Не такая, как все

 (Светлой памяти Виктории Витальевны Н.)
         

Введение
До начала урока оставалось десять минут. Света Ларина открыла учебник физики, откинулась на спинку стула и пристально уставилась в книгу. Со стороны выглядело, что она повторяет домашнее задание, но на самом деле все было иначе. В этот миг девчонке хотелось порвать злополучный учебник.
Кто тебя только выдумал? За что такое наказание? Я трачу на тебя самое драгоценное время, и все равно ничего не понимаю. Хоть учу, хоть не учу, все бес толку. Ну, зачем ты мне нужна, физика? От тебя одни проблемы. Другое дело литература! Золотые страницы! Я готова их читать, читать и читать.
Вдруг, ее мысли прервал Сашка Жиров. Он влетел в класс, сообщая всем новость:
- Эй, ребята! У нас будет новая училка по физике. Вот такая краля! Пальчики оближешь! Надо встретить ее как полагается.
Саша третий год учился в седьмом классе: был двоечник и хулиган, состоял на учете в детской комнате милиции и частенько неудовлетворительным поведением доводил учителей до слез. Не удержался отличиться и сейчас. Из кармана он извлек презерватив, развернул, положил на учительский стол.
 - Это презик, его используют для занятия сексом, чтобы не было детей, - объяснил он. – Кто не знает, что такое секс, расскажу после школы, - заржал, как лошадь Сашка и диким взглядом посмотрел на одноклассниц.
В это время двадцатитрехлетняя девчонка подходила к кабинету 7-В класса. Еще вчера она была студентка, сегодня – учитель. В детстве с восхищением смотрела на маму-преподавателя математики. «Теперь и я - педагог! Сегодня мой первый урок. Что ждет за дверью, как встретят ребята?», - думала новоиспеченная учительница, с волнением открывая дверь.
- Здравствуйте, ребята! Я ваш новый учитель физики, зовут меня Виктория Витальевна, - представилась она. В это мгновенье ее руки слегка задрожали, пальцы разжались, и журнал упал на пол.
- Девушка, журнальчик поднимите! Нехорошо бросать на пол школьное имущество!- выкрикнул, усмехаясь Жиров.
Света сидела в центральном ряду, на первой парте, а классный журнал валялся рядом. Зная, что Сашка ее побьет после уроков, все же встала из-за парты и подала журнал, случайно прикоснувшись к рукам Виктории Витальевны.
- Спасибо! – сказала та, даря девочке нежный взгляд, который непонятной теплой волной окатил детскую душу. Еще раз, посмотрев на Свету, Виктория Витальевна направилась к столу. Тридцать пар глаз с любопытством наблюдали за ней.
- Будем знакомиться? – спросила она. Вдруг покраснела, растерянным взглядом посмотрела на стол, затем на учеников и выбежала из кабинета. Урок физики был сорван. В классе воцарилась тишина. Ребятам было жалко новую учительницу. Они понимали, что Жиров поступил некрасиво, но боялись сказать ему правду.
- Ты гля, к директрисе побежала. Скатертью дорожка! – не унимался Сашка.
- Дурак! – крикнула Света, выбегая из класса. Она не заметила, как нагрубила злостному хулигану, которого боялась вся школа. Мысли Лариной были заняты другим. Ей поскорей хотелось найти учительницу: помочь, поддержать, не дать разочароваться первым рабочим днем.
- Вот Вы где? А я Вас по всей школе ищу, - увидев заплаканную Викторию Витальевну, сжалась от боли Света. – Не плачьте, пожалуйста. Хочете, я ему морду набью? Мне совсем не страшно.
- Хотите, а не хочете, - вытирая слезы, поправила  ее речь учительница.
- Да знаю я, знаю. Только все равно мою речь уже не переделать. А вот, если бы я писала, тогда написала б, хотите. Это еще цветочки. Если бы Вы слышали, какие у меня ударения в словах. Бедная училка по русскому, она хватается за голову, когда слышит меня. И все время говорит: «Горюшко ты мое, когда же ты перестанешь коверкать русский язык?». А я, что? А я ничего, говорю, как говорю. И, что ей не нравится? Не понимаю, - пожала плечами Света.
- Ой, не могу! Ну, рассмешила! Как тебя зовут? – взъерошивая волосы девчонке, спросила Виктория Витальевна.
- Ларина Света.
- Вот и познакомились! Приятно иметь такого грозного защитника, но обещай, что в драки влезать не будешь. Спасибо тебе, солнышко! Ты мне очень помогла. Правда. А теперь пойдем в класс, - взглянув на часы, сказала Виктория Витальевна, - до конца урока еще полчаса.
- Ой! А у Вас тушь размазалась, - бросила довольный взгляд Света, найдя повод, чтобы задержаться с учительницей еще хотя бы на минуту. Ей очень понравилась эта девушка, которая казалась особой, совсем непохожей на всех учителей. Вытянув из кармана носовой платок, Света не заметила, как руки сами потянулись к лицу учительницы. Прикасаясь к ней, девочка почувствовала себя облаком, парящим высоко над землей: ладошки вспотели, голова закружилась, а ноги с трудом держали тело. Едва дыша, Света схватилась за талию учительницы, и заплетающимся голосом проговорила:
- Вы так-к-ка-я-я  к-к- красивая! Больше никто Вас не обидит.
«Странная девчонка, - задумалась в эту минуту Виктория Витальевна. - Почему душа с первой минуты потянулась к ней? Что же у нее есть такое, чего нет у других? И не побоялась осуждения одноклассников, побежала за мной». Внезапно ее мысли прервались. Света, находясь в обморочном состоянии, чуть не упала. Машинально обняв девчонку, она прижала к себе хрупкое тельце, спросив:
- Солнышко, тебе плохо? Пойдем в медпукт.
- Не надо, мне уже лучше, только голова немного кружится. Можно я на улицу пойду? – все еще находясь в объятиях учительницы, солгала Светка. Ее сердце то бешено колотилось, то едва стучало. Она не понимала происходящего с ней. Такое тринадцатилетняя девчонка чувствовала впервые. Ей было безумно приятно находиться в объятиях учительницы и в тоже время страшно.
- Может, с тобой пойти?
- Не стоит, - покачала головой Света. – Думаю, Вам лучше продолжить урок, иначе потеряете авторитет. А за меня не беспокойтесь, минут пять подышу свежим воздухом и приду в класс.
Удивленно посмотрев на нее, Виктория Витальевна направилась в класс. В этот раз она смело вошла в кабинет и уверенным голосом проговорила:
- Продолжим урок! Кто дежурный?
- Я, - ответил Вовка Галкин.
- Уберите презерватив со стола. Для тех, кто не понял, поясню: я преподаватель физики, а не полового воспитания! – окинув победным взглядом ребят, строго сказала она.
После уроков Жиров догнал Свету в школьном дворе.
- Ларина, куда это ты намылилась? Я тебя домой отпускал? Кому говорю, отвечай!- не унимался злой мальчишка.
- Я тебе сейчас как отвечу, мало не покажется. Убери руки, козел! – грозно заговорила Света – Ты гляди, герой нашелся, пора давно тебя спустить на землю.
- Чего, чего? Чего ты вякнула? А ну, повтори! – еще больше разозлился Жиров, заметив, что вокруг них собирается толпа школьников. Ребята с интересом наблюдали за поединком.
- Вот тебе, вот тебе! – била его портфелем по голове Света. – Больше не будешь делать гадости. Это тебе за меня, а это за новую училку, - произносила Света, не давая ему опомнится.
- Во дает! Тихоня-то наша умеет за себя постоять, а мы боимся даже слово сказать этому здоровиле, - пристыдил себя и мальчишек староста класса – Вовка Галкин. Он восхищенно уставился на Светку, наблюдая, как девчонка уже повалила второгодника на землю, и, усевшись на Жирова, стала бить того кулаками в лицо, приговаривая:
- Убью! Убью! Убью!
Она вспомнила отчима и лютая ненависть наполнила ее душу. В этот миг на Жирова смотрели глаза хищного зверя. «Убьет, точно убьет», - подумал он и вдруг заорал во весь голос, размазывая рукой кровь из разбитого носа:
- Ой, мамочки! Помогите! Я больше не буду! Помогите…
- Кому здесь нужна помощь? – неожиданно раздался голос Виктории Витальевны. Учительница с удивлением глядела на дуэлянтов, особенно на Ларину.
- Это все она, это не я. Я здесь не причем, - опустив голову, еле шевеля языком, оправдывался Сашка. Мальчишка стыдился смотреть на ребят, понимая, что его авторитет потерян. Кровь тонкой струйкой стекала ему на пиджак, а вокруг глаз четко вырисовывались синяки.
- Всем по домам, концерт окончен! Пошли в медпукт, вояка, - бросила взгляд Виктория Витальевна на Жирова. – А с тобой, Ларина, у меня будет особый разговор. Подумай о своем поведении.
- Угу! – буркнула Света.
« Как же она хороша, как прекрасна, даже, когда сердится. Ну, почему же так хочется быть рядом с ней? Тонуть в голосе и глазах. Почему учащенно бьется сердце, когда вижу ее? Что за странная дрожь в коленках, и почему так приятны прикосновения ее рук? Что же это такое, что?» - недоумевала девочка, глядя вслед  учительнице.




Глава 1
Позади осталась школьная пора. Порой Светке не верилось, что с ней дружит ее бывшая учительница.
 В это утро солнечные зайчики игриво блуждали по ее лицу, будто шептали: «Вставай, проспишь самое лучшее!»
 «Еще чуть-чуть»,- сквозь сон думала Света. Ей так хотелось досмотреть сон. Она перевернулась на другой бок, спрятала голову под подушку и, вспоминая увиденное, потянулась от наслаждения…
 Приснилось же такое. А, что же будет, если сон сбудется? Я же с ума сойду от счастья. Может, Вика меня тоже любит. Не зря ведь такое приснилось.
- Долго еще будешь валятся, лежебока? – раздался из кухни голос матери. – Полдень давно, а ты до сих пор спишь. Вставай!
- Встаю, встаю, лечу как птица!
 Маман, позвольте мне умыться! – пропела Света, прогоняя мать от крана.
- Тю, зовсім з глузду з’їхала, - заговорила на родном, украинском языке Валентина Ивановна.
- Что на обед у нас сегодня?
      Меню ли буду я довольна? – продолжила дочь песню собственного сочинения, заглянула в кастрюлю и снова запела:
    – О! Суп без зажарки!
       Хочу блинов, сметанки!
    - Жри, что даю, и не перебирай харчами, - замахнулась мать половником.
    - Маман, запрячьте свой черпак,
      Не по душе сей злейший враг.
      Его в кастрюльку окуните,
      Супец на стол мне поднесите, -заливаясь от смеха, не унималась Света.
    -  У тебя одни хихоньки, да хахоньки на уме. Я в твои годы о жизни думала, а ты дрыхнешь до обеда, а потом над матерью издеваешься. Бессовестная! Разве я могла знать, что у меня будет такая непутевая дочь?
  - Мам, чего ты сердишься? Вечно недовольная, что я плохое сделала? Проснулась в хорошем настроении, стихами заговорила. Тебе, между прочим, хотела улыбку подарить, а у тебя никакого юмора. Ты хоть знаешь, что такое экспромт? Не знаешь, - скорчила умную гримасу Света. – Экспромт – это, когда стихи рождаются на одном дыхании, без творческих мук. И на такое способны не все. А ты вместо того, чтобы похвалить непутевую дочь, и помочь ей развить творческие способности, срезаешь их на корню. А, может, я известной поэтессой стану, и ты еще будешь гордиться своей дочерью.
  - Дай, Бог!- улыбнулась мать.



