Часовщик

Глава 1
— Что-нибудь подсказать?
— Да, пожалуйста, мне нужен камень, который подойдет к этому украшению, вот сюда, где не хватает одного.
— Какой именно камень вам нужен? Какого цвета?
— Не знаю, какой подойдет, такой и возьму, можно примерить вот этот.
— Конечно. Красивый медальон.
— Это не медальон, это амулет.
— Извините. Вот этот сапфир вы хотели посмотреть?
— Да, его. Но боюсь, он не подходит.
—На мой взгляд, очень хорошо выглядит.
— Может быть так, но не подходит. Давайте посмотрим еще вот эти и этот, можно еще этот изумруд.
— Хорошо…
— Жаль, что ничего не подошло, но мне понравился изумруд, я его возьму для коллекции.
— Хорошо, сейчас упакую! — Продавец обрадовался, что сумел-таки хоть что-то продать после получасового перебора камней.
— Нашли, мэм? — Это был традиционный вопрос водителя, он еще ни разу не получил положительный ответ.
— Нет, купила камушек для коллекции.
— Домой, мэм?
— Нет, я пройдусь. Возьми сумочку, там амулет и камень — отвези домой.
— Хорошо, мэм. Когда вас ждать?
— Я буду часов в десять, скажи, чтобы приготовили к этому времени ужин.
— Хорошо, мэм.
Наташа любила прогуляться по городу одна. Она часто проводила несколько часов, гуляя с плеером, наблюдая и изучая жизнь окружающих городских людей. Наверное больше половины центральных улиц уже было пройдено, и Наташа стала иногда пользоваться автобусами, чтобы добраться до интересующего места.
Сегодня Наташа была в светло-синих джинсах, с осветленными пятнами, джинсы возвышались над изящными туфельками с высоким каблуком. Она и сама была не маленького роста, а на высоких каблуках грациозно возвышалась почти над всеми. На тоненький свитерок была накинута коротенькая джинсовая курточка с множеством мелких карманов. Черный провод наушников шел от внутреннего кармана курточки и терялся в длинных волосах на уровне плеч.
Темнело, зажглись фонари. Наташа увидела яркую вывеску на темном трехэтажном здании: арабское кафе, в это время другие уже не работают. На улице под светящимися желтым светом витринами сидело двое мужчин с кальяном, они с интересом оглядывали ночную странницу. Не останавливаясь, Наташа вошла в бар. Здесь было шумно, жарко, светло, дымно и пахло жареным мясом, тестом, кофе и каким-то спиртным. Свободных столиков не было, и она выбрала тот, за которым сидел только один человек, вполне европейского вида, парень приятной, но немного отпугивающей (может быть, своей пьяненькой самоуверенностью в строгих, немного смеющихся глазах) внешности. Он сидел спиной к большому зеркалу величиной со всю стену, перед ним стояла пустая тарелка со следами пиццы и большая рюмка наполовину пустая или полная наполовину. Простояв в очереди из двух арабов, Наташа попросила черный кофе и пирожное. Ничего не говоря, она села за выбранный столик спиной к двери кухни и лицом к входной двери, боковым зрением она видела парня, откинувшегося и закрывшего глаза. Наташа не торопясь принялась за еду, но как только она взялась за чашку с дымящимся кофе, раздался голос:
— Здесь варят плохой кофе, даже чай лучше или сливовица. — Говорил парень не открывая глаз, не меняя позы, на чистом английском.
— Спасибо, но я уже взяла кофе и придется его выпить, тем более оно ничего. — Почему-то защищалась Наташа, отвечая на это вмешательство в частное поедательство, помедлив секунду, спросила: — а вы что пьете?
Парень резко открыл глаза и выпрямился, посмотрел на рюмку, на Наташу.
— Кальвадос, здесь удивительный французский кальвадос. Если хотите, я вам сейчас закажу.
— Здесь есть официант?
— Да, но он обслуживает только постоянных клиентов, вроде меня. Будете?
— Можно попробовать. — Наташа немного удивила сама себя — она впервые пила с совершенно неизвестным человеком мужского пола и вообще с неизвестным человеком, но гулять, так гулять. Он поднял руку и щелкнул пальцами, тут же из-за стойки вышел парень лет четырнадцати с блокнотом в руках. Наташин сосед одним глотком допил содержимое своей рюмки, арабчонок еще не успел дойти:
— Двойной и обычный кальвадос.
Парнишка улыбнулся, и глаза у него понимающе засветились, не доходя до столика, он развернулся обратно. Бутылка видимо была наготове, так что официант вернулся почти сразу, неся на маленьком медном подносе две полные рюмки и маленькую пиалу с засахаренными фруктами.
