17
Неизвестный убийца украл у серебристого капуцина несколько дней жизни, не более того. Велиал с товарищами на тот момент уже знал как, где и когда закончит свою жизнь этот клоун. Неизвестный убийца поломал планы группы, и это было куда важнее смерти капуцина самой по себе. Велиал, Бонзо и Лу встретились, чтобы обсудить произошедшее. Из них троих только Бонзо все еще допускал мысль о простом совпадении. Как оказалось, всего лишь потому, что знал меньше остальных.
- У тебя уже есть какие-нибудь соображения по этому поводу? – обратился к Лу Велиал, припарковав автомобиль в неприметном месте.
- Я бы предпочла, чтобы ты высказался первым, - довольно жестким тоном предложила эльфийка.
Бонзо удивленно посмотрел на самку, тогда как человек просто закурил сигарету и стал размышлять вслух.
- И так, кто-то убивает клоуна, который нас заинтересовал. Мало того, на месте преступления этот кто-то оставляет две синие розы. Теперь нам нужно попробовать разобраться, что все это значит, и решить, что делать дальше. Версию о случайном совпадении, как я понимаю, отбрасываем без обсуждения.
- Все дело в розах, - вступил в разговор Бонзо. – До этого послания оставлял ты, теперь послание оставили тебе. Возможно, кто-то пытается копировать тебя. Вот только как он вышел на серебристого капуцина?
- Подожди, Бонзо, - остановила рассуждения волка Лу. – Наверное, ты не в курсе, что две синие розы оставляли на месте преступления и ранее. Только убивали не клоунов, а самых обычных граждан, целыми семьями. И началась эта серия убийств приблизительно в то же время, когда и мы занялись клоунами. Так что, похоже, это действительно послания, но отнюдь не последователя. Скорее, кто-то пытается остановить нас. Или ты не знал об этом, Велиал?
Под вопросительными взглядами собеседников человек закурил следующую сигарету и полностью сконцентрировался на ней. Не дождавшись ответа, Лу продолжила.
- Всякий раз, когда мы отправляем на тот свет очередного клоуна, кто-то изощренно, будто играючи, расправляется с ни в чем не повинными существами и говорит нам: «в их смерти повинны вы».
- Мне кажется, он не прекратит убивать, даже если мы остановимся, - попытался разрядить нарастающее напряжение Бонзо. – Но мы просто обязаны что-то придумать, чтобы остановить его.
- Я уже давно этим занимаюсь, но пока все безрезультатно, - вступил в разговор человек. – Зацепиться абсолютно не за что.
- Я просмотрю все, что есть по этому извращенцу. Может, что и нащупаю, - уже более миролюбивым тоном сказала Лу. – И все же, как он вышел на серебристого капуцина?
- Я даже мысли не допускаю, что это дело рук кого-то из наших, - отрезал Велиал. – Мы где-то допустили ошибку, из-за которой на нас и вышли. Мы просто обязаны вычислить, где именно, и не допустить подобного впредь. Кроме того, мы должны решить, как будем действовать дальше.
В разговоре наступила длительная пауза, во время которой закурила даже Лу. Первым нарушил молчание волк.
- А вам не кажется, что у убийцы тоже, что-то пошло не так? До этого он убивал обычных и, наверное, случайных существ. Теперь же убил клоуна. Что-то здесь не вяжется. Это если он действительно мстил нам за клоунов.
- Возможно, не добившись от нас никакой реакции, он теперь решил действовать на опережение, - предположил человек.
- Возможно, - согласился с ним Бонзо, - но в таком случае его следующий удар может быть направлен против кого-то из нас. Это, если он все же знает, кто мы. В любом случае, мы теперь обязаны ответить чем-то более весомым.
- Например? – уточнил Велиал.
Прежде, чем ответить, Бонзо набрал в легкие побольше воздуха.
- Может, пришло время действовать в открытую? Давайте предоставим возможность выбора всем желающим. Например, в шутливой форме проведем в социальных сетях опрос на тему, кого бы вы из известных клоунов, к примеру, отправили в первую экспедицию на Марс.
