В.А.ПОЛИКАРПОВ
ТЕОРИЯ СОЗНАНИЯ В МОНОГРАФИИ «ПСИХОЛОГИЯ ПЕРВОЙ ЛЮБВИ»
1.ОСНОВНАЯ ИДЕЯ
Примем ту точку зрения, что сознание непосредственно связано с социальным, оно есть представитель социального в психике человека. Попытаемся прояснить сущность этих двух феноменов.
Социальное – это всегда отношения власти и по поводу власти. В этом нет ничего удивительного, ведь социальное – это организация, целое, а власть – это квинтэссенция организации. Исходное, самое первичное отношение социального: господин – раб. Мы найдем его в любом социальном отношении. Человек, как социальное существо, тем и отличается от животных, что живет за счет подчинения и использования себе подобных, добиваясь власти, т.е. такого положения, когда в идеале его «я хочу» становится законом для чужого «мне хочется». Даже строительство Храма, не что иное, как подчинение себе Бога. Скоро колесо истории завершит свой оборот, и общество вернется к своему исходному и естественному состоянию – неприкрытому рабству. И тот, кто понимает это станет господином, а тот кто не понимает и верит всему что говорят, станет рабом.
А что же такое сознание? Пытаясь вслушиваться в звучание этого слова на
немецком языке das Bewusstsein, кто-то просто превратил его в высказывание: das bewusste Sein – познанное бытие, или то бытие которое уже познано. Вслушиваясь в русское звучание этого слова, кто-то услышал в нем со-знание, и расшифровал это как совместное знание или знание известное многим, или объединяющее многих, или добываемое вместе с другими. Я же слышу в нем совсем другое, синоним слова «признание». Человек признается, сознается в своих тайных помыслах, желаниях чувствах, делает их открытыми для других. Поэтому я говорю: сознание это то, что делает содержание психики одного индивида доступным восприятию другого. Сознание – это социальное, присутствующее в психике, или, иными словами, проекция социального в психику человека. Это организация психики для других. В самом широком смысле – это форма всеобщей связи. А сейчас, очень коротко и сжато, я скажу самое главное о сознании. Будучи проекцией социального в психику человека, т.е. являясь рычагом власти Другого, властным проникновением в психику, сознание, перехватывая это отношение, становится сопротивлением власти Другого и наконец – субъектом власти. В каждом акте сознания есть проявление власти, или отношения к власти. В нем есть элемент владения или овладения. Поэтому сознание – это эквивалент собственности. Я настолько сознателен, насколько владею собой. Владение создает ответственность, вызванную угрозой потери (если не я сам, то кто сохранит?), что, в свою очередь, запускает познание (мышление). При этом появляется воля – прямое выражение власти. Раб не способен к самоконтролю, к самодисциплине. Поэтому он и раб. Для того, чтобы существовало волевое поведение надо чтобы кто-то отдавал команду и кто-то ее исполнял и контролировал исполнение. Все это в одном лице. Необходимость сохранения самоидентичности при этом приводит к появлению «Я». Желание, как внутреннее психическое состояние, приобретает внутреннего субъекта, который говорит: «я хочу». В рамках социального желание – это только момент отношения человека к человеку. Тот момент, который требует ответа. Так сказать, элемент диалога. За «я хочу», стоит «дайте мне». Поэтому, очень кратко можно сказать: «Я» – это осознанное желание, а сознание – это пространство психического, расчищенное для «я хочу». Как именно социальное формирует «Я»? Дело в том, что детство человека слишком растянуто во времени. За это время и успевает сформироваться требовательное «я хочу», опыт властвовать, когда исполнение собственного желания отдается в руки других людей – родителей, обязанных проявлять заботу и обеспечивать безопасность. Комплекс представлений о мире, формирующийся в этом возрасте, Ж.Пиаже называет реализмом. Ребенок убежден, что мир: природа и люди, полностью подчинен его желаниям. Несоответствие мира желаниям вызывает агрессию, обиду, или страх. Соответствие – не вызывает чувства благодарности, оно принимается как должное. Стремление к первичным отношениям власти и безопасности и его дериват, стремление включить в них все возникающие жизненные ситуации, навсегда сохраняется в «Я» человека. Но сопротивляясь чужой воле «Я» вынуждено подчиняться принципу реальности, постоянно разрешая противоречие между самореализацией и сохранением своего положения в обществе и в мире. Однако принцип реальности невозможно вывести из сознания. Он не может проистекать из желания обладать, т.е. из желаний «Я». Он всегда внешнее по отношению к «Я», навязанное и необходимое условие, помеха. Только влечение к самосохранению поддерживает чувство реальности, которое через знание превращается в «Я». Здесь, как и всегда, природное стоит на страже человека и человечества, ограничивая произвол сознания.
