Холодный осенний ветер шумел в редеющих кронах деревьев, разнося по городу запах мокрой земли и сжигаемых листьев. Солце пыталось зацепиться за красневшие на горизоте горы, но соскользнуло, позволив набросить на город темно-серое покрывало сумерек. Редкие машины с грохотом дребезжали по усыпанным выбоинами дорогам, выхватывая светом фар пятна растрескавшегося асфальта. Угрюмые прохожие спешили домой чтобы забыть тяготы рабочего дня, скользя по тротуарам безликими темными фигурами. Начинал накрапывать противный мелкий дождь, добавляя уныния и так не слишком радостному вечеру.
- Тою дивизию. - проворчал стоявший под деревом Кравцов, выдыхая сигаретный дым и недовольно косясь на быстро темневшее небо. - Ты же узнавал погоду.
Из темноты аллеи роказалась вторая фигура. Тускло светившийся экран смартфона выхватил из сумрака как всегда безразличное лицо Козареза.
- А то ви не знаите нашу погоду. - отпарировал Ойген, возвращаясь взглядом к светящемуся прямоугольнику экрана.
- Газ плохо распространится, если польет. - спокойно констатировал Игорь, слегка пнув стоявший рядом баллон. - Придется повторять.
- Не придется. - оптимистично отозвался Ойген. - Должно хватить.
- Ага, "должно".
Затухающий окурок полетел в кусты, и Кравцов взялся за обмотанную изолентой ручку тележки. Баллон был привязан к ней широкими ремнями и гулко полязгивал, когда колеса налетали на частые выбоины.
- А на такси было бы удобнее. - с излюбленной садистской интонацией прокомментировал Козарез.
- Знаю я местных таксистов. Уже к утру все его друзья слышали бы про "двух странных мужиков с огромным баллоном".
- Ну да. - легко согласился Ойген. - Так что тащите, увагаемый.
- Шел бы ты лучше в... передовой дозор.
Смотреть на пыхтевшего и тихо ругавшегося Игоря было неинтересно, поэтому Ойген включил на телефоне бодрую музыку и зашагал вперед.
Церковь при кладбище носила гордое название "церковь" лишь по недосмотру, ибо никто бы в здравом духе не назвал это сооружение чем-то большим, нежели "склеп с колоколом". Здание и впрямь было очень скромным, что не мешало смотрителю преисполняться чувством собственной значимости. Правда, недавно чувство пришлось убрать подальше, когда позвонили сверху и предупредили о визите двух "помощников". К разного рода "помощникам", как именовали их церковные служители, Отец Филарет относился с открытой враждебностью и пренебрежением, считая их пособниками диавола и прочей нечистью. "Кстати о нечисти" - подумал святой отец. "Посмотрю-ка, как там окаянные".
С сими думами Филарет покинул спасительные стены церкви и мужчина, сотрясая телесами, направился к лежавшему невдалеке кладбищу.
Кладбище выглядело... Святой отец не мог подобрать нужных слов, чтобы описать мерзкое ощущение, захватившее его как только он сошел с бетонной дорожки и ступил на заросшую сорняками почву. Все казалось "неправильным". Вроде бы все как всегда, ан нет - гложет Филарета тревога, одолевает страх. Но работа есть работа, и священник пошел дальше, в темную часть кладбища, где мерцали желтые огоньки негаснувших свеч, что кругом огораживали большой участок земли. Над поросшей сорняками землей висел тонкий синий туман. Он плескался, словно кисель в прозрачном стакане, но круг не выпускал заразу.
- Вот же нечисть окаянная. - пробурчал Филарет, подходя ближе и осматривая свечи. - И что вам неймется...
Свечи были в порядке. Что и следовало ожидать - делали их не для церковной лавки. Сии свечи были плодом тяжелого труда соборных тайнознавцев, кои денно и ношно трудились, дабы производить ненавистные нечистым предметы. Освященные кресты, святая вода, свечи с благовониями, один запах которых прогонял мелких бесов - все это, и многое другое было доступно отцу Филарету, уже двенадцать лет как состоявшему в специальной группе по уничтожению нечисти. Но бывают случаи, когда даже освященная вода и прочее - лишь временные меры. Встетившись с такой заразой, Совет запрашивал содействие со стороны "помощников". Вот их-то Филарет нелюбил почище одержимых.
Кряхтя, священник согнул хрустнувшие колени и присмотрелся к ряду свеч. Все горели исправно. Освященные свечи не боялись дождя - они горели даже в воде, так как от обычной свечи у них сохранилась лишь форма. Все же остальное было Божьим промыслом, и не касалось Филарета, так что он не вдавался в технические подробности. Все было хорошо, но священник снял с пояса небольшой образ и прислонил к свечам, "для пущего эффекта". Довольная улыбка мелькнула под рыжими усами, и Филарет с кряхтеньем разогнулся, уже собираясь возвратиться в церковь. Все произошло внезапно. Синий кисель тумана сгруппировался и метнулся, целясь в лицо священнику. Мерзкой субстанции не хватило всего пары сантиметров - святой барьер остановил заразу, отбросив назад и заставив зашипеть, словно разозленную змею. Филарет охнул, отпрянул и грузно шлепнулся на землю, запутавшись в сорняках.