Глава 2
  - Дашка! Дашка! Прикинь, что мне приснилось! – словно торнадо ворвалась Света к Воробьевым.
  - Не надо так орать. Я итак все вижу, - охладила подругу Даша.
  - Откуда?
  - От верблюда! У тебя же все на лице написано. Может, лимончик дать, Светочка? Пожуешь и на землю спустишься.
   - И, что же мне приснилось, не замечая иронию, спросила Света.
   - Твоя обожаемая Виктория Витальевна.
   - Ни фига себе! Ну, ты даешь, Воробьева! – присвистнула Светка. – Может, ты еще скажешь, как она мне снилась?
   - Че говорить, ты и сама знаешь. Говорю же, на лице все написано, ты довольная, как слон. Посмотри в зеркало и увидишь.
   - Что увижу?
   - Мечты, которые во сне сбываются.
   - Да-а-а?
    - Да! Смотри, Светик, от перевозбуждения умрешь, а я крайняя останусь. После попробуй, докажи, что я не убийца. Ну, и как, здорово с ней засасываться во сне? – не сдержалась подруга.
   - Еще бы! –  мечтая, протянула Света. – Я чуть не умерла от счастья. Проснулась вся… - внезапно она замолчала, уставившись на подругу.
   - Че, смотришь, как баран на новые ворота? Продолжай.
   - Да, ну тебя! – встала из кресла Света и направилась к балкону. - Пошли, покурим, пока твоих родаков нет дома. Откуда ты вечно все знаешь? – продолжала удивляться Света, закуривая «Опал». – Может, ты ясновидящая?
   - Балда ты, Светка! Вот загнула, так загнула! – засмеялась Даша, нарочно пуская дым подруге в лицо.
   - Прекрати, неприятно. Дыми пацанам в лицо, а не мне.
 - А мне приятно слушать бесконечные истории про твою Викторию? Мужиков любить надо! Понятно?
 - Дашуньчик, не сердись, ты же знаешь, как я ее люблю.
 - Угу! Знаю, - докуривая сигарету, промычала Даша, меняясь в лице. Она бросила нежный взгляд на Свету, накрыла ее руку своей и прошептала:
  - А я люблю тебя, как подругу. И очень хочу, чтобы ты, Светик, была самой счастливой девочкой на свете. Но иногда на меня находит непонятное чувство женского эгоизма. Как только ты начинаешь лепетать о своей Виктории, что она самая красивая, самая лучшая… меня это бесит. Просто с ума схожу. И как ты только меня терпишь?
   - Потому что люблю. Потому что ты самый лучший друг. Никто никогда тебя мне не заменит, но у меня есть Вика. Это другое. Жизнь без нее кажется пустой. И ты, Дашуня, не заменишь ее. Прости, если причиняю тебе боль, болтая о ней. Просто я ее так люблю, так люблю, - промурлыкала Света, закатив глаза высоко к небу. – Понимаешь, когда любишь, постоянно хочется говорить о любимом человеке. Кому еще я доверюсь, если не тебе? А мне нужно многое  рассказать.
  - Ну, давай, изливай душу,- покинув балкон, сказала Даша. Света поплелась за ней следом. – Для чего еще нужны подруги? – сочувственно взглянула на подружку Даша. – Только давай что-нибудь пожуем, чувствую, что разговор будет долгим, а на голодный желудок плохо слушается, да и думается.
 - Да, не помешало бы.
 - Сейчас что-нибудь сварганю, а ты рассказывай,- забегала по кухне Даша.
 - Даже не знаю с чего начать.
 - Начни с главного, - бросила Дашка. Она хоть и была на год младше Светы, все же всегда чувствовала лидерство в их отношениях. И честно говоря, ей это очень льстило. Светка, в свою очередь, всегда прислушивалась к советам подруги детства, ибо та с их первого дня знакомства отличалась умом и сообразительностью, причем с первого класса была круглой отличницей, и окончила школу с золотой медалью. Однако не Дашкины познания в учебе покорили Светкину душу, а неподражаемая открытость и честность. Не смотря на взрывной характер подруги, Света умела сглаживать острые углы их дружбы. И принимала Дашку такой, какой она была:  по-своему сумасшедшей и амбициозной,  ранимой и гордой, но безумно доброй.
 - Постараюсь, - промямлила Света.
Даша разогрела рожки с котлетами, приготовила бутерброды с колбасой, положила всего побольше  подруге в тарелку, заварила чай и приготовилась слушать.
  Набив полный рот, Светка промычала:
  - Понимаешь, Даша, я нахожусь между двух огней. Короче, у меня есть любовница! – выдала она информацию, сама не поверив в то, что наконец-то открыла тайну своей души.
  - Кто- кто? – чуть не подавилась Даша.
  - Любовница. Что не понятно?
  - Ты спишь с Викой?
  - Причем здесь Виктория? Не перебивай! – краснея, продолжила рассказ Света. -  Ты знаешь, что я работаю в женском коллективе, на кондитерской фабрике, там все и случилось. После смены женщины принимают душ. Долгое время я не могла понять, что со мной происходит: увижу их голых и «плыву». Сердце колотится в бешеном ритме, а низ живота распирает, как барабан. Приходилось ждать, когда все перекупаются, потом мылась сама. Со стороны, знаешь, как это выглядело смешно и заметно. Некоторые из женщин голышом подбегали ко мне, хватали, в чем была, и затягивали в душ. Я краснела и возбуждалась, но не знала, как реагировать на  их проделки. Мое неадекватное поведение заметила одна дама –  Ирина, мастер моей смены. Она с интересом наблюдала за мной, а я не замечала ее взглядов, так как люблю Вику, - взволновано посмотрела куда-то вдаль Света.
  - Дальше, что было? – заерзала на стуле Даша.
 Уставившись на дно чашки, нервно помешивая ложкой чай, Ларина продолжила нелегкую исповедь:
 - Ирина стала приходить в баню в одно время со мной. Женщины, быстро приняв душ, разбегались по домам. В раздевалке царила тишина. Мы были предоставлены сами себе. Поначалу  я стеснялась, а она загадочно улыбаясь, незаметно соблазняла меня. И так смотрела, так смотрела! Словно профессиональная стриптизерша, она красиво обнажала свое тело. Я, будто загипнотизированная, пялилась на нее, боясь пошевелиться. Такое представление длилось в течение месяца. Она умная женщина. Не торопя события, Ирина постепенно приручала меня к себе, а в рабочее время частенько подменяла меня, давая время для отдыха.  После работы, в бане, продолжала представление, которое я уже с нетерпением ждала. Со временем я перестала стесняться, и очень смелым взглядом разглядывала ее красивое тело. По ее просьбе расстегивала на ней лифчик. Руки не слушались меня, но я настойчиво работала, а она, бросая игривые взгляды, шла к намеченной цели. Пролетали дни, наши отношения заходили все дальше и дальше. Ирина начала романтично за мной ухаживать, превращая мою жизнь в красочный мир. Не понимая происходящего, сильно любя Викторию, я заболела безумной страстью. Непонятная сила флюидов влекла и влекла меня к Ирине. Я больше не могла сопротивляться своим желаниям… - внезапно Света замолчала и отрешенно уставилась в потолок. Дашка тоже молчала. Тишину наполняло лишь тиканье настенных часов. Прошло минуты две. Светка снова продолжила рассказ:
  - Помнишь, было время, когда водители автобусов бастовали? В связи с теми событиями я стала частенько опаздывать, но мне все прощалось. Завидуя хорошему отношению мастера ко мне, некоторые женщины из бригады стали высказывать Ирине, почему она не замечает мои опоздания. Тогда Ирина предложила ночевать у нее. Она жила рядом с кондитерской фабрикой, и я согласилась. Мы спали на одной кровати. Она не трогала меня, интуитивно чувствуя, что я еще не готова к близости. Нежно прижавшись ко мне, улыбаясь, она засыпала. В тот миг Ирина была по-своему счастлива. А я мучилась от непонятных желаний, не зная как сказать ей об этом. Все же мои мучения ей хорошо были видны. Как-то очередной раз, ночуя у нее, я проснулась от приятных ощущений. Ирина с нежной осторожностью целовала мое тело. По ее лицу катились слезы, капая мне на живот. Ирина Викторовна, такая строгая и недоступная на работе, находилась у моих ног. Целуя меня, она бесконечно шептала: «Малышка, любимая, как долго я тебя ждала». В ту ночь я поняла, что не такая как все, сделав открытие, что есть такие же, как я.
  Наш роман длится уже год. Чем все закончится, не знаю. Знаю лишь одно – Ирина, действительно меня любит. А я? Я, как мотылек, летаю с одного огонька на другой: сплю с одной, люблю другую, - закончила откровения Света и задумчиво посмотрела на подругу.
  - Н-да-а! – протянула Даша, не зная, что сказать. Подруги еще долго молчали, каждая думая о своем. Внезапно Дашка вскрикнула:
  - Ну, ты, Ларина, даешь! Всегда знала, что в тихом омуте черти водятся, но не думала, что до такой степени. Ну, ошарашила, так ошарашила! И молчала!
  - По-твоему я должна была хвастаться любовницей, лететь к тебе на крыльях с этой новостью и радоваться приключениям? Да мне стыдно смотреть в глаза Виктории. Думала, что сама разберусь, найду выход из лабиринта. Вот и молчала. А сейчас так прижало, что жить не хочется.
  - Тю, было бы из-за чего страдать. Ну и люби свою Викторию, кто не дает? Пожирай ее глазами, посвящай стишки и наслаждайся близостью с Ириной. Балда, ты Светка, балдой была и балдой останешься! – засмеялась Даша.
  - Тебе легко говорить, а мне не до смеха, - надула губки Света. Дашунь, скажи, что делать? Почему так в жизни получается, что нас любят одни, а мы – других? Почему такая несправедливость? Я так запуталась. И без Вики не могу, и к Ирине тянет. Думала, смогу Викторию забыть, однако не получается ее разлюбить,да и замужем она, - заплакала Света.
  - Светик, не плачь, пройдет время, и ты разберешься в чувствах. Увидишь, все будет хорошо, - нашлась, что сказать Даша.
  - Ага, если бы ты знала, как сильно я ее люблю. Только взгляну, предметы оживают, и голова кружится рядом с ней, а с Ириной все по-другому.
  - Счастливая ты, Светка! А я даже не знаю, что такое любовь, - обняв подругу, призналась Дашка.
  Совсем не понимая чувств, они еще долго вели философские беседы о вечной любви и физической близости. Им было только восемнадцать лет. Увлекшись беседой, девчонки не заметили, как ночь темным покрывалом спустилась на город. Время близилось к полночи. Случайно взглянув на часы, Света вскрикнула, словно ее ужалила пчела:
  - Ох, и влетит мне сейчас от матери! Заболталась я с тобой, Воробьева! Пора домой. Завтра не жди, буду у Вики.



