Выросла Людка в хорошей доброй семье, где глава семейства возглавлял строительную организацию, а его жена – скромная Степанида работала врачом-терапевтом участковой больницы. Кроме хорошенькой Людочки, в семье рос красивый, спортивный брат Сашка, всегда побеждающий на рингах в боксе. Когда Людмила заканчивала десятый класс, Сашу забрали в армию. На торжественных проводах брат подвел к ней Андрея – голубоглазого высокого блондина: «Знакомься, во время моего отсутствия Андрюха – твой защитник!» Защищать Людмилу было вроде бы не от кого, но Андрей от неё не отходил ни на минуту. А когда она шла с ним с выпускного бала, он сделал ей предложение пожениться: «Я вот, наконец – то, вызов получил. Я, ведь, Людмилка, военный. Ждал квартиру. Сказал, что приеду с женой. Так что уезжаем в субботу. А вот письмо от брата…» Сашка первый благословлял сестричку на замужество…
«А как же учеба в институте?» - с усмешкой спросил отец Андрюшу. «Я даю Вам слово офицера, что Люда этой же осенью поступит в институт заочно», - бодрым голосом ответил бывший чемпион области по боксу.
Свадьбу сыграли как-то впопыхах, в течение трёх дней. Расписали быстро, как семью военных, потому что мать принесла справку о том, что Люда якобы беременна. В субботу скорый поезд вёз их на Украину.
Устроились они чудесно. Командир части обнял своих бывших земляков от души: «Вот ключи от коттеджа. Вам повезло, только что майор подал в отставку и отбыл в Молдавию. Там все условия для жизни. Вечером приду на чай…»
Людмиле хоромы бывшего заведующего продовольственными складами понравились и даже очень. Главное, ничего из мебели покупать было не нужно, да и из посуды тоже. Тем же вечером за чаем, командир предложил ей заниматься клубом, а заодно пообещал дать направление в институт на экономический факультет. «Почему на экономфак?» - спросила тогда Людмила. Командир рассмеялся: «Там деканом мой родной брат. Считай, что уже поступила. Ты мне только самодеятельность подними! Скоро смотр».
Людмила сразу взялась за дело. Уже через две недели в новом помещении клуба звучали песни под гитару и пианино. Люда теперь не жалела, что окончила с отличием музыкальную школу в глубинке. Солдаты потянулись в клуб, где красивая жена офицера встречала их обворожительной улыбкой и чаем с клубничным вареньем… Смотр они выиграли, заняв первое место, а Людмила без угрызений совести поехала на установочную сессию в институт, куда её зачислили сразу после экзаменов…
Жизнь молодых омрачалась тем, что заключенные, которых охраняли военные, невзлюбили мужа Людмилы. Он был требовательным не только к себе…
Через пять лет у Людмилки родилась прехорошенькая малышка Машенька, которую нянчили почти все солдаты, лишь бы только мама не сидела с малышкою дома. Диплом Люды с отличием обмывали два дня. На третий день раздался звонок дежурного части: «Ваш муж убит заточкой на рабочем месте…»
После похорон Людмила не хотела оставаться в части ни одного часа. Она приехала домой, где сразу устроилась работать экономистом. Через год их семью ожидала новая потеря. Её старшему брату сделали операцию по поводу аппендицита. Чувствовал он себя вначале хорошо, а после приезда домой боли усилились. Его срочно доставили обратно в больницу. Когда начали делать повторную операцию, у старого хирурга глаза сделались круглыми. Именно он обнаружил внутри забытые молодым практикантом ножницы. Спасти брата Людмилы не удалось…
Мама Людмилы слегла на полгода. Повысилось давление, стало барахлить сердце. Она ещё была на больничном, как скоропостижно скончался от инфаркта отец… В домике, обвитом виноградом, страдали с той поры три женщины: мама, дочь и внучка.
Первой опомнилась мать: «Дом брата пустует рядом. Переходи, да живи. Продавать не будем. Отец строил для детей. Всю душу вложил…»
Людмила так и сделала… Доченька успешно училась. Прекрасно рисовала. Стала победителем краевых конкурсов. А потом пришло приглашение в художественное училище. Машу приняли без экзаменов…
Людмиле предложили быть директором нового построенного предприятием лесной промышленности клуба. Перейти на работу директором уговорила её мать: «Среди людей будешь… Может, человек найдется на твою-то красоту. Счастье, может, и взлетит на гребень волны. А то ты всё в какой-то пучине… Не дай Бог на дно ляжешь, как потонувший корабль. Не для этого я тебя, доченька, родила… А на грядках копаться ещё время будет…».
На новой знакомой должности Людмила словно ожила. Коллектив был слаженный и заслуженный еще до неё. Три народных … Людмила горела на работе… Дочь после училища вышла замуж за известного художника и открыла в Москве свою мастерскую по рекламе. Уже через год Людмила побывала в их новой квартире…
А на её работе страсти вокруг красивого директора только разгорались. Бывший директор не на шутку в неё влюбился, забыв сразу о своей жене, работающей зубным врачом. Старый, но талантливый художественный руководитель тоже страдал по ней. Жена старика обратилась к руководству. Людмила горько плакала в своем кабинете из-за таких ухажеров, когда в дверь несмело постучал Алексей – водитель клуба. Жена у него умерла при родах, он сам воспитывал рыженькую девчушку, привязавшуюся к Людмиле из-за вкусных пирожков, которыми она угощала первоклашку. Высокий, статный, красивый Алексей с копной пышных, вьющихся волос был предметом обожания местных барышень, из-за него частенько дрались местные одиночки, что водителю, очевидно, нравилось. Увидев плачущую Людмилу, он растерялся. «Это с Вашей-то красотой нюни распускать? Не позволю!» - решительно сказал он. Людмила улыбнулась и вытерла слёзы. «На правах кого? На правах кого не позволишь?» - решительно спросила она. Алексей за ответом в карман не полез: «На правах мужа. Не бойся, не обижу. На руках носить буду, как принцессу. Правда, я не один. С обузой…»
Людмила тряхнула головой: «Разве дети могут быть обузой?»
