Мой родной город встретил меня резкими порывами леденящего ветра. Легко одетый, я продрог сразу же, как сошел с трапа самолета. После долгих лет отсутствия, мной овладело щемящее чувство, будто бы упустил нечто, когда-то, давным-давно. Из поджидавшего меня темного седана, быстро выбежал мужчина.
- Добро пожаловать! Мне велено сопровождать вас. - Поприветствовал он, с трудом перекрикивая шум от работающего двигателя самолета. Мужчина в черном костюме накинул на меня меховое пальто, и мне стало чуточку теплее. Не медля ни минуты, мы направились к машине.
Нескольких секунд снаружи мне хватило, чтобы промерзнуть до смерти. Обычно со мной не обращались вот так, бережно, особенно, когда тебя должны ненавидеть, но потом вспомнил о северном гостеприимстве. Лицемерные здешние правители, должно быть, чувствуют они себя в этот момент очень неуютно.
На перроне аэропорта кроме нас никого не было. Лишь рабочие заботливо окружили мой планер, с трудом переживший подобный перелет. Через пару мгновений миновав пропускной пункт, мы оказались в городе.
Машина словно плыла в невесомости, и я отдал должное, наконец, хорошо отстроенным дорогам. Проезжая мимо улиц, в которых с трудом угадывались очертания тридцатилетней давности, я вспоминал. На этом перекрестке я расстался с другом, и судьба распорядилась так, что вопреки всем данным обещаниям, мы никогда больше не виделись. А здесь уличная шпана содрала последние оставшиеся средства с продрогшего студента. А вот в этой площади, мне впервые довелось погрузиться в... Да, много времени утекло.
Облик города заметно изменился с тех пор, как я покинул его. За окном, сквозь густой молочный туман проплывали очертания зданий, успевших, за относительно небольшой срок устремиться ввысь. Включив режим тонировки задних стекол, я позволил себе закрыть глаза. В сознании всплыла картина. Это была фотография старого коллеги. Она широко улыбалась, смотря на камеру ясными сиреневыми глазами. Жестами мыслей, я закрыл фотографию, и на этот раз уставился в естественную темноту закрытых век. Мысленно, без какой либо синтетики, я обдумывал причину, которая заставила меня вернуться домой.
В три ночи зазвучала мелодия вызова. Пробуждение всегда давалось мне с трудом. Даже спустя столько напряженных лет, мне так и не довелось подавить в себе эту привычку. Медленно, я открыл глаза, в попытках разобраться, что же именно заставило меня пробудиться. Осознав, что это не функция будильника, я в спешке поднялся, накинул на себя халат и провел рукой в воздухе, отвечая на звонок. Изображение зеленого леса на стене померкло, и через мгновение показала того, кого я не ожидал увидеть когда-либо еще.
- Здорово! - старомодно обратилось ко мне через экран лицо. Время и, вероятно, тяжесть от пережитых страданий, оставили на нем множество морщин. И все же через седину, впалые щеки и потухший взгляд, я разглядел в старике своего старого друга.
- Привет, ты в курсе, сколько сейчас времени? - в замешательстве я ответил на приветствие. Мне не хотелось его обидеть, но спросонья моя обычная манера общения взяла верх над сознанием. Но, похоже, это его ничуть не тронуло, и он продолжил, как ни в чем не бывало.
- Есть разговор, - произнес он фразу, от которой меня чуть не хватил приступ. - Я о сиреневой бабочке...
Откуда он узнал? Что еще он знает обо мне? Я продолжал лихорадочно обдумывать текущее положение дел. Сиреневая бабочка... Мой самый великий проект и строжайший секрет. Дальнейшие размышления прервались – мы приехали.
- Прибыли, мистер. Отель «Медведица».
- Спасибо.