Глава 3
Утро только начиналось. Поеживаясь от летней прохлады, Света неслась к автовокзалу. В это время ее мысли были наполнены Викторией, и она буквально парила на крыльях любви.
   Ей казалось, что ранний приезд на работу ускорит встречу, но автобус, будто улитка двигался по шоссе и останавливался на всех остановках, что раздражало Свету. Старушки- мешочницы наполняли салон, обговаривая цены на рынке.
  « Мне бы ваши проблемы» - подумала Света, окунаясь в сладкую дрему и представляя в мечтах встречу с Викторией. Они не виделись больше месяца, и влюбленной девчонке казалось, что прошла целая вечность.
  - Девушка, конечная! – спустил ее на землю водитель.
  - Черт! Остановку проехала! – вскрикнула Света, взглянув в окно, но бросив взгляд на часы, успокоилась. «Успеваю, пойду пешком».
  Напевая песенку Пугачевой «Королева», она и не заметила, как оказалась возле фабрики.
  - Ларина, что-то ты рано сегодня, - удивилась вахтерша баба Надя. – Случилось что?
  - Фабрику грабить буду, - заговорщицки подмигнула Света. Она вошла в раздевалку, переоделась в спецовку, в комнате отдыха легла на диван и уснула. Ей снилась Вика. Сквозь сон до Светы донеслась ирония Кати:
  - Посмотрите, картина Репина «Отдых перед работой».
  Женщины из бригады с интересом смотрели на Свету.
  - Зачем пристаешь к девчонке? – обратилась тетя Валя к Кате, и с материнской нежностью погладила Свету по голове. – Молоденькая, устает, живет далеко, вот и задремала.
  - Здравствуйте! Все в сборе? – раздался голос мастера. – А это кто у нас спит? – вопросительно посмотрела Ирина Викторовна на подчиненных. Однако, заметив на диване Свету, замолчала.
  - Лариной женихи спать по ночам не дают, - не унималась Катя – тридцатилетняя женщина.
  - Это тебе любовники спать не дают, - вырвалось у Светы.
  - Закрой рот!
  - Прекратите! Взрослые люди, а ведете себя как детвора в детском саду, - прикрикнула мастер. – Катя как тебе не стыдно? Лариной простительно, а ты, взрослая женщина, но ведешь себя хуже ребенка.
 - Только не надо на меня нападать, Ирина Викторовна. Все знают, что Ларина у вас в любимчиках. Повезло же девке!
  - Екатерина, пожалуй, тебе придется писать заявление на расчет,- вышла из себя мастер.-     Последнее время ты плохо работаешь: постоянно делаешь брак, вдобавок ко всему грубишь. Я стараюсь закрывать глаза, но когда-нибудь мне надоест. Подумай о своем поведении и качестве своей работы. Это касается всех. Незаменимых нет! Кто будет допускать брак, попадет под сокращение. Всем понятно?
  После услышанной новости о грядущем сокращении, женщины зажужжали, словно рой мух, оглушая мастера.
  - Тихо! Тихо! Успокойтесь! Сокращение – с нового года, а с этой минуты требую качества и дисциплину. И еще, после работы прошу задержаться, сегодня состоится встреча с кандидатом в депутаты областного совета.
  - Начинается, не дают рабочему человеку вовремя домой уйти, - бросила реплику Катя.
  - Екатерина, еще одно замечание и тебе придется покинуть наш коллектив, меня начинает раздражать твое поведение.
  - Простите, я исправлюсь, - скорчила жалобную гримасу Катя.
  - Все слышали? Если Катя не изменится, вместе с ней уволю еще двоих. Берите над ней шефство. А теперь по местам, рабочий день начался!
  Конфетчицы покинули раздевалку. А Ирина задержала Свету, прижала ее к себе и заглядывая в глаза вопросительно произнесла:
  - Малышка, ты не заболела?
  - Нет. Ночью плохо спала, поэтому задремала.
  - Кто тебе спать не давал? Ну-ка признавайся, иначе я тебя съем, - улыбнулась Ирина и еще крепче обняла Свету.
  - А не скажу! – показала язык Ларина. И, озираясь по сторонам, попыталась вырваться из объятий любовницы, боясь, что та потеряет контроль над собой. Ирина уже была близка к этому.
  - Ирина Викторовна, спуститесь на землю! Нас могут увидеть, - не на шутку испугалась девчонка.
   Вдруг они услышали чей-то голос и отскочили друг от друга.
   - Чуть не попались, - задыхаясь, вымолвила Ирина.
   - Ага. Ты же никогда меня не слушаешь, - с обожанием взглянула на любовницу Света, и продолжила, - ненасытная женщина!
   - Да, я такая! Знаешь, почему? – подобно рентгену посмотрела на любимую Ирина. Затем снова обняла ее и добавила, - подрастешь, поймешь.
   Она первая покинула раздевалку, оставив Свету в задумчивости, и направилась в комнату мастеров.
  В цеху Катя, измерив злобным взглядом Свету, тут же набросилась на девчонку:
   - Ларина, где ты шляешься? Рабочее время уже началось. Думаешь, что тебе все позволено?
   - Конвейер только что загрузили, могу еще гулять, И, вообще-то, ты мне не начальник, - бросив в рот конфету, уверено ответила Света. Неожиданно за ее спиной раздался голос мастера:
   - Света, пока свободна помоги Екатерине.
   - Как скажите, - недовольно буркнула Света, подумав: «Посмотрим, как запоешь, когда в моих объятьях будешь». И, глядя на Ирину, эротично начала сосать леденец, бросая глазами фразы: «Я твоя! Мне хорошо с тобой!». Ирине тут же захотелось раствориться в сладкой неге любви, преодолевая желание, она покинула цех.
  Заполняя табель часов выхода работников, на фамилии, Ларина, ее рука дрогнула. Мастер прекратила писать. Мысли вихрем пронеслись в голове, мешая работать: « Что она со мной делает?  Я ни в чем не могу ей отказать. А ведь малышка никогда не говорила, что любит меня».
  Ирина догадывалась, что Светка любит другую женщину, но, боясь потерять любимую, свои подозрения держала при себе.
  По окончанию смены Света забыла попрощаться с Ириной и мигом ринулась домой. Ирина догнала ее на остановке и, заглядывая в глаза, спросила:
   - Светушка, куда ты так спешишь? Не попрощалась даже.
   - Домой! Что непонятно? – занервничала девчонка. – Некогда сегодня телячьими нежностями заниматься. Я должна быть дома. О! Вот и автобус!- переступая с ноги на ногу, обрадовалась Света.  И, чмокнув Ирину в щечку, шустро запрыгнула в салон.
   Спеша на встречу к Виктории, Светка и не заметила, что причинила боль Ирине, которая смотрела вслед уходящему транспорту и горько плакала.



