Homo electricus
1
С весны 2008-го года наш город время от времени будоражили загадочные смерти женщин, точнее, смерти при загадочных, можно сказать, таинственных и пикантных обстоятельствах.
Уголовному розыску было известно, кто умер, где, когда и отчего, но совершенно непонятно, каким образом. И было неясно, что это – повторяющиеся несчастные случаи или изощрённое преступление?
Все погибшие – девушки, молодые женщины – были, скорее всего, убиты электрическим током во время или после полового акта, и судя по отпечаткам пальцев, одним и тем же человеком.
В начале апреля первой жертвой такой смертельной любви оказалась Клавдия Телкова, продавщица небольшого магазинчика на Заводской улице. Девица худосочная и коротконогая, но с тяжёлым, оттягивающим кофту бюстом и узким остроносым лицом, она пользовалась спросом у окрестных маргинальных мужиков.
Мёртвую Клавку обнаружила её напарница Нюра, быстроглазая всполошенная тётка, посланная хозяином разузнать, почему Телкова утром не вышла на работу. Дверь в квартирку, которую снимала продавщица, была полуоткрыта, Нюрка, окликнув подругу, не задумываясь, вошла в комнату и поначалу глумливо ухмыльнулась, но приглядевшись, задохнулась от ужаса и не смогла даже завизжать – в разобранной постели, бесстыдно разбросав ноги и груди, лежала на спине голая застывшая Клавка, с открытым ртом и полуприкрытыми глазами. Сменщица, как-то сразу ослабев, тоже застыла, разинув рот и вытаращив глаза, потом дыхание к ней вернулось, она заверещала, стала пятиться и бросилась вон из страшной комнаты.
Судебно-медицинская экспертиза установила, что девушка умерла после интимной связи с неизвестным, примерно, сутки тому назад от воздействия током, о чём свидетельствовали специфические электрические пятна на животе и груди. Никаких проводов, электроприборов, розеток рядом не нашли. Возможно, преступник воспользовался электрошокером неизвестной марки, причём применил его не менее десятка раз, судя по количеству точечных следов на теле погибшей.
Деньги и скудное золото Телковой убийцу не заинтересовали.
Соседи, как обычно в таких случаях, зажатые, косноязычные ничего внятного не сообщили.
И следствие зависло
.
Недели через три, при очень схожих обстоятельствах, погибла Галина Проценко, смазливая тридцатилетняя безработная, жившая в запущенной, пропитанной алкогольными миазмами квартире, доставшейся ей по наследству. Там Галину и нашёл её сожитель, вернувшийся с рыбалки, где пил с корешами трое суток, празднуя Первомай. Войдя в дом, он, опухший и сизый от перепоя, но трезвый, увидел свою подругу на растрепанной кровати – мёртвую, непотребно голую, внезапно постаревшую, и, как позже оказалось – после любовных утех.
Среди многочисленных отпечатков пальцев криминалисты выявили пальчики и другие следы, найденные ранее в комнате Клавдии Телковой. Это трудно было объяснить случайным совпадением, а стало угрожающе походить на действия маньяка.
И уже в мае, ближе к лету, в собственном доме в обстановке, как и в предыдущем эпизоде, та же участь постигла новую жертву – молодую замужнюю женщину. Наталка Цыганова с утра поскандалила со своим Тимофеем, тот хрястнул в досаде дверью и уехал в деревню к матери. Жена же переживала недолго, успокоила себя парой рюмок водки, а вечером продолжила утешаться у разгульной подруги Соньки Пастуховой.
Уехала домой одна, слегка под хмельком в одиннадцать часов вечера. А через сутки поостывший муж вернулся домой и...
Наружная видеокамера на почтовом отделении сообщила, что Цыганова вошла в свой дом в сопровождении неизвестного в темной куртке и такой же надвинутой на брови кепке, так что его лица разглядеть не удалось.
И только после третьего эпизода органы в лице подполковника милиции Мишкина поведали через газету «Рядом с тобой» о трагических и необъяснимых преступлениях и попросили граждан о содействии, хотя разговоры об этом давно гуляли среди населения, смакуя самые невероятные версии, домыслы и предположения.
В течение лета подобным образом оборвалась жизнь ещё одной девушки.
Середина августа отличилась несколькими знойными днями, переполнившими городской пляж.
И на противоположном берегу, где обычно, переплыв реку, уединялись влюблённые парочки, в зарослях бересклета, в травяном шалашике местное пацаньё нашли мертвую девушку. Рядом валялись жалкие лоскуты сброшенного купальника. Смерть девушки наступила от поражения током во время или сразу же после близости с мужчиной. Кто такая погибшая – установить не удалось. Даже одежды на пляже не удалось разыскать – видимо, одиноко оставленную, её украли.