- Я понял, - человек даже улыбнулся, - но ведь на подготовку акции требуется время. А его у нас как раз и не будет. Чем больше времени пройдет между выбором и исполнением, тем меньшим будет эффект.
- За нами будут охотиться все спецслужбы, и рано или поздно доберутся до нас, - в свою очередь заметила Лу.
- Нам придется немного пожульничать, - ответил человеку волк, проигнорировав замечание эльфийки. – Нужно подстроить так, чтобы первым «победителем» опроса стал наш кандидат. А «всенародный избранник» будет следующим. У нас будет время подготовиться и к первой акции, и ко второй.
- Думаю, Сэм с опросом справится. И кого ты предлагаешь в «победители»? – Велиал явно увлекся идеей.
- Резинового Джима, - ответил волк. – Я даже не сомневаюсь, что этот тип будет упоминаться едва ли не чаще остальных. Может, и подтасовывать ничего не придется.
- Отличная кандидатура для такого случая, хотя к нему будет очень сложно подобраться, - поддержал выбор человек.
- Парни, вы сейчас затеваете войну с предсказуемым результатом, - не оставляла попытки образумить самцов Лу.
Велиал и Бонзо одновременно и осуждающе посмотрели на молодую эльфийку, чем еще больше вывели ее из равновесия.
- Вы хоть понимаете, кого, в конце концов, выберут? – словно малым детям попыталась втолковать им Лу.
- А у нас есть выбор? – спросил ее Велиал.
- У тебя никогда нет выбора, - едва не срываясь ответила Лу.
Бонзо показалось, что в этот раз она имела ввиду в первую очередь личное. Точно так же, похоже, подумал и Велилал.
- Сейчас мы отвезем тебя и соберем парней. Если они поддержат, мы беремся за это дело, - сказал он, заводя мотор.
Ехали молча. Только высадив Лу, Велиал снова заговорил с волком.
- Здесь указано, как с ней связаться. Запомни и сожги, - сказал он, протягивая Бонзо лист бумаги. – Если мы примем решение, завтра свяжешься с ней и сообщишь. Без нее нам не обойтись, хотя и хотелось бы.
- Я понял, - ответил волк и, уже сжигая в пепельнице лист, задал волновавший его вопрос. – Почему ты ничего не говорил обо всех этих убийствах?
- Это что-то изменило бы? – вопросом на вопрос ответил человек.
- Наверное, только усложнило бы, - согласился Бонзо. – У тебя и вправду нет никаких зацепок?
- Ни единой. К тому же приходится очень осторожно добывать информацию, чтобы не привлечь излишнее внимание. Но мы должны его найти. Это уже дело принципа.
В этот раз рассуждения на тему личного показались Бонзо неуместными. К тому же, он хорошо представлял себе, что чувствовал Велиал каждый раз, когда узнавал о новых убийствах. Что заставляло его двигаться дальше, несмотря ни на что? Как ему удавалось справляться с угрызениями совести, с предательским чувством вины?
Велиал сам ответил на незаданные вопросы.
- Я до последнего надеялся, что эти убийства никак с нами не связаны. Думал ли я о том, чтобы остановиться? Думал. Я остановился. Ничего никому не объясняя. А потом он убил снова. С тех пор, каждый раз, когда он кого-то убивал, я отправлял на тот свет очередного клоуна. Самообман? Наверное. А что еще я мог сделать?
Бонзо сказать было нечего.
Все члены группы поддержали план Бонзо, кто с большим, кто с меньшим энтузиазмом. Определенные сомнения высказал только Парацельс, да и то касались они в основном кандидатуры Резинового Джима. Молчун и Казанова больше размышляли над тем, как их неизвестный враг мог выйти на капуцина. Сэм вообще в основном молчал, поедая одну шоколадку за другой и согласно кивая головой всякий раз, когда речь заходила о том, что предстоит сделать непосредственно ему. Странным волку показалось только одно - никто из них так и не удосужился задаться вопросом, кто же будет следующим после Резинового Джима.