А что будет, если природное в человеке слабо, или социальное проявляет себя чересчур интенсивно? Человек, полностью растворенный в социальном, становится либо преступником, либо сумасшедшим. Принято считать, что здоровая психика, при условии, что нет органических поражений мозга и отягощенной наследственности, есть следствие правильной социализации. Но как можно выводить здоровую психику из правильной социализации? Где вы видели здоровое социальное? Чужая собственность, мало того, чужая судьба, а при известных обстоятельствах и чужая жизнь становятся объектом посягательств. Не надо иллюзий. Почти каждый может украсть если его не видят и если вещь ему очень нравится. Я знал человека, который украл Библию. Это было еще в советские времена. В продаже не было, а ему очень хотелось иметь. И все в угоду собственному «я хочу». «Я хочу» взятое в чистом виде, – это чистое безумие. Не обладая сознанием, животные не имеют душевных болезней. Только тот, кто обладает сознанием, может страдать галлюцинациями или бредом, только его могут обманывать органы чувств, или подводить память. Только он может впасть в депрессию, не видя никаких средств удовлетворения желания, или войти в маниакальное состояние, когда кажется (может ли казаться животному?), что твои желания не встречают никаких преград. Сознание отгораживает человека от действительности, помещая его в искусственно сконструированный мир. Поэтому так важно, повинуясь природному влечению к самосохранению, все время стремиться к действительности, затрачивая колоссальные усилия для ее познания. Природное же -- всегда часть действительности, которая дана непосредственно, благодаря принципу синхронии. Этот вид причинности (синхрония), в дополнение к четырем видам причин, описанных Аристотелем, открыт К.Г.Юнгом. Я не буду подробно на нем останавливаться. Скажу лишь, что он основан на резонансных отношениях. Психика, будучи частью мира, изменяется в унисон с ним, резонируя на события, происходящие в различных масштабах и на любых расстояниях Вселенной, стремясь соответствовать ей. Природное разговаривает с человеком языком интуиции.
2.ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ
Начнём с вопроса о соотношении природного и социального в человеке.
Для большинства исследователей природное - это не социальное, а
социальное - это не природное. Природное в человеке относится ими только к животной жизни, подчиняющейся биологическим законам. А так как невозможно отрицать природное в человеке, считается, что оно составляет как бы низший уровень его организации. Социальное соответственно рассматривается как высший уровень, надстраивающийся над природным. Получается, что преобладание природного как бы унижает человека, оскорбляет его социальную сущность. Поэтому между тем и другим началом, с этой точки зрения, могут устанавливаться очень сложные и противоречивые отношения, приводящие зачастую к конфликту.
Как же на самом деле соотносятся природное и социальное в человеке? Надо
сказать, что это не проблема субстрата - того, из чего человек построен, это проблема детерминации его развития и поведения. С точки зрения субстрата в человеке нет ничего, кроме природного, биологического. Тело человека это и есть его душа. Мозг и психика -- предметно одна и та же реальность. Но это особая биология, она полностью социальна.
Филогенетически и онтогенетически она полностью сформирована социальным и в своем существовании полностью детерминирована им. В этом смысле можно сказать, что в человеке нет ничего кроме социального. Итак, социальное это не надстройка над биологическим, это биологическое, ставшее социальным, сохраняющее в снятом виде все свои основные законы, остающееся при этом по своей сути биологическим, но действующим в социальном и через социальное.
