Когда именно Костя сел на этот трамвай, Костик не помнил. Он просто очнулся, уже сидя на этом истертом кресле со странным налетом по всей поверхности кожзама.
Люди часто не помнят то, что происходило несколько лет назад, бывает, никак не вспомнишь, что на той неделе случалось...
Вот и сейчас, Костик понял, что смотрит в окно, уставившись в одну точку, а как влезал в трамвай и не припоминал.
В надежде понять, где он и куда едет, Костя стал оглядываться по сторонам.
Кажется, обычный трамвай, каких много пока в городе. Вот только куда он следует, куда везёт Костю?
Костя подумал спросить у соседей по трамваю, где он, но немного растерялся от увиденного.
В вагон набилось полно персонажей и каждый из них, мягко говоря, обращал на себя внимание.
Рядом с Костей сидел человек в огромных очках с толстыми линзами, который всматривался через них и через стекла трамвая в окружающие пейзажи, как будто пытаясь высмотреть что-то, что уже видел раньше. Иногда, человек улыбался увиденному, но чаще всего просто смотрел, не особо, видимо, ориентируясь, где они проезжают. Оглядываясь на красивые платья девушек, очкастый надевал задумчивое приличное лицо. Стояло лето, стояла жара, мир был наполнен теплом и животностью.
Рядом сидел пассажир с мороженкой и тщательно её вылизывал. Ему, похоже, было до лампады на то, что происходит вокруг, жар солнца и сухость являлись самыми важными факторами сейчас и в руках было ну очень приятное спасение. Он даже морщился, если в рот попадала бумажка, видимо производитель не сделал её такой же вкусной и преприятной, как само мороженое.
Его соседа, похоже, напрягал запах в вагоне. Он то и дело чесал нос, наморщивал лицо, строил гримасы высокомерия и благородства, если вдруг откуда ни возьмись в нашем российском трамвае появлялся запах чьего то пота. Нос у него был маленький, носа, как будто, не хватало лицу. Временами он осклаблялся, когда до него долетал запах мороженого.
Но когда лизатель мороженого начинал слегка причмокивать, ещё одного пассажира аж передергивало, прошибало электричеством с головы, в которую влетала сия неприятная нота, до замирающих конечностей. Он все пытался не пропустить свою остановку и тщательно выставлял жирное левое ухо в сторону динамиков, объявляющих следующую остановку. Лизатель ему явно мешал своими чмоканьями, хлюпаньями и чамканьями, что никак не мешало лизателю продолжать наслаждаться жизнью.
Позади от ушастого гражданина сидел довольно апатичный человек. Он совершенно не двигался и почти не привлекал внимание, пока не приглядишься получше. Его руки все время двигались, моторика пальцев была поразительная. Руки были явно интеллигентские, не накачанные. Он все время трогал то переднее кресло и расстраивался от качества российского кожзама, то гладил себя по ноге подушечками пальцев, то барабанил ими, как будто пробегая по гитарному грифу, и удовольствие разливалось по его лицу, он закатывал глаза и явно отсутствовал.
Рядом с ним стоял, держась за поручень, довольно захмелевший тип с бутылкой российского пива, который то и дело ворчал на российские же дороги. Каждый толчок трамвая он воспринимал, как сигнал себе начать активно действовать, и, еле удержавшись, сообщал своё "Н-на-вор-у-ют асфальт" и сникал опять висеть на одной руке. Гладкие места дороги он просто просыпал стоя.
Немного поодаль сидел, обособившись, человек, который все время бубнил себе что-то под нос. Костик прислушался к его бубнёжке. Это было то описание происходивших событий, и человек расплывался в тихой улыбке, то как будто переигрывание ситуаций, человек делал их более положительными для себя, и сам делался более серьезным, осмысленным. Стало понятно, что переигрывание ситуаций дает ему возможность полноценно жить, оправдать свои поступки или своё молчание в ситуациях или добавить слов в разговоры и, сокрушивши врага, выйти на коне из тех ситуаций, где вышел не совсем победителем.
Костик подумал, что никому из этих персонажей не стоит доверять полностью, но спросить всё же стоит. Он стал подходить к каждому из этих чудиков и спрашивать, куда они все направляются. Никто не знал даже номер маршрута, хотя очкастый смог дважды предугадать остановку.
Костя решил сам следить за остановками.
Почти все остановки были Костику неизвестны, за исключением парочки, когда трамвай приезжал по центральным магистралям города. Костик, кажется, знал остановки "Дворец брака" и "Родильный дом N1", но никак не мог понять куда же дальше повернет трамвай, по каким улицам поедет, где остановится в следующий раз.
Остановка "Дворец детского и юношеского творчества и инноваций", "Институт закаленной стали", остановка "Компьютерный центр Новая Жизнь", остановка "Завод ЖБИ", градообразующее, кстати, предприятие, остановка "Супермаркет Первая свежесть", остановка "Туристическое Бюро Неделька", остановка "Фитнес-центр Надежда", остановка "Больница номер 777", остановка "Автосалон Моя Ласточка", остановка "Центр Ювелир", как раз знакомая остановка "Дворец Брака", затем остановка "Зоомагазин Тасманский Друг", остановка "Музыкальная Симфония Девяностых", "Гинекологический Центр В глубинке", "Родильный дом N1" и так далее, далее, далее...
Костя никак не мог понять, куда они едут, и в один прекрасный момент водитель необычно громко объявил:
"Осторожно, двери закрываются, следующая остановка - Депо, конечная".
Костя хотел было возмутиться, но передумал, решив, что так даже легче. Неизвестность пугает, а тут, как говорится, отмучался, всё станет на свои места.
Трамвай набрал скорость. Костя и раньше замечал, что с каждой остановкой трамвай едет всё быстрее, но теперь скорость трамвая и вовсе сильно перепугала Костю.
Трамвай на бешеной скорости ворвался в тоннель. В тоннеле было темно, в салоне освещения не было, но в отблесках редких фонариков Костя заметил, что все пассажиры будто отключились и обмякли.
Один Костя остался наблюдать за происходящим. Желания помогать пассажирам было, но это как будто не имело смысла из-за темноты, да и с кого начать?
Костя решил дождаться, когда трамвай выедет из тоннеля. Из тоннеля повеяло теплом, впереди виднелся свет, но, как ни парадоксально, чем дольше они ехали, тем слабее становилась точка света.
Наконец, настала кромешная тьма и Костя почувствовал, что трамвай тормозит. Медленно останавливаясь и скрипя всеми частями механизма, трамвай, наконец, полностью остановился и замер.
После паузы все три двойные двери открылись, в лицо пахнуло струёй прохладного ветерка с легким ароматом весеннего сада. Костя вышел из трамвая и потопал вперед.
Обернувшись, Костя отметил лишь, что его трамвайчик оказался серого цвета. Трамвай был серый, а жаль.