— Для дамы, — сказал арабчонок, ставя пиалу перед Наташей. — Крепкий напиток, — показывая на рюмку.
— Спасибо. — Наташа была несколько удивлена сервису.
— Это лишнее, мне тоже вначале предлагали, но закусывать не стоит, поверьте мне, я хорошо с ним знаком.
— С кем?
— С кальвадосом.
Наташу все больше удивлял сосед, на пьяницу он не был похож. Она доела пирожное и одним глотком отпила половину рюмки. Жидкость мягко скользнула по языку и медленно потекла по горлу, оставляя приятный жгуче-пряный след. С закрытыми глазами Наташа просидела еще секунд двадцать, давая напитку пройти дальше, слезам уйти из глаз в сторону носоглотки. Открыв глаза, первое, что она увидела, было улыбающееся лицо соседа.
— Вы хорошо прошли первое испытание.
— А второе будет?
— По желанию. Может быть и до этого доживем, а пока предлагаю допить. Ваше здоровье!
— И ваше!
Наташа чувствовала как тепло и расслабленность растекаются по телу, а спирт проникает в мозг, ей было хорошо и ничего больше не хотелось, можно просто сидеть здесь и наслаждаться. Чем наслаждаться? Кальвадосом, шумно-душной атмосферой ночного кафе. Общением с соседом? Нежиться под его спокойно-привычным взглядом, ничего не говорящим и не выражающим. Наташа, не приученная много пить, уже чувствовала выпитое и догадывалась, что больше не четырех таких рюмок ей пить не стоит, а то она не сможет себя полностью контролировать, даже может быть частично. В это время парень заказал еще по рюмке, официант унес нетронутые фрукты, с уважением посмотрев на Наташу.
— Салют! — Сказал парень и, подождав пока Наташа опрокинет рюмку в рот, спросил. — Вы из России? — И в один глоток одолел рюмку.
Наташа не сразу нашла, что ответить: в горле еще текла яблочная водка, и мысли разбежались от такого потока спирта. Через полминуты она все-таки собралась с мыслями:
— Да, — ответила по-русски.
— Я тоже, из Санкт-Петербурга,  — спокойно продолжил парень. — Рад познакомиться, Андрей.
— Наташа. — Ответ вылетел на автомате, она привыкла знакомиться с людьми, называясь по имени.
Что делать и говорить дальше она не знала. Так не бывает! В каком-то арабском кафе в полпервого ночи, пусть и почти в центре Лондона, где стоял чад кухни, табака и, скорее всего, опиума или еще чего-то такого, и говорили на английском и арабском примерно на равном, встретились, случайно, двое русских. На этот раз Андрей попросил принести всю бутылку, то есть то, что осталось.
— А знаете, Андрей, я…
—Давайте перейдем на «ты». Раз судьба, или что-то еще, свела нас здесь и сейчас, то я считаю, стоит плюнуть на все формальности. По теории вероятности наши встреча в этом кафе столь же вероятна, как вероятность встретить динозавра на… в Тауэре.
— На Невском, Андрей, я тоже из Петербурга!
— Что ж тем более, но я уже не удивляюсь. Так вот: вероятность, или один к миллиону, или один к двум, встретимся или не встретимся.
— За нашу встречу! — Наташа выпила третью рюмку за вечер, пора было остановиться: она начала слишком громко и эмоционально говорить, чересчур сильно жестикулировать. Надо остановиться, но как? Такой приятный кальвадос, очаровательно-спокойно-уверенный Андрей, атмосфера ночного кафе. А ее давно ждут, ужин давно сделан и уже остыл, о ней, наверное, уже беспокоятся, но пока еще не звонят, не решаются. А она тут сидит и прохлаждается с незнакомым молодым человеком, хотя она уже знает его имя, Андрей, не плохое имя. Еще полчаса и уйду, думает Наташа, точно уйду и одна.
Андрей погрузился в созерцание бутылки с остатками кальвадоса: литровая бутыль была без этикетки и чуть влажная — ее только что вытерли от пыли, и непривычно бело-прозрачная. Не торопясь, медленными и плавными движениями он налил себе полную рюмку и, не спрашивая, наполнил Наташе.
— Нет, не надо.
— Придется выпить, обратно не вольешь. За Петербург.
— За Петербург! — Наташа отпила лишь половину. — Мне пора уходить, меня давно ждут. Как время быстро летит!