Ни старые опытные эксперты-криминалисты, ни привлечённые инженеры-электрики, ни поиски в интернете не могли объяснить – что за орудие убийства использовал маньяк.
К концу года слухи о странных злодеяниях постепенно иссякли, и публику уже волновал развод звезды шоу-бизнеса Потапа Потапова и переход местного футболиста Жоры Белоножко в столичный «Гладиатор».
2
Тайка Кошёлка стояла на точке на привокзальной площади около Дворца железнодорожников не вместе с товарками, а чуть поодаль, чтобы не контрастировать с молодыми длинноногими конкурентками. Вечер сочился ненастьем, воздух был насыщен стылой водяной взвесью. Холодный пронырливый ветер нагло залезал под юбку, сетчатые колготки не грели, руки мёрзли. Оплывшее, но ещё красивое лицо её от холода стало сероголубым и каким-то обиженным. Автомобили, притормаживающие возле точки, равнодушно проезжали мимо Тайки в поисках более фигуристых и ногастых девочек. Она же своим весом почти в центнер, пышным телом с исчезающей талией, мощными бёдрами и рвущейся на волю грудью могла заинтересовать только редких гурманов или малоденежных клиентов. Тайка терпеливо, отворачиваясь от враждебного ветра, продолжала дежурить, и надежда, что она приглянется кому-то из прохожих мужиков, потихоньку замерзала вместе с ней. Но что-то останавливало её от того, чтобы уйти, хотя сутенёр уехал с бригадой по вызову обслуживать богатый мальчишник.
Однако тщетное ожидание приличного клиента затягивалось, и Кошёлка, наконец, обратила внимание на сгорбленную озябшую мужскую фигуру, которая долго маячила на площади, медленно на почтительном расстоянии двигаясь туда-сюда вдоль постепенно редеющей шеренги уличных красоток и не решаясь приблизиться. Вид его не внушал доверия – у таких обычно есть только желание, но не деньги. Богатые мужики приезжают на навороченных тачках и ведут себя нагло и по-хозяйски. А Тайке уже надоело зябнуть на пустеющей площади, и она окликнула неуверенного парня:
– Эй, малый, пойди сюда!
Молодой человек, повертев головой и не увидев никого рядом, остановился и ткнул себя в грудь: «Я?»
– Ты, ты! Иди сюда, не бойся! – позвала его Кошёлка не столько от желания заполучить клиента, но скорее от скуки.
И он подошёл. Из-под натянутой до ушей кепки на девушку глядели настороженные и какие-то беззащитные глаза. Жалкое лицо его, несмотря на покрасневший шмыгающий нос и синие губы, оказалось неожиданно красивым.
– О! Да ты, оказывается, красавчик! Как тебя зовут?
– Валера, – хриплым пересохшим голосом произнёс парень.
– Со мной пойдёшь? – проститутка не настаивала, скорее, прикалывалась.
Но Валера, кивнув головой, словно сглотнув, прошептал:
– Пойду.
– А деньги у тебя есть? – ухмыльнулась девица с презрительным недоверием.
– Есть, есть! – засуетился парень и стал торопливо проверять карманы куртки, хлопать ладонями по бёдрам, нащупывая что-то. Наконец, извлёк из грудного кармана несколько сотенных бумажек и вопросительно взглянул на Кошёлку. Она с ленивым любопытством рассматривала негаданную добычу. Валера вновь пошарил по карманам, протянул ещё пятисотенную купюру и неуверенно спросил:
– Хватит?
Проститутка поглядела на летящие низко, порванные ветром тревожные облака, подсвечиваемые изнутри луной, на пустеющую, окружённую голыми вздрагивающими от ветра деревьями и бесстрастными фонарями площадь, потом на втянувшего голову в плечи какого-то несчастного Валеру и, как бы нехотя, решила:
– Ну ладно, куда пойдём – к тебе или ко мне?
Валера встрепенулся и уже более уверенно, даже бодро так, быстро проговорил:
– К тебе, к тебе.
– Пошли! – резко сказала она, оглядев безнадёжную площадь.