Сунув в его широкую, крепко сбитую ладонь несколько купюр, я поспешно вышел из машины. Громила за рулем удивленно посмотрел на деньги, но пожал плечами. Развернувшись, он скрылся за белоснежной завесой хлопьями идущего снегопада. Подняв воротник пальто, и крепко взявшись за ручку дорожного чемодана, я уверенной походкой направился к светящемуся неоном входу.
Как и было оговорено, на столе номера меня ожидала бутылка «белого коня». Ему составляло компанию небольшое ведро со льдом. Кинув пальто на вешалку, я мигом уселся за стол, попутно доставая сигарету из пачки. Коричневая жидкость, обжегшее горло, молочный сигаретный дым и сумрачный свет зимнего утра помогли мне осознать, что я вернулся домой. Долгое путешествие длиной в тридцать лет наконец-то завершилось там, где все и началось. Достав из сумки обратный билет, еще раз посмотрел на дату вылета. Через три дня. Минимально необходимый срок для моих дел здесь. Однако судьба прошептала мне: эти билеты так и останутся не использованными.
Номер был добротный, но без излишней роскоши. Сними я лучший номер в гостинице, как обычно этот делал, возникли бы вопросы и поползли слухи. Приехал некто очень важный. Россказни тем опаснее, чем меньше людей находится вокруг. И хоть этот город теперь никоим образом не напоминал городок моей юности, искушать судьбу было бы глупостью.
Бизнесмен в командировке, кем я был по легенде, после пары стаканов виски, наконец, разобрал дорожную сумку. Сбросив лишние вещи, я снова накинул верхнюю одежду, успевшую вымокнуть от растаявшего снега. Я глубоко вдохнул и вышел в коридор. Вокруг было тихо, звук шагов и то тонул в красной ковровой дорожке. Все гости, если они вообще были в это время года, либо спали, либо успели убежать по своим делам. В ресепшн я сверил свои часы с настенными. Отмотал маленькую стрелку на шесть часов вперед. Усталость от многочасового перелета пока не накинулась на меня, и я, сдав ключи автоадминистратору, вышел на улицу.
Встреча была назначена на три часа пополудни. На моем месте следовало хорошенько отдохнуть, но любопытство все же взяло верх надо мной. Насколько изменился мой город? Поймав такси, я показал ему предполагаемый маршрут, и мы тронулись. Гостиница располагалась в историческом центре. Меня же сейчас больше занимал новый центр, или как его называли «Нью-центр». И хоть Америка теперь далеко не та, какой была во времена моей юности, привычка все американизировать оказалась куда сильнее, чем я предполагал. Особенность искусственного грунта в этой местности позволяла строить здания намного выше, чем в остальном городе.
Увиденное не удивило меня и я предположил, что если взять жителя современного мегаполиса и, незаметно для него поместить его в другой мегаполис, он, вероятно, поначалу не заметит разницы. Те же самые магазины и рестораны, те же самые бренды, та же привычка строить высотные дома. В замешательство он придет, когда спуститься в метро и не найдет в запутанной схеме свою станцию. И даже эта схема не является неотъемлемой частью города. Просто линии на бумажке будут другими. Я сохранил эту мысль, чтобы затем при случае проверить свою гипотезу.
Я пришел в назначенное место несколько раньше, чем ожидал. Оставалось еще полчаса. Я потыкал в электронное меню на столе и через несколько минут я сытно обедал итальянской пастой с русскими пельменями. Иногда казусы ручного выбора ингредиентов доставляли мне удовольствие. В отличие от более продвинутого запада, автоматизированная система приготовления пищи в ресторанах, здесь выглядела более привлекательно. Найти таракана или волос теперь не представлялось возможным. Конечно, можно приготовить блюдо и через повара, но это стоило бы зря потраченных денег и времени. Особенно здесь. Вкушать традиционные блюда моей национальности я предпочел свой, хоть несколько странноватый, стандарт. Жаль, что все же миловидные девушки-официантки теперь редкость.
- А ты не сильно изменился. - Голос за спиной заставил меня вздрогнуть. Я медленно встал и обернулся. Потраченные на моральную подготовку часы в полете — полетели прахом. По коже поползли мурашки, и на душе стало отвратительно.
