел только одного.
Хотел ЕЁ.
Он узнал ее лоно. Он помнил его таким, узким и горячим.
В ней было так хорошо. Неужели это снова она? Разум помутился, после нескольких месяцев воздержания, апогей не заставил себя долго ждать. Стиснув зубы он, взорвался. Она прижала его своими ногами, обхватив за талию. Страстный стон сорвался с её уст…
… Лежа в темной комнате, он прислушивался к звукам, доносящимся из коридора. Наконец, он услышал шлепанье босых ног по линолеуму. Дверь в спальню открылась, и он увидел ее нагую, в свете, что падал из неплотно закрытой двери в душевую.
— Слушай. А куда ты дел мой халат, и мое полотенце!? — Толик молчал, не в силах открыть рот.
— Мне пришлось вытираться твоим… — Она села на кровать рядом. Он, положил руку на ее плечё, оно было влажным и теплым.
— Ты пойдешь в душ? — Целуя его ладонь, спросила она.
— Да, я уже иду… — Растерянно проронил Толик, вставая. Он долго стоял под горячими струями, в комнате клубился пар, но его все равно знобило.
Он не мог в это поверить. Она, здесь с ним. И еще это что-то, чего же он такого в ней приметил?
И вдруг...
Его словно разряд поразил. Да! Ну конечно! Она же… Она же совсем как тогда! Это трудно заметить, когда проживешь с человеком так долго под одной крышей, это изменяется так медленно, что ты не замечаешь.
Ее вид!
Она выглядит на двадцать два. Столько ей было, когда они поженились. Такой, он ее и запомнил, этот образ засел в его памяти, и даже не смотря на прошедшее время, она была совсем, такая как тогда, когда отдалась ему, в первый раз.
Он вытерся, оделся, и медленно, словно боясь чего-то, пошёл к спальне. В комнате было пусто. Кровать, аккуратно застелена, ее вещи, лежавшие на полу у кровати, исчезли. Толик почувствовал, как из глубины поднимается смех.
— Боже, да я схожу с ума... — Прошептал он, — ну конечно. Всегда же мечтал об этом. Представлял себя с ней... вот и, допредставлялся, до глюков…
И вдруг.
Его взгляд упал на подушку, на ее голубом фоне отлично выделялся длинный белый волос...
3
Капитан Самохин, со скучающим видом изучил протянутые женщиной документы.
— Татьяна Демина? — Ни то спросил, ни то утвердил капитан.
— Да, я… — Моложавая блондинка с шикарной фигурой, и в короткой юбке, что сидела напротив него, скрестив ноги, кокетливо улыбнулась.
— Анатолий Степанов… Ваш… — Капитан не окончил, вопросительно глядя на нее.
— Мой бывший муж. А что случилось?
Капитан отвернулся к окну и, не обратив внимания на ее вопрос, продолжил:
— Когда вы виделись последний раз?
— Ой, давно уже. Мы как развелись, так и все…
— А что стало причиной развода?
Женщина потупилась и осторожно спросила:
— А какое вам дело? — Капитан, резко повернулся к ней.
— В таком деле, — он сделал паузу, наблюдая за ней, — все имеет значение.
Татьяна, не понимая, глядела на него.
— В каком? — Растерянно спросила она.
— Вы в курсе, где сейчас ваш бывший муж?
— Нет. Он что, что-то натворил?
— Да. — Капитан вдруг потерял к ней интерес.
— Что? — Изумленно спросила блондинка.
— Он пропал. — Капитан опять уставился в окно.
— Пропал!? Как? — Капитан пожал плечами.
— Просто, как люди пропадают, не вышел на работу…
— А кто подал заявление? — Спросила блондинка.
Капитан опять бросил на нее подозрительный взгляд.
— Геннадий Ветров, вам знаком такой?
Татьяна вдруг опустила взгляд, и немного покраснела.
— Да, знаком, он, — она кашлянула, — был друг семьи…
— Когда вы видели бывшего мужа последний раз?
— Говорю же давно.
— Точнее.
— С мая.
— Угу, значит уже почти три месяца.
— Ну, я же говорю давно!
— Он вам звонил?
— Нет. Он у нас гордый. — Она сказала это с такой циничной ноткой в голосе, что капитан вновь вонзил в нее свой взгляд.
— И вы не виделись? — Капитан спросил это уже просто, для порядка.