Например, чтобы жить человек должен принимать пищу, как и любое живое существо, дышать. Все это, как и у животных, определяется необходимостью поддержания гомеостатического равновесия со средой. Но пища, которую человек употребляет, производится в обществе и является продуктом его культурного развития. Дыхание, осуществляется прямоходящим существом, совершающим работу или какую-либо другую человеческую деятельность, что также является продуктом социального развития. Итак, общие законы жизни, законы природы не перестают действовать на уровне социального. Они функционируют в специфической, превращенной форме, как наиболее общие принципы, организующие социальную жизнь, и придающие ей биологическую целесообразность. Один из таких принципов, без которого не могло бы совершиться превращение первобытной обезьяны в человека, -- принцип органической целесообразности. Он гласит: любой индивид всегда органически целесообразен среде своего обитания. Так белый медведь имеет соответствующую окраску, чтобы маскироваться в снегу во время охоты, густую шерсть, спасающую его от холода, специально устроенный дыхательный аппарат, позволяющий нырять и преследовать добычу под водой. Человек тоже органически целесообразен среде своего обитания - второй природе, как назвал ее Гегель - жизни в обществе. Он имеет развитый речевой аппарат, отвечающий необходимости активно общаться с себе подобными, опору на две конечности, чтобы освободить другие две --, для
выполнения работы и т.п. Вопрос о том, имеет ли место целесообразность в развитии тех или иных мировых процессов, например, в жизни общества, давно обсуждается философами.
Утвердительный ответ на него означает, что все сущее имеет цель своего существования, которая определяет специфику этого сущего и направление его развития. Учение о целесообразности называется телеологией. Целесообразность отвечает на вопрос: для чего? Она часто противопоставляется причинности, отвечающей на вопрос: почему? Многие философы вообще отрицали целесообразность. К ним относится, например, французский материалист П.А.Гольбах. Он в частности заявлял, что «целое не может иметь цели, так как вне его нет ничего, к чему оно могло бы стремиться» [2,I,111]. Забегая вперед, заметим, что в этом утверждении выражено основное заблуждение критиков идеи целесообразности - что цель можно искать только вне системы (вне целого, как говорит Гольбах), даже, когда речь заходит об имманентной телеологии, отыскивающей цель внутри самой системы.
У идеи целесообразности было гораздо больше сторонников, чем
противников. Ее разделяли многие великие философы, в том числе Аристотель, Г.В.Лейбниц, И.Кант, Ф.В.Й.Шеллинг, Г.В.Ф.Гегель.
Были мыслители, которые пытались понять общую целесообразность
человеческого существования (не всегда отождествляя ее с природной,
биологической) исходя из анализа жизненных влечений человека как общих тенденций, определяющих в конечном итоге его существование. Рассматривая такие попытки, немецкий философ Макс Шелер выделил очень условно три разновидности соответствующих концепций: концепции, ставящие во главу угла I) влечение к пище, 2) влечение к размножению и половое влечение, 3) влечение к власти [7]. Наиболее известной из них является концепция австрийского психиатра и психолога Зигмунда Фрейда. Разумеется, при ближайшем рассмотрении она оказывается не такой упрощенной, как получается по классификации Шелера. По Фрейду, все живое подчиняется общему влечению, названному им танатос - влечение смерти [5]. Однако, смерть в этом определении понимается не буквально, а как «перевод изменчивой жизни в стабильность неорганического состояния» [6,360], которое имело место до начала жизни. (Поэтому и цель душевного аппарата – сводить к нулю или, по крайней мере, удерживать на возможно более низком уровне притекающие к нему суммы возбуждений). По вполне понятным причинам эта цель недостижима для каждого индивидуального субъекта. Поэтому он стремится передать ее следующему поколению и далее, чтобы сделать ее достижимой хотя бы в будущем. В связи с этим основным влечением, определяющим жизнь каждого отдельного человека, становится сексуальное влечение, обозначенное Фрейдом словом: либидо. Появляясь, по Фрейду, вне связи с социальным, либидо противопоставляется ему, противореча, как правило, своими проявлениями нравственным нормам общества, что приводит к внутренним конфликтам личности, иногда к возникновению неврозов.
