Моя коллекция «багов» в сборнике
http://www.proza.ru/2013/02/07/2199 пополнилась новой публикацией.
Прочитал увлекательный рассказ © Copyright: Ванико, 2008 «Переправа»
http://www.proza.ru/2008/05/08/461
Настолько увлекательный и интересный, что нынче, спустя пять лет он был продублирован и проанонсирован на чужой авторской странице (Владимира Пастухова), где и был мною прочитан.
И напомнил мне этот рассказ эпизод из «Августа 44-го». Очень похожая ситуация, правда, без стрельбы… У богомоловского «героя» хлыст в руке был…
Ну а о фактах сбрасывания мешающей буровой техники на гатях и проторенным по болотам однопуткам Западной Сибири по указанию высокого начальства, следующего на охоту, также наслышан немало…
А еще у меня сразу же, в ходе чтения возникли вопросы, которые почему-то не возникли у автора этой публикации при изложении услышанного рассказа своего коллеги. Услышанного, между прочим, в День Победы, а многие услышанные лично мною рассказы ветеранов войны именно в этот день (или накануне) отличаются, мягко говоря, слишком эффектными подробностями…
Насколько я знаю, автор публикации человек серьезный и ответственный и в силу своих профессиональных качеств просто обязан был заметить ряд нестыковок в рассказе… Тем не менее, рассказ опубликован…
Поначалу я ограничился краткой рецензией (02.08.2013 14:50):
«Обычная фронтовая байка!
Очень много нелепостей в таком небольшом рассказе!»
Но автор даже после такого категорического намека не стал критически перечитывать свою публикацию, а попросил меня конкретизировать (03.08.2013 14:59):
«Если можно, поконкретнее».
Должен отметить, что и одна из предшествующий рецензий с сомнением в правдивости описанных событий
«Просто душераздирающе! Необычный, как будто даже невероятный эпизод войны. Сюжет разворачивается в невероятном направлении и вместо "врагов" в форме Вермахта и наших в форме РККА появляются совсем другие силы - плохой человек в мундире генерала, и образ Справедливости - экипаж танка»
не смогла акцентировать внимание на автора на ряд нестыковок в рассказе и получила «аргументированный» отвод:
«Эпизод вполне вероятный, и это правда».
Потому с бОльшим вниманием, можно сказать, с карандашом (а ныне его заменяет Интернет) в руках перечитал рассказ.
Вследствие чего и родилась эта расширенная рецензия-размышление с убедительным выводом, что рассказ не более чем обычная фронтовая байка!
У читателей может возникнуть вопрос, почему все нижеследующее я не изложил в рецензии к самому произведению?
Ответ прост: Изложил!
Но в ответ получил «убедительнейший» ответ (08.08.2013 18:03):
«Развернуто, Геннадий. Но не убедили. Тот человек баек не рассказывал».
Аргумент, что и предыдущий («Эпизод вполне вероятный, и это правда»), очень убедительный…
Более того! Автором была просто-напросто проигнорирована нарисованная мною масштабная схема события, рассмотрев которую как привычную схему ДТП, он мог бы сделать вывод об абсурдности своего утверждения. НО по указанным мною ссылкам на схему автор и не заходил!
А поскольку конкретизация получилась столь объемной и на нее затрачено столько времени (может быть не меньше, чем автором на написание самой рецензируемой публикации, ибо по числу слов объяснение в 2 раза превышает рецензируемый оригинал) что решил: она «тянет» на самостоятельную публикацию.
Тем более что несет она достаточно много правдивой информации, которая может быть интересна и другим читателям, а среди многочисленных рецензий она может потеряться…
А схема «ДТП 1941 года» в заглавном фото предваряет данную публикацию
При анализе рассказа и конкретизации доводов о его абсурдности очень пригодилась книга-наставление «Танк в бою», написанная в 1946 году офицерами Киевского танко-технического училища имени С. К. Тимошенко (http://scilib.narod.ru/Military/TankInAction/InAction.htm ) и выдержки из которой буду приводить.