Глава 4
Близился обед. Виктория, сладко потягиваясь, нежилась в постельке. Сегодня она могла себе позволить побездельничать: муж был в командировке, а сын у матери. В эту минуту Виктория вспомнила Свету: « Интересно, где она сейчас? Представляю, как трудно ей было без меня, наверное, тетрадь стихов уже  посвятила. Улыбнувшись, Виктория встала с кровати, взяла на книжной полке «Евгения Онегина» и снова завалилась в постель. «Онегина» она знала наизусть и все же любила читать, наслаждаясь пушкинской строфой. Вот и сейчас собралась раствориться в строках романа. Открыв книгу, она обнаружила тетрадный листок, исписанный почерком Светы. На нем было написано:
   Позволь о любви своей пропою:
   Родная Викуся, тебя я люблю!
   Глазами целую, ласкаю тебя,
   Коснуться боюсь, ведь скажешь, нельзя.
   Но все же люблю и сердцем кричу:
   «Викуся, Викуся, тебя я хочу!».
«Ничего себе сюрприз, как же я сразу не догадалась?» -  впала в шоковое состояние молодая женщина. Она еще долго глядела на листик, но вместо букв видела глаза бывшей ученицы.
  «Бедная девочка, как же ей нелегко живется в этом мире! Теперь понятно, почему она так восторженно смотрит на меня. А  я- педагог, не разглядела ее истинных чувств, не почувствовала ее отношение ко мне».
    Виктория заварила кофе и, отхлебывая мелкими глотками напиток, снова прочла стихотворение. Странным чувством наполнилось ее сердце…
   Она была красивой женщиной: густые, черные волосы волной спадали на плечи; глаза – цвета угля; нос с небольшой горбинкой, придавал  особую изюминку портрету лица, делая еще неотразимой. У нее была трогательная отточенная фигурка, не изменившаяся даже после родов. Словом, она принадлежала к типу женщин, о которых мечтает любой мужчина. Ее красота разбила ни одно мужское сердце. В нее были влюблены и старшеклассники, и мужчины - преподаватели школы. Однако, узнав, что любима девчонкой, Виктория растерялась. Она любила Свету, как младшую сестренку, иногда до изнеможения скучала по ней. Но…
  Думая о младшей подруге, Виктория вспомнила институтские годы. Память стала листать страницы прошлого. С ней училась Надя, которая любила одну девчонку. Однажды Надя призналась в любви однокурснице. Однако та не поняла чувств Нади, обсмеяла ее и рассказала об этом всему  институту. Надя не выдержала насмешек и наглоталась таблеток. Тогда врачи не смогли спасти девчонку. Надя умерла.Вспомнив ту трагическую историю, Виктория искренне испугалась за Свету, и, прижав к груди бумажку, расплакалась.
  В эти минуты, не зная друг друга, Ирина и Виктория плакали одновременно. А виновница их слез, на ходу жуя бутерброд, спешила к Даше. Сегодня ей хотелось выглядеть по-особому. Вот едва переступив порог квартиры Воробьевых, она сходу заявила:
  - Дашуньчик, нужна твоя помощь. Сделай на моей физиономии макияж и с волосами что-нибудь сообрази.
   - Совсем крыша поехала! – не скрывая иронии, брякнула Даша. – Вот, что делает с людьми любовь!
   - Дашка, не начинай! Будешь меня красить или нет?  Очень спешу.
   - Зачем? Накрашенная, не накрашенная Виктория все равно тебя не полюбит.
   - Не твое дело! – повысила голос Света.
   - Ого! Да ты, оказывается, орать умеешь, - удивилась Даша. – Что-то ранее я не наблюдала за тобой такого темперамента. Говорю же, вот что делает с людьми любовь. Ладно, падай на стул, придумаю, как из тебя Бабу-Ягу сделать.
   Вот она взяла тушь для ресниц, взглядом визажиста оценила лицо подруги и приступила к работе. Однако Светка бесконечно моргала, чем причиняла неудобства Дашке. Стараясь быть спокойной, Даша долго терпела, наконец, она не выдержала и крикнула:
   - Не моргай! Смотри вверх!
   - Может не надо ресницы красить? – в ответ последовал писк. – Глаза чесаться будут.
   - Потерпишь! Красота требует жертв! – бросив грозный взгляд на Свету, командным тоном сказала Даша и продолжила, - совсем другой вид. Теперь нанесем тени, если не будешь хлопать ресницами.
    Повертев в руках набор теней, Даша выбрала кофейный цвет, затем наложила немного тонального крема на лицо подруги и накрасила ей губы.
    - Вечерний макияж! – оценивая свой труд, проговорила Даша. – Приготовься, даю зеркало. Мать родная не узнает.
    Увидев свое отражение, Света отпрянула от зеркала:
   - Это я или девочка с панели?
   - Не комплексуй! Можешь смело идти к Виктории, только смотри, мужа у нее не отбей.
   - Зачем он мне нужен?
   - Уже и посмеяться нельзя. Да-а-а, девушка, с чувством юмора у вас всегда был напряг.
   - Опять начинаешь, - сдвинула брови Света. - Знаешь, как он ее любит? На руках носит. И, видя, как на нее пялятся мужики, совсем не ревнует, а гордится такой красивой и умной женой.
    - А если сейчас тебя увидит, точно «в сосну ударится», вытаращится, разинув рот, и забудет про жену-красотку.
 - Да, ну тебя! – вскочила со стула Света и направилась к выходу. – Прическу делать не нужно, не успеем. Пожелай мне удачи.
  - Глаза не чеши! – выглянув на лестничную площадку, крикнула Даша, но Лариной  след простыл. Она уже была на улице и летела как торпеда, порой врезаясь в прохожих. Бросая на ходу, извините, не оглядываясь, продолжала бег. Пробегая мимо бабулей, торгующими цветами, остановилась, вытянула кошелек из сумочки. Внезапно ее стали терзать сомнения: «Вдруг муж поймет, о чувствах к Вике. Лучше что-то другое. Но что? Может, торт? Нет, не пойдет, Вика беспокоится о фигуре. А, была, не была! Лучше цветов, могут быть только цветы! Как бывшая ученица имею право».
  Наконец-то, определившись с подарком, Света купила шикарный букет роз, коробку конфет, машинку для малыша и снова продолжила марафон по бегу. Вот забежала в девятиэтажку, не пользуясь лифтом, перескакивая через ступеньки, прибежала на седьмой этаж. В эту минуту влюбленная девушка была похожа на загнанную лошадь: сердце бешено колотилось, дыхание участилось, руки и ноги тряслись. Она постояла минут пять возле квартиры, после чего прислонила ухо к двери, тут же нос унюхал знакомый запах духов.
   «Значит дома», - обрадовалась Света. И, затаив дыхание, коснулась пальцем кнопки звонка. Дверь открыла сама Виктория. Пряча за спиной букет, и, глядя цветущими и в тоже время испуганными глазенками на любимую женщину, девчонка внезапно потеряла способность говорить. Ей казалось, что Виктор увидит цветы и сразу догадается о ее чувствах к его супруге. Света так боялась быть рассекреченной, что от страха  язык прилип к небу.
   - Проходи, я сама, - улыбнулась Виктория.
   Успокоившись, Света вымолвила, протягивая букет:
   - Это тебе, самые красивые розы, которые ты любишь. Но все цветы блекнут на фоне твоей красоты. Ведь ты королева красоты!
    - Спасибо! – покраснела Виктория, пряча лицо в бутонах роз. – Вкусно пахнут, как конфеты,- сказала она, ставя букет в вазу.
   - Где Дениска? – следуя за ней по пятам, спросила Света.
   - А…?
   - Витя в командировке, приедет через неделю.
   - Ух-ты! Классно! Можно теперь каждый день к тебе приходить!
   - Спасибо за цветы! – снова сказала Виктория, бросая печальный взгляд на девчонку. – Зачем потратилась?
   - А что нельзя?
   - Ну, а по какому поводу измалевала мордашку? – вопросом на вопрос ответила Виктория. – Я тебя и без макияжа люблю.
   - Правда? Правда любишь? – заглядывая ей в глаза, затараторила Света. Затем обняла Викторию, нежно чмокнула в губы, положила ей голову на плечо и продолжила, - Викусик, я так соскучилась. Кажется, что вечность тебя не видела.
   - Иди, умойся, чудо мое, а я ужин приготовлю, – освободившись из объятий, проговорила Виктория.
   - Слушаюсь, Ваше Величество!
   Намылив лицо, Света еще больше размазала тушь. Ругаясь, трижды умылась, но краска так и не смылась. Выйдя из ванной, она сказала:
   - И как только женщинам удается смывать тушь?
  Увидев испачканную мордашку, Виктория с трудом сдержала смех:
   - Горюшко ты мое, что ты сделала?
   - Умылась по твоей просьбе, - всхлипнула Света, - только ничего не получилось.
  - Не реви, сейчас приведу тебя в человеческий облик, - сказала Виктория, направившись в ванную. В шкафчике откопала крем для снятия макияжа, вытерла им лицо девчонки и с умилением взглянула на ту. Так Виктория еще никогда не смотрела на Свету. И, разумеется, Ларина сразу же почувствовала необычное поведение старшей подруги.
  - Викочка, что с тобой сегодня? Ты какая-то не такая. И почему вино на столе?
  - Тебя напоить хочу.
  - Ого! Так, о чем будет разговор? – начала чесать затылок Света – Если решила напоить, в таком случае, можно останусь у тебя ночевать?
  - Только маму предупреди.
  - Она сегодня на дежурстве в ночной смене, ушла уже. А мне в пять утра вставать. Разбудишь?
   - Конечно,  ляг на диван, отдохни после работы, - бегая по кухне, сказала Виктория. – Я все в зал принесу.
   Внезапно Света вспомнила о стихе, оставленном в книге, надеясь, что он еще не прочитан Викторией, спросила:
   - «Онегина» почитать можно? На Пушкина потянуло.
   - Книжка в спальне, на кровати.
    «Так ты прочитала мой стих?» - хотела спросить Света, но не решилась. Девчонка замерла, боясь пошевелится.
    - Не стой, как истукан! – вымолвила Виктория, делая вид, что ни о чем не догадывается.- Если не желаешь прилечь, тогда  неси тарелки в зал, и достань, пожалуйста, бокалы.
    Взглянув на стол, Света возмутилась:
   - Для кого столько наготовила? Можно подумать, что здесь слоны. Кто это все съест?
   - Возмущения не принимаются! – последовал голос Виктории, которая всунула  Светке в руки разнос с бутербродами.
   «Неужели любит? Сегодня она какая-то другая и смотрит на меня по-особому, - расставляя посуду, размышляла Света. – А что же делать с Ириной? Боже мой, как я запуталась, как запуталась».
   В эту минуту из ее рук выскользнул хрустальный бокал, который подобно акробату, сделал сальто в воздухе и, стукнувшись об стол, разбился. Его осколки угодили на один из бутербродов. Убирая стекло, Света порезалась. Осколок настолько глубоко резанул, что кровь тут же фонтаном брызнула из пальца. И, чтобы не запачкать ковер, девчонка сунула палец в рот. За этим занятием ее и застала Виктория.
   - Викуся, только не ругайся,- одновременно говоря и облизывая палец, пропищала Света. – Я случайно разбила бокал, а кое-какие осколки попали на один бутерброд с икрой. Что теперь с ним делать?
   - Что за глупый вопрос? Выкинуть!
   - Да-а-а! – протянула Света, продолжая облизывать палец. – А я думала, что мы будем йогами и съедим его. Как- никак, красная икра - дефицит большой. Кстати, где ты ее приобрела?
   Оставив вопрос без ответа, Виктория взяла свои любимые духи «Шанель №5» и начала брызгать Свете на ранку. Та завопила:
   - Ой! Больно! Печет! Ма-ма! Ма-мочки!   
   - Не кричи так громко, соседей перепугаешь, - уже бинтуя ей палец, сказала Виктория. Сделав перевязку, она задержала руку Светы в своих ладонях. В тот же миг взгляды подруг встретились.
   « Я люблю тебя»!- кричало сердце девчонки.
   - Солнышко, я тоже люблю тебя, но не так как тебе нужно, - прочитав мысли Лариной, искренне призналась женщина. Затем они уселись за стол, Виктория налила вино в бокалы и произнесла тост:
  - За тебя, Светушка! Поверь, ты еще будешь самой счастливой девочкой на свете. Заметив кислую мордашку, Виктория добавила, - вот увидишь, любовь ко мне пройдет. Ты встретишь мальчика и полюбишь его. Он будет самый лучший, единственный и неповторимый. А любовь ко мне останется в памяти твоего сердца чудной сказкой. Сказкой, которую я никогда не забуду.
  Восемнадцатилетняя девчонка не поняла смысл услышанных слов. Они, как нож резанули ее хрупкую,творческую душу: «Зачем жить? Зачем? Она мне не верит, не верит, не верит…». Бросив обиженный взгляд на любимую женщину, Света выпила вино, затем сама наполнила свой бокал до краев и снова залпом выпила.
  Наблюдая за ее неадекватным поведением, Виктория встревожилась. Она убрала бутылку, положила девчонке на тарелку картошку с мясом и засунула в рот бутерброд.
  - Не буду! Ешь сама свою икру! Я не привыкла к царской еде, - заплетающимся языком промямлила Света. Вот она бросила прощальный взгляд на женщину, которую в буквальном смысле боготворила и, молча направилась к балкону. Неведомая сила потянула ее туда.
   « Только шаг, один шаг, и ты забудешь боль. Никто не обидит тебя», - услышала она таинственный  голос. Повинуясь ему, вышла из комнаты. И, не чувствуя страх, с седьмого этажа кувыркнулась вниз. Сразу же почувствовала себя птицей, летящей в неведомый мир. За долю секунды душа наполнилась счастьем.
  « Больше никто не обидит меня», - повиснув на балконной раме, думала Света, но не успела разжать руки. Виктория вовремя схватила самоубийцу. С трудом стянув девчонку в балкон, женщина заплакала и сквозь слезы произнесла:
  - Солнышко, что ты делаешь? Я же не смогу без тебя жить.
  - Зачем обманываешь? Зачем? Разве тебе нужна моя жизнь?  Опускаясь на колени, и целуя ноги Виктории, забормотала Светка. – Ты же меня не любишь, сердцу моему не веришь. Любовь сказкой назвала, - вдруг она на секунду замолчала, затем чужим голосом продолжила. - И правильно делаешь, потому что у меня есть любовница. Я сплю с ней, А люблю тебя, тебя, тебя…
  - Глупенькая, моя глупенькая девочка, - поднимая Светку с колен, сказала Виктория. – Разве я могу ни верить твоему сердечку? Разве можно ни верить твоим глазенкам? Солнышко. Мое солнышко. Только с тобой тепло и уютно, - поглаживая Свету по спине, и нашептывая нежные слова, Виктория старалась, как могла отвлечь ее от суицидальных мыслей. Постепенно Света успокоилась: дыхание стало ровным, взгляд осмысленным.
   - Обещай, что больше никогда не будешь так делать, даже не думай о самоубийстве, - бросила пронизывающий взгляд Виктория и потянула Свету за руку. – Пошли в комнату на нас уже смотрят с соседних балконов. Пожалуй, я приму душ, а ты покушай. Хорошо?
   - Не хочу, - усевшись в кресло, промямлила Света.
   - Мне с ложечки тебя кормить?
   - Да! – во весь рот заулыбалась Света.
  Девчонка не верила, Что Виктория будет кормить ее как малого ребенка. Однако не заметила, как та умудрилась положить ей в рот картошку.
  - Это за маму, это за папу, -  приговаривала Виктория.
   Незаметно тарелка опустела. Из рук Виктории Света даже съела несколько бутербродов. Ей не нравилась красная икра, но облизывая пальчики любимой женщины, случайно касающиеся губ, Света с удовольствием ела.
  - Все больше не могу, лопну, - простонала она, - пожалей меня, Викуся.
 - Живи, пока я добрая! – улыбнулась Виктория.
 Затем вместе они убрали посуду с настольного столика и унесли ее в кухню. Виктория помыла тарелки, и пошла в ванную, принимать душ. Ей нужно было срочно смыть с себя, перенесенный стресс.
  Света включила телевизор, и завизжала на всю квартиру:
  - Ура! Ура! Концерт Пугачевой!
  Услышав крик, Виктория вылетела из ванной. Пена шампуни закрыла ей глаза и щипала. Ничего не видя, женщина благополучно добралась до зала.
  - Солнышко, что случилось? – убирая пену с глаз, спросила Виктория.
  Света молчала. Ее  глаза восхищенно разглядывали Викторию. Капельки воды танцевали по телу женщины, придавая обнаженному телу еще большую красоту. Девчонка стояла, боясь пошевелиться. Ей казалось,  что если заговорит, то не справится с нахлынувшим желанием. И набросится на свою бывшую учительницу, как хищник на добычу.
   Наконец-то, Виктория справилась с резью в глазах и, обнаружив Свету живой и невредимой, облегченно вздохнула. Затем обняла ее и сказала:
  - Вот ты где. Почему молчишь?
   В ответ девчонка задрожала. Руки, не слушаясь, обняли Викторию, пальцы правой слегка скользнули по спине и замерли чуть ниже поясницы. В этот миг ее сердце учащенно забилось, голова закружилась. И Света почувствовала, что куда-то летит. Теряя сознание, она упала, потянув Викторию за собой. Когда очнулась, то увидела, что Виктория лежит на ней и, слушая сердцебиение, приговаривает:
  - Светка, солнышко, очнись. Ну, что с тобой происходит?
 А в это время с экрана телевизора доносились слова песни: «Эх, до чего же мы, дуры, балалайка…».
 - Да, не думала, что представится такое счастье смотреть концерт Пугачевой в объятьях обнаженной женщины, - промурлыкала Света, состроив хитрую мордашку. – Викуся, ты меняешься на глазах. На тебя это не похоже.
  Тут Виктория заверещала, подпрыгнула, как ужаленная и пулей бросилась в ванную, на ходу прокричав:
  - Зараза малая! Я тебе это еще припомню.
  Ей вслед  донеслось: «Даром преподаватели время со мною тратили…», что еще больше рассмешило Викторию. Что-то, а петь Светка никогда не умела, все песни она исполняла на один мотив.

