В пожарную часть прибыла новая Машина. Новенькую все приняли по-разному. Самые старые Машины, не раз бывавшие на больших пожарах и потому слегка побитые, с облупившейся краской, с потертыми брандспойтами, отнеслись к блестящей ярко-красной Машине снисходительно. Они понимали, что ей тоже хотелось гордиться, а гордиться было пока нечем. Машины же поновее с пренебрежением поглядывали на «Пожарку», похожую на красивую игрушку.
А новенькая огляделась и осталась очень недовольна своим новым домом. «Как-то здесь все серо, неуютно,- думала она.- А Машины-то, Машины... . И что они все такие потертые?» Тут раскрылись ворота и въехали еще две «Пожарки». «Ужас!- воскликнула про себя новая Машина. Где они были? Откуда на них столько грязи? Копоть, сажа... . А у одной и крыша слегка продавлена. Нельзя же так опускаться!»,-возмутилась красавица.
Приехавшие стали устало рассказывать, какой сложный оказался объект, на котором им пришлось тушить пожар. И все Машины вдруг стали вспоминать случаи из своей жизни: где, с какими пожарами они встречались. Только новенькой нечего было вспомнить, и она даже загрустила, стоя в сторонке от всех. Одна старая Машина, самая старая из всех, сказала ей тихонько: «Не грусти, придет и твой черед. Вот уж тогда не теряйся, покажи, на что ты способна».
Время от времени по радио раздавался приказ, и какая-нибудь из Машин выезжала из гаража. А потом она возвращалась и рассказывала невероятные истории. Красавица завидовала им, ей тоже хотелось показать себя в деле. Но почему-то ее не вызывали. Хотя, с другой стороны, ей не хотелось возвращаться такой грязной и уставшей, какими возвращались ее соседки.
И вот однажды по приказу стали выезжать Машины одна за другой. И когда в гараже уже никого не осталось, вдруг голос назвал и ее номер. Она встрепенулась, как-то засуетилась и наконец выехала во двор станции. Включив сирену, она помчалась по заданному адресу. Впереди она увидела огромное зарево, клубы черного дыма и разлетающуюся копоть.Оказалось, на окраине города горели склады. Все пожарные Машины были там, но справиться с огнем все еще не удавалось.
Когда новенькая «Пожарка» увидела мечущихся людей, что-то кричавших пожарных, огонь, жадно пожиравший все новые и новые строения, она забыла о том, что она новая, красивая. Она поняла, что должна непременно помочь своим подругам обуздать это ненасытное пламя. Она уже не боялась ни дыма, ни копоти, даже языков пламени, которые время от времени пытались дотянуться до нее. А искры целым фейерверком осыпали её новенькую крышу. Машина быстро взметнула вверх свою новенькую лестницу, её новенький брандспойт наполнился струей и с такой силой стал сбивать пламя, что оно, опасливо оглядываясь, стало отступать и укорачивать свои языки. Другие «Пожарки», увидев такую подмогу, с новой силой набросились на огонь, отнимая у него метр за метром. Все еще взметая иногда языки пламени, огонь, шипя от бившей из тугих брандспойтов воды и от напрасной злобы, потихоньку смирялся, превращаясь в почерневшие головешки.
Когда все было закончено, Красавица вдруг увидела себя в зеркале другой Машины. Она была не ярко-красная, а какая-то серая с пятнами черной сажи. На радиаторе была вмятина. Должно быть, какая-то балка, отлетев, задела ее. Но почему-то ей не было от этого грустно. Наоборот, она чувствовала даже подъем, удовлетворение. Все Машины окружили ее и поздравили с первым серьезным делом. «Ты молодчина!» - говорили одни. «Как ты вовремя подоспела!»- хвалили другие. А самая старая Машина только ласково подмигивала ей немного разбитой фарой.
Домой они возвращались все вместе. Закопченные, кое-где помятые, но довольные, что славно сделали свое дело. А новая Машина перестала быть гордой блестящей красавицей. Она стала такой же, как все остальные «пожарки». Но это ее уже ничуть не расстраивало.