Итак, перехожу к сути публикации.
Автор пишет:
«На его середине стояли два закопченных танка Т-34, в двигателе одного из которых копались несколько танкистов»
Смотрим основные требования при переправе на понтонных мостах в указанном выше наставлении:
«По мосту механик-водитель должен вести машину плавно, без рывков и строго придерживаться прямолинейного направления. На мосту нельзя производить повороты, переключать передачи, тормозить или останавливать машину».
Следовательно, идущий впереди танк (а это следует из описания сбрасывания им неисправного танка задним ходом) не имел права останавливаться на мосту.
Поэтому возмущение высокого чина (но, не его последующие действия) столь вопиющим нарушением понятно.
Самым разумным действием была бы буксировка неисправного танка головным и уже на берегу никому не мешая, не останавливая переправу войск, приступить к ремонту. Тем более что неисправной была не трансмиссия, а двигатель.
Практика буксировки танков широко применялось, для чего впереди и сзади танка Т-34 имеются по паре буксировочных крюков-скоб, а по правому борту в штатном режиме укладываются два 5-метровых буксировочных тросов.
Вот пример разумных действий, найденный в Википедии:
«Несмотря на массированный немецкий огонь, Беленогов лично отремонтировал свой танк, после чего, взяв на буксир подбитый соседний танк, эвакуировал его в тыл» (http://ru.wikipedia.org/wiki/ Беленогов,_Юрий_Сергеевич ).
Из рассказа следует, что «Эмка» с «крупным военным чином» двигалась в общем потоке из Киева на восток:
«Уже через несколько минут к танкам подбежали еще несколько офицеров, требуя немедленно освободить проезд. Между нами и танкистами начался бурный диалог, который был прерван звуками раздавшегося за спинами автомобильного клаксона». За спинами! Т.е. со стороны Киева!
И далее:
«Непрерывно сигналя, к месту затора подвигалась запыленная "эмка"»
Могла ли вообще «Эмка» добраться до созданного танками затора, минуя грузовые автомашины, повозки, и орудия? Обычно ширина понтонных мостов тех лет была рассчитана на ширину самого широкого транспортного средства (в данном случае это танк Т-34 шириной 3 метра) и вряд ли превышала 4 метра.
Не буду брать в расчет габариты «Студебеккера». Их в сентябре 1941 года в Красной армии еще не было. Возьму повсеместно используемую «полуторку» - грузовик ГАЗ АА. Его ширина (по борту) – 2,04 метра. Приплюсуем ширину «Эмки», равную 1,77 метра и получим
2,04 + 1,77 = 3,81 метра.
Что вполне укладывается в габариты гипотетического понтонного моста.
Следовательно, добраться до затора «Эмка» добраться могла, но проехать мимо танков - нет!
А автор уверяет нас в обратном:
«…сел в «эмку» и та, набирая скорость, покатила в сторону противоположного берега».
Может быть «Эмка» подъехала с восточного берега? Но в этом случае, двигаясь навстречу пехоте (а только пехота и могла двигаться после затора) не было никакой необходимости непрерывно сигналить («Непрерывно сигналя, к месту затора подвигалась запыленная «эмка»). И возвращаясь на восточный берег, «Эмка» двигалась бы задним ходом, о чем в рассказе не сказано.
А фраза «набирая скорость, покатила в сторону противоположного берега» несовместима с быстрым движением задним ходом по понтонному мосту в темное время суток. Тем более что пятиместная машина была загружена «под завязку» - как минимум шестью седоками.
Почему шестью? Считаем: «крупный военный чин» + водитель + капитан + 3 автоматчика (слово «несколько» в фразе «с охраной, состоящей из капитана и нескольких автоматчиков» предполагает более двух). Вот и выходит, что не менее 6 человек.
Да и маловероятно это. Предположим, что на восточном берегу находится НП (наблюдательный пункт) этого самого «крупного военного чина», ответственного за переправу. Вряд ли при создании затора на мосту он бросится разбираться в его причинах. Скорее всего, отправит своих подчиненных.
