Кто я?
Солнце клонилось к закату. Все люди спешили укрыться в домах, потому что вместе с прохладой маленький поселок у извилистой и болотистой речушки каждый вечер оккупировали тучи комаров.
Кто не успел закрыть все окна и двери – тот, извините, опоздал. Таким людям оставалось либо потратить часа два на убийство этих кровососов, либо всю ночь терпеть их пиршество.
Лишь на веранде одного дома на отшибе у речушки всегда допоздна горел свет. Старик Василий, хозяин дома, пользовался подарком одного из многочисленных своих сыновей и каждый вечер принимал гостей. Его старший сын обнес веранду противомоскитной сеткой, что и сделало ее излюбленным местом посиделок стариков и старушек всего поселка. Хозяин дома был очень стар, плохо видел, мало что соображал и еле передвигался по своим владениям. Поэтому он всегда по детски радовался приходящим по вечерам соседям.
В этот вечер все соседи рано разошлись, оставив Василия на веранде одного. У всех были дела. Кто-то спешил уложить спать внучат, кому-то надо было в последний раз сегодня накормить кроликов, кому-то – помочь вернувшимся с работы и уставшим детям...
«Ну и пусть уходят… Посижу один. Какое же место у меня красивое! А сирень в этом году как цветет? Залюбуешься! Все хорошо, только очень тебя, красавица моя, не хватает. Сидели бы сейчас вместе и тихо-тихо, слушая ночь, беседовали. Господи-и-и-и…! Как же мне тебя не хватает, солнышко мое ненаглядное».
-Здравствуй, батя.
-Это ты, Сема?
-Это я, батя.
На веранде послышались шаги человека. По тому, как скрипели под ногами половицы, было ясно, что входящий был телосложения могучего, атлетического.
-Здравствуй, Сема.
-Здравствуй, батя.
Василий сделал все, чтобы его сыновья были самыми высокими, самыми крепкими, самыми умными парнями во всей округе. Жену выбирал долго, издалека и осторожно изучая экстерьер каждой потенциальной невесты. Всех пацанов своих силком заставлял посещать спортивные секции. За уроками сам следил. Провинившихся порол нещадно. Порол так, что весь поселок был в курсе: опять кто-то из «Васькиной авоськи» оплошал.
Сам Василий был не прихотлив. Не доедал, не досыпал, но жену и детишек держал в достатке: кормил на убой, одевал не плохо, старался, в общем. Но и результат получился, надо вам сказать, дай Бог каждому.
-Я, батя, посоветоваться пришел…
-Ты свою «Шагане» береги… Она баба ничего, дай Бог каждому… Ты когда с ней в город расслабиться последний раз ездил?
-Да она все с детьми…
-Вот! Ты это брось! Ты с ней одной время от времени отдыхать должен. А детей у меня оставляйте. И им здесь хорошо будет и мне радость на них смотреть. Мы с матерью твоей часто, бывало, вас с бабкой, царствие ей небесное, старушке, оставим, а сами ноги в руки и в город. Озорные были по молодости. Страсть! Бывало…
И замолчал. А что бывало-то? Всего и не упомнишь. Начнешь ворошить – расплачешься еще. Неудобно перед сыном получится...
-Я, собственно, из-за внука твоего и приехал. Совет мне, батя, твой нужен. Что делать – ума не приложу. Девчонки, они еще ничего. Темненькие нынче в моде. Да и на меня похожи сильно. А вот внук твой, Васька, комплексует. Весь в мать. И лицом и нравом. Ара арой! Чистый армянин. Как будто вчера с гор спустился, честное слово...
Вчера пришел со школы, весь, как черт, взъерошенный, злой. Встал посреди кухни и говорит: «Маменька и папенька, сделайте одолжение, скажите мне – кто я? Армяне, со мной не общаются. Говорят – русский. Русские тоже не дружат. А Колька, мерзавец, тот вообще евреем обзывает!»
Ну, я его успокаивать. Говорю, еврей – это не ругательство, ничего страшного. А он не слушает, плачет. Говорит, вы удовольствие получали, а мне теперь всю жизнь мучиться!
Хоть стой, хоть падай. И не знаешь, что ответить!
Сёма сел на скамеечку, рядом с отцом, отчего скамеечка слегка прогнулась и заскрипела.
-Я, Сёма, очень любил твою мать… Мне очень, очень без нее плохо…
«Эх, батя. Поздно я к тебе за советом пришел. Раньше надо было советы спрашивать. А теперь все! Старческий маразм, прости меня, Господи. Что тут попишешь…»
-Я, Сёма, очень любил твою мать, но встретились мы с ней слишком поздно. Что было до этой встречи в моей жизни никто, ни ты, ни другие мои дети, не знаете. И никто бы из вас так и не узнал об этом. Но, видать, не судьба…
Старик вздохнул и закрыл глаза, наслаждаясь тишиной и покоем.