Морщинистое лицо, трясущиеся руки и смертельная худоба. Казалось, что кроме костей и тонкой обтянутой кожи в нем нет ничего. Но, что страшнее — исчез сверкающий озорством и едкой хитростью взгляд. На мгновение я представил, как постепенно одиночество поглощало его, затуманивая взгляд. Тридцать лет назад я оставил его одного, убежав от поваливших на нас бед, словно побитая собака. Лишь на миг я был готов отдать все, чтобы не стоять тут перед ним, спустя все это время. Если бы я тогда…. Но поздно, слишком поздно.
Жестом пригласил его к столу. Он медленно, словно растягивая момент, пододвинул стул и занял свое место. Нам оставалось только изображать долгожданную беседу двух друзей после долгой разлуки. Вспомнить былое, уяснить несколько моментов и разойтись. Он ведь просто хотел меня увидеть. А по сиреневой бабочке он узнал из крутившихся вокруг меня слухов… По крайней мере, именно так я думал. Именно так предполагал и надеялся. Напрасно.
- Пашка... Пашка... - он, словно смакуя доселе забытое слово, обратился ко мне. - Как поживаешь-то? Чем занимался все это время?
- А ты как будто не знаешь.
Именно тогда я в полной мере ощутил всю правдивость «на воре и шапка горит». Вот он, сидит напротив меня и делает вид, что ничего не произошло. Не найдя лучшего решения я предпринял «ход конем».
- Да ладно, не валяй дурака. Все-то ты про меня знаешь. А вот про тебя не было слышно и слова... Значит так: давай сразу к делу. Бабочка. Сиреневая бабочка. Что ты с ней знаешь?
В ответ он лишь рассмеялся. Даже смех его стал каким-то сиплым.
- Знаю? Ха-ха. Я сделал ее. Вот что!
Я боялся, что он скажет именно это. Мой приезд оказался не напрасным. Если сиреневая бабочка закончена, то это все меняет. Даже страшно было представить, к каким необратимым процессам приведет ее неконтролируемое использование. Я внутренне содрогнулся. Готов ли я, и все человечество к этому проекту? Ответ был неизвестен, и притом, сначала следовало ее заполучить.
- Ясно, - хладнокровно ответил я. - И что же ты хочешь?
Мой бывший друг смотрел на свою чашку, мешал в ней сахар и не говорил ни слова. Ложка билась о фарфоровые стенки. Скрестив руки на груди и на пальцах, я стал ждать.
- Ты посмотри на них. - Неожиданно мой собеседник нарушил воцарившееся молчание, кивнув в сторону окна. Я огляделся. Ресторан, в котором мы находились, располагался на первом этаже крупного торгового центра. Окно на всю стену открывало обыденную картину городской жизни. Мимо проходили люди, проносились машины. И? Я вопросительно посмотрел на него.
- Даже я вижу того, что не видишь «ты». Поразительно, насколько низко ты опустился. А ведь раньше это ты открывал мне глаза на очевидные вещи. Наконец-то мы поменялись местами. - Нисколько его не поняв, я продолжал слушать, предчувствуя нечто очень важное, ускользающее от меня. - Их лица. Они смотрят, но не видят. Пойми... хотя это ведь твоих рук дело, не так ли? Альтернативная реальность в действии. Каждый из них все видит по-другому. Хотя, зачем я тебе объясняю.
Да. Он сказал несколько сильно об альтернативной реальности, но на обыденном уровне это было так. Каждый из этих людей, более менее способный себе это позволить, вводил в глазную клетчатку крохотный микрочип, проецирующий изображение. Он, обыватель, одновременно находился во множестве реальностей, отделяя себя тем самым от настоящего. Он общается с друзьями, смеется над шуткой — на лице не дрогнул ни один мускул. Родилось поколение масок, которое, наверняка, никогда не увидит каков мир на самом деле, отвлекаясь на свои повседневные нужды. Наверное, наш учитель выразился бы так: «произошло расслоение восприятия». Каждая реальность теперь занимает свой удельный вес в сознании этого самого обывателя. И настоящее в ней делит не самые лидирующие позиции.