18
- Все дело в философии, Синг. В философии убийства. Какой смысл он вкладывает во все эти убийства? Почему он это делает?
- Возможно, ему за это платят. И уж точно ему нравится убивать, - предположил лис.
- Многим платят. И многим понравится убивать. При определенных условиях, конечно. Хотя, кому и просто так. Убийство, - один из первых примеров применения разума. Ты ведь не станешь отрицать, что очень долго убийство воспринималось как нечто естественное, как составная часть бытия. Убийство – как вполне приемлемый, а иногда и единственный способ решения проблемы. Не более того. Запрет на убийства появляется только тогда, когда кто-то уже решил свои проблемы и сосредоточился на сохранении статус-кво. Вот с этого момента и можно говорить о зарождении философии убийства. «Всем нельзя, а мне можно», - примерно с этого все началось. Убийства из-за бутылки водки или дозы героина, из ревности или из жадности никого особо не задевают. Убийства во время войны представляют интерес только в цифрах. Приблизительно такое же отношение и к терактам. Едва ли ты услышишь о том, что где-то на другом конце света один индивид убил другого, но если кто-то убил с десяток разумных существ, об этом раструбят все информационные агентства мира. И определяющей разницей здесь являются числа. Никто не заметит убийства какого-нибудь шахтера или плотника, но убийство высокопоставленного чиновника обязательно попадет в ленту новостей. Но и здесь все дело лишь в социальной иерархии, в том, что нарушен статус-кво. Если условный министр отдает приказ уничтожить условного террориста, - это одно дело, если условный террорист убивает условного министра, - это уже совсем другая история. Нарушен естественный порядок вещей, по крайней мере до того момента, пока условный террорист сам не станет условным министром. Убийства без видимых причин, осознанные, хорошо продуманные, изощренные, - вот что вызывает всеобщий интерес.
- Убийства ради удовольствия, - вставил реплику Синг.
- Пускай даже так, - нехотя согласился с ним Бегемот. – Давай поговорим об удовольствии. Возьмем, к примеру, наркотики. Все знают, что они доставляют определенное удовольствие, но не все их употребляют. Потому что все знают еще и о последствиях. Поэтому в обществе существует определенный стереотип наркомана: слабохарактерное, инфантильное, дезориентированное существо с отнюдь не выдающимися умственными способностями и с явными психологическими проблемами. Убери последствия и посмотри, чья рука не потянется к наркоте. А теперь представь себе какого-нибудь авторитетного члена общества, который открыто заявляет о том, что он наркоман да еще и логически объясняет причину своего пагубного пристрастия.
Бегемот дал время Сингу представить, закурил ментоловую сигарету и продолжил.
- Вернемся к нашему убийце. Уже в том, как он убивает, можно найти ответ на вопрос, почему он убивает. Его убийства – это его взгляд на окружающий мир, его отношение к действительности, его реальность, его рассказ о себе любимом, его философия. Ему нравится убивать и его не волнуют последствия. Он не просто убивает, он творит, он выражает себя, свою сущность. Он любуется собой, упивается своим превосходством. Каждое его убийство – это послание нам убогим. Я – все, вы – ничто.
Лис хотел было снова что-то сказать, но не успел, - автомобиль как раз подъехал к дому кролика Лупса. Возле подъезда их уже поджидал Себастьян Ротвейлер с небольшой сумкой в руках.
- А это кто? – поинтересовался Синг.
- Это Себ, очень серьезный тип. Он принес ноутбук Лупса, который не удалось достать тебе, - ответил Бегемот, выходя из машины.
Кот представил лиса и пса друг другу. Те обменялись колючими взглядами и холодными рукопожатиями. После церемонии знакомства все трое поднялись в квартиру кролика. Бегемот тут же принялся тщательно изучать обстановку, Синг занялся ноутбуком, а Себ с отсутствующим видом пристроился возле него. Прошло не меньше часа, прежде чем Бегемот закончил свой обход и присоединился к остальным. Судя по лицу Синга, тот к тому времени также успел раскопать что-то интересное. Первым поделился результатами кот.