Вот еще пример. Одним из учеников Фрейда, выступившим против его
биологизаторской концепции, был Альфред Адлер. Основным влечением,
определяющим поведение человека, он считал стремление к превосходству, являющееся врожденным, но социально развитым. Стремление к превосходству не может быть осуществлено повсеместно, что вызывает у человека комплекс неполноценности. Преодолевая комплекс неполноценности человек, прибегает к разного рода компенсациям. Любимый пример Адлера - Наполеон. Испытывая чувство неполноценности из-за маленького роста, по мнению Адлера, Наполеон развил в себе выдающиеся способности полководца.
Эти примеры можно было бы продолжить. К. Фохт утверждал, что человеком
движет влечение к пище. Ф. Ницше - воля к власти, А. Маслоу - стремление к самоутверждению. Можно ли действительно отыскать такое общее для человеческого рода (а может быть и для всего живого) влечение, которое придавало бы его жизнедеятельности целесообразность? Мы уже говорили, что природное действует в социальном. Итак, во всех проявлениях природного мы найдем нечто общее: влечение к сохранению вида. Жизнь есть высшая, конечная и единственная цель жизни. Быть - универсальный закон всего сущего, в том числе и человеческого сообщества. Это общее, универсальное влечение, пронизывающее всю жизнедеятельность человека по сути своей социально, так как вид социален. Все без исключения действия и поступки человека соответствуют этому принципу. Тот, кто заботится о себе, добывает себе пропитание, оберегает свое здоровье, следует влечению сохранения вида, так как сам является частью вида. Тот, кто бежит с поля
боя, также соответствует требованиям влечения к сохранению вида по той же причине. Человек, совершающий подвиг, сознательно жертвующий в бою своей жизнью, тоже удовлетворяет требованию сохранения вида, так как спасает жизнь своих товарищей. В этом смысле влечение к сохранению вида как абстрактный принцип стоит вне нравственности. Он тождественен самой жизни и может быть принят как ее определение. Между прочим, история науки знает такие попытки. Так, в конце ХVII в. французский ученый Пьер Бейль определил жизнь как сопротивление смерти.
Влечение к сохранению вида существует как общий закон нормально
функционирующего человека (но не общества, которое функционирует по своим специфическим законам). Конкретно, в человеческом существе оно присутствует как система витальных (жизненных) влечений главные из которых: влечение к самосохранению, вытекающее из него влечение к борьбе, влечение к продолжению вида. Их специфика такова, что они не содержат в себе информации о предмете своего удовлетворения. Они являются лишь абстрактными требованиями общего характера, намечающими тенденции человеческой деятельности и включаются в зависимости от отражения значения каждой конкретной жизненной ситуации. Как правило, эти влечения не осознаются, а переживаются человеком как эмоциональные состояния. Наиболее ярко такое переживание проявляется в экстремальных ситуациях, именуемых в экзистенциализме пограничными. В таких ситуациях витальные влечения проявляются, так сказать, в чистом виде, обнажая, делая зримой, глубинную сущность человека вообще, скрытую у каждого конкретного индивида личностью (единичным). Наблюдение людей в таких ситуациях, по мнению философов экзистенциалистов, может позволить понять подлинную природу человека. С этим мнением вполне можно согласиться.
Теперь отметим, что в том, о чем мы сейчас говорим, еще не просматривается личность, конкретный человек. Личность, индивидуальность формируется в процессе включения человека в различные виды деятельности, предлагаемые ему обществом, соответствующие индивидуальным особенностям каждого отдельного человека и осуществляемые на различных уровнях общения с другими людьми. В деятельности формируются и конкретные человеческие потребности, отвечающие требованиям указанных влечений. Отметим, что наличием биологических закономерностей, хотя и действующих в социальном, природа человека не исчерпывается. Есть еще специфические, сугубо социальные законы, присущие только человеческому сообществу, которые являются доминирующими для человека, определяют конкретные формы его существования и развития. Здесь уже можно задать вопрос: зачем нужна любовь?