- Я понял, к чему ты клонишь. А теперь, покажи мне ее. - Чуть не взмолился я от нетерпения.
- Стопку водки, пожалуйста, - вместо того, чтобы ответить мне, мой старый друг заказал выпить. - И кусочек лимона, если можно.
Я молча смотрел, как он схватил появившуюся стопку. Встал и выпил все залпом. Когда он закусывал крохотной долькой лимона, я впервые, за этот день, увидел, как кто-то поморщился. Проявил чувства. Лишь лимон теперь способен хоть на какое-то проявление эмоций.
- Не сейчас! - с чувством сказал он, и скрылся в дверях.
Оставшись наедине с самим собой, я нажал кнопку и тихо пожелал: «Счет и...повторите заказ с водкой». Повторив его действия с водкой, я представил своего помощника, оставшегося на Западе. Через минуту его изображение спроецировалось в моем сознании.
- Нужно найти одного старика, примерно одного со мной возраста. Зовут его — Александр Головачев.
- Но, сэр, ночь ведь...
- Выполняй. И задай радиус поиска в области моего местонахождения.
От навалившейся усталости голова раскалывалась. Сиреневая бабочка. Что же он сделал? Не в силах ничего пока предпринять, я вернулся в гостиницу и погрузился в тяжелый сон.
Окно статуса подтвердило, что я нахожусь во сне, и интерфейс моего творения предложил включить запись. Я отклонил запрос и обреченно уставился на знакомую картину. Незачем записывать одно и то же десятки раз.
- Павел. С тобой все в порядке? У тебя мешки под глазами. Сколько ты не спал? - суетилась вокруг меня та, что с сиреневыми глазами.
- Я в порядке. - С раздражением отстранив ее, я погрузился в монитор.
- Все тесты на совместимость с восприятием человека в норме! - прокричал вдалеке знакомый мне голос. Это был Сашка. Как же хотелось вернуть эти давно минувшие дни, наполненные вдохновением и любопытством.
- Хорошо! - никогда больше я не чувствовал себя таким воодушевленным. И это не удивительно: стоять на пороге нового века и быть ее первопроходцем! - Я готов! Начинаем!
- Эм-м, Павел. - Прошептала над моим ухом Мила. Та, что с глазами цвета сирени - Ты не забыл про наш уговор?
Черт! Она действительно решилась на это! Единственным ее условием было, когда я уговаривал ее присоединиться к нашей команде — был этот момент. Рисковая, азартная и неумолимая. Ее гению мы были обязаны за наши достижения. Это должно было когда-нибудь наступить. От Александра я скрыл этот момент, даже не зная почему.
- Хорошо, - я крепко стиснул зубы и вгляделся в ее удивительный взгляд. - Ты уверена? Это может быть опасно.
- Да. Готовь все побыстрее, пока Сашка не заметил подмены.
Пот градом начал сочиться с меня, пока был занят подключением всех сложных устройств и проводов. Мила села в черное обычное офисное кресло, адаптированное для этого эксперименты.
- Быстрее! Он может вернуться в любой момент!
С тяжёлым сердцем, явно предчувствуя нечто нехорошее, я закрыл ее лицо адским шлемом. Явно сон все преувеличивает, отметил я и тут же забыл. Именно в этот время я полностью погружался в сон, отметая все явные индикаторы напоминания о сне. Вот же оно, уже давно успешно вживленное в меня чертово устройство! Этот момент — место пресечения прошлого и будущего, момент, когда навсегда затухли эти любимые глаза цвета живой сирени.