  Этим вечером Ирина изнывала от душевной боли:  достала из бара бутылку «Кагора» и не спеша смаковала вино, пытаясь заглушить боль. На миг ей показалось, что произнесенные  Светой слова, остались где-то далеко-далеко. Однако выпитый бокал вина еще больше усугубил боль. Спазмы обиды душили сердце, толкая на отчаянный поступок. Вот она поставила бутылку назад в бар, и вызвала такси.
  Машина несла ее в другой город.
  « Пусть не любит, лишь бы была рядом, а я постараюсь сделать малышку счастливой», - думала Ирина. Внезапно поток ветра ворвался в окно, тут же он освежил разум женщины. Ей показалось, что она ведет себя подобно школьнице, и велела водителю ехать назад. Спустя минуту, передумала и снова попросила развернуть машину.
   «Чокнутая», - крутя руль, подумал таксист, но вслух раздраженно произнес:
    - Девушка, определитесь куда ехать, у меня смена заканчивается.
   - Прямо! – скомандовала Ирина. – Виновата любовь, понимаешь.
   « Точно, чокнутая», - насторожился парень и с опаской взглянул на пассажирку в зеркало.
    - Езжай, вдвое больше заплачу.
  - Так бы и сказали! – нажимая на газ, оживился парень.
   Когда они приехали к дому Лариной, Ирина заволновалась, но, заметив усмешку водителя, быстро взяла себя в руки: хлопнула дверцей и уверенно вышла из машины. На лестничной площадке, где жила Света, Ирина столкнулась с Воробьевой.  Даша курила и с интересом наблюдала, как та настойчиво трезвонит в дверь к Лариным. Она сразу сообразила, что перед ней Светкина любовница. Докурив сигарету почти до самого фильтра, Даша, наконец, решила заговорить.
  - Девушка, Светы дома нет.
  - Не знаете, где она? – занервничала Ирина.
  - А кто вы ей будете?
  - Начальница.
  - Тогда понятно, - улыбнулась Воробьева и наглым взглядом уставилась на женщину.
  Ирине стало не по себе.
   - Что вы так на меня смотрите?
   - Гы!- съязвила Дашка, как она умела это делать. – Просто любопытно знать, для каких это целей в нерабочее время вам понадобилась подчиненная? Что фабрика остановилась?
   И тут же пожалела о сказанном, потому что увидела глаза, наполненные горькой болью. В них будто оборвалась жизнь.
   - Светка сейчас у подруги. Наверное, останется у нее ночевать. Виктория не позволит ей так поздно идти домой.
   - Где же живет эта Виктория? – чужим голосом поинтересовалась Ирина.
   - Не волнуйтесь, их связывает только дружба, - ляпнула Дашка фразу совсем не соответствующую ответу, но дающую понять, что она в курсе отношений между начальницей и подчиненной. Впрочем, Ирина и не заметила этой фразы. – Виктория - бывшая учительница Светы и она замужем. Могу показать, где живет.
   - Я на такси! Поехали! – схватила Ирина Воробьеву за руку и потянула к лифту.
   - Куда вы так спешите? Подождите, я переоденусь.
   - Некогда, водитель ждет.
   Они вылетели из подъезда, словно два футбольных мячика, и чуть не сбили с ног таксиста, курившего у машины. Плюхнувшись на сиденье, Даша скомандовала:
    - Выезжай на дорогу, на третьем перекресте повернешь налево!
   Дашка обратила внимание, что таксист молоденький мальчик. И ей вздумалось пофлиртовать с ним, но бросив взгляд на свой внешний вид: халат и тапочки, передумала. Настроение тут же пропало.
   - Поворачивай, припаркуйся возле серой девятиэтажки, - сказала она таксисту, - подъезд второй, седьмой этаж, квартира сто тридцать два, - добавила Дашка, посмотрев на Ирину.

 

Глава 5
«Ледяной горою айсберг из тумана вылетает», - продолжал доноситься голос  Аллы Пугачевой из телевизора.
  В эти минуты Света была далеко о реальности, не имея слух и голос, она сердцем чувствовала дыхание музыки, и парила над сценой рядом с любимой артисткой.
  Неожиданно в дверь позвонили. Звонок трезвонил громче телевизора. Светка, пребывая в мире грез, слышала только любимую певицу. Она даже не слышала, как Виктория раздраженным голосом просила оторваться от телевизора и поинтересоваться, кто звонит.
  На ходу завязывая халат, Виктория открыла дверь и увидела незнакомую женщину. Тут же интуитивно догадалась, что перед ней любовница Светы. Минуты две молодые женщины разглядывали друг друга. Одна, заметив халатик на голом теле, ревностно смотрела на соперницу, другая взглядом старшей подруги, оценивала Ирину. Любит ли Светочку, не обидит ли? Затем жестом гостеприимной хозяйки Виктория пригласила Ирину войти в квартиру. Проследив за глазами гостьи, она смущенно улыбнулась, проговорив:
  - Извините, принимала душ, а Света смотрит по телевизору концерт Пугачевой. Ее сейчас и пушкой от телевизора не прогонишь.
  - Да, Аллу она обожает. Когда же ей мешают слушать песни, то становится нервной, начинает хамить.
  - Неужели? – направляясь на кухню, улыбнулась Виктория, вспомнив, как девчонка забыла о концерте и заворожено разглядывала ее обнаженное тело. – Чай, кофе, вино? – вслух произнесла Виктория.
  -Вино, - присаживаясь на табурет, ответила Ирина. Вот она пригубила из бокала и вдруг вскрикнула:
  - Совсем забыла, меня же ждет такси! Светочку позовите, пожалуйста.
  - Сейчас, - встала из-за стола Виктория. Она все еще была в прозрачном халате и словно модель нарочно прошлась взад-вперед перед Ириной. Зачем? Быть может, ожидала увидеть похотливый взгляд мужика, но заметила лишь печальные глаза, наполненные легкой ревностью. В этот миг учительница по- достоинству оценила чувство Ирины – любовь к Свете, которое так Виктории и не было понятно. Все же она действительно поверила, что Светка любима. Прекратив тестировать Ирину, Виктория пошла в зал. Тихонько подкравшись к Свете, она прошептала:
  - Солнышко, к тебе приехали.
  - Я никого не жду, - продолжая, таращится в телевизор, недовольно буркнула Света и начала восторженно нести оды в адрес Пугачевой. – О! Как поет, как поет! А как ведет себя на сцене! Артистка! Как же я люблю ее!
  Поняв, что бесполезно что-либо говорить, Виктория выключила телевизор, и с вызовом взглянула на девчонку.
  - Как это называется?! – возмущенно воскликнула Света. Но неожиданно замолчала, закрыла глаза и дрожащим голосом проговорила:
  - Пожалуйста, не мучай меня. Не ходи больше в моем присутствии в таком виде. Неужели не чувствуешь как мне плохо?
 Света схватилась руками за низ живота и продолжала сидеть с закрытыми глазами, ожидая, когда пройдет волна возбуждения. Ее желание было настолько сильным, что она не на шутку испугалась. Откуда-то донесся голос Ирины: «Света права, вам нужно одеться во что-то более приличное». Света резко открыла глаза, перед ней стояла любовница. Приняв Ирину за мираж, она снова опустила веки. Затем приоткрыла. Ирина все же находилась в комнате. Сообразив, что это не плод галлюцинаций, девчонка и вовсе испугалась, не зная, что сказать.
  - Привет, - протянула она, - а я вот тут, я тут вот, - бросая растерянный взгляд то на Викторию, то на Ирину что-то бессвязное начала лепетать Света. Но вспомнив, что Ирина, к тому же ее начальница, прикусила губы и сжалась.
  Заметив напуганные глазенки, Ирина удивилась:
  - Я похожа на Бабу - Ягу?
  - Да, то есть, нет, - заплетающимся языком ответила Света. Затем сделала вокруг Ирины несколько кругов, остановилась и продолжила:
  - Заявление сейчас писать или завтра на работе?
  - Какое? – бросила недоуменный взгляд Ирина.
  - На расчет.
  - Глупенькая, моя глупенькая малышка, - прошептала Ирина, взяв в ладошки лицо Светы.- Как ты могла такое подумать? Я никогда тебя не обижу. Никогда.
   Нежно прижимая Свету к себе, и трогательно целуя девчонку, она опустилась на колени. В эту минуту молодая женщина была на вершине рая. Казалось, даже конец света не вырвет из ее объятий любимую.
  «Ничего себе!» - округлились глаза Виктории. Наблюдая за ними, учительница заметила, что Света рядом с Ириной не теряет разум. Напротив, девчонка бросала игривые взгляды на Викторию, как бы говоря: «Тебе не больно? Ты не ревнуешь?». А Ирина была далеко…
Она продолжала стоять на коленях, обхватив руками Светкины ноги. Вот женщина спустилась на землю, посмотрела туманным взглядом на Свету, затем на Викторию и немного покраснев, сказала:
  - Малыш, я не могу приказать тебе ехать со мной. Решай сама. Буду ждать около подъезда пять минут. Если не поедешь со мной, не обижусь.
   Попрощавшись с Викторией, она оставила подруг наедине.