— Нет же говорю, нет.
— А квартира его или…?
— Его. Мы не успели переписать ее… — Она сказала это с явным сожалением.
— А другие родственники у него есть?
— На сколько, мне известно, нет, он сирота…
— Что ж ясно. — Капитан потянулся к ней, она испуганно отстранилась.
— ???
— Пропуск.
— Что?
— Пропуск дайте, я подпишу.
— А-а. — Она растерянно подала бумажку. Капитан, беря ее, добавил:
— И номер своего телефона оставьте. — Татьяна удивленно поглядела на капитана.
— Зачем?
— Мало ли. — Он, как-то неопределенно пожал плечами. — Вдруг понадобитесь…
4
— Ты Толик, никак у женщины был? — Весело спросил Геннадий, когда Толик вошёл в цех.
— С чего ты взял? — Попытался замять разговор Анатолий, разматывая толстый кабель.
— Да видно все. Вон светишься весь. Я хоть и не Зигмунд Фрейд, но в психологии кое-чего петрю, жизнь научила.
— Тоже мне Фрейд, нашёлся. — Фыркнул беззлобно Толик.
— Колись. Кто она, что за баба? — Не унимался Гена.
— Отстань. — Вздохнул Толик.
— Она что, замужняя что ли? — Гена понизил голос.
— Ну. — Ответил Толик, чтобы отвязаться.
— А-а, ну тогда ясно-ясно, я молчу. — Гена иронично сощурил глаза.
— Вот и молчи. — Толик включил сварочный аппарат и с головой ушёл в работу…
… Толик обернулся, убирая щиток, когда его похлопали по плечу.
— Все, шабаш, наша смена кончилась. — Гена выключил тумблер его аппарата. Толик устало поглядел на часы.
— Да, ты прав. Пора домой. — Сказал Толик и вдруг понял, что его тянет домой, впервые, со времени развода.
— Пиво будешь? — Спросил Гена.
— Нет, сегодня я сразу домой.
Толик прощаясь, пожал его руку.
— Ну-ну. — Подозрительно поглядев в след Анатолию, тихо произнес Гена. Повинуясь странному позыву, он зашёл в магазин. Закупил продуктов. Продавщица, тетя Зина, подозрительно поглядела на него, когда он поставил перед ней два пакета с продуктами. Обычно, он обходился пачкой пельменей или пакетом лапши. А сегодня у него в пакетах чего только не было. И довершала картину бутылка недешёвого красного вина.
— Гостей встречаешь? — Не удержалась все же тетя Зина.
— Да, одноклассник приезжает… — Уклончиво ответил он.
— Одноклассник, значит? — Говорила продавщица, глядя на бутылку вина.
— Одноклассница. — Поправился Толик.
— А-а — Сказала тетя Зина, подавая ему чек.
Толик и сам не верил в то, что она придет и сегодня, просто, что-то в нем от всей души хотело этого. Он как раз раздумывал над странностями ее появления у него в доме.
«Может ключ себе оставила», — думал он. Отперев дверь Толик, сразу ощутил в квартире чьё-то присутствие.
— Толя, это ты? — Услышал он ее голос из комнаты. Сердце радостно подпрыгнуло, дыхание тут же сбилось.
— Да я. — Он секунду помолчал и добавил, — Танюша. Она вышла ему на встречу и, они обнялись в прихожей. Толик, прижал ее к себе, ощутив ее тонкое тело. На ней был новый халатик, тот, в котором она ходила по дому первый год их совместной жизни.
— Ты принес продукты? — Спросила она, глядя на пакеты.
— Да, — он протянул ей пакеты.
— Сейчас я что-нибудь, приготовлю на скорую руку. — Сказала она, уходя на кухню. Толик зашел в душ и к тому моменту, когда он вышел из душевой, по комнате разлился запах жарящихся блинов.
— Ты же у меня блины любишь. — Сказала она, переворачивая блин на сковороде. Толик не ответил, он смотрел на неё, на ее тонкую фигуру, в домашнем халатике, и чем дольше он глядел на нее, тем больше убеждался, что стоящая у плиты девушка, не Татьяна Петрова. Нет, она Татьяна, безусловно, но, не та Татьяна, с которой он жил. Девушка, стоящая у плиты, была Татьяной, той, с которой он познакомился много лет назад.
