4.5.
Огромные коридоры, пропитанные тошнотворным запахом химических реагентов и приторных духов медсестер. Тусклые длинные лампы – единственный источник света в убогом помещении. Находясь в том блеклом здании, начинаешь чувствовать себя обреченно. Место, где умирают надежды или же воскресают вновь, продолжая жить новой жизнью.
Даже в теплом мае стены помещения дышали холодом. Изредка попадаются люди в пугающих белых халатах. Порой дружелюбная улыбка на их лицах становится похожей на усмешку. Что для них человеческая жизнь, если приходилось не раз видеть чужую смерть?
Сквозь окно в конце коридора сочились утренние лучи солнца. В потоке яркого света хаотично двигались пылинки. Блуждают в освещенном пути, но так и не найдут пристанища. Такой же хаос мыслей и чувств господствует в головах большинства людей, всю жизнь искавших смысл жизни.
Для Сайленс, тратившую жизнь поисками своего предназначения, дальнейшее существование казалось немыслимым. Совсем недавно переполняло ощущение полноты жизни: наконец-то все наладилось – есть тот единственный дорогой сердцу человек, любимое (пусть и не совсем прибыльное) занятие; наконец, есть надежды на будущее. Всего половину суток назад пирамида из счастья и надежд рухнула, как американский небоскреб во время теракта.
Тревога и страх сменились бессилием. Вся ночь в слезах и недобром волнении. Ей бы поспать, но желание знать правду сильнее. Она по-прежнему ожидает вердикт врачей. Тело колотит изнутри, по коже пробегает озноб. На ней вчерашнее короткое платье и легкий джемпер. Представляющие птичье гнездо налаченные волосы, следы потекшей косметики, мертвецки бледная кожа делали ее похожей на привидение, блуждающее в стенах больницы. Тень среди живых людей.
Тяжело представить, что друг, с которым еще вчера вы ходили по светлым улицам, держась за руку, смеялись и шутили, в один день может не стать. Один страшный вечер, один ужасный миг заберет всю жизнь со всеми счастливыми минутами, проведенными вместе. Его жизнь ушла и так же увела за собой и ее. Не находя себе места, слезы льются бесконечным горным ручьем, а отчаяние выше самых высоких гор. Сайленс периодически бросало в дрожь, добрые медсестры дали ей успокоительное. Одна даже что-то нашептывала, пытаясь приободрить. Девушка отчаянно сопротивлялась мыслям о гибели Дрого. Она искренне верила, что он придет в себя и поправится. Но когда… время всему палач и слуга. Пусть даже на выздоровление уйдет не один год. Она будет ждать и верить… Ведь больше ничего не осталось как верить и жить светлой надеждой на счастливое будущее.
Скрип двери и надвигающиеся быстрые шаги санитара заставили девушку обернуться. Лицо человека в белом халате выражало тревогу. С каждым шагом санитара, сердце с нарастающей силой колотилось о грудную клетку. О, нет… Похоже, худшие опасения впереди.
- Насколько я помню, вы приехали с молодым человеком, которого избили на улице, - обратился к ней мужчина. Его голос просто пропитан безразличием, отчего Сайленс почувствовала себя некомфортно.
- Состояние вашего друга критическое – обнаружена трещина в черепе и в любой момент может произойти кровоизлияние. Также сломанное ребро едва не порвало легкое. Он практически не дышит, большинство рефлексов отсутствует. Пульс прощупывается, но очень слабо.
- Могу я его увидеть?! – девушка подняла на санитара влажные припухшие глаза.
- Не пустят. Парень в глубокой коме. В данный момент подключен к аппарату, обеспечивающему дыхание, дабы избежать асфиксии. Не хотелось бы Вас огорчать, но полученный удар по голове не совместим с жизнью. С такими травмами он долго не протянет. В лучшем случае неделю, а то и меньше.
Глаза девушки вмиг наполнились свинцовой влагой. Приходилось изо всех сил сдерживать себя, чтобы снова не впасть в истерику. На мраморном лице санитара не проскочило ни единой эмоции. Он также быстро, как и появился, скрылся в тенях коридора.
К отчаявшейся девушке подошла медсестра, вышедшая из палаты реанимации. Дружелюбная полуулыбка и сопутствующие ей мелкие морщинки в уголках глаз милой старушки вселили в девушку теплоту и спокойствие. Такой же приветливый взгляд она замечала у своей бабушки. Запах теплого парного молока и свежескошенной травы, сушеные яблоки и сливовый компот… Детство. Лето в деревне. Мир казался таким большим и безмятежным, а счастье заключалось лишь в небольшой прогулке по лугу среди душистых цветов. Как жаль, что быстротечными реками времени уходят наши детские наивные впечатления; если, повзрослев, мы с такой же радостью воспринимали все, что нас окружает, жить стало бы легче. К сожалению, Сайленс почти не помнит родную бабушку, только отдельные фрагменты босоногого детства всплывали в сознании.