   Возле машины, нервничая курила Даша. Со времени, как ушла Ирина, прошло около десяти минут. Но это  время для нее казалось вечностью. Бесконечно куря, она поглядывала на подъезд, однако ни Ирины, ни Светы не было. Нужно спасать подругу. Сделав последнюю затяжку, Даша швырнула окурок и пулей влетела в подъезд. Возле лифта едва не сбила с ног Ирину.
  - Слава Богу! – выкрикнула Даша. – А где Светка?
  - Подождем немного.
  - А? – открыла рот Даша и тут же замолчала. Волнуясь, она снова закурила сигарету. Ирина с отвращением взглянула на девчонку. Она не курила, поэтому курящие женщины раздражали ее. Не справившись с нахлынувшими эмоциями, Ирина тут же набросилась на Дашу:
  - Вам не кажется, что вы много курите? Теперь я догадываюсь, кто научил Светочку курить. В моем присутствии она не курит, но я знаю, что покуривает. Глядя на вас, Света может пристраститься к этой пагубной привычке.
  - А я здесь причем?!- бросая сигарету прямо под ноги, возмутилась Даша.
  - Простите, - нервным движением взглянула на часы Ирина, затем продолжила, - все-таки не курите так много. Вы красивая, молодая девушка, у вас вся жизнь впереди, а вы добровольно губите свою красоту и здоровье.
  - Может, вы и правы, - направляясь к такси, задумчиво произнесла Даша. Она не сердилась на нее, напротив, чувствовала свою вину, ведь сама привезла Ирину к женщине, которую Светка любила больше жизни.
  В это время, переодевшись в футболку и шорты, Виктория учила жизни свою младшую подругу:
  - Светушка, запомни: главное, когда любят тебя. Будешь взрослее, не раз вспомнишь мои слова. Не думай, что я тебя выгоняю, но сейчас ты нужна Ирине. Очень прошу, не причиняй ей боль. Береги, цени и уважай ее любовь к тебе. Возможно, в твоей жизни больше никто не будет любить тебя так, как она. Конечно, мне хочется, чтобы тебе нравились мужчины, но если Богу было угодно сделать обратное, постарайся полюбить Ирину. И, вообще мне кажется, что ты ее обидела.
 Устремив пристальный взгляд  Свете в глаза, Виктория спросила Светку:
  - Что ты натворила?
  - Хм! – пожала плечами Света. – Я не обижала ее. Может, сболтнула что-то и не заметила?
  - В любом случае, извинись. Пойми, что не ради твоих глазенок она примчалась сюда. Учись исправлять свои ошибки!
  - Будет исполнено, Ваше Величество! – нагнулась Света и коснулась рукой ног Виктории.
  - Светка, прекрати валять дурака, - серьезно посмотрела Виктория, - иди, тебя ждут.
   Вытолкнув Ларину из квартиры, она впихнула девчонку в лифт и сама вошла в него. Как только закрылись дверцы лифта, Света побледнела, как мел, что не укрылось от глаз Виктории.
  - Я до сих пор боюсь ездить в лифте, - призналась Света и тут же трясущимися от страха руками  обняла Викторию.
  - Чудо ты мое в перьях, – погладила Виктория ее по голове.
  - Твое?
  - Мое. Мое любимое неповторимое чудо, - продолжая гладить Свету по голове, задумчиво проговорила Виктория.
  Вот лифт остановился на первом этаже. Не успели они выйти из него, как Ирина бросилась на шею Светке и с благодарностью взглянула на Викторию.
  - Доставила лично в руки, - подмигнула той Виктория. – Берегите это чудо! И помните: Светку необходимо держать в ежовых рукавицах, иначе залезет на голову.
  - Это меня в рукавицах?
  - Вперед, к машине! – учительским тоном сказала Виктория.
  - Ладно, секретничайте, - буркнула Света. Она не спеша вышла из подъезда. Увидела такси и побрела к машине. Навстречу ей галопом неслась Дашка, радостно крича:
  - Светка! Светка! Ты жива?!
  - Как видишь, - недовольно буркнула Света, - наломала дров, а теперь за жизнь мою переживаешь. Зачем привезла Ирину? Она не должна была знать о Вике.
  - Твоя любовница прекрасно знает, что ты не любишь ее. А если бы она не увидела твою физиономию, то до утра точно не дожила бы. В ее глазах было столько боли… Ну, не могла я поступить иначе! Не могла, понимаешь!
  - Ладно, не оправдывайся. Знаю, что поступила не со зла. Только больше не лезь в мою жизнь. Понадобиться помощь, тогда сама попрошу.
   Света стояла спиной к подъезду и не видела, как вышли Виктория и Ирина. Женщины продолжали разговор:
  -… Надеюсь на вашу любовь и мудрость, - говорила Виктория, - будьте осторожны в общении с ней, фильтруйте каждое слово. Света очень ранима, чувствует малейшую фальшь и лицемерие, один раз обманете, запомнит на всю жизнь. Неправильно сказанное слово или не так брошенный взгляд, могут довести девочку до суицида. Она внушит себе, что никому не нужна, что никто ее не любит, залезет в скорлупу обид и натворит немало глупостей. Только искренняя неподдельная любовь, а также ласковое нежное слово могут сотворить чудо. Поверьте, любви и ласки в жизни девочки мало. Берегите Светку, не обижайте.
  - Что вы, я не причиню ей боль,- обнимая Викторию, вымолвила Ирина. На миг замолчала, бросила взгляд на Свету, находящуюся в нескольких метрах, затем снова на Викторию и совершенно искренне сказала:
  - Спасибо, что вы есть у Светочки! Большого вам женского счастья!
    Они так и стояли обнявшись. А Воробьева, разинув рот, тупо уставилась на них.
  - Даш, ты чего? – потрясла Света подругу за плечи, потом ладошкой махнула перед лицом. Даша не реагировала. Тогда резко обернувшись, Света вскрикнула:
   - Ни фига себе! Ты, что-нибудь понимаешь?
  -  Не – а.
  - И я не догоняю, - обиженно протянула Света.
  Иголка ревности кольнула ее сердечко. Она и не заметила, что впервые уходя от Виктории, не попрощалась с ней. Света села в машину, сильно хлопнула дверцей и весь путь сидела насупившись. Искоса девчонка бросала недовольные взгляды на Ирину, так и заснула в машине.
  Жалко было Ирине будить ее. Она рассчиталась с таксистом и уговорила парня отнести девчонку к ней в квартиру. Светка спала, как младенец и даже во сне ее личико было насуплено. Положив Свету на кровать, парень вздохнул:
  - Ну и загоняли вы меня, дамочка!
  - Не обижайся, - сказала Ирина, всовывая ему в руки десятку в знак благодарности. Таксист, посмотрев на купюру, с довольной миной покинул щедрую пассажирку. Ирина закрыла за ним на замок дверь, вернулась в спальню, с умилением посмотрела на свою малышку, легла рядышком с ней и заснула.
  Наступало утро. Темные шторы сохраняли темноту, не давая проникнуть в комнату первым лучикам солнца. Проснувшись, молодая женщина с тревогой взглянула на спящую Свету. Всю ночь девочка спала неспокойно. Вот и сейчас заметалась по кровати, выкрикивая: « Нет, нет! Не трогайте ее! Не трогайте! Вика, Вика, не умирай! Не бросай меня! Я запрещаю тебе умирать! Запрещаю!».
  В этот миг Света Ларина видела жуткую картину: два бандита зверски издевались над Викторией – отрезали уши, сняли скальп и дико смеясь, стали по очереди наносить ножевые удары в область сердца.
  Захлебываясь слезами, Света проснулась, и перепуганными глазенками уставилась на Ирину, которая слизнула слезинку с ее лица. Затем еще одну, еще и еще. Целуя Свету, проговорила:
 - Любимая, это всего лишь сон.
  Нашептывая нежные слова, Ирина продолжила ласкать девчонку. Постепенно Света успокоилась. Вот она потянулась навстречу теплым губам и по-особому посмотрела ей в глаза.
 - Кажется, я вчера обидела тебя, - последовал голосок девчонки. – Поверь, что не хотела. Тебе было больно, да?
 - Все позади, - погладила ее по спине Ирина. – Главное, ты все осознала.
  Честно говоря, Светка не понимала, что должна осознать, а извиняться она не умела, потому сменила тему.
 - Я сделала удивительное открытие! - Уткнувшись носом в грудь Ирине, заявила она, - когда увидела, что ты обнимаешь Вику, то чуть с ума не сошла. Скажу правду, испугалась, что могу потерять тебя. Если бы на месте Вики была другая женщина, ой не знаю, чтобы я натворила. Только попробуй еще обнять кого-нибудь, и я за себя не ручаюсь, – призналась Света. Затем сладко зевнула, прикрыв рот рукой, и продолжила, - Ир, а ты правда меня любишь?
 - Неужели сомневаешься?
  В ответ последовало  посапывание.



               
               




Глава 6
Сладко потягиваясь, Света бросила взгляд на часы. Стрелки показывали полдень. Ей давно нужно было быть на работе. Задумавшись над вопросом, почему Ирина ее не разбудила, Света долго смотрела в одну точку, уставившись в потолок. Неожиданно она прыгнула с кровати на пол так высоко, что едва не задела головой люстру, и радостно заверещала:
 - Ва-а-в! Гуляю! Классно быть любовницей начальника!
  И, насвистывая, направилась в ванную, где поджидал ее сюрприз: на зеркале ярко-красной помадой было написано: «Люблю! Люблю! Люблю!»
  - Как в кино! – проговорила вслух Света. Она снова и снова перечитывала надпись с трепетом, разглядывая каждую буковку: «Странно, Дашка и Вика бережно относятся к помадам, буквально трясутся над ними, А Ирина не пожалела самую любимую, которая ей к лицу. Странно, странно».
  Вдруг  некое чувство сдавило ей дыхание. Стало трудно дышать, на глазах блеснули слезинки. Впервые Света почувствовала к любовнице нечто большее, несравнимое с наслаждением в постели. В сердце мелькнула мысль: «Нужно подарить ей что-то необычное, возвышенное». Мысли то озаряли, то покидали Светкину душу. Девчонка считала, что никакой подарок, не может выразить глубину чувств.
  Вот и Ирина дарила ей подарки. Кроме того, зная ее трудное материальное положение, тайком подбрасывала деньги, но ничто не трогало сердце Светы. А сегодня такой детской выходкой, молодая женщина сделала первый шаг навстречу ему.
  Света взяла в сумочке сигареты, и вышла на балкон. Крутя пачку в руках, продолжала думать о подарке. Внезапно ее осенила мысль! Так и не покурив, она выбежала из квартиры и помчалась на рынок. Старушки еще торговали, будто ожидали ее. Выбрав три бордовых розы, а также скупив все цветы, которые были у бабулек, Света с трудом донесла букет до дома Ирины. Поднимаясь по лестнице, случайно уронила несколько ромашек. Посмотрев на них, подумала, пусть целуют ей ножки, может, мадам догадается, что они предназначены ей.
  До прихода Ирины оставалось полтора часа. За это время девчонка пожарила картошку и приготовила  самый романтичный подарок . В это время до нее донесся голос Ирины:
 - Светка, ты дома? Слышу-слышу запах жареной картошки.
  Не обнаружив Свету, Ирина скорчила недовольную гримасу и приступила к еде. «Уехала, не дождалась. Ну что же, спасибо за обед», - жуя недожаренную картошку, улыбнулась она. Жаль, что Света не видела в этот миг выражение лица Ирины. Сейчас эта  картошка для нее была самым вкусным и дорогим блюдом. Ведь Света впервые приготовила для нее. После обеда женщина захотела вздремнуть. У нее был тяжелый рабочий день: съезд директоров со всех кондитерских фабрик Украины. Присутствовало и телевидение. Причина съезда – введенная в эксплуатацию новая кондитерская линия. После всей суматохи голова гудела, а тело напоминало кусок свинца. Помыв посуду, Ирина направилась в зал, там на журнальном столике в гордом одиночестве красовалась роза. Рядом лежала поломанная сигарета и записка. Задержав взгляд на сигарете, Ирина вспомнила слова Виктории: «Неправильно брошенный взгляд может довести девочку до суицида». Дрожащими руками она схватила клочок бумажки, на котором было написано:
 « Как здорово, что ты у меня есть! Прости, что причинила тебе боль. Я исправлюсь. Хочу подарить тебе самый ценный подарок, о котором мечтаешь со дня нашего знакомства. Ириша, ради тебя бросаю курить. Больше твой красивый носик не будет морщиться. Ты довольна? А теперь поспеши в спальню. Твоя Малышка».
               