Да! Он вдруг все понял. Так, она выглядела, когда ей было двадцать три года. Татьяне сейчас тридцать пять. А этой, лет на десять меньше... Он изумленно смотрел на неё и не понимал, как такое возможно. Она что-то говорила, но он не слышал ее слов погружённый в свои мысли.
— Что? — Наконец, очнулся он.
— Я говорю, сейчас будем ужинать.
— О, с удовольствием! — Теперь он играл.
Татьяна накрыла на стол, они сели, Толик пил чай с самыми настоящими блинчиками, еще горячими! Он украдкой поглядывал на Татьяну, пытаясь понять как же такое возможно. Он, конечно, слыхал про чудеса пластической хирургии, но, то, что он видел, нельзя было, объяснить простой подтяжкой или, еще чем. А главное, он заметил вчера ночью. Она, вновь стала узкой! Как когда-то, давно.
Толик прятал от нее свой взгляд, теперь уже, это была игра. Он пытался вести себя так, словно ничего не случилось. Из коридора донесся звук вызова его мобильника, который он оставил на вешалке, на полке для шапок.
— Тебе звонят. — Спокойно произнесла она.
— Да, я слышу, уже иду… — Он вышел в коридор и взял телефон в руки. Телефон, чуть не выпал из рук, когда он взглянул на экран.
«Таня» — Красовалась там надпись.
Толик, словно погрузился в холодную воду, — Да. — Ответил он, медленно поворачиваясь к двери в кухню.
— Это я узнал? — Он узнал ее голос. Да, это была она. Прежняя Таня, а кто же тогда… Толик оперся спиной о стену, глядя на сидящую за столом, она улыбнулась. Он почувствовал, что его волосы поднимаются дыбом.
— Конечно, узнал. А что случилось?
— А что, что-то должно, случится!?
— Нет, просто, ты никогда не звонила… и вдруг… — Он все еще глядел на девушку за столом, а она пила чай, беря чашку таким знакомым движением.
— Нам нужно поговорить. — Сказал в трубке голос Татьяны.
— Я слушаю. — Его голосу возвращалась твердость.
— Приходи в кафе, ну это помнишь, «Асоль»
Он помнил. Именно в этом кафе он ее первый раз поцеловал.
— Зачем? — Спросил он хмурясь.
— Нужно. — Коротко ответила она. Эта простота, и, почти приказной, тон, его взбесили.
— Ты не вспоминала обо мне два года и теперь… — Нервный спазм сдавил его горло.
— Не начинай. — Сказала она с капризной ноткой, — я…
Он, не дав ей досказать, рявкнул в телефон:
— Нет...
— Но… — Донеслось до него из трубки. Испытав, почти детское чувство удовольствия он отключил телефон.
— Кто звонил? — Спросила Таня, подливая горячий чай в его чашку.
— Да, так, там один, с работы… — Толик спрятал глаза.
— Все хорошо? — Спросила она.
— Что? А. Да. Хорошо… — Растерянно произнес он. — Хорошо. — Повторил и, улыбнулся ей. Вдруг.
Он понял кто она.
Она Таня!
Да, та Таня, которую он себе придумал. Придумал и полюбил. Он полюбил свою фантазию. Реальная Таня, похоже, разлюбила его, или, вообще никогда не любила. Но, тогда зачем она вышла за него замуж? — Он чувствовал что не найдет ответ на этот вопрос.
Да, и он уже и не хотел найти ответ. Ему стало все равно. Напротив него сидела та Таня, которую он любил. Которую, создал в своих мечтах, которую представлял себе. А не та, которая, просила его переоформить квартиру на неё. Упрекала низкой зарплатой. Нет, конечно, не всегда она была такой, ведь была же и любовь. Или он себе ее придумал, как и эту Таню. Но она вот она. Он взял ее за руку. Теплая, нежная, белая. Такой он ее помнил. Ну конечно. Идеальный образ, который он любил.
Вот только…
Этот идеальный образ сидит сейчас напротив и улыбается. Таня стала прибирать на столе, оставив возле него его стакан. Толик встал. Он притянул ее к себе, прижал ее тонкое тело к себе.
Его губы слились с ее губами, он закрыл глаза и почувствовал что взлетает. Ему было не страшно, он знал, куда он летит. Он чувствовал, что вместе с той, которую он сам придумал, которую любил всем сердцем, улетает туда, где за чёрными скалами его жизни, расстилается чудесная страна, страна его грез!