— Общественный транспорт уже не ходит, если тебе далеко, я могу вызвать такси. — Он позвал официанта, договорились, что заберет бутылку с остатками кальвадоса, расплатился.
— Нет, спасибо, я сама доберусь.
— Ночью, в таком состоянии, даже в таком тихом городе, как Лондон, тебе не стоит ходить одной. Могу проводить, if you want.
— No, thanks. Я сама. — Наташа вынула телефон, но не хотела вызывать машину при Андрее.
— Как хочешь. — Андрей все понял и уже выходил из кафе.
— Андрей! Подожди! — Андрей обернулся и замер. — Давай договоримся о встрече.
— Давай. Здесь, завтра вечером, приходи, скорее всего, я уже буду здесь. Хорошо?
— Да, я приду! Договорились! — Андрей улыбнулся и вышел в ночь.
Наташа вышла тоже и вызвала машину. Через пятнадцать минут на угла Гайд-парка ее забрала машина с личным водителем. Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза, машина нежно тронулась в путь. Перед глазами у Наташи стояли рюмка, наполненная до краев спокойной рукой, и улыбающееся лицо Андрея, стоящего вполоборота в дверном проеме. В отеле ее ждала ванна и, наверное, небольшой ужин и большая мягкая и пустая кровать в номере люкс. Еще, скорее всего, ее ожидала взбучка от «телохранителя», назначенного десять лет назад ее отцом, ныне покойным. Он был ее тенью, и без него она не могла никуда поехать, даже ее прогулки по Лондону он не одобрял, и после этого случая и этого удовольствия ее могли лишить. Но она еще по упирается, у нее тоже есть слово.
Андрей смотрел на пешеходов спешащих под серым дождем. Мода предполагала все цвета радуги и даже больше, и тротуар напоминал цветную реку, текущую в свинцовой трубе дождя. В кафе в столь ранний час было пусто и тихо, коньяк согревал изнутри и высушивал рубашку, рядом капало с куртки. Сегодня Андрей провел уже достаточно времени наслаждаясь теплым дождем, заливающим лицо и затекающим за шиворот, булькающим в кроссовках, чтобы, когда осталась лишь морось, освежающая разгоряченное лицо, укрыться в зоне, на нейтральной территории, где можно просто сидеть, потягивать коньяк десятилетней выдержки и сохнуть. И может быть ждать, хотя зачем, если это бесполезно, он не надеялся на то, что дождется, хотя где-то в глубине густой темной души жило сомнение, которое не давало ему уйти, хотя идти было не куда, тут не хуже чем где-либо то ни было, из тех мест, куда он мог попасть. Возвышенно-воздушное настроение, когда хочется взлететь, прошло, когда кончился ливень и сейчас Андрей был уже не тот и чувствовал, что заказывать еще рюмку не стоит, лучше еще прогуляться или сесть в метро, уехать из центра куда-нибудь, где он еще не бывал за эту неделю.
В этот момент дверь открылась, и в нее вошел оранжево-белый зонт. За ним были видны лишь красные туфли на высоком каблуке и колготки, плотно обтягивающие изящные точеные ноги. Зонт закрылся, и Андрей узнал Наташу, что он и ожидал те доли секунды, что он слышал открывание двери и видел открытый полосатый зонт, но ожидал где-то там — глубоко. Это уже интересней, подумал Андрей. Официант уже запомнил Наташу, он взял у нее зонт и поставил сушиться в углу, помог снять плащ. К тому времени Андрей уже встал, улыбаясь церемониальной улыбкой. Проверяя одежду на предмет следов дождя, Наташа попросила арабчонка принести черного кофе с коньяком.
— Привет, Андрей! — Он в ответ вежливо кивнул.
Цокая по каменному полу, она подошла к столику и изящно опустилась на стул, придерживая жакет. Парень принес чашку и пиалу с засахаренными фруктами, от которых Наташа в этот раз не отказалась, а Андрею новую рюмку, он кивком поблагодарил.
— За новую встречу. — Андрей поднял рюмку, а Наташа чашечку. Андрей чувствовал, что пить больше не стоит, но не мог остановиться. Наташа на него смотрела немного удивленно, видимо она заметила его состояние.
Пока Наташа пила кофе закусывая палочками ананаса, Андрей смотрел на ее спокойно-уверенные движения. Не думал, что продолжу здесь, мысль кружила у него в голове, но эта встреча в пользу того, что все верно, хотя такая уверенность у меня была уже не раз, но вероятность такой встречи крайне мала, но возможна, все возможно, но все же… не знаю, попробую проверить. Мне нужно то, что совершенно, на все сто процентов, невозможно, невероятно.
