Татьяна и Ольга дружили больше тридцати лет – со времен студенчества. Это была не та женская дружба, когда треп по телефону длится по часу через день. Они то сближались в какие-то жизненные периоды (Татьяна дважды устраивала Ольгу на работу в госструктуры), то удалялись, но каждый знал – даже если позвонишь через год, тебе будут искренне рады и не поступят с тобой подло или с холодным безразличием.
В память врезался эпизод давно минувших дней. Они вдвоем с Ольгой переходят центральную улицу города, светофор начинает предательски мигать зеленым светом уже с первых секунд, и Татьяна ускоряет шаги, пытаясь добежать до противоположной стороны. А дальше – сильная Ольгина рука, молниеносно рванувшая ее назад и ударная воздушная волна от пролетевшей в нескольких сантиметрах на бешеной скорости машины…
Они никогда больше не говорили об этом случае – Ольга сразу же обо всем забыла, а Татьяна и хотела бы забыть, но не получалось…
Жизнь шла своим чередом. У Ольги подрастала дочка, нужно было думать об ее образовании. Эта проблема полностью легла на Ольгины плечи: ее муж пил, без конца где-то падал, ломая руки-ноги и, наконец, заболев циррозом печени, умер в довольно молодом возрасте. Ольга вынуждена была уйти из госструктур и устроиться на коксохимзавод в какой-то цех – там платили больше.
Помнится, Татьяна по долгу службы в течение трех дней проверяла поставку продукции на этом заводе. В цехах она не была, но даже в заводоуправлении, а также во дворе и за его пределами дышать было просто невозможно. «Наверное, люди как-то привыкают. Бедная Ольга. Одно утешает – у нее будет льготная пенсия», – подумалось тогда.
Ольга действительно оформила пенсию на пять лет раньше, чем обычные пенсионеры, но ее размер почему-то оказался лишь немногим больше минимального. И понеслось: продолжение работы на старом месте, обострение хронического бронхита, астма, остеопороз, онкология под вопросом, инвалидность…
Проведав как-то Ольгу, Татьяна поразилась изменениям, произошедшим с подругой за последнее время. Она едва передвигалась по дому на ходунках, была вся отечная, со стойкой температурой и дикой болью в правом бедре, которую ничем не удавалось заглушить. Рядом на тумбочке лежала гора прописанных участковым терапевтом лекарств с жуткими побочными действиями – несколько видов гормонов, сильные антибиотики…
Ольга жила вместе с незамужней дочкой, которая постоянно отсутствовала. Интернетом матери дочь пользоваться не разрешала (еще сломает ноутбук!), и Ольге оставались только телевизор и книги, которые изредка приносила соседка.
Татьяна поняла, что уже не сможет успокоить свою совесть, надолго забыв обо всем этом. Она начала помогать подруге, решая какие-то организационные вопросы – в основном с лечением. Так, открытием стало то, что таких людей, как Ольга, почти нереально доставить в больницу – скорая помощь этим не занимается, а коммерческие структуры дерут три шкуры.
Однако рентген бедра все-таки нужно было сделать, поэтому вызвали автомобиль одной из коммерческих медицинских структур.
На другой день Татьяна спешила к Ольге – узнать о результатах вчерашнего обследования и заодно решила забежать в ее поликлинику (терапевт уже месяц к ней не заглядывала, а телефон в регистратуре почему-то не отвечал).
В больнице огорошили: этот терапевт у них больше не работает. Растерянно оглядываясь, Татьяна заметила Ольгину соседку, переговорив с которой, очень расстроилась.
Медленно приближаясь к Ольгиному дому, она обдумывала слова утешения. Однако все они сразу же выветрились из головы, как только увидела подругу. Та сидела с покрасневшими от слез глазами и с потухшим взглядом.
– Что, перелом шейки бедра? – ¬¬¬¬не выдержав, вскричала Татьяна.
– Нет. Но кость там значительно разрушена, предлагают операцию с протезированием, которая стоит 30 тысяч гривен, а это моя пенсия за два с половиной года! – Ольга заплакала. – Мне конец, я долго не протяну…
Татьяна, как могла, пыталась ее утешить, хотя понимала – в этой ситуации вселить в человека надежду почти невозможно.
– Тань, ты знаешь, они ведь взяли с меня 1000 гривен – только за то, чтобы отвезти на рентген, подождать час, пока была у врача, и привезти обратно. А я в месяц получаю 1200! Почему люди такие жестокие и ненасытные? Откуда это все? Ведь совсем недавно все было по-другому!
Помолчав, она продолжила:
– Вот, на днях читала старую книгу – «По горячим следам», 1962 года издания. Это сборник рассказов на основе реальных уголовных дел. В одном из рассказов следователь (молодая женщина), приехав в послевоенные годы на место назначения, начала пересматривать старые нераскрытые дела. Одно из них особенно привлекло ее внимание. Так она добровольно взялась его расследовать по-новой и нашла преступника! А знаешь, когда произошло само убийство? В 1944 году, когда люди массово гибли на войне, вокруг разруха, кому было дело до таких преступлений? Однако состоялся суд, и виновники понесли наказание. Неужели тогда были совсем другие люди, ведь прошло совсем немного времени, почему перевернулся мир?
Возвращаясь домой, Татьяна мысленно продолжала беседу с Ольгой:
– Ты права, мир перевернулся. Но ты еще не знаешь всего. Прости, я не решилась расстраивать тебя еще больше и не рассказала (по крайней мере, сегодня) о том, чем поделилась соседка. Твой участковый врач рассчиталась, поскольку всплыли махинации с сильнодействующими болеутоляющими, которые она выписывала, в том числе и на тебя, но ты их не получала, мучаясь от невыносимой боли. А чтобы наживаться от этого как можно дольше (по мнению врача, ты была безнадежна), она назначала тебе сильные гормоны, которые, с одной стороны, дают встряску организму, а с другой, – постепенно разрушают его. Из тех же шкурных соображений она не поставила тебя в известность, что ты, как инвалид, имеешь право на 50-процентную скидку на лекарства, а твоя дочка может оформить пособие по уходу за тобой. Это было бы совсем не лишним при твоей мизерной пенсии! И при этом врач (участковый, не из коммерческой структуры!) не стеснялась брать с тебя по сотне гривен за каждое посещение.
Еще совсем недавно считалось нормой то, что все убийцы должны быть найдены и покараны, когда бы они не совершили свое преступление. Сейчас люди в белых халатах, призванные лечить и бороться за жизнь, нередко сами тем или иным способом доводят до смерти, и никому до этого нет дела.
Я давно предупреждала тебя, Оля, что ты не справишься в одиночку, без Божьей помощи, с одержимыми алчностью людьми и другим злом, захлестнувшим нашу действительность. Я призывала тебя покаяться, молиться, и стараться избавляться от грехов. Ты получила бы реальную защиту, поверь. И всего этого не случилось бы с тобой. Наверняка бы не случилось.
Но ты не послушала меня, продолжая жить привычной тебе жизнью. Я не в обиде, ведь даже великие подвижники, не то что я, далеко не всегда могли зажечь искру веры в сердцах окружающих их людей.
Но ты держись, слышишь, держись! Еще не все потеряно, а я буду молиться за тебя. Я буду молиться, по возможности, даже ночью, с 12 до 3 часов, когда, как говорят богословы, молитва бывает самой сильной.
Когда уходит близкий человек, к нему привязываешься еще сильнее. Не умирай, Оля! Не умирай…