После принятия каких-то странных на вкус, но сильнодействующих успокоительных таблеток, девушка-гот немного пришла в себя.
- Тебе необходим отдых, я все понимаю, но не стоит себя калечить. Я договорюсь, и служебная машина доставит тебя домой. Если ты знаешь его родственников, сообщи им немедленно. Пусть подъедут.
- Он будет жить?
- Бог всему судья. Помолись за него и все будет хорошо.
«Опять они о Боге. Почему же Бог не избавил его от той ужасной участи и позволил гопникам избить его до полусмерти? Почему, когда надо Бога никогда нет рядом? Почему он допускает человеческую жестокость?» - презренным взглядом Сайленс окинула медсестру. В отличии от собеседницы, ее лицо по-прежнему светилось внутренним теплым светом, что выделяло ее среди остальных белохалатных гиппократовых служителей.
Тут же сменив выражение, девушка поблагодарила добрую старушку за оказанную человеческую медицинскую помощь. Жаль, что опытных гуманных врачей – единица на квадратный километр, возможно люди болели бы реже.
***
Ступив из машины с символическим ярко-алым крестом, Сайленс поплелась к своему подъезду. Домой идти совершенно не хотелось, но ком стресса и усталости валил с ног. Все же, кое-как удалось доковылять до двери квартиры и даже ее открыть.
«Опять же я – главная причина, по которой вынуждены страдать близкие мне люди! Дрого всегда не щадя собственных сил, старался защитить меня. И что получил? Смертельные удары, сотрясение, кому.
Сигареты… Похоже, парочка осталась в зимнем пальто», - нервными движениями девушка-гот растворила двери огромного комода внутри стены прихожей. Дыхание хранилища зимней одежды густо пахло нафталином. За кучей отцовских пальто и дубленок, которые он берег для поездок на рыбалку, притаилось длинное пальто цвета траура. Траура… по прожитой жизни.
Прошаря рукой глубокие карманы, Сайленс отчаялась, не найдя «бледных стройных подруг». От пагубных размышлений отвлек внимание маленький белый комочек, выкатившийся из кармана вслед за рукой девушки.
Подняв скомканный листочек, она вмиг развернула его.
«Интересно, что это? Телефонный номер. Лика».
Дрожащими пальцами Сайленс нажимала кнопки на потертом радиотелефоне. Длинный одиннадцатизначный номер разделяет двух людей в минуты отчаяния. Но именно в такие моменты особенно нуждаешься в нем. А ведь кто-то, по ту сторону провода может очень помочь в случившейся беде, стоит лишь набрать нужные цифры.
- Лика? Привет. Это Сайленс, подруга Дрого, - сдерживая напряжение, выдавила девушка-гот.
- Ты знаешь, где он? Его уже несколько дней не было в студии, - блондинка была удивлена внезапному звонку.
- Он в больнице… Похоже, все очень серьезно.
***
Кроны огромных каштанов заслоняли путь ярким лучам света. Отсыревшие стены трущобы содержали дневной полумрак, несмотря на солнечную погоду. Слегка потрескивает энергосберегающая лампочка в старом светильнике; искусственную яркость в комнате добавляет электронно-лучевой монитор компьютера. На краешке стола прилегла большая хрустальная пепельница, подаренная настоящему хозяину квартиры кем-то из родственников и некогда забытая в ящике шифонера. Оттуда ее и выпер Змей, сующий нос во всевозможные щели. Теперь пепельница работала по назначению, держа в себе кучу окурков.
Огромную кровать устилает покрывало смятых листов бумаги и книг. Среди них учебник по токсикологии, забытый Ником, несколько дешевых детективов, всевозможные блокноты и ежедневники.
На редкость выбритый, в чистой выглаженной футболке, на краешке кресла сидел сам Змей. На костлявых коленях раскинула страницы огромная книга. Как ни странно, он нередко предпочитал проводить время наедине с книгами. Книги, в отличии от людей, дают полезные советы. Они умеют слушать, понимать, сострадать.
- Слава Герострата… Правильно сделал, что сжег храм. Спас людей от тупости, идолопоклонничества, - не найдя более идеального собеседника, Змей высказывал мысли энциклопедии мировых сенсаций. – Ли Харви Освальд… Марк Чепмен… Они так и остались непонятыми, а ведь шли на важное дело, на которое мало кто осмелится. Ну, пристрелил и правильно сделал, нехрен было выделываться. Позабивали всякие выскочки умы людей абсурдными суждениями.