- Лупс – не тот, кто нам нужен, - начал он с самого главного. – Да, последняя семейная пара – это, скорее всего, его рук дело. Но все остальные убийства совершил кто-то другой. Слабоват он для этого. Начнем с обстановки. Большинство вещей в квартире старые и совершенно обычные. Все, что хоть немного претендует на изысканный вкус, - новое, явно приобретено в последние несколько месяцев. При этом, говорить о том, что хозяин был приверженцем какого-то определенного стиля не приходится. Единственное, что объединяет все эти новые вещи, это хрупкость. А еще обратите внимание на плотные темные шторы на окнах и на количество светильников в доме. Это тоже наталкивает на вполне определенные мысли. Идем дальше. Судя по содержанию холодильника и кухонных шкафчиков, в еде кролик отдавал предпочтение сладостям. Я бы сказал, что кое-что он даже готовил сам. Теперь книги. Чего тут только нет. Кролик был явно помешан на книгах. Но совершенно точно, предпочтение отдавал депрессивным, которые больше всего соответствовали его собственному мировоззрению. В общем, единственное, что меня интересует, это откуда у него взялись деньги на весь этот хлам.
- Думаю, я могу немного прояснить этот вопрос, - почувствовал, что настал его черед, Синг. – Лупс был зарегистрирован на нескольких специфических сайтах, на которых тусуются разного рода психи. Там он оставлял подробные описания всех «семейных» убийств. Но, каждое из описаний был размещено за несколько дней до самих убийств. К тому же, об убийстве молодой пары мне не удалось найти ни единого слова. Зато есть забавная история любовных отношений с некоей Эстер. В определенном смысле доставляет, скажу я вам. Я бы и сам с ней познакомился.
- Сойдешь с ума – познакомишься, - не упустил возможности поддеть его кот.
Лис оценил и продолжил.
- Кроме того, мне удалось найти следы довольно крупных денежных переводов. Если посмотреть на их даты, вырисовывается интересная цепочка: описание, убийство, оплата. Вот только, если Лупс оставил множество следов своего пребывания в сети, то о почитателе его таланта этого сказать нельзя. Думаю, даже вы не смогли выйти на его след, - Синг вопросительно посмотрел на Ротвейлера, но тот промолчал.
- Удалось выяснить, с кем контактировал Лупс в машине полицейских, и кто перевел ему деньги на банковскую карточку? – в свою очередь спросил пса Бегемот.
- Нет, - ответил ему Ротвейлер, - Лупс общался через интернет, а следы перевода теряются на другом конце света. Следствию удалось установить другое: кролик физически не мог убить серебристого капуцина. В это время он уже смотрел свой последний мультфильм.
- Значит, поиски «семейного убийцы» будут продолжены? – одновременно спросили кот и лис.
- Скорее всего, нет, - ответил пес, обращаясь только к Бегемоту и принципиально игнорируя Синга. – Кролик Лупс как убийца всех устраивает. Так что дело будет закрыто, награды розданы, а общественность успокоена.
- А как же факты? – наивно поинтересовался Бег.
Ротвейлер в ответ только улыбнулся и пожал плечами.
- А если он убьет снова? – не унимался кот.
Еще одна улыбка на бис.
- Мне тоже заканчивать с этим делом?
- А разве ты уже нашел убийцу? – все с той же улыбкой на лице ответил вопросом на вопрос Себастьян.
Наступила довольно продолжительная пауза, сильнее остальных напрягавшая молодого лиса. Поэтому, вспомнив что-то важное, он не упустил возможности нарушить тишину.