С появлением и развитием социального происходит освобождение человеческого существа от инстинктов. Инстинкт отличается от влечения тем, что в нем наследственно закреплен не только импульс к действию, но и структура самого действия. Инстинкт - это наследственная стереотипная реакция [3,124]. С появлением сознания, главного социального качества человека, врожденные структуры действия, обеспечивающие витальные потребности, отмирают. Да они и не могут помочь в чрезмерно усложнившемся, быстро меняющемся мире людей. Теперь структуры деятельности должны вырабатываться человеческим сознанием каждый раз заново, силой его творческой активности. Но сознание - это сугубо специфическое явление, чисто социальное, не содержащее в себе уже ничего биологического. Это проекция социального в психику человека. Оно детерминировано только социальными, специфическими закономерностями, которые никак не содержат в себе влечения к сохранению вида. Сознание, «свободно» распоряжаясь влечениями человека, может превратить их в источник наслаждений. (В этом выборе само сознание не свободно, оно детерминировано культурой, навязывающей свой стиль поведения, выгодный, например, индустрии развлечений). Так сексуальное влечение может использоваться в русле совершенно противоположном принципу сохранения вида, и сопровождаться стремлением избежать зачатия, частой сменой половых партнеров, применением противоестественных, способных нанести вред психическому здоровью партнера форм сближения и т.п. Сознание вступает в противоречие с влечениями, возникает опасность нарушения принципа сохранения вида. Поэтому однажды влечение взрывает сложившуюся рациональность сознания, подчиняя его своим требованиям, заставляя формировать адекватные себе структуры поведения. Действуя в социальном и через социальное, влечение превращается в любовь.
В соответствии с требованиями закона сохранения вида люди делятся на
мужчин и женщин. Разделение на мужчин и женщин, как и разделение на самку и самца у многих животных возникло потому, что беременный организм становится беззащитным и неспособным обеспечивать свою жизнедеятельность. В этот период заботиться о нем и защищать его должно существо противоположного пола. Для этого женщина должна быть выбрана им как единственная, несмотря ни на что, вначале, до половой близости, как объект ухаживания (что позволяет адаптироваться друг к другу), затем как объект полового влечения и наконец, как субъект отношений. Женщина же должна при этом отвечать ему тем же. Поэтому, смысл любви состоит в том, чтобы заставить человека преодолеть внутренние и внешние препятствия (связанные со сложившимися в сознании представлениями и ценностями и с особенностями окружающей социальной среды), подавить, если необходимо, биологическое влечение к самосохранению и соединиться с конкретным человеком противоположного пола в целях продолжения вида.
Врождённым психологическим механизмом, объединяющим людей, является импульс желания.
Импульс желания - это объективный психический механизм, действующий неосознанно, как все психические механизмы, в тех случаях, когда сформировано желание на обладание объектом, но ожидаемое обладание вдруг блокируется препятствием. В этих случаях вступает в действие обратная зависимость: чем меньше возможности для достижения желаемого объекта, тем интенсивнее переживание желания. Эта зависимость давно замечена философами и учеными. З.Фрейд: «Чтобы увеличить возбуждение либидо, необходимо препятствие; и там, где естественные сопротивления удовлетворению оказываются недостаточными, там люди всех времен создавали условные препятствия» [4,24]. Это внешнее проявление механизма импульса желания. Но Как психический механизм узнает о появлении препятствия, ведь сознание не может прямо воздействовать на психические механизмы? Иными словами, что запускает указанный механизм? Восприятие того или иного предмета или человека вызывает в психике состояние определенного желания, переживание которого является основной исходной единицей психического. Модальность желания определяется
господствующим типом влечения. Желание можно сравнить со сжатой пружиной, которую от выпрямления удерживает образ Я. Образ Я есть рефлексия своего положения в обществе (точнее в основных контактных группах: семье, производственном или учебном коллективе, компании друзей, спортивной секции и т.п.). Социальный статус и принадлежность к большим социальным группам важны, прежде всего, постольку, поскольку оказывают влияние на положение в указанных группах. Эта рефлексия не всегда адекватна, даже, как правило, в разной степени неадекватна, потому что она постоянно испытывает давление со стороны желаний. Главная задача сознания в этом отношении трансформировать, преобразовывать желания в соответствии с образом Я, иными словами, превратить желания в Я; при этом изменяется и само Я, но в пределах меры, заданной социальными параметрами (идеалами, нормами) и определяющей положение в обществе.
