Фото из Интернета.
Прочитал у Анатолия Комаристова воспоминание о том, как он не стал скрипачом ( http://www.proza.ru/2013/08/12/387 ). Вспомнилась история из детства, как я не стал пианистом.
*****
В школьную программу всегда входила музыка. Уроки пения велись чуть не с первого класса, и, кроме этого, учитель по пению, Иван Иванович, организовал при школе бесплатный кружок баянистов и оркестр народных инструментов, где я играл на домре альт.
И вдруг осенью 1958 года к нам в село прислали молодую преподавательницу по классу фортепиано. Кружок организовывался при доме пионеров, я прошёл прослушивание и был зачислен. Школьные кружки меня уже не прельщали — я решил научиться играть на пианино!
Трагедия момента заключалась в том, что обучение игре на пианино оказалось платным. Мама как услышала об этом, схватилась за голову: платить за обучение почти пять рублей в месяц при отцовой зарплате в пятьдесят рублей — это просто безрассудство! Нас у мамы на руках четверо и всех надо одеть и накормить. К тому же в школе, как говорила мама, «бесплатной музыки по саму крышу». Но я проявлял такое тупое желание, что мама не устояла. Зажав в руке заветную пятирублёвую купюру, я тут же со всех ног бросился к дому пионеров. Кроме меня записались и другие мальчишки и девчонки.
К обучению, как и многие, я отнёсся добросовестно и за год научился неплохо играть на пианино по нотам многие пьесы и этюды Черни, Майкапара, Чайковского.
Дом пионеров располагался в небольшом одноэтажном здании. В нём кроме музыкального кружка находились и другие: радиотехнический, авиамодельный, художественного выжигания. Двери в комнаты, где размещались кружки, никогда не закрывались.
Ко всему прочему, комната, где стояло пианино, являлась как бы проходной — считалась маленьким актовым залом. Я не зря об этом упомянул. Эта «проходимость» сыграла злую шутку с нашим музыкальным инструментом: придя в один из дней на занятие, я увидел одиноко сидевшую у пианино Елену Георгиевну — так звали нашу преподавательницу — с покрасневшими от слёз глазами. Когда я сел за инструмент, то увидел одну обезображенную клавишу. Учительница тихим потерянным голосом спросила у меня:
— Ты, Лёня, случайно не знаешь, кто мог это сделать?
Я не знал. Как выяснилось, кто-то из кружковцев паяльником или аппаратом для выжигания испортил клавишу на пианино: выжег жирную точку на одной из них. Позже я рассмотрел, что точка стояла на клавише «до» первой октавы.
Этот случай глубоко запал мне в душу. Поскольку дом пионеров посещали в основном мои ровесники, я чувствовал себя тоже виновным в произошедшей неприятности. Спустя тридцать лет я на эту тему написал небольшое стихотворение, которое однажды было опубликовано в районной газете.
Метки на клавишах
Помню случай из детства счастливого,
Я тогда в музыкалку ходил,
Пианино нам в школу красивое
Шеф-завод к сентябрю подарил.
Пианино блестящее, чёрное,
А под крышкой во всю широту
Белоснежные клавиши ровные,
Словно зубы у негра во рту.
Музыкальная грамота мальчикам
С величайшим давалась трудом,
И тогда кто-то метку для пальчиков
Тайно выжег на клавише «до»...
Раскидали всех годы, как странников,
Жизни грамота — много сложней!
И не выжечь здесь метку паяльником,
Чтобы жизнь свою сверить по ней.
Кружок просуществовал полтора года. Потом Елена Георгиевна вышла замуж за ермаковского парня по фамилии Зайков и уехала из Ермака.
А в моём распоряжении дома оставалась старенькая гитара, на которой я начал понемногу учиться играть.
*****