- Бег, забыл тебе рассказать о розах. Одна моя хорошая знакомая в информационном отделе покопалась в сводках и нашла несколько упоминаний о синих розах. Все случаи были квалифицированы как несчастные или смерть от естественных причин, но все жертвы были клоунами, как и серебристый капуцин, и каждый раз на месте происшествия присутствовала синяя роза. Мне удалось даже достать одну из них, с последнего случая. Я отдал ее на экспертизу вместе с остальными. Так вот, эксперт был готов поспорить со мной, что она выращена в тех же условиях и тем же способом, что и розы «семейного убийцы». А вот роза с убийства семейной пары не имеет с ними ничего общего.
Пока лис дожидался похвалы от Бегемота, тот пристально наблюдал за псом, впервые проявившим живой интерес к сказанному. Только попрощавшись с Ротвейлером и отъехав от дома Лупса, кот высказался по поводу услышанного.
- Совсем не обязательно было рассказывать о розах в присутствии Ротвейлера.
Синг хотел было спросить почему, но успел догадаться и сам. После этого он стал непривычно немногословным.
- Философия убийства, Синг. Мы снова возвращаемся к ней, - задумчиво продолжил Бегемот. – Точнее, благодаря тебе, мы теперь имеем две совершенно разных философии. И, вполне возможно, теперь знаем, в чем смысл роз.
Загрустивший лис понимал все меньше, но с вопросами не спешил. Вместо этого он едва слышно проворчал.
- Монетки со смайликами. У серебристого капуцина в кармане нашли такую же.
19
Бонзо связался с Лу и назначил встречу. С этого момента он мог думать только о том, как все пройдет, что скажет, что услышит. Взять себя в руки не получалось. Никак. Волк не мог сказать, что с ним никогда такого не было. Возможно, в первый раз. Может быть еще когда. Он не помнил. Да и неважно все это. В этот день почти все казалось неважным. Даже Резиновый Джим. Даже Велиал. Хотя мысли о Велиале приходилось отгонять самому. К вечеру в целом мире осталась только Лу.
Бонзо специально выбрал место, где можно было курить. Так он сможет чувствовать себя уверенней. По крайней мере, ему так казалось. И вот теперь, придя загодя, волк усиленно занимался наполнением пепельницы. Лу опоздала всего лишь на несколько минут, села за столик, посмотрела на пепельницу, потом на Бонзо, улыбнулась и задала вопрос, который ни разу не мелькнул в фантазиях волка.
- У тебя есть еще какие-то планы на вечер?
Волк удивленно посмотрел на нее и отрицательно покрутил головой.
- Меня пригласили на вечеринку. Не хочешь составить мне компанию?
Теперь волк неопределенно пожал плечами.
Успели выпить по две чашки кофе, говорила в основном Лу, ни о чем. Бонзо лишь изредка отвечал на ее вопросы. В основном односложно. Когда же он все-таки собрался заговорить о деле, эльфийка посмотрела на часы и встала из-за стола.
- Нам пора.
Волк молча последовал за ней.
Проснулся Бонзо в чужой постели, со всеми признаками похмелья средней степени тяжести и с урывчатыми воспоминаниями о прошедшей ночи. Когда волк успел уже немного прийти в себя и даже нащупать нить воспоминаний, в спальню вошла незнакомая молодая самка, с мокрыми волосами и в одном полотенце. Не обмолвившись ни единым словом и лишь мельком глянув на волка, она собрала с пола свою одежду и удалилась. Бонзо окончательно запутался, укрылся и предпочел оставаться в постели до выяснения обстоятельств.
Прошло не менее получаса, прежде чем в дверях спальни появилась Лу, одетая и бодрая.
- Завтрак готов. Мы ждем тебя на веранде, - сказала она, мило улыбаясь.
Когда эльфийка ушла, Бонзо поднялся с постели и занялся тем же, чем до него занималась незнакомка. Собрав все предметы своего гардероба, волк отправился на поиски ванной комнаты. На веранде он появился уже намного посвежевший, но все еще со значительными пробелами в памяти. Лу и незнакомка уже позавтракали и о чем-то мило беседовали. Волк же к еде не притронулся, ограничившись соком и кофе. При этом он старательно пялился куда-то под стол, чтобы случайно не встретиться взглядом с самками. Только когда незнакомка покинула дом, Бонзо немного попустило. Настолько, что он даже позволил себе поинтересоваться у Лу насчет ее подруги.
