Кадр из фильма "Девушка моей мечты"
В кино я ходил нечасто. С папой обычно по выходным в «Хронику» на Невском около кинотеатра «Колизей», там показывали текущую хронику и документальное кино.
Советские картины выходили редко, и об этом так много написано, что мне не хочется ничего добавлять.
Да, я ходил, пожалуй, на всё, что выпускалось на экраны. И по многу раз на трофейные фильмы, которые все еще иногда показывались во второстепенных кинотеатрах. И любил документальные фильмы. Всё любил!
Почитайте чуть переработанные мною выдержки из статьи Михаила Сулькина «Трофейное кино? Нет, ворованное…», помещённой на сайте «Искусство кино», №9, сентябрь 2002 http://kinoart.ru/archive/2002/09/n9-article21 :
Хочу напомнить, пишет Михаил Сулькин, - что такое «трофейное кино».
Когда война закончилась, пригород Берлина Бабельсберг, в котором кроме киностудий находился богатейший архив фильмов и документов, оказался в зоне советской оккупации. Конечно, все это богатство было быстренько отправлено в Москву. Сотрудники Госфильмофонда в Белых Столбах начали разбирать архив — и разбирали потом в течение многих лет, — в котором были сотни немецких и не только немецких фильмов.
Теперь, по прошествии более полувека, трудно сказать, кому из киноруководителей пришло тогда в голову выпустить часть из этих картин на советские экраны. Во всяком случае, вряд ли это было бы возможно без высочайшего одобрения главного зрителя. Известно, что Сталин смотрел много фильмов, а зарубежные ему переводил тогдашний руководитель кинематографии Большаков, который выучивал реплики героев по специально для него сделанным переводам.
Очевидно, в немецких картинах не было обнаружено ничего идеологически вредного.
Тогда некоторых именитых кинематографистов пригласили на очень секретные просмотры. Предложили посмотреть несколько новых немецких картин и рекомендовать лучшие из них для покупки.
Зная по прессе, какой чудовищной идеологической обработке подвергаются зрители в гитлеровской Германии, деятели кино ожидали увидеть картины, так или иначе отражающие человеконенавистнические, расистские постулаты геббельсовской пропаганды. Каково же было их изумление, когда они увидели нормальные фильмы: обыкновенные мелодрамы, биографические и исторические ленты, музыкальные комедии. Эти картины составляли основной репертуар кинотеатров Германии, а откровенно нацистских фильмов, таких как «Триумф воли» или «Еврей Зюсс», было не так уж много.
Зрители старшего поколения наверняка помнят картины из коллекции Бабельсберга, которые, как правило, предварял текст такого содержания: «Этот фильм взят в качестве трофея после разгрома Советской Армией немецко-фашистских войск под Берлином в 1945 году».
Правда, ленты эти выходили как бы анонимно: в них не было титров, из которых зрители могли бы узнать, в какой стране снимался фильм, кто его авторы, какие актеры в нем играли. Народу предлагали посмотреть просто зарубежный фильм.
За редкими исключениями, в советском прокате меняли и оригинальное название. К примеру, обычная публика, не специалисты, смотревшая фильм 1943 года «Чудесный исцелитель», так и не узнала, что поставил его один из классиков мирового кино Георг Вильгельм Пабст, что главную роль в нем сыграл знаменитый Вернер Краус и что фильм назывался по имени своего героя — великого медика — «Парацельс».
Какие же фильмы поверженной Германии были отобраны для самого передового советского зрителя? Прежде всего, развлекательные и познавательные.
Зрители с удовольствием шли в кино смотреть картины с участием знаменитых певцов Джильи и Карузо, музыкальные ревю с Марикой Рёкк, приключенческие ленты «Индийская гробница» и «Каучук» (в прокате — «Охотники за каучуком»), биографические фильмы о Рембрандте, Моцарте, Шиллере, экранизации опер «Тоска», «Чио-Чио-сан», флоберовской «Мадам Бовари» и другие.