Под кучей грязного тряпья послышался сигнал мобильника, что вывело человека из напряженного монолога. Отложив энциклопедию, Змей нашарил трубку, затем последовал ответ:
- Слушаю.
- За нами облава началась! Сучья готка сдала нас! Нам необходимо укрытие! – с явным испугом прохрипел в трубку Вован.
- Чего?! Вы так и не поймали гребаную неформалку?!
- Мы сделали все, что от нас зависит. Но вот насчет фрика можешь не волноваться. Мы его так отлупасили, что он уже никогда не очнется.
- Хоть чем-то вы меня порадовали. Но поимку девчонки я не отменял!
- Как насчет половины взноса? – трубку перехватил Леха. – Тебе же ведь не столько нужна была девка, сколько расправа с пацаном. Не секрет, что ты его ненавидел.
- А ты ушлый малый. Не оценил я сразу твоих способностей.
- Вот послушай. Не могу понять, почему ты вообще начал разыгрывать театр из ситуации. Нафига надо было подбивать нас поймать девку. С нее взять нечего. Порошок если и был когда-то, то он уже давно не имеет ценности. Его не употребишь, и для лабораторки он тоже не сгодится. Разве что, отравить кого, - пришел к выводу Леха.
- Раз уж ты такой умный, то и найдешь способ как из всей бадяги выбраться.
Змей раздраженно закинул трубку в карман. В ту же минуту последовал новый звонок. Он стремительно поднес большой палец к красной кнопке сброса, но прочитал, что звонят из дома. Весьма странно, парню казалось, что родня давно поставила на нем жирный крест.
- Алло?
Из трубки донеслись тревожные всхлипы матери.
***
Дух одиночества вновь поселился в просторной темной комнате, не смотря на ясную погоду. Потухшие свечи на столе с рассеянной пылью – остатками аромопалочек дополняли тоскливое настроение.
Сигарет нет… Хочется выпить. Лучше чего-нибудь покрепче. Так будет легче пережить боль, сковывающую сердце. Так легче заставить разум не выдавать ужасные снимки вчерашнего вечера. Обреченно изучив окружение, взгляд задержался на книжной полке. Из-за груды книг выглядывала изумрудно-зеленая бутылочка. Этикетка с присутствующими на ней красно-бело-черными оттенками магнитом тянула к себе девушку. Абсент «Темный ангел»…
Жгучее черно-зеленое снадобье оказалось таким же притягательным. Легкий древесный аромат хвои и смолы перебивал ядреный острый привкус. Жидкость проникала в горло, постепенно наполняя желудок теплом, и при помощи крови раздаривала его всем остальным органам. Глоток за глотком и тело начало жечь изнутри.
Сайленс оглянулась…пальцы руки, держащей бутылку абсента, разжались. Она глухим звоном стукнулась об пол, остатки содержимого зелеными лужицами сверкали на паркете.
- К..кто ты? – с испугом в голосе проговорила девушка, подняв голову.
- Я…хм.. Я тот самый темный ангел, который является всем неформалам после очередной рюмочки абсента. Скажу лишь одно, дорогая, ты допилась.
Перед отчаявшейся девушкой стоял тот самый так называемый глюк, белая горячка, о котором когда-то ей рассказывали в баре. Его размер едва не превышает двух метров, неформальная наружность – нечто среднее между эмо-гото-альтернативщиком. За спиной небольшие черные пернатые крылья. Он не спеша бродит по комнате, оглядываясь по сторонам.
- Твоя жизнь никчемна. Вот для чего ты живешь? Кому ты тут нужна? Отец трудится в поте лица, чтоб тебя обеспечить. Пацан твой погиб, опять же тебя, чтоб спасти. Все для твоей же выгоды делают, а ты что для них сделала? – ангел посмотрел в испуганные глаза девушки, как бы гипнотизируя своим бездонным взглядом. Сайленс в этот момент уже просто ни о чем не могла думать, ее разум захватил тот коварный зеленый змий. Началась интоксикация организма, опасный яд завладел ее телом, просочился в кровь и разносился по всем органам. Невозможно сказать, понимала ли она то, что ангела просто не может быть на самом деле, но она прекрасно осознавала, что произнесенные им слова вертелись у нее в голове последние несколько часов. Они воздействовали на ее сознание все сильнее, толкая к отчаянному поступку, внушая ей виновность во многих трагедиях, случившихся в жизни.