- Мы у нее на вечеринке вчера были, - ответила эльфийка. – Ты что, ничего не помнишь?
- Не все, - немного приукрасил ситуацию волк. – Наверное, выпил лишнего.
- Я бы не сказала, что ты слишком усердно налегал на спиртное. Не больше остальных. Это, наверное, от травки.
- От травки? – искренне удивился Бонзо. – Да я ее и пробовал всего-то пару раз. Не понравилось.
- Тогда все понятно, - со знанием дела заявила эльфийка. - Кстати, подруга просила передать, что ты редкая сволочь.
Бонзо едва не выпустил из рук чашку.
- Наверное, это потому, что ты ночью не уделил ей должного внимания, - явно издеваясь, предположила Лу.
Бонзо растерялся настолько, что позволил себе один из глупейших вопросов в своей жизни.
- Ты тоже так считаешь?
- Чего вдруг? – вполне искренне удивилась Лу. – Мне, в отличие от нее, жаловаться не на что. Даже наоборот.
Углубляться в подробности волк не стал, предпочтя сменить тему.
- Я лишнего не болтал?
- Нет, - успокоила его Лу и тут же позволила себе снова подразнить. – Ты все делал правильно.
- Не издевайся, - по-дружески попросил ее Бонзо.
- Больше не буду, - пообещала Лу и, посмотрев на часы, добавила, - к тому же, мне пора. Я подброшу тебя домой, только по дороге кое-куда заедем.
В машине Бонзо попытался, наконец, поговорить о Резиновом Джиме, но Лу была явно не настроена обсуждать эту тему.
- Подожди меня в машине, - сказала она, свернув к уютному двухэтажному коттеджу.
Не успела она подойти к дому, как навстречу ей выбежала девочка лет трех-четырех, а за ней вышел и хозяин дома. Лу подхватила девочку на руки, поцеловала самца и о чем-то с ним стала разговаривать. Бонзо не мог их слышать, но с интересом наблюдал за мимикой и жестами. Судя по всему, Лу и самец были как минимум близкими друзьями.
- Кто это? – спросил Бонзо, когда Лу устроила ребенка на заднем сидении и села за руль.
- Кто именно? – уточнила эльфийка, выезжая на дорогу, но ответа дожидаться не стала. – Это дочь моего мужа. А то, как ты понимаешь, был сам муж.
- Как это, дочь твоего мужа? – не понял волк.
- Ее мать работала секретаршей у моего мужа, как это обычно и бывает. Потом сбежала с его лучшим другом, что тоже, в общем-то, не редкость. А ребенок остался, - спокойно объяснила Лу.
- Вы в разводе?
- Нет. Зачем? – даже удивилась Лу. – Мы знаем друг друга едва ли не с рождения. К тому же у меня никогда не было более верного друга. По крайней мере, до момента замужества. Достаточно того, что мы редко ночуем под одной крышей. Но ребенок здесь совершенно ни причем. Даже наоборот. Так я могу ее чаще видеть. И никто не лезет с глупыми вопросами.
Последнее замечание удержало волка от дальнейших расспросов.
- Тебе куда? – спросила эльфийка, отведя ребенка в садик.
Бонзо назвал адрес и снова вернулся к делу. На этот раз Лу разговор поддержала, но в категорической форме.
- Передай Велиалу, что я знаю, как подобраться к Резиновому Джиму. Вряд ли ему придет в голову идея получше. Поэтому я хочу принять в акции непосредственное участие. Все равно вам без меня не обойтись.
- Велиал не хочет, чтобы о тебе узнали остальные члены группы, - ответил на это волк.
- Но тебя ведь он со мной познакомил, - раздраженно заметила эльфийка.
- Он сделал это на тот случай, если что-то пойдет не так, - объяснил Бонзо.
- Все уже пошло не так, - грустно сказала Лу. – К тому же остальным и не обязательно будет знать о моем участии.