Счастливая и заинтригованная Ирина открыла дверь спальни. Глазам предстала сказочная картина: пол, и кровать усеяны цветами, к шторке приколоты вырезанные из бумаги буквы, кричащие: «ЛЮБЛЮ», а на постели совершенно голая царствовала Светка. Во рту она держала ромашку, ее груди прикрывали бутоны пионов, а низ живота украшали лепестки роз. Застыв на месте, Ирина изумленно разглядывала спальню, а вместе с ней Свету. Комната, словно райский сад, благоухала ароматом, во главе которого, как на троне восседала ее малышка. Придя в себя, Ирина крикнула:
 -Не шевелись!
  Сдерживая смех, она бросилась за фотоаппаратом. Ирина была фотолюбителем с большим стажем. Иногда, подобно охотнику, сидела часами с камерой, чтобы запечатлеть птиц или кошек. В ее архиве хранилось немало уникальных снимков, но такое зрелище, фотограф видела впервые. Щелкнув фотоаппаратом несколько раз девчонку, Ирина мигом бросилась в объятья своей любимой…



Глава 7
Пролетел август, за ним сентябрь, завершался октябрь. Держа данное обещание Ирине, Света не курила. Таким образом, дарила великодушный подарок Ирине, которая буквально  носила ее на руках. Путаясь в лабиринте чувств, Света разрывалась на части. Она с особой нежностью и страстью обожала Ирину, и все-таки любила Викторию, без которой не могла прожить и дня. Искренне пытаясь разлюбить свою бывшую учительницу, девчонка все реже навещала ее и чаще встречалась с Ириной.
  В это утро некая сила потянула Свету Ларину к Виктории: ноги, будто сами несли ее к любимой женщине. Они не виделись уже три недели. Однако не боль разлуки, а нечто иное, давящее грудь, влекло к женщине. Вот Света подошла к заветной двери квартиры. По привычке прислонила ухо, слушая,кто дома. Затем позвонила. Дверь открыла Виктория, которая тут же набросилась на Свету с радостными репликами:
  - Привет! Явилась, пропажа! Я уж думала, что ты совсем забыла меня.
  - Что за глупости? Разве я способна забыть тебя? – споткнувшись об сумку, стоящую у двери, буркнула Света. – А куда ты собираешь вещи? Переезжаешь?
  - А! Ты вовремя пришла. Я сегодня уезжаю в Донецк на курсы повышения квалификации. Проводишь?- бросив зубную пасту в сумку, спросила Виктория.
  В ответ на нее поглядело искаженное болью личико. Виктория тут же поспешила успокоить Свету. Она обняла ее и сказала:
  - Солнышко, всего на месяц.
Света вырвалась из ее объятий. Расплакалась и стала выбрасывать вещи из сумки, раскидывая их во все стороны, при этом выкрикивая:
 - Ты никуда не поедешь! Я запрещаю тебе уезжать! Запрещаю, слышишь!
 - Да, что с тобой? А ну успокойся! – слегка ударила Виктория ее по щеке, так и не поняв, как это произошло. И, разумеется, пожалела о содеянном. Она знала, что пощечина оставит след в хрупком сердечке Светы. В лучшем случае девочка могла напиться, в худшем – наложить на себя руки. Этого учительница боялась больше всего.
 - Можешь бить, сколько хочешь, только не уезжай. Не уезжай, пожалуйста, - обняв Викторию, продолжала плакать Света. – Тебя там убьют, убьют…
 - Солнышко, что за чушь ты несешь? – целуя Свету в щечку и одновременно заглядывая в глаза, спросила Виктория. – Не плачь, я скоро приеду. Никто меня не убьет. Все будет хорошо, обещаю!
 - Викуся, ты не можешь ехать, - пройдя в зал и плюхнувшись в кресло, более спокойно заговорила Света. – Я всегда исполняла твои пожелания и слушалась тебя. Теперь ты сделай то, о чем прошу. Раз в жизни послушай меня и переиграешь свою судьбу. Как-то летом мне приснился очень страшный сон, я увидела, как тебя зверски убивают два мужика. Они отрезали тебе уши, сняли скальп, но ты еще была жива, после по очереди стали наносить ножевые удары в сердце. И ты, ты, ты ум-ум-умерла. Я быстро забыла об этом сне, приняв за обычную чушь. А потом, потом, - снова зарыдала Света, - этот сон снова приснился и снится уже месяц, каждую ночь.  Одно и то же не может просто так сниться. Тебя убьют, Вика. Убьют в Донецке возле какого-то водоема, где именно не знаю, но не возле Кальмиуса, - глядя куда-то сквозь Викторию, закончила повествование Света.
  - Н-да, наснишь, что и, правда, убьют, - задумчиво произнесла Виктория. Села за пианино, коснулась изящными пальцами клавиш, и квартира наполнилась «Лунной сонатой» Бетховена. Света устроилась сзади, обняла любимую женщину и, затаив дыхание утонула в музыке. В эти минуты подруги думали каждая о своем. Младшая с нежным трепетом вдыхала запах густых черных волос, стараясь запомнить его навсегда. По ее лицу струились слезинки. Они подобно весенней капели, не спеша падали на волосы Виктории – женщины, которая была для Светы Лариной Богиней и Совершенством.
 « Ты самая лучшая, самая желанная, самая красивая, самая умная. Такой, как ты, больше нет, - думала она, еще ближе прижимаясь к любимой женщине, - если бы ты только знала, как я тебя люблю, как люблю. Ни одна женщина не сможет занять твое место в моем сердце. Ни одна!».
 О чем в эти минуты думала Виктория, неизвестно. Внезапно музыка оборвалась. Виктория хлопнула крышкой пианино, нежным движением убрала со своей шеи руки Светы и молча начала собирать разбросанные вещи. Казалось, женщина была спокойна, но Света заметила небольшую дрожь в ее руках.
 - Так ты проведешь меня, Светлана? – вопросительно посмотрела она на девчонку. В голосе слышалась раздражительность, совсем не присущая ей.
 - Куда я денусь? – процедила сквозь зубы Света. Она всегда обижалась, когда ее называли Светланой, и органически не переносила свое полное имя, о чем знала Виктория. Все же взяла сумку и потащила к лифту.
  Всю дорогу к автовокзалу они молчали. Небо, копируя настроение подруг, хмурилось темными тучами.
  - Вот и пришли. Смотри, уже автобус прибыл, - первой заговорила Виктория. Неожиданно шквал ветра сорвал шляпу с ее головы, которая мигом улетела прочь от хозяйки.
 - Видишь, даже ветер не пускает тебя, а, может сам Бог, - заметила Света и кинулась за шляпой. Когда она догнала ее, быстро катящуюся по асфальту, как мячик, то услышала, что «Икарус» закашлял движком мотора, и тут же бросилась к автобусу. Виктория уже была в салоне. Она откинулась на спинку кресла и устремила грустный взгляд на бывшую ученицу:
 - Солнышко, не забывай, что обещала мне.
 - Чтобы не случилось жить, - промямлила Света и бросила грустный взгляд на свою Богиню, продолжив, - обещай, что вернешься.
  Не оборачиваясь, Света Ларина покинула автобус. Боль переполняла ей сердце. В тот же миг слезы ручьем хлынули из глаз. Небо, словно чувствуя груз ее боли, тоже заплакало проливным дождем. Света знала, что больше не увидит свою Богиню и все же где-то в потаенных складках души теплилась маленькая надежда, что кошмарный сон не сбудется.





 



Глава 8
Валентина Ивановна – мать Светы торопилась домой после ночного дежурства. По дороге она зашла в магазин, где услышала страшную новость. Продавцы и покупатели обсуждали убийство молоденькой учительницы. Узнав, о ком идет речь, женщина забыла скупиться, и едва передвигая ногами, побрела домой.
 - Светка! Светка! Вставай! Горе-то какое, Викторию Витальевну убили, - закричала она с порога.
  - Ну, мам, чего ты вечно орешь по утрам? - накрывая голову одеялом, пробурчала Света,-  в выходной день рабочему человеку спать не даешь.
  - Не бурчи, учительницу твою убили.
  - Что? Что ты сказала?! – окончательно проснувшись, вскрикнула Света.
  - Викторию Витальевну в Донецке убили, - присела на кровать к дочери Валентина Ивановна – Бедная женщина. Двухлетний сын сиротинушкой стал. Бедная женщина, - запричитала она, не видя искаженное болью лицо дочери. – Представить не могу муки, которые она перед смертью испытала. Говорят, скальп с головы сняли. И кому она помешала? Приличной женщиной была: не пила, не курила, не гуляла.
 - За-за-замолчи, п-п-п-пожалуйста, - закрыв уши руками, выдавила слова Света. – Скажи, что это не правда, скажи, что не правда, - упав на пол, протянула она и, вырывая волосы, бесконечно забормотала, - я знала, но ничего не сделала…
 Валентина Ивановна не ожидала увидеть такую реакцию. Ком ревности сдавил чувства матери.
 - Дура, прекрати сходить с ума! Успокойся, ее уже не вернуть. Я кому сказала?! За матерью ты бы так не убивалась.
  Схватив Свету под мышки, она попыталась поднять ее с пола. Но дочь, словно кукла-неваляшка падала снова и снова. Поняв, что напрасно тратит время и силы, мать уселась рядом и, поглаживая дочку по спине, растеряно вымолвила:
 - Что мне с тобой делать? Чем же она так тебя приворожила? Что же, плачь, дочка, плачь, может, легче станет.
  Два часа плакала Света, лежа на полу. Все это время мать находилась возле нее. Положив себе на колени голову дочери, она боялась пошевелиться. Ноги Валентины Ивановны давно занемели, все же она продолжала успокаивать Свету, нежно поглаживая то голову, то спину дочери. Наконец-то, немного придя в себя, Света тупым взглядом посмотрела на мать, встала с пола, молча оделась и ушла. Не узнавая знакомых, она бесцельно бродила по городу. Очнулась возле подъезда Виктории, ноги сами понесли ее к знакомой квартире. Дверь открыл Виктор. Внешне он выглядел как обычно. Казалось, известие о смерти жены не наложило отпечаток боли и скорби на его лицо.
 « Может, это слухи и Вика жива?» - мелькнула мысль в сердце Светы. Не решаясь войти в квартиру, Света спиной облокотилась об дверь и спросила:
 - Где Вика?
 - В морге, в Донецке, - последовал спокойный ответ, - я ездил на опознание, с трудом узнал. Тело нашли возле пруда, в Пролетарском районе. Вика так изуродована, - покачал головой Виктор, - хоронить будем в закрытом гробу. Моя жена была очень красива, пусть такой ее и запомнят.
 - Как жить дальше? Как? – не слыша свой голос, вымолвила Света и ушла. Она оставила Виктора в полном одиночестве, в квартире, которая еще хранила тепло и аромат духов любимой женщины. День - 9 ноября 1989 года забрал самое святое и светлое, что было у нее. Смерть Виктории в одно мгновенье разбила сердце девчонки на тысячи мелких осколков. Света умерла вместе с ней.
 