Это превращение желаний, адаптация их к образу Я делается для других,
потому что положение в обществе – это всегда признание себя другими (членами контактной группы), выражаемое в их отношении к себе. (Вот, между прочим, почему положение в обществе не всегда связано со значением данной конкретной личности для деятельности коллектива, что, впрочем, зависит от типа деятельности и степени развития коллектива). Во всяком поступке, вообще, можно отыскать общее универсальное противоречие, которое определяет поведение человека -- это противоречие между стремлением к самореализации (к реализации желаний) и защитой своего положения в обществе.
Рассмотрим это явление более подробно. Речь, собственно, идет о формировании мотивов. Теперь можно будет более детально увидеть, что означает превращение переживания через знания в Я.
Сама по себе обострившаяся потребность вызывает только поисковое поведение, направленное на отыскание предмета, способного ее удовлетворить, т.е. способного стать объектом определенной последовательности действий. После встречи субъекта потребности с адекватным ей объектом в отношении к нему переживание потребности получает поочередно один из двух модусов, которые можно обозначить как «мне хочется» и «я хочу». Вот разница между ними: я хочу заснуть, но мне не хочется. Я хочу заснуть, это значит, что я лег в постель, что я знаю, что сейчас я должен спать, что сейчас все люди спят и т.д. Мне не хочется - это переживание воли, которая как бы вне меня. «Я хочу» и «мне хочется» исключают друг друга, они как бы находятся в отношении дизъюнкции. «Мне хочется» - это переживание природного побуждения, воспринимаемого как иррациональная воля. Это неподвластный человеку страх, восторг, вдохновение, интуиция и т.д. «Мне хочется», всегда является проблемой для Я. Я должно овладеть, подчинить себе «мне хочется», превратить его в «Я хочу». В противном случае «мне хочется» угрожает разрушить Я, уничтожить включенность человека в социальное. Я хочу - это сознательно, под контролем социального принятое решение, оно организовано социально значимой целью. Но то, что Я должно подчинить себе «мне хочется», овладеть им, вовсе не означает, что оно стремится его уничтожить, что оно защищается. Как нельзя сводить социальное к морали, распространенной в определенных слоях того или иного общества определенной эпохи, так нельзя видеть в Я только антагониста влечений. Превратить «мне хочется» в «Я хочу» означает для Я приспособиться к нему и использовать его энергию. Я как структура сознания, т.е. проекции социального в психику человека, в творческом плане совершенно бесплодно, само по себе оно не способно ничего породить. Поэтому Я нуждается в «мне хочется» и стремится овладеть им. Такое овладение, присвоение «мне хочется» достигается посредством понимания. Между прочим, в свете сказанного сохраняет значение, хотя и приобретает другой смысл, формула Фрейда ;Wo Es war, soll Ich werden – «Где было ОНО, должно стать Я». Инструментом, обеспечивающим переход от «мне хочется» к «я хочу» является мотив. Как уже говорилось, сама по себе обострившаяся потребность способна вызвать лишь поисковое поведение. Встреча с объектом, соответствующим потребности, кладет начало поведению направленному непосредственно на ее удовлетворение: достижение объекта и потребление его. Поэтому объект, конкретизирующий здесь и сейчас потребность и, будучи фрагментом действительности, привязывающий ее непосредственно к действительности, выступает в качестве мотива. В модусе «мне хочется» объект, ставший мотивом, переживается как непроизвольное желание думать о нем, стремиться к нему, обладать им. В модусе «я хочу» субъект думает об объекте, ставшем мотивом, стремится к нему, чтобы испытать это чувство. В первом случае чувство вызывает направленность на объект, во втором, направленность на объект должна вызвать чувство, т.е. пробудить потребность. За «я хочу» тоже стоит «мне хочется» только другого свойства. В первом случае мне хочется думать и стремиться к объекту, потому что я испытываю это чувство, во втором мне хочется думать об объекте, чтобы испытывать это чувство. Вот это «мне хочется думать, и стремится, чтобы испытать», переживается как волевое усилие, как «я хочу». Влечение, пропущенное через знание (понимание), теперь становится принадлежностью Я, как бы берет начало не в бессознательном побуждении, а в волевом акте субъекта. Главное здесь не то, что Я действительно становится источником побуждений, а то, что, будучи посредником социального, позволяет последнему взять побуждения под свой контроль.