- Обычно остальные прикрывают.
- В этот раз их помощь не понадобится. В день акции уж точно.
Подъехали к дому Бонзо. Молча покурили. Уже открывая дверцу, Бонзо все-таки решился.
- Может, зайдешь? – неуверенным тоном спросил он.
Лу только отрицательно покачала головой.
Она догнала волка у самого подъезда.
- А знаешь, я передумала. К тому же ты первый, кто не попытался меня уговорить. Даже обидно, - сказала Лу, беря его за руку.
Бонзо едва не назвал одно имя, но вовремя спохватился.
20
«Когда Смайлик не убивает, Смайлик занимается розами. Ману нравится смотреть, как Смайлик занимается розами. Когда Смайлик занимается розами, Смайлик грустный. Ману нравится, когда Смайлик грустный. Потому что, когда Смайлик убивает, Смайлик веселый. Только не по-настоящему веселый. А еще, когда Смайлик занимается розами, Смайлик говорит. Когда Смайлик убивает, Смайлик тоже говорит. Но Ману не нравится слушать то, что говорит Смайлик, когда убивает. Ману нравится слушать Смайлика тогда, когда Смайлик занимается розами.
Розы красивые. И грустные. Наверное, потому, что красивые и колючие. Розы всегда колют Ману, когда Ману хочет дотронуться до них. Потому что Ману видит, какие розы красивые и забывает, какие розы колючие. Ману не злится. Ману просто становится грустно, как розам, как Смайлику. Самые грустные розы – синие. Смайлик говорит, это потому, что синие розы ненастоящие. Когда Смайлик так говорит, Смайлик становится очень грустным. Только однажды Смайлик смеялся, когда Ману спросил, почему розы могут быть какими угодно, только не синими.
Смайлик сказал, что это потому, что есть только одна синяя роза. Где-то очень далеко, высоко в горах, в Долине Цветов. Миллионы цветов живут в той долине. Миллионы самых разных цветов. И только одна роза, синяя. Многие знают, где живет синяя роза, но немногие видели синюю розу. Потому что неважно, что ты хочешь увидеть синюю розу. Важно, хочет ли синяя роза увидеть тебя. Смайлик говорит, что каждый может добраться до места, которое называется Долиной Цветов, и увидеть миллионы самых разных цветов. Но не каждый может оказаться в Долине Цветов, где живет синяя роза. Ману ничего не понял. Но Ману не стал спрашивать Смайлика. Ману рассказал камешку все, что сказал Смайлик. Камешек не смеялся. Камешек молчал. Ману думал, что увидит синюю розу во сне. Но Ману ничего не приснилось. Наверное, Ману как все. Ману тоже может добраться до места, которое называется Долиной Цветов и увидеть миллионы цветов. Но Ману не может оказаться в Долине Цветов. Даже во сне.
Потом Ману спросил Смайлика, почему Смайлик не отправится в Долину Цветов. Смайлик ответил, что не уверен, что синяя роза захочет увидеть Смайлика. Может быть когда-то. Но не сейчас. Смайлик не сказал, когда, но Ману и сам догадался. Наверное, Смайлик прав. Наверное, синяя роза захочет увидеть того, кто убил Заратустру.
Смайлик говорит, во всем должен быть смысл. Только глупцы совершают бессмысленные поступки. Смайлик не глупый. Смайлик говорит, без смерти Заратустры все остальные смерти бессмысленны. Без смерти Заратустры бессмысленно отправляться в Долину Цветов.
Ману не нравится слушать то, что говорит Смайлик, когда убивает. Ману нравится, когда Смайлик грустный. Когда Смайлик грустный, Смайлик не убивает. Когда Смайлик грустный, Смайлик занимается розами. Когда Смайлик занимается розами, Смайлик грустный и красивый. Потому что колючий. Смайлик всегда ранит Ману, когда Ману пытается прикоснуться к Смайлику».