Таисия Кошелева снимала комнату в двухкомнатной квартире у тугоухой заплесневелой пенсионерки и платила в месяц на две тысячи больше, чем договаривались, за что хозяйка разрешала ей приводить мужчин. Было уже часов одиннадцать, когда любовники вошли в комнату. Половину её пространства занимал главный элемент интерьера – широкая, как стадион, двусмысленная кровать. Рядом ютились журнальный столик и две кухонных табуретки. В угол возле окна вжимался узкий шкаф-пенал. Стены пестрели изъятыми из блестящих журналов сексуальными мускулистыми мачо, соблазнительными красавицами-толстушками и шикарными авто.
Валера, сняв кепку, нерешительно топтался у дверей, не зная, что делать дальше.
Девушка, стаскивая сапоги и не глядя на гостя, грубовато пригласила:
– Ну что ты застрял, проходи!
Гость прошёл к столику, достал из кармана куртки четвертинку водки и вопросительно поглядел на девушку.
– Надо же, какой запасливый кавалер! – усмехнулась Тайка.
– Дд-а вот... со-согреться б...
– Согреться не мешало бы, – согласилась хозяйка и достала из шкафа рюмки и пакетик миндальных орешков. Валера из следующего кармана выудил деньги и протянул партнёрше. Та молча приняла их и, прикинув на глазок сумму, бросила в шкаф:
– Так, мальчик, у тебя час...
Они молчком выпили. Валера разогрелся. Серое лицо его подкрасилось нервным румянцем, в тусклых впалых глазах зажглись искры похоти. Он хотел что-то сказать, но Тайка упредила:
– Ладно, хватит тянуть, раздевайся! – ей хотелось поскорей закончить с «работой» и поспать.
.
Парень стал лихорадочно освобождаться от одежды, путаться в спущенных брюках, чуть ли не сдирать с себя рубашку. Покатилась оторванная пуговица. Застучали, зажурчали, раскатываясь по полу, рассыпанные монеты. Когда он сорвал, наконец, майку, оставшись в одних трусах, брови у Тайки вопросительно поплыли вверх, нагоняя морщины на лбу – тело её невнятного клиента было странно деформировано. Округлый, какой-то не мужской торс, обтянутый очень белой, словно неживой, гладкой кожей без единого волоска, казался надутым изнутри, как будто резиновый – ни рельефа мышц, ни складок, ни выпирающих рёбер, ни даже ключиц, а маленькие коричневые соски и пупок казались на нём неожиданными. Дебелая хозяйка рядом с ним выглядела этакой смуглянкой. Впрочем, Кошёлку анатомия партнера не очень-то удивила – в её постели кто только не побывал!
– Потуши свет, а? – попросил Валера, укладывая себя на красные простыни.
– Ишь ты, стеснительный какой! – хмыкнула Тайка, хотела было съязвить, но поленилась и лампу погасила.
В комнате остался мягкий лунный полумрак, сочившийся сквозь тюлевые занавески – ветер всё-таки сдул с ночного неба дождливую пелену.
А потом для Кошёлки началась привычная работа, а для Валеры любовь. Любовь торопливая, быстротечная, с обрывающимся хриплым выдохом и скачущим сердцем. И на последних судорожных содроганиях, когда ему казалось, что грудная клетка сейчас лопнет, и бешеное сердце выбросится, как дикая птица, наружу, мотаясь на сосудах, вдруг полыхнуло между двумя телами синим электрическим пламенем с прерывистым, как от ломающихся сухих щепок, треском. Потом ещё и ещё, подбрасывая женщину, пока опустошённый любовник не прижался к обмякшему телу, обессиленный и умиротворённый.
Было тихо и спокойно, только стучала кровь в висках, да за стенкой всхрапывала хозяйка, а в комнате сильно пахло озоном.
Когда у Валеры восстановилось дыхание и силы, он быстро кое-как оделся в темноте, поцеловал вроде бы заснувшую подругу, бережно прикрыл её простыней и осторожно покинул квартиру.
Это была пятая любовь в его жизни.
3
Таисия Кошелева выжила. Утолщенный эпителий и солидная подкладка подкожного жира явились необходимым изолятором, а возможно, и мощность тока на этот раз по каким-то причинам по¬лучилась не убойной, но девушка от электрошока лишь потеряла сознание.
Утром к ней в комнату заглянула хозяйка попросить денег, увидела квартирантку, лежащую, с задранными коленками, на спине, обнажённую и бездыханную, постояла, соображая и шевеля губами, перекрестилась и вызвала скорую.
В больнице пострадавшая пришла в себя с ощущением, что по ней накануне проехал трактор – все мышцы и суставы болели, дышалось с трудом, словно грудную клетку сдавило неподъёмным грузом, на коже живота, на груди проявились непонятные болезненные отметины.