- Окаянныеее! - негодующе возопил священник, осеняя себя крестным знамением. - Вот погодите, приедет брат Александр! Попляшете тогда!
Священник заканчивал произносить гневный монолог, когда за его спиной раздался резкий лязг, сменившийся громким: "Эй!"
Филарет дернулся, вновь повалившись на землю - ногу продолжала удерживать импровизированная петля из сорняков.
- Да чтоб вас всех! - в сердцах прорычал священник, выдирая ботинок из цепких объятий природы. - Иду!
За высокими чугунными воротами в виде толстых прутьев, перевитых незамысловатой ковкой, стояли двое. Свет прикрученного над воротами фонаря хорошо освещал пришлых. Тот, что стоял слева, был высоким и стройным. Мешковатая черная куртка со множеством карманов не скрывала две поясные сумки и чехол для телефона. Темно-синие джинсы были заправлены в массивные летные ботинки. Священник сразу заприметил, что несмотря на темноту человек носил черные очки и улыбался странной, иронично-зловещей улыбкой. Второй был немного ниже и более широким. Он стоял, опираясь на ручку большой тележки с привязанным к ней баллоном. Один глаз был закрыт повязкой, а второй злобно смотрел на Филарета. Запахнутый черный плащ не закрывал лишь ворот черной водолазки и армейские ботинки с металлическими втавками. "Ими-то ты по воротам и лязгнул, негодный" - подумал священник, осторожно приближаясь к незнакомцам.
- Чего надо? - спросил Филарет, не скрывая раздражения в голосе.
- Это не нам надо, это тебе надо. - ответил тот, что пониже хрипловатым голосом. - Мы - помощники.
Услышав ненавистное слово, Филарет не удержал "официального лица" - угол его губ пополз вниз, а нахмурившиеся брови дополнили картину.
- Какие еще "помощники"? Что вы мне голову мо...
Напарник "парня с баллоном" не дал священнику закончить, произнеся чуть ли не с ехидицей:
- Значит, не нужна помощь? Ладно. Мы уйдем, а ближе к полуночи барьер ослабеет, и тебе отгрызут зад. Все равно епархия уже заплатила невозвращаемый задаток.
Двое развернулись, и неспешно зашагали в темноту. У священника оставались считанные секунды. За это время он должен был усмирить свою гордость вкупе с раздражением, а также вспомнить, что брат Александр приезжает в лучшем случае через два дня. Нервно выдохнув, Филарет мотнул головой и крикнул вслед "помощникам":
- Э... Эй! Вы двое! Заходите давайте!
Две темные фигуры замерли и, медленно развернувшись, с показной ленцой вновь подошли к уже открытым воротам. Когда оба поровнялись со священником, оказалось, что пришлые выше него как минимум на голову, что мешало Филарету давить ненавистных диаволопоклонников авторитетом.
- Нам сказали, у вас зомбчанка. - хрипло произнес тот, что пониже, после чего изобразил улыбку, которая больше подходила маньяку, нежели помощнику церкви.
- Ч-что? - переспросил Филарет, метаясь взглядом между гостями.
- Зомби? - повторил вопрос второй.
- А. Д-да, они, окаянные. Но не только.
- Вот блин. Я же говорил. - прохрипел первый, недовольно косясь на напарника.
- Да лааадно. - ответил тот, вновь обращаясь к священнику. - Давно?
- Третий день как.
- Показывайте. - деловито заявил хриплый.
Пришлые вели себя крайне самоуверенно, и даже нагло. Во всяком случае, Филарет воспринимал это так. Двое проходимцев, которых наняли только потому, что вспышка волчьего проклятья в Карпатах оттянула на себя всех лучших оперативников, заявляются в его церковь, начинают тыкать и приказывать. Верх наглости.
- Вы знаете, с кем разговариваете? - нахмурился Филарет, смотря снизу вверх на пришлых уничижающим взглядом.
- Ага. - просто ответил хриплый.
- Да не знаете вы ничего. - проворчал священник. - Все вы "помощники" такие. Никакого уважения к церкви. Сребролюбцы одни.
- Заканчиваем выяснять отношения, и переходим к делу. - спокойно произнес стройный, подступая к священнику.
- Вы что, запугать меня решили? - Филарет позволил себе ироничную усмешку. - Да мне достаточно позвонить, чт...
- Звони. - устало прохрипел парень с повязкой, закрывавшей левый глаз. - Только давай быстрее. Нужно все сделать до утра.
Филарет достал телефон, и стал быстро набирать длинный номер. Когда сигнал прошел и он вкратце изложил ситуацию, ему что-то ответили. Это "что-то" заставило священника недовольно скривиться и еще сильнее нахмурить широкие рыжие брови.
- Мы разобрались? - скорее проконстатировал, а не спросил хриплый, подталкивая Филарета в плечо. - Давайте, показывайте место.
Отринув обиду и раздражение ради светлого дела, священник проворчал что-то нечленораздетьное и направился к дальнему углу кладбища...