— Какая погода! Много не погуляешь, а жаль. — Наташа глотнула еще кофе и возникла неловкая пауза, тяготеющая тишина.
— Да, под зонтиком долго не будишь ходить, — у Андрея настроение уже поднялось, и он был готов дальше мокнуть под дождем, — а без зонта можно ходить сколько угодно — через полчаса уже все равно промокнешь насквозь, а если ливень, то и за пять минут. Не хочешь?
Наташа наморщила симпатичный лобик, делая вид, что думает и, желая показать, что действительно решает, что ответить — Андрей прекрасно знал этот маневр, и знал, какой последует ответ, или хотел знать. В этот раз Наташа его не удивила.
— Можно попробовать, только надо где-то оставить зонт, не с ним же ходить.
— Оставим здесь, официант присмотрит.
— Ладно, давай. — Неуверенно Наташа посмотрела на зонт в углу и парня, сидевшего за прилавком и читавшего какой-то журнал, правда сейчас ее была безразлична судьба зонта.
— Сейчас я с ним договорюсь. — Андрей встал и понял, что полностью трезв, как будто сегодня не пил.
Пока он договаривался и расплачивался, что заняло довольно много времени, Наташа успела надеть пальто и полностью приготовиться к выходу. Надев плащ, Андрей открыл дверь, пропуская вперед под дождь Наташу. И зачем я согласилась, думала она, сколько мы будем мотаться под дождем, да ладно, для разнообразия можно и пройтись, все равно сегодня больше нечего делать, а с Андреем не будет скучно, это точно, я надеюсь, хорошо опять средний дождь начался, а то морось я совсем не люблю. Кстати, почему с ним не бывает скучно? Ведь никаких видимых причин нет.
— Наташа, ты была в Гринвиче? — Андрей вел ее куда-то вперед.
— Нет, а это далеко? — Дождь теплой струйкой стекал с волос на шею и за шиворот и легонько щекотал спину в районе позвоночника, что было приятно.
Андрей пожал плечами и ничего не ответил. Скоро они вышли к Темзе, и пошли вверх по течению. Город ручьями стекал в реку, делая ее того же цвета, скорее каменно-серой, нежели каким-либо другим. Цвета Тауэра, мимо которого они проходили. Он лучше приспособлен к дождю, про себя отметила Наташа, кожаный плащ лучше защищает, чем мое пальто, хотя я не могу пожаловаться, под дождем и под рукой Андрея не так плохо. А ему, зато, не на кого опереться. А город, в виде дождя, все ниже проникал по спине, принося приятную прохладу, которая несколько не хватало, так как шли они довольно быстро, и Андрей близко.
Они все-таки дошли до цели, но обратно в центр они возвращались в метро. Окружающие смотрели на них немного косо, так как с них ручьями текла вода, а они были веселы и ничуть не беспокоились о своем виде. Наташа пригласила Андрея в ресторан в ответ на его угощения в кафе и прогулку вдоль Темзы.
— Андрей, я отлучусь не надолго, мне все же хотелось бы переодеться? — Вся одежда неприятно липла к телу, и сидеть в таком виде не хотелось. — Я не надолго.
— Хорошо, я подожду тебя за столиком.
— Ок. — Наташа вспорхнула по лестнице на свой четвертый этаж.
Сдав плащ в гардероб, Андрей немного прошелся по отелю, где располагался ресторан и жила Наташа. Он ожидал чего-то подобного, но все же не такого: всюду зеркала, лепнина, позолота, швейцары, коридорные, еще кто-то и все в разных, но одинокого шикарных, ливреях. Андрей попросил столик на двоих с видом на улицу и заказал бокал белого вина. Сев спиной к окну и потягивая вино, он начал непринужденно изучать других посетителей. Через десять минут он заказал вторую рюмку. Интересно, к тому времени, когда Наташа вернется, я успею высохнуть или нет. Процесс уже начался, и рубашка, промокшая до середины торса, начала отлипать от тела и в кроссовках перестало хлюпать. А тем временем четырьмя этажами выше…
Как приятно скользит при одевании сухое и теплое белье. Чтобы сверху одеть? Вот это? Нет. Лучше это. Красный лучше, можно с черным. Прошло пятнадцать минут, еще пять и надо выходить, не успеваю. Так, две минуты перед зеркалом и я готова, да внешний вид без изъяна. Хорошо, что меня никто из прислуги не видел, иначе бы уже не отпустили. Все, меня уже никто не остановит, мне надоело делать только то, что мне разрешают.
