Затянул где-то пояс, здесь – горло,
Перерезал там струны, здесь – вены.
В мертвых мельницах голос затёрло,
и пошли править тризну измены.
Праздник шёл, да прошёл где-то мимо,
на столах угощенья прокисли,
светофоры глядят нелюдимо,
а мосты безнадёжно провисли.
На доске в черно-белую клетку
серым пряником – «понимаю»,
как от смерти простая таблетка.
Только я это слово не знаю.
Только чаек и воронов стаи,
только честные, чистые роли:
Или мат на доске получаю,
или, плюнув, ищу себе воли!