Поросенок закрыл тетрадь, посмотрел на батарею пустых бутылок на столе и улыбнулся своей единственной улыбкой. Если на столе его ждали пустые бутылки, значит сегодня никто не умер. Если никто не умер, значит поросенку нечего делать. Только убрать пустые бутылки.
Ману не спеша прибрался на столе, посмотрел на настенные часы, снова улыбнулся и вернулся к своей тетради.
«Сегодня Ману пойдет в кино. Ману любит кино. Очень. Особенно мультфильмы. Особенно «Король Человек». Ману четыре раза смотрел «Король Человек». Человек – сильный и добрый, как Заратустра. Смайлик говорит, так не бывает. Смайлик не прав. Ману знает, что бывает. Человек родился королем, но не сразу им стал. Потому что у него был брат Орангутанг. Как у Ману. Только у Ману хороший брат, а у Человека плохой. Орангутанг очень хотел стать королем, и поэтому хотел убить Человека. Ману знал, что Орангутанг не убьет Человека, потому что тогда не было бы мультфильма «Король Человек», но Ману все равно было страшно. Река спасла Человека, унеся его очень далеко от Орангутанга. А потом волчица нашла его на берегу и вырастила. Пока Человек рос, Орангутанг стал королем, и всем стало плохо. Почти всем. Орангутангу было хорошо. И шакалам тоже было хорошо, потому что Орангутанг стал королем. Смайлик смеется и говорит, что шакалам всегда хорошо, кто бы ни был королем. Смайлик не прав. Ману знает, что шакалам плохо, когда король – Человек. Всем было плохо, но никто не знал об этом. Потому что никто не знал, что может быть лучше. Только Человек. Поэтому, когда Человек вырос, он переоделся купцом и приехал в свою страну продавать яблоки, почти бесплатно, чтобы каждый смог их купить. Только яблоки были не простые, а волшебные. Тот, кто съел яблоко, сразу же понимал, что ему плохо и что может быть лучше. Только от этого хорошо не стало. Стало только больше шакалов и тех, кто хотел убить Человека. Смайлик говорит, что только так и бывает. Смайлик не прав. Ману знает, что так случилось только потому, чтобы мультфильм не получился слишком коротким. Поэтому Человек снова бежал. И стало ему очень грустно, потому что он не знал, что еще нужно сделать. А потом Человек понял, что все потому, что все жили в полной темноте и знали только то, что им плохо и что бывает лучше. Но ведь для того, чтобы сделать лучше, мало знать, что бывает лучше. Нужно еще знать, как сделать лучше. А как это можно узнать, когда вокруг темно? И тогда Человек понял, что всем нужен свет. Человек снова вернулся в свою страну и принес с собой огонь. Теперь все могли узнать, как сделать лучше. А еще все смогли греться, когда холодно, готовить вкусную пищу и делать еще очень много полезных вещей. И всем стало лучше. Убили они Орангутанга, выгнали его шакалов и сделали Человека королем. Только как можно сделать королем того, кто им родился? Поэтому Человек сделал всех равными, а сам отправился в дальние края, нести свет остальным. Смайлик говорит, что еще поверит в то, что человек способен усложнить всем жизнь, принеся свет, но уж точно не поверит, что он способен отказаться от власти. И равными все быть долго не смогут. Потому что кому-то обязательно захочется стать Орангутангом, а кому-то – шакалом. Смайлик не прав. Ману знает, что Человек ушел, потому что будет еще один мультфильм, «Король Человек-2».
Поросенок закрыл тетрадь и отправился в кино. Вернулся он поздней ночью. Грустный и задумчивый.
«Ману не понравилось в кино. «Короля Человека» не было. И мультфильма не было. Был фильм. Исторический. Сначала появились воины, и все стали друг друга убивать. Потом появились клоуны и стали убивать воинов. Потом появились философы, но ничего не изменилось. Просто клоуны стали убивать воинов, а все остальные - философов. Клоунов, конечно, тоже убивали. Но только для того, чтобы освободить место для новых клоунов. Почему не может быть по-другому? Может быть, Смайлик все-таки прав?»