Интересно, какой столик он занял, так… а вон сидит у окна и опять что-то пьет, сколько он может выпить в день. По пути, подозвав официанта, заказала обед и, садясь лицом к залу, Андрей вставал и теперь пересел спиной к залу, извинилась за задержку.
Опять промах, подумал Андрей, снова не то, жаль, хотя уже привык, в этот момент начали приносить обед. Такого обеда Андрей никогда не пробовал, а Наташа, не замечая еды, рассуждала о том, что они будут делать завтра, после завтра, в субботу, в воскресенье…
— Ничего не получиться, после завтра я улетаю.
— Жаль… — Наташа немного приуныла и посмотрела себе в тарелку, где лежал маленький кусочек жареного в соусе мяса, все остальное она, не заметив, съела. — Во сколько?
— Вечером, часов в восемь, кажется.
Я так рассчитывала, а он послезавтра уезжает, одна останусь, не считая моих нянек и охранников, которых я в расчет не беру, с ними не интересно и скучно, с ними так не повеселишься, как с Андреем, надо что-то придумать, обязательно надо что-то придумать, хотя… кажется, уже кое-что есть. Взяв на вилку последний кусочек мяса, она улыбнулась и, прожевав его, еще раз улыбнулась.
— Я знаю, что делать! Виза у тебя не кончается, не должна, сдадим твой билет и купим на более поздний срок, скажем через две недели, полетим вместе в Питер, а это время будешь жить здесь, в отеле должны быть свободные номера. Я все оплачу. Мне скучно одной. Ну как! Согласен?
Андрей взглянул на бокал наполовину наполненный вином, ему не зачем было оставаться здесь на две недели, он уже понял, что не найдет тут того, что он ищет, но отказать Наташе не мог, чувствовал, что не мог.
— Согласен, благо в Питере меня не особо ждут.
— Как хорошо! Когда за каждым твоим шагом пытаются наблюдать, не всегда у них это получается, говорят, что можно, что нет, говорят как с маленькой. Я так больше не могу! А с тобой так легко, что забываешь об этом оке надзора. — Наташа пригубила вина. — А вот и они, только этого не хватало!
— А хоббите речь, а хоббит навстречь, мягко выражаясь, но чем они нам могут помешать?
— Ну, не знаю… — Их заметил и пошел мужчина лет сорока пяти с начинающийся лысиной, в строгом костюме и галстуке, за ним семенила женщина примерно тех же лет в простеньком платье.
— Наталья! — С упреком сказал мужчина, по фигуре которого было видно, что он телохранитель, почти подойдя к столу, казалось, что он не замечал Андрея. — Наталья, как понимать ваше поведение? — Женщина встала слева от мужчины и тоже не замечала Андрея.
— Познакомьтесь, это мой друг Андрей, тоже из Петербурга. Что я такого сделала?
— Наталья, как вы себя ведете! Ваш покойный отец поручил нам с Глебом Ивановичем присматривать за вами. А вы, как только возможно, пытаетесь не слушать наших разумных советов и поступать, как захочется, себе во вред! — Женщина говорила так громко, что на них стали оглядываться из-за соседних столиков.
— Наташа ничего плохого не сделала, ее жизни, здоровью и счастью ничего не угрожало. Успокойтесь, а то на нас уже смотрят соседи, скоро могут подойти и охранники. Вам это надо? — Андрей продолжал спокойно сидеть, откинувшись на стуле, но внутренне напрягшись, и говорил негромким голосом.
Глеб Иванович развернулся на каблуках и удивленно уставился на Андрея, явно заметив его впервые, женщина тоже обратила на него внимание.
— А вы кем будете, молодой человек? — Недружелюбно спросил Глеб Иванович.
— Наташа? — Удивилась такому обращению женщина.
— Наташа, — делая особое ударение на имя, — меня уже представила. Андрей.
— Это мой телохранитель, Глеб Иванович, — Наташа начала не очень уверенно, но к концу от робости не осталось и следа, — и моя кормилица, Любовь Валерьевна. Вот теперь вы и знакомы.
— Не могу сказать, что рад знакомству. — Критически заявил Глеб Иванович.
— И я тоже. — Любовь Валерьевна во всем поддерживала телохранителя.
— Что же так? — Улыбаясь, произнес Андрей, встав напротив Глеба Ивановича, осталась сидеть только Наташа.
— Что вы здесь делаете? — Спросила кормилица, подозрительно глянув на Наташу.
— Да, собственно, что? — Телохранитель не хотел отставать.