Неожиданно уместными оказались после войны и немецкие агитки откровенно антианглийского или антиамериканского характера. Началась «холодная война», и пока советские кинематографисты еще только готовили «Заговор обреченных» и «Встречу на Эльбе», сгодились немецкие пропагандистские фильмы, сделанные отнюдь не бездарными людьми.
Советские зрители смотрели четыре тарзаньих фильма (в США их даже с Вайсмюллером было больше), Ван Дайк был режиссером первого «Тарзана», три других поставил Ричард Торп, Первый фильм вышел в прокат в 1932 году а три других в 1936, 1939, 1942 годах (и тут еще вопрос: как мог фильм из воюющих с Германией Штатов попасть в Бабельсбергский киноархив?). В СССР мы их посмотрели в начале 50-х.
Так называемых «трофейных, а, на самом деле ворованных американских картин было более семидесяти: и «Мост Ватерлоо», и «Дама с камелиями», и «Газовый свет». Ради того чтобы их посмотреть, люди простаивали в многочасовых очередях у касс кинотеатров и клубов. Зрителям, впервые приобщившимся к шедеврам американского кино, познакомившимся с творчеством таких режиссеров, как Форд, Мамулян, Капра, Дитерле, Кёртиц, или увидевшим великие роли Лаутона, Пауэра, Муни, Купера, Гарбо и многих других, в конце концов, не так уж важно было, что этих великих имен не было во вступительных титрах, где им вместо этого сообщали, что фильм «разоблачает», «показывает изнанку демократии», что авторы «не учли», «исказили» и т.п.
Жульническая акция с «трофейным кино» дала возможность советским зрителям познакомиться с лучшими образцами американского социального, исторического, биографического, музыкального кинематографа. С экранизациями Шекспира, Дюма, Гюго. Конечно, «предисловия» к этим картинам, их адаптация к советскому прокату мешали целостному восприятию.
Случались и курьезные вещи. Один только пример. В американской «Жизни Эмиля Золя» (в советском прокате «Я обвиняю») есть эпизоды, показывающие активное участие писателя в кампании по защите капитана французской армии Дрейфуса, ложно обвиненного в предательстве. Четко обозначена и одна из основных причин гонений, заключавшаяся в том, что Дрейфус — еврей. В выпущенном на советский экран варианте этот мотив был настолько затушеван, что догадаться о еврейском происхождении героя было невозможно.
В 1949 году в издательстве «Госкиноиздат» вышла книга Ростислава Юренева «Советский биографический фильм». Книга, конечно, несет отпечаток своего времени, когда без цитат из классиков марксизма-ленинизма, особенно «отца народов», вряд ли можно было обойтись даже в небольшой статье. Ученый, анализирующий творчество американского режиссера Вильгельма (Уильяма) Дитерле, коснулся и фильма «Жизнь Эмиля Золя», который он видел, судя по нижеприведенной цитате, в советском «трофейном» варианте.
«Дело Дрейфуса» — судьба еврея, капитана французской армии, оклеветанного реакционерами и предателями родины из «второго бюро» Военного министерства, и связанное с ним дело Золя, обвиненного в клевете на армию, показано в фильме подробно, со знанием дела, с очевидным драматургическим мастерством. Однако в фильме не сказано, что Дрейфус был еврей (выделено мной. — М.С.). Видимо, в Америке, в стране расовой дискриминации, нельзя было во весь голос говорить о социальном зле антисемитизма».
Возможно, критик и был прав в том, что в США начала 40-х тема антисемитизма была немодной. Но смелость Юренева была в том, что писал он это в ту пору, когда в СССР как раз входило в оборот юдофобство, когда по так называемому «пятому пункту» начали изгонять с работы, ограничивать прием в вузы и т.д.
И о двух негативных последствиях демонстрации «трофейных фильмов», которые исчезли только после смерти Сталина.
Первое — резкое сокращение советского кинопроизводства, период «малокартинья», когда установка на шедевры привела к тому, что на экраны выходили только помпезные поделки типа «Заговора обреченных», «Великой силы» или «Незабываемого 1919-го»…
Второе — многолетний бойкот американским кинобизнесом советских киноторговых организаций.
Продолжение следует: http://proza.ru/2013/08/09/427