А если уж приехал лично наводить порядок, то почему, расстреляв командира танка, генерал (а именно им оказывается был «крупный военный чин») не стал дожидаться выполнения своего же приказа, а сразу же укатил. Так и не наведя порядка!
Читаем дальше.
«Еще через секунду взревел двигатель и, сдав назад, бронированная махина сбросила своего поврежденного собрата с моста».
А это уже фантастика! Очевидная мне на 1000%, но для подтверждения ее я и создал небольшой коллаж на заглавном фото, где в масштабе указаны габариты техники и самого понтонного моста.
Если надо было сбросить автомобиль, то для этого достаточно выкрутить у него в соответствующую сторону колеса и просто толкать его. Автомобиль развернется и упадет.
Но танк поворачивается, тормозя одной из гусениц. Для того чтобы сбросить «своего собрата» в сторону переднему танку по всем физическим законам необходимо приложить соответствующее боковое усилие. А механику заднего танка надо затормозить фрикционом праву гусеницу, что танк развернулся против часовой стрелки. Но как видно на схеме, у головного танка просто мало места для такого маневра. Габариты понтонного моста не позволяют ему это сделать. Он может только толкать неисправный танк либо по прямой, либо под незначительным углом.
Просто толкать танк назад под маленьким углом в расчете, что рано или поздно он все-таки упадет, нереально. Для этого тоже нет места, сзади – затор из автомашин, повозок, орудий.
Кроме того, все маневры с торможением одной из гусениц, развороты, довороты и пр. обязательно разворотят покрытие моста. Оно же деревянное!
Далее: два танка по 26,8 тонн каждый в непосредственном контакте друг с другом неизбежно притопили бы (а может быть и утопили!) данный конкретный участок моста, и под воду могли уйти оба танка.
А вот соединив два комплекта буксировочных троса, второй танк мог бы подойти к неисправному танку на безопасное расстояние до 20 метров и начать его буксировку.
Само по себе сбрасывание танка с переправы чревато опасностями. Во время ВОВ такие переправы состояли из расположенных поперек и скрепленных между собой канатами понтонов. И уже поверх них укладывался деревянный настил моста. При сбрасывании с моста многотонный танк обязательно нанесет удар по выступающим за габариты проезжей части моста понтонам, повредит их и разорвет канаты их удерживающие. В этом случае велика вероятность уничтожения самой переправы!
Насколько вероятным мог быть столь точный выстрел по «Эмке»?
Для этого понадобится прикинуть, сколько времени могло уйти на то, чтобы совершить следующее:
«Несколько мгновений люди в комбинезонах молча смотрели на своего мертвого командира, затем старший из них что-то бросил остальным, те быстро втащили тело в танк, и сами скрылись в его люках.
Еще через секунду взревел двигатель и, сдав назад, бронированная махина сбросила своего поврежденного собрата с моста»
Только после этого
«…башня тридцатьчетверки слегка развернулась, орудийный ствол пошел вниз и уставился на въезжающую на противоположный берег «эмку».
Проведем небольшой хронометраж описанных действий экипажа (все буду брать по самому минимуму).
Несколько секунд танкисты в раздумье. В расчет возьмем 3 секунды («несколько» – это всегда больше двух).
Реплика старшего из экипажа - еще 1 секунда.
Норматив посадки экипажа в танк составляет 10 секунд. Для посадки, при которой требуется еще втащить тело командира в танк, понадобятся уже секунд 25, не менее.
Согласимся с указанной в рассказе 1 секундой на запуск двигателя.
Сколько времени нужно, чтобы сдать назад и приблизиться к неисправному танку?
По установленному регламенту по понтонным мостам «танки могут двигаться на нормальных дистанциях со скоростью не свыше 5—6 км/час», а обычная дистанция на местности составляет 20-50 метров.
Будем считать, что танки двигались с дистанцией 30 метров друг от друга.