— Обедаем или ужинаем, в разных странах это называется по-разному. Прошу, не стесняйтесь, садитесь. — Официант уже принес дополнительные стулья и, прислушиваясь, нет ли чего опасного для окружающих в разговоре, но не мог ничего понять, так как говорили по-русски. Сам Андрей вернулся на свой стул и глотнул вина. Неосознанно повинуясь, садясь на предложенный стул, Любовь Валерьевна спросила:
— И как вы до этого дошли, Наталья?
— До чего дошла? — В свою очередь удивилась Наташа.
Кормилица промолчала, продолжая изучать и оценивать Андрея. Глеб Иванович не знал, что сказать.
— За Наташу не волнуйтесь, пока она со мной с ней ничего плохого не случиться. — Уверенно сказал Андрей и вопросительно-просительно посмотрел на Наташу.
Она его поняла.
— Да, со мной ничего не случиться, так что вы на сегодня свободны, сходите, посмотрите город, повеселитесь. — Если умеете, про себя добавила Наташа.
— Но… — Хором начали и переглянулись стражи наташиного счастья.
— Значит так, вы все-таки работаете на меня, так что не испытывайте моего терпения, я уже большая. Ну? — В глазах у нее светилась радость, сила и немного гнева.
— Хорошо, — неуверенно ответил, первым сдавшийся, телохранитель, все еще поглядывая на свою напарницу.
— Ладно, вы правы, — наконец согласилась Любовь Валерьевна.
Они вдвоем поднялись и, о чем-то переговариваясь, вышли из ресторана. Андрей жестом подозвал официанта и заказал еще вина.
— Ну, что ж, победа за нами. Ты рада?
Наташа в ответ только кивнула, наблюдая, как молодой официант разливает вино по бокалам. Она была сильно возбуждена и немного дрожала от восторга и нервных переживаний, мысли в голове летали с бешеной скоростью, путались, и разобраться в чем-либо было проблематично. Я теперь свободна, я одержала победу над моей охранкой, одержала победу с чувствительным участием Андрея, даже скорее он победил, но все же это я стала свободна (а он?), как минимум на пять-шесть часов, надо их провести бесшабашно, бездумно и сногсшибательно. Но как именно? И что будут они делать, вернувшись, да ничего, я не позволю. За этими мыслями обед или, как сказал Андрей, ужин подошел к концу.
— Я хочу еще выпить, пойдем в номер, там не так шумно и можно открыть окно, будет не душно, как здесь, и слышно дождь, бьющий по крыше, и ночной город.
Андрей, не думая, кивнул, встал, и сказал:
— Здесь дают на вынос?
— Нет, но можно взять в баре, он у входа в ресторан, справа. Ты возьми что-нибудь, я твоему вкусу доверяю, а я пойду в номер. — Она показала ключи с биркой, на которой золотыми буквами было изящно выведено «427». — В баре просто назови номер, и они запишут на мой счет.
— Договорились.
Поднимаясь в лифте, Наташа недолго, до второго этажа, думала, правильно ли она поступила. Когда на втором этаже в лифт вошел пожилой мужчина ехавший на десятый этаж, она решила, что делает все правильно, пускаю почти незнакомого человека в свою жизнь и номер. Надо быть готовой ко всему, открыв дверь, включив свет во всем номере, Наташа отправилась в ванную комнату.
Андрей осторожно постучал в дверь с табличкой «427», в одной руке он держал бутылку граппы, в другой две рюмки. Он быстро догадался, что дверь открыта, со второй попытки повернул ручку и вошел. По шуму он определил местонахождение Наташи и прошел в гостиную. Ему было здесь непривычно, неуютно — слишком шикарно. Он поставил бутылку и рюмки на газетный столик, разлил граппу на двоих и погрузился по плечи в громадное кресло, по мягкости не уступающее пуху. Глотнув и поставив рюмку, Андрей закрыл глаза и расслабился, блаженствуя в непривычной обстановке. Он слышал, как  Наташа закрыла краны, вытерла руки и, скрипнув дверью, вышла из ванной, вошла в гостиную, изучила бутылку и, выпив, поставила рюмку на место, опустилась в кресло напротив, а Андрей так и не открыл глаз.
Интересно он так и не откроет глаз, ладно, я тоже могу закрыть, проверка терпения или… что он будет делать, если увидит меня с закрытыми глазами, сидящей напротив в… разливает граппу, так кажется называется, открыв глаза или нет, но никак не проверить, не могу же я открыть, приоткрыть веки, нет, я сильнее этого соблазна, не открою, кажется, сел обратно, и что дальше будем делать.
Тишина стояла минут десять.