-Ты помнишь свою свадьбу? Я помню… Вся родня тогда ополчилась на тебя за твой выбор. Только я один не сказал ни слова против и сразу благословил вас на брак. Так вот, каюсь, сделал я тогда так не случайно…
Это было очень давно… Это было очень, очень давно, в начале века, еще до того как я купил эту землю и этот домишко и познакомился с твоей матерью. Жил я тогда один, жил бедно. Работал на одной стройке чернорабочим и именно тогда встретил ее… Да, именно тогда я ее встретил… Что такого особенного в ней было? Она была армянкой…
Твоя «Шагане» очень на нее похожа и если бы не судьба, то ты тоже, как сейчас мой внук, был бы похож на еврея. Да… На горе Арарат растет крупный виноград… Что правда, то правда...
Её отец и братья работали со мной и она каждый день в обед приносила им еду из дома.
Красоты она была какой-то дикой, первобытной, ассирийской… Все родные надо мною смеялись, но мне она понравилась. Даже думал предложение делать, но не судьба. Слишком долго собирался. Я ведь уже тогда хотел иметь большую семью. «А что я детям скажу?» - спрашивал я себя.
Времена были страшные, люди были голодные, следовательно - злые. Все ожидали худшего, третьей мировой, голода, межнациональной резни. Форумы в Интернете пестрели высказываниями, в которых люди, на полном серьезе, мечтали о диктатуре, о новом, уже Русском Гитлере. Сейчас уже тяжело представить те страсти, что творились на этих самых улицах, в этих самых, вполне благополучных ныне городках России. Слава Господу нашему что все, и армяне, и русские, сейчас угомонились и живут хоть и в зыбком, но все-таки мире между собою. Но тогда…
В нашем городке погромов еще не было, но все погромов ждали. Ждали их и в доме моей зазнобы, потому отнеслись к моим намекам неодобрительно. Ее отец и братья были очень мне симпатичны. Армяне от сохи. Такие, поверь мне, тоже бывают. Как только отец девушки узнал о моих планах – сразу ее от меня спрятал. Теперь уже ее младшенький братишка приносил нам на стройплощадку еду. Сама она не появлялась.
Тогда я решился. Оделся поприличней и пошел свататься. Как сейчас помню, на дворе была поздняя осень, конец ноября. Покрапывал мерзкий мелкий дождик, что предвещало настоящий ливень ближе к ночи. На улице было довольно темно, отчего мне пришлось потрудиться, прежде чем найти знакомый дом. Собственно, этот дом и домом-то назвать было трудно. Так, хибара хибарой. За небольшую арендную плату она сдавалась всем подряд и сейчас в ней ютилась интересующая меня семья. Отец девушки встретил меня на пороге угрюмым молчанием. Зайти в домик мне не предложили.
-Здравствуйте, Ашот Ваграмович, - поприветствовал я его.
-Здоровались уже сегодня. Зачем пожаловал?
-Ашот Ваграмович, я пришел просить руки вашей дочери…
-В чем я тебе отказываю, - перебил меня мой собеседник, - Сегодня я отправил свою дочь в другой город, ты больше никогда ее не увидишь. Сделай одолжение, забудь нас. Забудь нас и больше никогда не появляйся на пороге этого дома. Прошу по-хорошему, пока по-хорошему…
Я опешил. Нет, я не был слишком высокого о себе мнения. Просто отказа в своих планах на будущую жизнь я не предусмотрел, а такой резкий отказ привел меня в полное замешательство.
-Я не понимаю… Я, как и вы, христианин. Мне нравится ваша дочь. Да и я, как я понял ситуацию, тоже ей нравлюсь. Может, я не нравлюсь вам, Ашот Ваграмович? Вы видели меня пьяным или обкуренным? Я работаю хуже ваших сыновей?
-Нет. Сказать по правде, ты мне нравишься. Да и работаешь ты не плохо…
-Тогда в чем же дело?
-Что значит, в чем дело!? – рассердился Ашот Ваграмович - Ты что, Вася, совсем дурак!? Не понимаешь, в какое время мы живем!? Не сегодня-завтра может начаться открытая вражда между нашими народами! Я растил дочь не для того, чтобы она выбирала – быть ли ей хорошей женой или оставаться хорошей дочерью! Ты о своих детях подумал!? Когда идешь делать предложение девушке нужно думать не только о …, в общем, сам знаешь о чем! Нужно думать и о будущем! Кем будут мои внуки!? Полукровками!?
-Ашот Ваграмович! Вы не правы! - парировал я, - зря вы так! Все это временно! Все нормализуется! Поверьте мне!