Далее я опять испытал самый сущий кошмар в моей жизни. Несколько лет подряд я снова и снова переживал эти минуты. Красный свет. Сигнал ошибки. Бешеный крик. Испуганное лицо прибежавшего на тревогу Сашки, позже превратившееся в гримасу отчаяния. Кульминацией кошмара являлось бледное, мертвое любимое лицо Милы под адским шлемом новейших технологий.
- Сэр! Сэр! Вы просили сообщить местонахождение незамедлительно. - Разбудил меня голос помощника.
- Пересылай мне координаты! – перевозбудившийся от кошмара, я рывком встал с помятой постели. - Срочно!
- Хорошо, простите, сэр, за причиненные неудобства.
- Да не за что. - Ответил я. Ох уж эти иностранцы! Вечно такие вежливые, подумал я, даже перед делом жизни и смерти. Хотя я опять преувеличиваю.
«Остановите здесь, пожалуйста», и передал смятую купюру хмурому таксисту. Надо же, да он научился иронизировать, отметил я, оказавшись перед знакомым зданием бывшего факультета информационных систем. Его, похоже, недавно отремонтировали, и сейчас использовали. Вышло не так, как в фильмах, когда герой оказывается перед заброшенной не то фабрикой, не то заводом.
Вошел я без труда, предъявив ошалевшему охраннику удостоверение. Быстро отыскав нужный коридор, я прибавил шагу. Он здесь. Сглотнув подступивший к горлу ком, я повернул ручку двери и вошел в наш бывший кабинет.
Александр полулежал, откинувшись на кресле. Глаза его были закрыты. Веки судорожно двигались. Наверное, работает. В одном углу стоял ее компьютер. Компьютер Милы. В центре комнаты находился вполне современный экран.
- Привет.
- А ты быстро. Не ожидал тебя так скоро. — Открыл глаза Александр.
- Что ты знаешь о проекте «Сиреневая бабочка»? - с металлической интонацией спросил я его прямо.
- Что знаю? - резко вскричал он. - Да все знаю! Это система моделирования личности! Павел, я знаю, что ты задумал. Клянусь, что больше не дам тебе совершить ту же ошибку, что и тридцать лет назад!
Опять я замолчал, загнанный в угол. Он был прав.
- Пора тебе скинуть розовые сопли! Милу не вернуть. Ты же это знаешь. Так зачем?
- Не знаю. Выходит само собой.
- Мир зашел слишком далеко! Под красивым предлогом создаешь матрицу!
- Как ты узнал о проекте? - не ведая, что творю, я вытащил пистолет. - Если об этом узнает весь мир — нам не жить! Ты понимаешь это? Все плоды моих, твоих, наших работ предадутся анафеме!
- Сэр, успокойтесь, я все объясню.
И тут из-за кулис вышла вовсе неожиданная фигура. Мой адъютант. Вот что значит. Так он иностранный шпион. Был им с самого начала. Он и поведал все мои секреты Сашке. Ствол пистолета перешел к Марку.
- Ах ты, грязный шпион!
- Вовсе нет, сэр! Обычный студент, который выиграл ваш гра..
Прозвучал выстрел. На затылке я ощутил сильный удар и сознание поплыло.
Едкий запах нашатырного спирта рыком вернул мое сознание. Я попробовал подвигаться, но меня, как оказалось, связали.
- Сэр, вы в порядке?
- Да. - Усталость новой волной навалилась на меня. Теперь мне было все равно. Марк и Александр уставились на меня круглыми глазами, и на миг мне показалось, что в этом видавшем виды старике я увидел молодое лицо Сашки. Озорного и преданного. Марк не пострадал – я никогда не был метким стрелком. Похоже, что все обошлось.
- Знаешь, а ведь я простил тебя. К этому нелегко было прийти. Но, лучше посмотри вот сюда. - Александр взял стул за подлокотники и повернул меня на сто восемьдесят градусов. Передо мной был экран. Экран моргнул и то, что я увидел, в корне изменило мою жизнь.
- Привет!
С экрана на меня смотрела девушка с сиреневыми глазами.