Он пил свой отвратительный чай. Уже который раз я сидела и косилась на то, как он подносит кружку к губам, выпячивает верхнюю губу вперед, чуть касается ею ободка кружки, слегка наклоняет ее и... глотает, глотает, глотает.
В шкафу с грохотом обвалилась полка.
Он глотал свой отвратительный чай, даже не шелохнувшись от громкого звука. Я смотрела, как дергается его кадык при каждом глотке. Раз, два, три, четыре, пять...
Я не могу так больше.
Его лицо было обезображено каким-то сверхъестественным знанием, словно ему было ведомо то, во что меня никогда не посветят. Только у меня тоже был свой туз в рукаве.
- Опять ты положила грязную ложку на стол! Сходи помой ее!
Он наконец-то перестал пить. Победа была за мной.
- Быстро пошла и вымыла!
Что ж, будь по твоему. Аккуратно взяла ложку со стола, протерла пальцами прилипший творог.
- Вымой!
Момент – ложка оказалась в его прекрасном зеленом чае. Я перемешала ненавистную мне жидкость и глядела на него. Мой самый ненавистный враг был повержен моим излюбленным оружием.
Он внимательно посмотрел на меня, не скрывая ехидства, взял чашку и... глотнул. Чуть сморщясь, он вынул ложку и поставил на стол чашку.
В люстре перегорела еще одна лампочка.
Я отвернулась. Как же мне было ненавистен этот человек!
Я взяла чай со стола и глотнула. Признаться, абсолютно паршивый чай. Глотнула еще раз.
Я ведь обмакивала ложку в яд... кого я надеялась отравить: себя или его?
Она ела свой творожок, обляпывая одежду. Меня всегда поражала эта ее способность все испортить, изгадить, даже не напрягаясь и не думая о том, что она делает. Она дотрагивалась своими грязными руками с чернотой под ногтями до творога, который оказывался на ее брюках и блузке, смахивала его пальцем и отправляла себе в рот, медленно обсасывая палец.
Затем она положила ложку вместе с баночкой от творожка на стол. Мое терпение было на исходе.
- Опять ты положила грязную ложку на стол! Сходи помой ее!
Она смотрела на меня и победно улыбалась.
- Быстро пошла и вымыла!
Она все-таки взяла ложку со стола... одумалась. Впрочем, какое тут одумалась, эта грязнуля взяла ложку в руки и начала вытирать ложку пальцами, загоняя творог под ногти, а потом еще и вытерла грязную руку об диван. Я только и смог сказать:
- Вымой!
И в этот момент ее ложка быстро перекочевала в мою кружку. Эта мерзавка размешивала мой чай, ее грязные пальцы проходились по ободу кружки, оставляя на нем белые разводы творога. Она смотрела на меня победительницей, но она еще так многого не знала...
Я осмелился взять кружку и отпить немного. Она огорчилась.
Я достал ненавистную ложку из моего любимого чая. И поставил его на стол.
Мне не хотелось смотреть на эту женщину, которая отравляла мою жизнь.
Я посмотрел на ложку и аккуратно ее облизал. Я услышал, как она пьет мой чай.
Я подсыпал себе яда в чай. Кого я хотел отравить: себя или ее?
Прошло много лет, мы все еще были вместе. Никакие яды больше на нас не действовали. Мы травились друг другом. Мы отравляли себя изо дня в день. Мы сидели в грязной комнате, где все было сломано и ничего не работало так, как надо. Мы сидели и пили из трубочек чай с одной кружки, размешивая его все той же ложкой.