- Ха! Даже твоя мать пострадала из-за тебя, специально, чтобы как-то тебя прокормить, связалась с наркоторговцами. И грохнули ее потом, потому что тебе все мало чего-то было, не понимала каким трудом твоей матери денюшки-то достаются, хотела все больше. Вот те и на, получила, что хотела? – темный ангел уже склонился над ней, схватил за плечи и все заглядывал ей в глаза. – И теперь, пострадал невиновный человек, а убить-то должны были тебя!
Эти слова эхом отражались в голове девушки. Головокружение, невыносимая боль в висках, тошнота и все это вперемешку с чувством вины за все те трагические события. Вдруг она вспомнила все тот же разговор в баре – «никогда не слушайте того, что говорит ангел».
- Уходи! Убирайся обратно в ад! - что есть духу, закричала Сайленс. Голова ужасно кружилась, в глазах пустились в пляс разноцветные кружочки, образ ангела потихоньку размылся, но вся комната выглядела совсем не так и стены какого-то ядовито-зеленого, не существующего в природе, цвета. Девушка сидела на полу рядом со своей кроватью, совсем не осознавая обстановку и ситуацию. Вдруг ее охватил резкий приступ тошноты, как будто какой-то ужасный ком встал поперек горла.
«Окно!» - потихоньку разум начал к ней возвращаться. Она начала понимать, что необходим свежий воздух, надо освежиться.
«О, Боже… Помоги, Господи! Где же окно? Я ща сдохну» - девушка на ощупь пробиралась по дороге к огромному окну. Сначала она нащупала деревянную спинку кровати, которая ей показалась ужасно холодной и какого-то синюшного цвета. Сайленс крепко зажмурилась. Должна сказать, что за все это время под действием туйона, девушка ни разу не вспомнила о том, из-за чего она собственно и напилась. Эти наболевшие проблемы и воспоминания были у нее в подсознании и тот самый ангел, который был не более, чем галлюцинация, только усугублял их. Девушка невольно сама осознавала себя виноватой в случившемся.
Не разжимая век, она продолжала наощупь двигаться к источнику свежего воздуха. Тугая задвижка сопротивлялась слабым попыткам убитой горем девушки. Окно, вечный наблюдатель заднего двора, будто осознавало ответственность, которая возложилась на его слегка прогнившие ставни. Внезапная разрывная боль в области желудка едва не отключила от сознания. Темнота заволокла все пространство: Сайленс не видела окна, комнаты и Ангел куда-то исчез. Зато резкий удар и хруст ломающихся досок не уступали по силе звука взрыву гранаты. Глухой удар, тело, словно мешок картошки, выброшенный из грузовика на полном ходу. Отдаленные обрывки мелодий, детские крики. Жизнь на грани, субъективная реальность по ту сторону от происходящего в пределах еще сражающегося за существование разума. Черный, едва мелькнувший в глазах, круговорот…и вечная пустота.
***
Порог районной больницы пересекла весьма странная пара. Среднего роста блондинка в длинном весеннем плаще классического черного тона. Легкой кошачьей грацией, стуча по ступеням высокими шпильками ботфорт, она в два счета оказалась у регистратуры. Следом за девушкой едва поспевал мужчина. Кожаная куртка прикрывала странную потрепанную футболку с изображением рок-группы западной сцены.
Поднявшись, он долго стоял, восстанавливая дыхание. Одышка вследствие частого употребления сигарет частенько сопровождала его после утомительных быстрых и долгих походов по городу.
Девушка обратилась к работнице регистратуры, пышной белокурой женщине. Та принялась копаться в документах, переставляя с места на место огромные бумажные кипы. Мужчина нетерпеливо расхаживал по огромному холлу, совершая тяжелые вздохи. Ожидания для него – мучительная пытка. Повернувшись вполоборота к регистратуре, облегченно вздохнул, убедившись, что нужная информация получена. Девушка жестом попросила мужчину подождать ее в холле.
Солнечные ленты расстилались по стенам и полу, оживляя больничный коридор... Стук тонких каблуков постепенно растворился в глубине коридора.
Оставшись в одиночестве голых грязно-белых стен, мужчина принялся нервно наворачивать круг по коридору. Сейчас бы впустить в легкие свежего табаку, да и забыться от житейских проблем здешнего города, да организм уж не тот, и запахи устрашающие преследуют, напоминая о прошлых годах проведения под капельницей.
Топот каблучков возобновился с новой силой. Мужчина покривился от нарастающего резкого звука. Ох уж эти женские шпильки!
С лестницы семенящими шажками перебирала ступени блондинка. Обеспокоенное лицо дочери насторожило мужчину.
- Стой! Куда ты помчалась? – крикнул он навстречу приближающейся девушке.
- Надо срочно связаться с его подружкой!