30 метровая дистанция при поломке и остановке заднего танка могла увеличиться до 40 метров (пока командир ведущего танка получил сообщение от ведомого и дал команду механику на остановку).
Эти 40 метров при скорости 5 км/час танк преодолеет за 29 секунд.
Непосредственно на сброс неисправного танка добавим еще секунд 10.
В итоге получаем 3 + 1 + 25 + 1 + 29 + 10 = 69 секунд
В техническом паспорте боевой машины Т-34-76 в графе «скорострельность прицельная» указана как 5-6 выстрелов в минуту. Т.е на осуществление одного прицельного выстрела требуется 10-12 секунд.
Таким образов, до момента выстрела могло пройти не менее 79-81 секунд.
Ширина Днепра в районе Киева, где в сентябре 1941 года была наведена паромная переправа, равна 870 метрам. Затор, как указал автор, образовался посередине понтонного моста, т.е. за 435 метров до восточного берега.
Перегруженная «Эмка», двигаясь с относительно небольшой скоростью 30 км/час (8,3 м/сек) эти 435 метров проедет за 52 секунды и далее, съехав с моста, удалится в общей сложности от места происшествия 675 метров (авторским заверением о быстром передвижении «Эмки» пренебрегаем).
В темноте поразить ее на таком расстоянии одним выстрелом весьма проблематично. Тем более что командир танка, выполняющий на танке Т-34 функции наводчика орудия, был убит, и наводить орудие на цель мог только заряжающий или стрелок-радист. И вряд ли у них были такие снайперские навыки наводчика…
Кроме того, «Эмка», съехав с моста практически оказывается в лесах противоположного берега за Предмостной слободкой (ныне – это Гидропарк).
Наличие леса и темноты не отрицает и автор:
«В этот предутренний час, когда с минуты на минуту могли возобновиться налеты немецкой авиации, все отступающие войска старались как можно быстрее преодолеть водную преграду и укрыться в лесах на противоположном берегу».
Вот и все аргументы! Аргументы, доказывающие, что описанные события либо обычная фронтовая байка, либо автор так изобразил в своей публикации рассказ ветерана, что он стал выглядеть столь неправдоподобно.
Следует также отметить, что имеющееся в рассказе опасение воздушных налётов на переправы несколько преувеличено. Дело в том, что германским войскам мосты и другие переправы были нужным самим, и все имеющиеся переправы были уничтожены частями Красной армии при отступлении.
Перечислять все переправы через Днепр в районе Киева здесь нет никакого смысла. Интересующиеся этим вопросом найдут их на сайте «Боевые действия Красной армии в ВОВ», документ Ф. 229, оп. 9776с, д. 75, лл. 33-38. (http://bdsa.ru/documents/html/donesiule41/410720.html ).
Отмечу только, что в этом документе подробно указан состав частей Красной армии, охраняющих переправы. И не мог быть остаться незамеченным и безнаказанным выстрел танка по штабной машине…
В первые же дни оккупации Киева (19 сентября 1941 года) германские войска начали наводить крайне необходимую для них переправу через Днепр.
Поскольку Правила сайта запрещают размещение чужих фото, да и разместить их в одной публикации невозможно, привожу ссылки на восстановленные в первые дни оккупации переправы через Днепр:
Начало строительства понтонного моста через Днепр, сентябрь 1941 г.
Въезд на понтонный мост через Днепр, сентябрь-октябрь 1941 г.
Понтонный мост через Днепр, сентябрь-октябрь 1941 г.
Гужевая колонна переходит на левый берег Днепра по понтонному мосту напротив Киево-Печерской лавры, сентябрь-октябрь 1941 г.
Автоколонна переезжает на левый берег Днепра, сентябрь-октябрь 1941 года
Эти фото дают наглядное представление, что такое понтонный мост и сделать соответствующие выводы по рецензируемому рассказу.