Он что, не собирается ничего делать или уже заснул в кресле, странно, не ожидала от него такого или он мне предоставляет первый ход, видимо так, что же мне предпринять, наверное, знаю, что… придется открыть глаза. Да, все верно, он заново наполнил рюмки и вернулся в кресло.
Она встала, потянулась, чуть хрустнув суставами, ушла в угол и включила музыкальный центр, вставила диск с легкой танцевальной музыкой, сделала погромче, чтобы заглушить действия и вернулась обратно в глубокое еще не остывшее кресло, Андрей так и не открыл глаз. Минуту подумав, Наташа взялась за рюмку, желая выпить, тут Андрей тоже взялся за рюмку, так и не открыв глаз, выпил, а Наташа не двинулась, и предложил, потанцуем. В ответ Наташа просто встала, ее глаза сверкали и искрились, а движения были непроизвольно резки.
Андрей, наконец, открыл глаза, Наташа впервые увидела, что в его глазах загорелся все пожирающий огонек, чем-то немного нехороший, злобненький, если по-русски, только по-русски, можно сказать так точно, хищненький, собственнический. Танец даже начался опасно зажигательно-неторопливо.

Казалось, она проснулась от счастья и чувства неуверенности, но, конечно, это было не так: теплая ладонь спящего Андрея легла на ее живот и разбудила ее от легкого поздне-утреннего сна. Еще не открывая глаз, она слышала мир и ощущала его своей нежной светлой кожей. Стояла почти полная тишина, лишь где-то гудел пылесос и рядом тихонько дышал Андрей. Из форточки, которую вчера оставили открытой, слегка дуло и теребило волосы лежащие в беспорядке на подушке; правый бок согревался теплом Андрея, а голую кожу щекотало шерстяное одеяло. Сквозь веки пробивался тусклый лондонский утренний свет. Сейчас встану и приготовлю завтрак для двоих, за это время Андрей проснется и встанет, все пойдет нормально, без неловкостей.
Для начала Наташа приняла душ и, завернувшись в огромный цветастый достаточно тонкий, чтобы не быть тяжелым и неудобным, шелковый халат. Только на кухне она вспомнила, что уже давно надо было удивляться, что она никого не видела из прислуги, ни кормилицы, ни телохранителя, ни даже уборщицы. Но, встретив Андрея, она почти разучилась удивляться. А их всех не было. Интересно… то ли они как ушли вчера вечером, так и не возвращались, что вряд ли, может быть, вероятнее, что они уже приходили и сочли, что благоразумнее оставить нас вдвоем, так как уже ничего не могли поделать, и ретировались. Надеясь, они в ближайшее время не появятся.
Когда Андрей проснулся, по всему номеру распространялся запах кофе, тостов, яичницы, короче говоря, завтрака, что было очень кстати. Но… все как всегда, ни хуже, ни лучше, хотя, может быть, немного лучше, но это не меняет дела, сейчас надо встать, позавтракать, попрощаться и уйти, она поймет, все ее действия, я думаю, можно рассматривать, как протест против стражи и ничего особенно не значат. Ну что, проводим идею в жизнь?
Наташа еще готовила завтрак, когда в кухню зашел Андрей. Он был в халате и, судя по его мокрым волосам, тоже из ванной.
— Доброе утро!
— Скорее день. День добрый. — Андрей улыбнулся.
У него хорошее настроение, к добру или к счастью.
— Что будешь на завтрак? — Надо показать себя хозяйкой, все-таки здесь я хозяйка, а не кто-нибудь.
— Судя по запаху, есть кофе, тосты и яичница, от первых двух не откажусь, спасибо.
— Есть еще сыр, колбаса, джем, if want, посмотри в холодильнике. — Пусть тоже не чувствует себя гостем.
Наташа налила большую кружку крепкого черного кофе Андрею и себе поменьше. Андрей уже вытащил из холодильника почти все, что там было. За завтраком, почти постоянно стояла тишина, лишь иногда они перебрасывались стандартными фразами: Наташа не знала, что сказать, а Андрею это и надо было. Зато взгляды так и звенели над едой, мелькая в парах кофе, слов не надо, все и так понятно, стоит взглянуть в глаза напротив.
Допивая кофе, Андрей резко замер.
— Я понял. Ты тоже что-то ищешь! Именно что-то. Я прав?
— Да, как ты узнал? И почему тоже, ты что-то ищешь?
— Не что-то, а кого-то. Я никак не мог понять некоторые мотивы и действия. Я к этому не привык, обычно я быстро понимаю людей, но я не догадался, что ты тоже в поиске, сразу и не скажешь, да удивила.