Глава 9
На следующий день Света ехала на работу, смотрела в окно автобуса и плакала: «Осень, что ты сделала, осень? Я так любила тебя, а теперь ненавижу. Зачем отняла у меня Вику? Зачем однажды подарила, а теперь забрала? Ненавижу, ненавижу тебя, осень».
  Вдруг ее мысли прервал разговор пассажиров. Они обсуждали убийство Виктории. Их слова, подобно комариным укусам, добавляли измученной душе новую боль.
 - Учительницу нашли в посадке под Макеевкой,- говорила полная женщина, занимавшая пышными формами два сиденья, - такое зверское убийство, голова была в одном месте, а туловище в другом.
 - Все было иначе, - сказала другая пассажирка, - ей отрезали уши, потому что она не желала отдать грабителям серьги. А нашли учительницу на берегу Кальмиуса.
 Света побледнела, начала задыхаться и с ненавистью посмотрела на сплетниц. Еще чуть-чуть и она упала бы, если бы не мужчина, вовремя усадивший ее на свое место.  Он извлек из своего портфеля валидол, сунул таблетку в рот девчонке, затем расстегнул пуговицы на ее куртке.
 - Такая молоденькая, а уже с больным сердцем, - покачала головой толстушка.
 - Притворяется! – раздался чей-то голос. – Нынче молодежь на все способна лишь бы место занять.
 Света почувствовала себя не в своей тарелке. Встала. И, несмотря на врожденную стеснительность, не сдержала эмоций и проговорила:
 - Садитесь, пожалуйста, - обратилась она, не зная к кому, - желаю прожить жизнь долго, счастливо и без таблеток. И не дай бог, вам похоронить близкого человека, а потом слушать сплетни о его смерти, - теряя сознание, успела договорить Света. Очнулась она в больнице. Когда открыла глаза, увидела Ирину, та сидела на краю кровати и держала ее руку в своих теплых ладошках.
 - Где я? – тут же простонала Света.
 - В больнице.
 - Как ты узнала, что я здесь?
 - В твоей сумке нашли пропуск на фабрику и сообщили нам.
 - Как долго я здесь проваляюсь, не знаешь?
 -Все зависит от тебя, так сказал доктор.
 -Ириша, лекарства мне не помогут и врачи тоже. Пожалуйста, забери меня отсюда. Ты ничего не знаешь. Ничего. Я не хочу жить, не хочу.
 - Успокойся, малышка, тебе нельзя волноваться. Я все знаю.
 - Это я, я виновата. Знала, что ее убьют, знала и не спасла, - заметалась по постели Света.    -  Зачем, зачем мне жить? Вики больше нет.
 - Ты должна жить!- покрывая поцелуями Свете руку, возразила Ирина. – Должна! Ты всегда была сильной девочкой. Нужно только очень захотеть.
 - Только не в этот раз. Если бы ты знала, как больно, как больно… Словно земля с небом сошлась и давит, давит, давит. Я пытаюсь вылезти, но не могу.
 Ирина больше не могла смотреть на любимую. Она чувствовала, что еще немного и расплачется вместе с ней. Сердце целовало каждую слезинку Светы, но она не знала, как помочь девочке, на которую было больно смотреть.  На больничной койке лежала совсем другая Светка: бледная, похудевшая и чужая. Мысли женщины менялись одна за другой: « Как бы Виктория поступила на моем месте, чтобы сказала Светочке»? Вытирая носовым платком  лицо Светы, Ирина сказала:
 - Милая, тебе сейчас очень больно. Но поверь, пройдет время, и оно залечит твою рану. Останется только светлая память. Память, ради которой нужно жить, достигая новых высот, например, в творчестве. Согласись, у тебя это неплохо получается. Наблюдая за тобой, душа Виктории будет радоваться твоим успехам в поэзии. И ради этого стоит жить!
 - Увы! Не было такой силы, которая смогла заставить меня прекратить писать стихи. Смерть Вики все изменила. Неужели, ты не чувствуешь, что я умерла? Посмотри на меня, Ириша, взгляни в глаза. Что в них? Скажешь боль? Нет, дорогая, там пустота. Моя душа умерла, осталось лишь тело, а тело не умеет писать. Кому нужны слова, в которых не бьется сердце? Я больше не могу творить. Не получается! Понимаешь? – глядя куда-то в потолок, призналась Света. Она едва не вымолвила, что и Ирина ей не нужна, что чувства прошли, но вовремя спохватилась. Не желая причинить ей боль, Света сказала:
 - Спасибо, что ты есть у меня. Теперь уходи, хочу остаться одна.
 - Как скажешь, - вставая с кровати, ответила Ирина. – Что тебе принести?
 - Сигареты.
 - Сигареты?
 - Да, сигареты! Возможно, это единственное утешение, в котором я сейчас нуждаюсь,- чужим голосом пробасила Света. – Ты ведь не хочешь, чтобы я обманывала тебя и тайно курила?
 - Хорошо, куплю, - недовольно буркнула Ирина. – А стоит ли начинать снова? Ты же бросила.
 - Теперь начну.
 - Что же, это твое право. Понимаю, тебе больно. Но не забывай, что есть человек, которому намного больней, чем тебе. Это мать Вики, мать, похоронившая дочь. Я уверена, что она не топит горе в бутылке, не ищет утешение в никотине, а продолжает жить. Живет, потому что знает, что нужно жить, ведь у нее остался внук – внук, потерявший мать. А ты…
  - Замолчи! Замолчи! Замолчи! – прервав Ирину на полуслове, закричала на всю палату Света. Она понимала, Что Ирина права, но не желала и не могла слушать суровую правду.
 - Зачем ты мучаешь меня? За что? – проговорила Света и тут же потеряла сознание.
 « Господи, что же я наделала?» - не на шутку испугалась Ирина. Она мигом вылетела из палаты и крикнула санитарке:
  - Позовите срочно врача!
Затем кинулась к Свете. Взяла ее руку в свои, поднесла к губам маленькие пальчики и заплакала.
 - Светушка, любимая моя, прости. Только не умирай. Только не умирай.
 - Что здесь происходит? - влетел в палату доктор. – Я же сказал, что девочке нельзя волноваться!
 Схватив руку больной, врач побледнел. Пульс Светы был нитевидный и едва ощущался.
 - Сестра! – заорал он на все отделение.
 Два месяца заведующий терапией держал Свету на стационарном лечении. Для нее он сделал все, что мог и выписал из отделения. Опасаясь за психоэмоциональное состояние Светы Лариной, врач настоятельно рекомендовал ее близким не оставлять надолго девушку одну.
 - Ее спасет только чудо, тогда и появится желание жить, - сказал доктор Ирине. – К сожалению, пока она не желает жить.








Глава 10
Прошло два года. Близился 1992 год. Распалась могучая держава – Советский Союз. Кондитерская фабрика едва держалась на плаву: из-за нехватки сырья часто простаивал цех, рабочих отправляли в бесплатные отпуска.

Света продолжала оплакивать смерть Виктории. Лишь изредка оживали ее глаза, когда она смотрела на фотографию любимой женщины и тут же тухли,подобно свечке.
  Ирина, не зная как вылечить Свету, опустила руки, смирившись с происходящим. В их отношениях появилась трещина, которая росла все шире и шире. Однажды ей на работу позвонил отец и сообщил, что мать тяжело больна. Оформив отпуск, Ирина уехала в Россию к матери. За время отсутствия Ирины Света успела рассчитаться с фабрики. Напоследок она заглянула в квартиру Ирины. Вот ее глаза задержались на собственном портрете, будто решаясь, забрать его с собой или нет, и взглянули на кровать. В эту минуту Света вспомнила самые сладкие минуты. На миг сердечко девушки учащенно забилось и снова застучало в обычном ритме. Наконец-то она простилась с уютным гнездышком, к которому успела прирасти, словно к родному дому. Вырвала лист из блокнота и дрожащей рукой написала записку:
«Ириша, прости, если сможешь. Я ухожу. Причина моего ухода одна: не хочу, чтобы рядом со мной завяла твоя красота. Позволь вдали от тебя умереть или снова родиться. Я тебя никогда не забуду! Прощай!»
 Света положила листочек рядом с телефоном. Еще раз посмотрела по сторонам, решая, правильно ли поступает, повертела в руках ключи, и не зная зачем, бросила их в сумочку. Кто знает, быть может, надеялась вернуться? Ведь в глубине души она по-своему любила Ирину. Вздохнув, Света захлопнула за собой дверь квартиры.
  Задумавшись, она побрела на остановку. Почувствовав холод, надела рукавички, подняла воротник пальто. На глаза навернулись слезы и тут же исчезли. Свете было невыносимо больно. Больно, что по собственной инициативе осталась без любимой работы. Больно, что как дезертир сбежала от женщины, которая ее действительно любила. Больно, ибо не знала, как жить дальше. Впрочем, жить она не хотела. Но данное когда-то обещание Виктории, что будет жить, несмотря ни на что, держало Свету в цепких объятиях этого света. Света Ларина всегда была хозяйкой слова и никогда не нарушала обещаний.
 В автобусе были места. Показав водителю проездной, Света плюхнулась на сиденье, закрыла глаза. Автобус увозил ее в родной город, однако девушке казалось, что назад, в прошлое. Память снова вернула детство, рисуя картинки одну мрачнее другой.
 Света росла без отца, его знала только по фотографиям. Тайно от матери девочка целовала фотографию любимого папочки и верила, что когда-нибудь он приедет.
 Трудно было матери одной растить дочку. Отец Светы уклонялся от алиментов. Сама же Валентина Ивановна работала санитаркой в больнице и зарабатывала по советским временам мало - всего лишь 72 рубля. Денег едва хватало на питание, а Светка, благодаря добрым людям, донашивала  чужую одежду. Поэтому Валентина Ивановна все чаще задумывалась о достойном отце для дочери. Не раз женщина приводила в дом мужчин, но Света встречала их «в штыки»:
 - Или я, или он, - ревностно говорила девочка.
 Одним весенним днем в их доме появился дядя Миша и Светкина жизнь изменилась. Мужчина быстро нашел ключик к романтичной детской душе. Вдвоем они смотрели на звездное небо. Малышка, разинув рот, слушала уроки астрономии и сочиняла свои первые стихи, которые читала лишь ему. С дядей Мишей она пела песни Аллы Пугачевой, которые он знал наизусть и часто напевал девочке, зная, что эта певица кумир для нее. И, конечно, покупал пластинки с записями Пугачевой. А много ли нужно маленькой девочке? Все реже Света смотрела на фотографию отца, незаметно прирастая душой к дяде Мише. И уже готова была назвать его папой, если бы не одно преступное событие, наложившее горький отпечаток на всю дальнейшую жизнь.
  Той ночью Валентина Ивановна была на дежурстве. Время близилось к полуночи. Больные спали, и она тоже собралась вздремнуть. Внезапно непонятное чувство тревоги сдавило материнское сердце: «Домой, домой! Срочно домой!»
 Больница находилась в десяти минутах ходьбы от дома. Валентина Ивановна добежала за пять минут, вернее долетела. Спотыкаясь, побежала по лестнице, в спешке забыв о лифте. Наконец, добралась до квартиры и дрожащими руками открыла замок. Глазам предстала ужасная картина: Михаил совершенно голый лежал на ее восьмилетней девочке. Светка плакала и безнадежно пыталась вырваться из-под него, царапая детскими пальчиками лицо отчима.
  Не владея собой, мать бросилась в истерике к мужу, схватила его за шею и стала душить, выкрикивая:
 - Мерзавец, извращенец! Как ты мог, как мог? Я убью тебя! Убью! Убью!
 Супруг, застигнутый на месте преступления, лежал, боясь пошевелиться.
 -Мерзавец! – продолжала причитать мать, продолжая душить его. Тот, словно рыба, пойманная на крючок, боролся за жизнь, хватая воздух ртом. Вдруг из-под него донесся голос ребенка:
 - Мама, мамочка, убери его от меня. Мне страшно.
 Разум тут же вернулся к Валентине Ивановне. Она разжала пальцы. В отчаянии взглянула на Михаила:
 - Убирайся из нашего дома и города. Уезжай от греха подальше.
 Быстро собрав вещички, дядя Миша исчез. Больше они его не видели.
С той поры в крошечном детском сердечке поселился страх к мужскому полу, который остался навсегда.
 Только теперь Свете стала понятна причина влечения к женщинам. «Во всем виноват дядя Миша!»- сделала вывод она, но ничего изменить уже не могла. Света знала, что никогда не сможет полюбить мужчину. И была уверенна, что нет во всем мире  женщины, какой была ее БОГИНЯ – Виктория...
 Тогда она и не предполагала, что впереди ее ожидает большая светлая любовь. После судьбоносной встречи жизнь Светы полностью изменилась. И, несмотря на противоречья, она научилась чувствовать каждую прожитую минуту своей жизни, стараясь наполнить ее смыслом, творчеством и красотой.

 2002-2007 гг.