Гурий видел мир под своим оригинальным углом. Если женщины видели под косинусом, мужчины под синусом, то Гурий видел мир под крутым тангенсом. Жизнь его изгибалась величаво по собственному оригинальному капризу. Окончив английскую школу, он попал в учебное заведение, организованное одним любящим отцом для единственного сына и просуществовавшего ровно столько, чтобы дитятя успел получить универсальную профессию в купе со случайными везунчиками, как Гурий.
После альма-матер юноша окармливался в пиаре, в консалтинге, в индустрии развлечений.
Родной город показался ему слишком медленным, девушки в нём слишком бледными, а рыба слишком пресной.
Гурий подался в первопрестольную. Там занялся организацией праздников в особо крупных размерах. Влился…
К началу кризиса Гурий заматерел и стал подумывать о семье, присматривая квартиры и лениво меняя машины. Финансовое положение казалось незыблемым. Размытый профессиональный статус позволял не ограничивать возможности трудоустройства.
Но кризис показал, что деньги, которые омывали жизненный фарватер Гурия, потекли куда-то в другую сторону.
Он был чуток. Шестое чувство указало ему путь на восток. К этому моменту подоспело сиротство. Оно сделало Гурия собственником небольшой квартирки в уютном месте родного города. Можно было возвращаться и владеть. Деньги, кормящие Гурия, таяли. Тело не привыкало к минимализму. Жениться расхотелось. Гурий задолжал органам ЖКХ, путь на восток был закрыт долгами.
Кризис сломил жизненную волю председательши ЖСК и она без боя сдала свой пост вернувшемуся Гурию. Став управдомом, он по каплям гасил свой долг перед ЖСК.
Восток манил к себе во снах. Там был экономический бум.
Налепив на свою дверь яркий стикер «Free Tibet», Гурий упорно трудился, мостил осклизлым кафелем пол в лестничных клетках, травил крыс в подвалах, председательствовал на собраниях древних старушек, когда-то покорявших зелёное море тайги.
Долги кончились и Гурий исчез в Тибете, в Китае на востоке.
Целый год дом жил сам по себе. Заседали в красном уголке древние старушки, копились новые долги и не только у Гурия.
Кризис всё лютел. Европу колбасило. Китай купил «Вольво».
Гурий приехал домой жилистый, жёлтый и раскосый. Говорят бытиё меняет сознание, а сознание – образ.
Гурий привык к минимализму, научился готовить неимоверно пахучие блюда, из окна его кухни нёсся соблазняющий дух.
Сдав дела управдома созревшей для этого заместительнице, расплатившись с кооперативом, Гурий снова отбыл в Китай.
Шло время. Кризис не кончался. Европу колбасило, а Депардье запросился в Россию.
Кафель, проложенный Гурием, перестал быть скользким. Больше никто не поминал плохим словом бывшего управдома. Уже прошёл конец света, Лепс спел с Тимати песню «А на фига этот Лондон», на Челябинск упал метеорит. Стало ясно – в Россию попёр фавор. И Гурий вернулся с женщиной с редким именем Тина, тёмненькой, средненькой и экономной.
Из окна гурьевской кухни запахло кашей, борщом и фаршированным перцем.
Что Гурий вернулся насовсем, стало ясно, когда он затеял ремонт.
В июне начали штробить.… В июле сверлили и выкорчёвывали старые окна.
Соседи поминали Гурия плохими словами шесть дней из семи. Лишь один день – воскресенье, показывал, как прекрасна жизнь в тишине.
Но это всё дела житейские. Лето – ремонт.… В конце концов, отлежись под солнцем на берегу залива или отсидись на работе.
Но вот недаром Гурий видел жизнь под крутым тангенсом.
Первый день августа стал замечательным в истории дома, а то и района, а то и города, а, может быть, и страны. С первого августа 2013 года соседи Гурия проходя мимо стали рассматривать фасады старого и нового фонда родного города. Они изучали окна квартир.
Да, Гурий был единственным в своём роде – металлопластиковые окна он вставил задом наперёд. У всех внутрь, а у него наружу. Летит голубь – «салют Мальчишу»! Идёт дождь – тоже салют. А если сосед хулиган сверху соблазнится открытой створкой окна? То будет о…
Нет другого такого дома в городах российских. Может быть, где-то в Поднебесной в целях экономии жилплощади ввиду наличия десяти китайцев на один квадратный метр площади и распахивали окна наружу, но не у нас в многоэтажках.
Распахнуть окно в сад, в поле, в степь может вольный хуотрянин на своём раздолье.
Представить сладко то удивление, с которым выполнялся этот весьма не дешёвый заказ.
Ровно неделю Гурий благополучно оригинальничал. На восьмой день из его открытого в мир окна послышались звуки борьбы и вопли с непарламентскими выражениями. Чиркнув о белый пластик вышвырнулась в листву липы фаянсовая тарелка.
Трудолюбивая Тина хотела помыть окна. Она не была ни птицей, ни альпинистом и достать злополучную грязь с наружной стороны стеклянного сэндвича не смогла.
«Любой каприз за ваши деньги!» рычала Тина с непонятным акцентом, сдабривая свой монолог ненормативной лексикой.
Что отвечал ей Гурий разобрать было невозможно.
12.08.2013
PS: факт реальный, имена вымышлены.