Я говорил, но старый армянин, казалось, меня не слышал. В это время он даже не глядел на меня, а устремил свой взгляд куда-то вдаль. Что-то очень интересное, что находилось за моей спиной, привлекло его внимание. Заметив направление его взгляда, я обернулся, желая понять, в чем дело.
В самом начале улицы появились несколько мужских силуэтов, которые стремительно к нам приближались...
-Началось, мальчики! Приготовились! – закричал Ашот Ваграмович. Затем он схватил меня за шиворот, втащил в дом и запер дверь. Спустя мгновение град камней обрушился на только что запертую дверь, стены и кровлю старенького домика.
-Ты видишь, что творится!? О каких свадьбах вообще может идти речь!? – закричал Ашот Ваграмович, глядя на меня с нескрываемым раздражением.
-Но это же безумие! Армянам и русским нечего делить! Мы не враги друг другу! – закричал я в отчаянье.
-Скажи это им!
С этими словами старый армянин приоткрыл дверь, указывая на нападающих, и вновь быстро ее запер.
-Но я могу все уладить!
-Очень сомневаюсь! Мальчики, мы уходим через задние ворота! Прощай, Василий! Признаюсь, мне было лестно, когда такой хороший парень как ты, пришел просить руки моей дочери! Увы, я вынужден тебе отказать.
Это были последние слова, что произнес Ашот Ваграмович. Затем он собрал своих мальчишек и они убежали.
Между тем нападающие, которые, очевидно, не знали о запасном выходе, приступили к настоящему штурму домика. В домике этом окна выходили в сад, а не на улицу, чем я и воспользовался, навалившись всем телом на уже начавшую трещать под ударами с улицы дверь. Это немного задержало разъяренную толпу и дало возможность благополучно скрыться моим несостоявшимся родственникам.
Когда, наконец, дверь не выдержала, догонять Ашота Ваграмовича и его сыновей было уже бесполезно, что привело нападавших в дикую ярость. В толпе было много моих хороших приятелей, поэтому меня не били. Просто попросили удалиться. Я отказался. Тогда меня силой выволокли из домика и повалили на землю. Прямо в лужу грязи, которая начала стремительно развязать от внезапно усилившегося дождя.
Несколько парней уселись на меня и начали глумиться, ругая меня за то, что я, видите ли, не берегу чистоту расы. Безумец захотел связаться с армянкой. Но, поскольку они настоящие мои друзья, они наставят меня на путь истинный и не дадут совершить этот опрометчивый шаг…
Господи-и-и-и! Как я их всех тогда ненавидел!
Несколько других парней облили домик бензином и подожгли его. На фоне горящего домика вся толпа начала веселиться, подпрыгивая и выкрикивая нацистские «речёвки». А я? А я лежал в грязи ... и плакал. Тогда мне казалось, что это мой мир горит предо мною, горит моя вселенная...
После этих событий я долго, года три-четыре, искал семью моей пропавшей зазнобы, но так никого и не нашел. Все они как сквозь землю провалились, исчезли, испарились. Шло время, а я все не мог успокоиться…
Я успокоился только тогда, когда встретил твою мать. Это именно она, солнышко мое ненаглядное, исцелила раны моей истерзанной души и вернула меня к жизни…
Так что можешь смело приводить сюда моего внука. Я знаю, что ему сказать. Я скажу ему так:
-У тебя парень проблемы, но ты знаешь, все твои проблемы решаемы…
-//-
-У тебя парень проблемы, но ты знаешь, все твои проблемы решаемы. У тебя есть и руки, и ноги, и, самое главное, голова. Ты не калека! Это главное! Так что думай!
Солнце заливало ярким светом ту самую веранду. На веранде, на скамеечке, сидел старый Василий со своим сыном Семой. Напротив них стоял высокий черноволосый мальчишка. Не смотря на свою смуглую кожу, он был чем-то очень, очень похож на своих "бледнолицых" отца и деда.
-Так что думай! Не спорю, твое положение не из простых, но ты сам, приложив усилие, можешь все изменить для себя в лучшую сторону! У тебя русский отец и мать-армянка. И сейчас у тебя два пути! Либо ты станешь изгоем-полукровкой, которого все будут презирать и ненавидеть, либо ты станешь человеком с большой буквы! Может быть, великим строителем, или музыкантом, или писателем.
Дерзай! У тебя неплохие гены! Все в твоих руках! И тогда сами Русские и армяне будут с пеной у рта спорить между собой, доказывая друг другу, что ты принадлежишь именно их народу! Русские и армяне будут спорить, а евреи, к которым ты не имеешь никакого отношения, между тем, будут посмеиваться и над теми и над другими, считая тебя своим парнем!