Уже и не понять, тем более не вспомнить, кто сказал фразу “За каждым великим мужчиной стоит великая женщина”. Была ли это та самая великая женщина, которая посчитала нужным получить заслуженный кусок от пирога, преподнесённого её мужчинине, или же этот мужчина сам был великим, благородным, умным и достойным такой женщины, дабы напомнить себе и остальным своим братьям, что надо отдавать женщине должное и благодарить её, поскольку она может оказаться в вашей жизни как великой спасительницей, так и источником величайшего страдания и горя... и конечно же, любви.
Таким персонажем, как мне кажется, была Софья Андреевна Берс, которая в 18 лет вышла замуж за 34-х летнего графа Толстого. Я, конечно, лично не присутствовал на земле в то самое время, и уж тем более не ведомо мне то, что творилось в семье Толстых за более чем 50 лет их брака. Всё, что я могу понять, всё, что я знаю об их жизни, открылось мне в фильме “Последнее воскресенье” (Last station). Фильм сняли европейцы, при участии Андрея Кончаловского. Оба исполнителя главных ролей были номинированы на премию американской киноакадемии за этот фильм. Но я не об этом хотел поговорить. Все объективные данные можно найти на просторах сети. Мне же необходимо поделиться своим субъективным мнением, потому что, как я уже замечал, правда не здесь, что вот и я дорос до Льва Николаевича - не прошло и десяти лет.
В “Последнем воскресеньи” мы видим как два паровоза едут в разные стороны. Но оба они едут из одного центра, оба они привязаны к одному и тянут за собой какую-то большую часть внутреннего мира Льва Николаевича, захыватывая при этом и внешнюю часть его жизни. Один паровоз - господин Чертков - последователь Толстого и его близкий друг и соратник. Весь фильм он борется за то, чтобы писатель отдал права на свои произведения русскому народу, потому что Толстой в первую очередь пишет именно для простого человека. Жена Толстого, напротив, видит в этом заговор и нечистоту намерений самого Черткова и всячески пытается объяснить это своему мужу. Долгая и счастливая семейная жизнь графини рушится, когда она понимает, что Толстой настроен отдать права народу. А это означает, что денег на существование семьи, может вдруг не стать. Особенно после смерти Льва Николаевича. И как будто бы никто её не поддерживает. Ни дочь, ни личный врач мужа - близкие против неё. За весь фильм я не помню сколько истерик и припадков ярости случается у Софьи Андреевны. Думаю, что актриса Хелен Мирен (сама будучи с русскими корнями - Елена Миронова) поразила сама себя и меня в частности таким, как мне кажется, не русским - испанским характером русской графини. Эти два гиганта, муж и жена, полны таких страстей, что не понятно, почему первым умер муж, а не жена. Моё бы сердце и нервы точно бы не вынесли такого количества сцен.
Можно легко предположит или с уверенностью сказать, глядя на всё это, что “жена - истеричка, хочет заграбастать его миллионы и правильно он сделал, что уехал и она его сгубила и не любила его, ненормальная она была”. Ваше право. Если не одно “но”. Это фильм не о вымышленном персонаже, а о живом человеке - Льве Толстом. Короче говоря, его мировоззрение и философия привели к возникновению при его жизни нового религиозного (христианского) течения - толстовства. Пыль в глаза? Туман? - Нет. Может быть Толстой и не сам его придумал, сидел за письменным столом и выводил правила жизни. А все люди, те, кто его любил, соглашались, вдохновлялись, изменялись под влиянием его работ.
“А знаете какой единый основополагаюший принцип всех религий” - спросил он у своего нового молодого секретаря. Тот задумался и не нашёл ответа. “Любовь. Любовь. Вот так просто”.
По словам Толстого он был плохим толстовцем. Его по - доброму забавляли и Чертков и прочие лидеры движения, неуклонно и чётко следовавшие “учению” Толстого. Но он не считал нужным дать им совета или высказать свой коментарий по поводу их работы. Нам ясно лишь то, что с ними Лев Николаевич был в партнёрских отношениях, с ними у него была общая работа, они его устраивали. И как-то это странно, что Толстой уживался с людьми, как мы бы сейчас сказали “с разных планет”.
“Как же он их всех любит” замечает новый молодой секретарь Толстого, проведя с ним половину фильма и обращая внимание на отношение писателя к людям, приходящим в его дом. Жизнь самого секретаря то ли рушится, то ли встаёт с ног на голову после встречи с Толстым. В самом начале Лев Николаевич в два счёта деконструирует “дом из песка” - жизненный фундамент секретаря и заливает его потоком любви. “Да, я Толстой, да Бог с ним. Давайте о Вас поговорим. Вы то как?”. В этот самый момент молодой секретарь встретил Христа. Толстой не Христос. Софью Андреевну ох как раздражало, когда за обедами велись все эти разговоры про религию, про Бога. “Да вы его все Христом возомнили. Он и сам себя Христом считает”. А он только смеётся. А другие за ним записывают.
Софья Андреевна, как и любая великая женщина, была человеком, а не ангелом. “Да имей я такую жену как Вы, я бы себе пулю в лоб пустил. Или уплыл бы в Америку!”, прокричал ей как-то в лицо после очередной её прилюдной ссоры с Толстым Чертков. Была она и матерью, и графиней, и множество других ролей было в её жизни. Вполне разумно было ей озаботиться вопросом финансовым и думать о будущем семейства. Можно её понять, когда она всяческими честными путями сначала пытается, а потом уже сражается за и с, а в конце концов что-то понимает и принимает последнюю волю мужа - права на произведения оставить народу.
И весь фильм речь возвращается к деньгам. То одни, то другие паровозы тянут верёвки - сначала в одну, потом в другую сторону. И у каждого есть надежда, что будет “по - моему”. Каждый из них верит, что случится именно так. “Вот три вещи, которые будут всегда. Это вера, надежда, любовь. Но из них больше всех любовь”. Каждый из них получает своё. Но Софья Андреевна отпускает, смиряется. В конце, когда любовь уходит, сначала из дома, а затем и из жизни, всё остальное отходит на второй, третий план. Чертков, имея свою надежду, получает то, что заслужил, “по вере”, так сказать. Его коллеги и последователи Толстого так же довольны исходом этой битвы. Но я думаю, что они неимоверно близко подошли своими глазами, чтобы узреть своими сердцами, как бы сквозь мутное стекло ту самую Любовь, которая изменила молодого секретаря, дочь Толстого, укротила жену, сгладила острые края личного доктора, направленные в сторону Софьи Андреевны, которая наполнила весь вагон поезда, где умирал писатель - они приблизились, но было может быть уже поздно. “Он (Сергеенко, соработник Черткова) скучнейший тип, мракобес и сухарь. Но верно, он искренен”. К ним любовь Толстого пришла очень рано, но они зашорили себе глаза его учением забыв о самом важном, основополагающем принципе.
“Любовь. Любовь. Вот так просто”.
6 августа 2013 года. СПб