Что с ней произошло, больная не помнила. Последнее, что осталось в её памяти – приближающийся оргазм, учащающиеся всхлипы последнего партнёра, и смутно – его красивое напряжённое страстью лицо.
Теперь сыщики, кроме отпечатков пальцев, имели фоторобот злодея, они знали его рост, манеру одеваться и приблизительный психологический портрет. Похоже, они ищут сексуального маньяка – мотивы электрических убийств оставались необъяснимы. Приметы преступника находились теперь в каждом отделении милиции, на постах ГИБДД и в средствах массовой информации.
И когда весна зашумела новорожденной листвой, когда население радовалось первому настоящему теплу, на пульт дежурного по городу пришёл анонимный звонок. Женский истеричный голос прокричал в трубку:
– Приезжайте скорей! Я его узнала, этого, который женщин током убивает!
А размякший Валера в тонкой безрукавке на выпуск, в дешёвых джинсах лакомился мороженым в летнем кафе «Снежинка».
При задержании неуклюжий оперативник в штатском, положив на плечо подозреваемому жёсткую руку, грозным окриком «Стоять! Не дёргайся!» и страшным пистолетом панически напугал парня. Тот рванулся – ворот его рубахи остался в кулаке милиционера, рубашка лопнула, отстреливая пуговицы.
Валера бросился бежать и тут же наткнулся на второго сотрудника, который сгрёб убегающего в могучие объятья, угрожающе прорычал, дохнув чесноком:
– Ага, попался! – и выругался.
Валера сдавленно вскрикнул, сердце его ухнуло куда-то вниз, он в животном страхе забился в железном охвате. И в это время между ним и огромным торжествующим оперативником с коротким рыпением возник вдруг на уровне груди пляшущий шнур голубого огня.
Верзилу тряхнуло, он с выпученными глазами нехотя стал заваливаться на левый бок и упал. Валера, остолбенев, с ужасом смотрел на поверженного милиционера.
И тут же оглушающе ударил близкий выстрел, швырнув Валеру на асфальт.
Подбитого током стража порядка уберегла толстая ткань мундира.
Умирающего Валерия Львовича Быстрякова, молодого человека 1987-го рождения, успели допросить.
Жил он с матерью в пригороде Чекалино, куда она, с трёхнедельной беременностью и тревожной дозой облучения, переехала из заражённой Припяти. Он в раннем детстве остался без отца, ликвидатора Чернобыльского кошмара. Мать, тяжело переживающая утрату мужа, нашла утешение в какой-то религиозной секте. Мальчик рос болезненным и странным. Дети в школе безжалостно дразнили его, он старался с ними не общаться. Его необычные способности проявились у него однажды в девятом классе в безнадёжной, казалось бы, для него драке со школьным хулиганом и вымогателем Пузаном. Потом Пузан, брызжа слюной, доказывал, что «у этого задохлика был электрошокер», но ему никто не поверил. Да и сам Валера ничего тогда не понял. Далее подобных явлений с ним не случалось.
До первого интимного объятия с женщиной. Рокового для обоих объятия.
Это была Клавдия Телкова, обратившая внимание на симпатичного вежливого мальчика, зашедшего в её магазин перед закрытием.
Она заговорила с ним и, в конце концов, привела его к себе.
Валера и на этот раз не понял, что произошло. Неожиданный
электрический разряд, сопровождавший оргазм, его не удивил – он посчитал, что так бывает у всех! Изведав неведомое дотоле наслаждение, он с благодарностью поцеловал, сразу уснувшую нечаянную подругу и,
застеснявшись, ушёл.
Позже он хотел снова встретиться с нею, но в знакомом магазине она почему-то больше не работала.
Примерно по такому же сценарию происходили и остальные его знакомства с женщинами. А так как телевизора и радио у них с матерью по понятным причинам не водилось, газет Валера не читал и людей сторонился, то дальнейшая трагическая участь его случайных мимолётных любовниц, заманивших его к себе, ему была неизвестна.
Валерий Быстряков умер в больнице скорой помощи на следующий день после допроса-исповеди.
Для вскрытия была создана специальная комиссия с привлечением учёных медицинского института и ведущих врачей области, и они долго исследовали, изучали, фотографировали, описывали феноменального пациента.
Если верить газете, под кожей умершего, был обнаружен уникальный орган, генерирующий электрический заряд и покрывающий всё тело, кроме конечностей, словно жилетом, некоей оболочкой с прослойками желеобразной субстанции, пронизанной сильно разветвлённой нервной системой.
Для населения города Валерий Быстряков так и остался серийным убийцей, сексуальным маньяком, а для матери – единственным сыночком, злодейски убитым.