Итак, мы пришли к выводу, что сознание, свободно распоряжаясь влечениями человека, может превратить их в источник наслаждений. Так сексуальное влечение может использоваться в русле совершенно противоположном принципу сохранения вида, и сопровождаться стремлением избежать зачатия, частой сменой половых партнеров, применением противоестественных, способных нанести вред психическому здоровью форм сближения и т.п. Сознание вступает в противоречие с влечениями, возникает опасность нарушения принципа сохранения вида. Поэтому однажды влечение взрывает сложившуюся рациональность сознания, подчиняя его своим требованиям, заставляя формировать адекватные себе структуры поведения. Тогда, действуя в социальном и через социальное, влечение превращается в любовь. А если этого не происходит? Если природное в человеке слишком слабо и социальное берет верх? Посмотрим, что тогда может произойти.
Итак, социальное непосредственно связано с сознанием, которое есть представитель социального в психике человека. Поэтому, прежде чем пойти дальше, попытаемся еще больше прояснить сущность этих двух феноменов. Социальное – это всегда отношения власти и по поводу власти. В этом нет ничего удивительного, ведь социальное – это организация, целое, а власть – это квинтэссенция организации. Исходное, самое первичное отношение социального: господин – раб. Мы найдем его в любом социальном отношении. Человек, как социальное существо, тем и отличается от животных, что живет за счет подчинения и использования себе подобных, добиваясь власти, т.е. такого положения, когда в идеале его «я хочу» становится законом для чужого «мне хочется». Даже строительство Храма, не что иное, как подчинение себе Бога. Скоро колесо истории завершит свой оборот, и общество вернется к своему исходному и естественному состоянию – неприкрытому рабству. И тот, кто понимает это станет господином, а тот кто не понимает и верит всему что говорят, станет рабом. Природа либо будет убита в человеке и наступит всеобщая Смерть, либо взбунтуется, и колесо истории начнет свой второй оборот.
А что же такое сознание? Пытаясь вслушиваться в звучание этого слова на немецком языке das Bewusstsein, кто-то просто превратил его в высказывание: das bewusste Sein – познанное бытие, или то бытие которое уже познано. Вслушиваясь в русское звучание этого слова, кто-то услышал в нем со-знание, и расшифровал это как совместное знание или знание известное многим, или объединяющее многих, или добываемое вместе с другими. Я же слышу в нем совсем другое, синоним слова «признание». Человек признается, сознается в своих тайных помыслах, желаниях чувствах, делает их открытыми для других. Поэтому я говорю: сознание это то, что делает содержание психики одного индивида доступным восприятию другого. Сознание – это социальное, присутствующее в психике, проекция социального в психику человека. Это организация психики для других. В самом широком смысле – это форма всеобщей связи. А сейчас, очень коротко и сжато, я скажу самое главное о сознании. Будучи проекцией социального в психику человека, т.е. являясь рычагом власти Другого, властным проникновением в психику, сознание, перехватывая это отношение, становится сопротивлением власти Другого и наконец – субъектом власти. В каждом акте сознания есть проявление власти, или отношения к власти. В нем есть элемент владения или овладения. Поэтому сознание – это эквивалент собственности. Я настолько сознателен, насколько владею собой. Владение создает ответственность, вызванную угрозой потери (если не я сам, то кто сохранит?), что, в свою очередь, запускает познание (мышление). При этом появляется воля – прямое выражение власти. Раб не способен к самоконтролю, к самодисциплине. Поэтому он и раб. Для того, чтобы существовало волевое поведение надо чтобы кто-то отдавал команду и кто-то ее исполнял и контролировал исполнение. Все это в одном лице. Необходимость сохранения самоидентичности при этом приводит к появлению «Я». Желание, как внутреннее психическое состояние, приобретает внутреннего субъекта, который говорит: «я хочу». В рамках социального желание – это только момент отношения человека к человеку. Тот момент, который требует ответа. Так сказать, элемент диалога. За «я хочу», стоит «дайте мне». Поэтому, очень кратко можно сказать: «Я» – это осознанное желание, а сознание – это пространство психического, расчищенное для «я хочу». Как именно социальное формирует «Я»? Дело в том, что детство человека слишком растянуто во времени. За это время и успевает сформироваться требовательное «я хочу», опыт властвовать, когда исполнение собственного желания отдается в руки других людей – родителей, обязанных проявлять заботу и обеспечивать безопасность. Комплекс представлений о мире, формирующийся в этом возрасте, Ж.