UPGRADE 11.02.2019
Продолжение публикации здесь:
http://www.proza.ru/2019/02/11/167
ПРИЛОЖЕНИЕ:
В заключение процитирую довольно в большом объеме публикацию автора © Copyright: Ванико, 2008 «Переправа» (Довольно большой объем цитирования автора в этом случае в соответствии с пунктом 3.1 Правил сайта в этом случае оправдан самой целью цитирования):
«В сентябре 1941 года, наш артиллерийский полк, неся значительные потери, вместе с разрозненно отступающими частями Красной Армии оставлял Киев. После одного из боев, в котором погиб командир нашей батареи и большинство офицеров, я получил приказ самостоятельно выводить ее к Днепру и переправлять на другой берег. К этому времени в батарее оставалось три семидесятишестимеллиметровых орудия на конной тяге с неполными расчетами и остатками боекомплекта.
Двигались всю ночь, по дорогам и бездорожью. В слитной людской массе вперемешку двигались танки, орудия и повозки, а над нами, тяжело сотрясая воздух, в небе плыли волна за волной, следующие на восток армады немецких бомбардировщиков. В той стороне не утихал бой и от тяжелых ударов вздрагивала земля.
К переправе вышли на исходе ночи. Она была наведена из понтонов и вся запружена отступающими войсками.
В этот предутренний час, когда с минуты на минуту могли возобновиться налеты немецкой авиации, все отступающие войска старались как можно быстрее преодолеть водную преграду и укрыться в лесах на противоположном берегу.
Когда наша батарея с огромными усилиями подтянулась непосредственно к переправе, движение на ней вновь застопорилось и я, оставив за себя одного из командиров огневого взвода, пошел по понтону вперед, чтоб выяснить причину затора.
На его середине стояли два закопченных танка Т-34, в двигателе одного из которых копались несколько танкистов в замасленных комбинезонах. По виду машин было видно, что они недавно вышли из боя и находились не в лучшем состоянии. С правой стороны танки обтекали матерящиеся пехотинцы, для движения же орудий, грузовых автомашин и повозок, оставшейся ширины понтона явно не хватало.
Уже через несколько минут к танкам подбежали еще несколько офицеров, требуя немедленно освободить проезд. Между нами и танкистами начался бурный диалог, который был прерван звуками раздавшегося за спинами автомобильного клаксона.
Непрерывно сигналя, к месту затора подвигалась запыленная «эмка» в которой находился какой-то крупный военный чин в кожаной куртке и с охраной, состоящей из капитана и нескольких автоматчиков.
В нескольких метрах от танков автомобиль остановился и незнакомый командир в сопровождении капитана подошел к нашей группе.
- Старший танковых экипажей, ко мне! - рявкнул он.
Один из танкистов подбежал к нему и, приложив руку к шлемофону доложил,- командир второй роты сорок третьего танкового полка лейтенант Краснов!
- Почему стопоришь ход переправы, раздолбай!? Немедленно убрать машины!
- Товарищ генерал, поломка в двигателе практически устранена. Через пять минут начну движение!
- Никаких пяти минут, приказываю сбросить поврежденный танк с переправы. Выполнять!!
- Виноват, у меня приказ своего командования, вывести технику на …
Договорить он не успел. Хлопнул выстрел и танкист стал оседать на настил понтона. В руке генерала дымился «ТТ».
- Немедленно сбросить машину с переправы! - приказал он застывшему у танка экипажу, сел в «эмку» и та, набирая скорость, покатила в сторону противоположного берега.
Несколько мгновений люди в комбинезонах молча смотрели на своего мертвого командира, затем старший из них что-то бросил остальным, те быстро втащили тело в танк, и сами скрылись в его люках.
Еще через секунду взревел двигатель и, сдав назад, бронированная махина сбросила своего поврежденного собрата с моста.
Затем башня тридцатьчетверки слегка развернулась, орудийный ствол пошел вниз и уставился на въезжающую на противоположный берег «эмку».
Оглушительно грохнуло, и на месте автомобиля взметнулся разрыв, в разные стороны полетели колеса.
А танк, взвыв мотором, понесся по настилу на восток. Переправа возобновилась…»