Когда объявили о свадьбе, никто не поверил. Поверили после того, как Алешка выбил все зубы бывшему директору за обидные слова в адрес Люды…
Алешку не судили, потому что жена бывшего быстро вставила мужу зубы… Скандала она не хотела… Присмирел и худрук, боясь Алешкиного кулака. Дочь Алексея торжественно называла Людмилу мамой…
Родная сестра умершей жены Алеши начала распускать грязные сплетни о Людмиле, когда та не пустила однажды пьяного Лешку в коттедж, который им выделило руководство после свадьбы. Тогда он заночевал в летней кухне. С Людмилой он не ругался, но на следующий раз, выпив с друзьями, сам пошел спать в летнюю резиденцию. Людмила прождала его всю ночь, а когда увидела его утром во дворе, негромко сказала: «Я алкаша терпеть не буду. Решай сам».
Пить Лешка перестал, но ходил угрюмый. Не хотел он говорить Людмиле о том, что несёт про неё бывшая родственница с надеждой, что рано или поздно он всё равно вернется к ней. Правдою было то, что Райка дважды когда-то затаскивала пьяным его в свою постель…
Накануне Восьмого марта Алексея прорвало. Во – первых, он, поздравляя женщин, напился, во-вторых, дал оплеуху Райке о чем-то шептавшей на ухо племяннице, в-третьих, худрук напрямую сказал ему, что Людмиле не повезло, мол, не тот ты… Алексей подняться на порог коттеджа уже не смог. Он уныло побрел в летнюю обитель…
Когда нарядную Люду подвез генеральный директор к дому и вручил при выходе Людмиле букет цветов, Алексей злобно смотрел из окна своей летней кухни: «Ах, так… Ну, поплачешь ты ещё, моя королева…» Людмила видела этот тоскующий взгляд любимых глаз. На гребень любовной волны с пьяным Лешкой подняться она не могла.
Утром соседка постучала в дверь: «Людок, пусть Лешка отвезет дочку к поезду…» Людмила запахнула халат: «Пойдем, он опять в летней кухне спит. Перепил вчера. Сейчас договоритесь…»
Женщины в ужасе застыли на пороге. Красивый, любимый Лешка висел в петле…
После похорон Людмила вернулась в одинокий дом брата. Её любимая мама молилась о ней день и ночь… Людка и сама чувствовала себя в морской пучине. Несколько раз ездила к дочери в Москву.
Хотела остаться там. Но старенькая мама об этом не хотела слышать… Чтобы наплакаться вдоволь, Люда часто уходила в огород. Она бросила клуб и любимую работу и опять ушла в свой технический отдел. Только теперь она работала конструктором по изготовлению новых моделей.
Десять лет одиночества сделали свое дело. Взгляд её чудесных голубых глаз стал грустным и немного тревожным. Мама украдкой всё чаще смахивала слезу… Когда в их края неожиданно приехал командир части, где служил первый муж Люды, сама она невольно подумала: «Это судьба…»
Вся его семья погибла в авиакатастрофе. Одинокий, небритый и неухоженный, он несмело переступил порог уютного дома красивой Люды. Их глаза встретились друг с другом. «Проходите, Владимир Петрович, хозяином будете…», - грустно сказала она. Владимир Петрович сел за стол, по щеке медленно сползала скупая мужская слеза… А Людмиле показалось, что она вдруг стала подниматься со дна морского на гребень синей волны…
Когда жаркое солнце юга начинает палить всё реже и реже, Владимир Петрович берёт лопату и идет в огород копать картофель. Сил ещё много и он не верит врачам, что у него нашли какую-то опухоль.
Надев рабочую одежду, Людмила с ведром выходит в огород собирать накопанный урожай.
Редко в забытое Богом место приезжает старенькая мама, чтобы еще раз увидеть доченьку.
Дом брата Людмила продала и уехала с Владимиром Петровичем в дальнюю горную станицу. Теперь у них огромный огород и десять свиней с курицами и гусями. Владимир Петрович мечтал о таком райском уголке в вонючей сибирской тюрьме, где ему суждено было служить. Часто в зимние долгие вечера они с Людмилой вспоминают былые времена, когда готовились к смотрам и новогодним праздникам…
Еще чаще Людмиле хочется вновь взлететь на гребень морской волны и окунуться в запахи любви и моря, но оставшиеся дни Владимира Петровича опять тащат её на дно, в тине которого она уже была не раз…
А больной её старенькой маме всё чудится громкий смех Людмилки за серым, мрачным, треснувшим окном. Тогда она встаёт со своей постели и подходит к образам: «Господи милосердный, защити моё чадо от всех невзгод и тягот во имя отца и сына, и святаго духа…». «Скоро, совсем скоро твоя дочка вновь будет рядом с тобою, Степанида…», - по секрету сказала ей врач-онколог, с которой Степанида Александровна дружила ещё с детства.
«Почему Людочке досталась такая участь?» - всё чаще задает вопрос Степанида божьей матери и не получает ответа… «Забрось, пресвятая Мария, её опять на гребни жизненных волн. Она должна и за сыночка моего жить, ведь ты помнишь об этом, как и я… Любовь, подобная волнам, должна достаться моей любимице…»,- шепчут губы больной женщины на старой полосатой перине… 07.08.13