Пиаже называет реализмом. Ребенок убежден, что мир: природа и люди, полностью подчинен его желаниям. Несоответствие мира желаниям вызывает агрессию, обиду, или страх. Соответствие – не вызывает чувства благодарности, оно принимается как должное. Стремление к первичным отношениям власти и безопасности и его дериват, стремление включить в них все возникающие жизненные ситуации, навсегда сохраняется в «Я» человека. Оно всегда так откровенно проявляет себя в нише произвола. Но сопротивляясь чужой воле «Я» вынуждено подчиняться принципу реальности, постоянно разрешая противоречие между самореализацией и сохранением своего положения в обществе и в мире. Однако принцип реальности невозможно вывести из сознания. Он не может проистекать из желания обладать, т.е. из желаний «Я». Он всегда внешнее по отношению к «Я», навязанное и необходимое условие, помеха. Только влечение к самосохранению поддерживает чувство реальности, которое через знание превращается в «Я». Здесь, как и всегда, природное стоит на страже человека и человечества, ограничивая произвол сознания.
А что будет, если природное в человеке слабо, или социальное проявляет себя чересчур интенсивно? Человек, полностью растворенный в социальном, становится либо преступником, либо сумасшедшим. Принято считать, что здоровая психика, при условии, что нет органических поражений мозга и отягощенной наследственности, есть следствие правильной социализации. Но как можно выводить здоровую психику из правильной социализации? Где вы видели здоровое социальное? Чужая собственность, мало того, чужая судьба, а при известных обстоятельствах и чужая жизнь становятся объектом посягательств. Не надо иллюзий. Почти каждый может украсть, если его не видят, и если вещь ему очень нравится. Я знал человека, который украл Библию. Это было еще в советские времена. В продаже не было, а ему очень хотелось иметь. И все в угоду собственному «я хочу». «Я хочу» взятое в чистом виде, – это чистое безумие. Не обладая сознанием, животные не имеют душевных болезней. Только тот, кто обладает сознанием, может страдать галлюцинациями или бредом, только его могут обманывать органы чувств, или подводить память. Только он может впасть в депрессию, не видя никаких средств удовлетворения желания, или войти в маниакальное состояние, когда кажется (может ли казаться животному?), что твои желания не встречают никаких преград. Сознание отгораживает человека от действительности, помещая его в искусственно сконструированный мир. Поэтому так важно, повинуясь природному влечению к самосохранению, все время стремиться к действительности, затрачивая колоссальные усилия для ее познания. Природное же -- всегда часть действительности, которая дана ему непосредственно, благодаря принципу синхронии. Этот вид причинности (синхрония), в дополнение к четырем видам причин, описанных Аристотелем, открыт К.Г.Юнгом. Я не буду подробно на нем останавливаться. Скажу лишь, что он основан на резонансных отношениях. Психика, будучи частью мира, изменяется в унисон с ним, резонируя на события, происходящие в различных масштабах и на любых расстояниях Вселенной, стремясь соответствовать ей. Природное разговаривает с человеком языком интуиции. Именно в акте интуиции влюбленный человек открывает сущность любимого.
Литература
1. Василев Кирилл. Любовь. М.: «Прогресс», 1982.
2. Гольбах П. Избранные произведения в двух томах. М., 1963. Т.I.
3.Рубинштейн С.Л. Основы психологии. М.: «Педагогика», 1989. Т.I.
4.Фрейд З. Очерки психологии любви. Одесса, 1920.
5.Фрейд З. По ту сторону принципа удовольствия // Психология бессознательного.
М., 1989.
6.Фрейд З. Экономическая проблема мазохизма//Венера в мехах. М.: РИК
«Культура», 1992.
7.Шелер М. Положение человека в космосе // Проблема человека в западной
философии. М.: «Прогресс» 1988.