Наташа замерла с кружкой в руке, он, что читает мысли или просто гений (сумасшедший). Что тут можно ответить? Он и так все знает, тут нечего сказать. А Андрей продолжал спокойно сидеть и улыбаться притягивающе-загадочной улыбкой. Интересно, кого он ищет, не меня ли, я не была бы против, может быть, он уже нашел меня.
— Кого ты ищешь? — С дрожью в голосе спросила Наташа, она жила надежной.
— Человека, ищу человека, и надежда его найти стремиться к нулю, но я не отчаиваюсь. Это не мешает мне жить, почти не мешает, как второй смысл жизни. А что ты ищешь? — Андрей почти не кривил душой.
— Камень, — Наташа не собиралась, да и не могла скрыть от Андрея цель своей жизни… цель до недавнего времени, — особый камень, у меня есть старинный амулет, но без камня. Требуется довольно большой камень, но далеко не любой подходящий по форме или цвету, не знаю почему, но уверена — если увижу, то узнаю нужный, а пока я только собрала большую коллекцию одинаковых по величине камней. Как-нибудь покажу, при случае. В Лондон я для этого и приехала — найти, так как в России я не смогла найти.
— А куда делся камень из амулета?
— Не знаю, придание гласит, что был утерян во времена крестовых походов.
Андрей проникся уважением к возрасту амулета. Возникла не долгая пауза, в течение которой лишь мозги поскрипывали.
— Андрей… давай ты останешься в Лондоне еще на неделю, и мы вместе улетим в Питер. Сдавай свой билет, купим новый и снимем нам двухместный номер в этом отеле на двоих на неделю. Ну как?
—Давай, я никуда не тороплюсь.
Глава 2
— Мы с тобой в чем-то очень похожи, в чем-то различны. Мы оба ищем символ, не знаю чего, то ли жизни, толи смысла этой самой жизни, то ли счастья. Что одно и тоже. Но даже не важно как мы его ищем и то, что он у нас разный. Наша нынешняя цель — найти символ, его физическую оболочку и мы  можем помочь друг другу.
Андрей по привычке изучал высокий лепной потолок спальни, который покрывался разноцветными образными пятнами от уличных фонарей освещающих Невский. Было уже около двенадцати, но расслабляющая усталость не давала задернуть шторы. Негласным договором они решили каждый второй вечер, примерно конечно, не выходить на вечерне-ночной променад, путешествие — настаивал Андрей, а оставались у Наташи на четвертом этаже и занимались, чем придет в голову, лишь с небольшими ограничениями — не кидали в прохожих пакеты с водой, не пускали ракет в машины и т.д.
— Как мы можем помочь друг другу? — Наташа лежала на боку, подперев голову рукой, и с нежностью смотрела на Андрея в профиль и думала, как она изменилась с тех пор, как его встретила и как изменилась ее жизнь со встречи в арабском кафе в Лондоне.
— Во-первых, самое простое, в процессе нашего поиска каждый будет помнить о том, что нужно другому и обращать внимание на то, что может помочь другому… в общем, ты меня поняла. Да?
— Да, это действительно просто, но мне кажется, мало эффективно, во всяком случае с твоей стороны. Где ты сможешь найти нужный мне камушек?
— Могу ответить тоже, но не важно, не эффективно, согласен, но все же не с нулевой эффективностью, к тому же помнить о другом не так сложно.
— Ты сказал, во-первых, а во-вторых?
— Во-вторых, я еще не придумал, но второе явно есть, например, ты жила в одном мире, я в другом, я покажу тебе свой и помогу в поисках, ты можешь сделать тоже самое. Как тебе идея?
Наташа кивнула, стараясь сдержать улыбку. Интересные аналогии у Андрея: она ищет, все просто, камень для старинного амулета, правда не любой, но все равно не сложный поиск, просто долгий, а Андрей ищет… человека… точнее женщину или девушку. Он не может конкретно описать ее, но она, насколько я поняла, умная, но не слишком, понимающая, но не все, предсказуемая, но не всегда, красивая, но не до крайности, и т.д. Но под такое определение, при желании, можно подогнать кого угодно и, при большом желании, никого, слишком неопределенное определение, если так можно сказать, определенное неопределение. Интересно, сколько он уже перебрал в процессе своего поиска, которая по счету я у него, хотя я ни на что не претендую, уже поняла, что он во мне не нашел всего нужного, но он прав, мы можем помочь друг другу, хотя бы просто подбадривая своим присутствием, как, например, он меня вдохновляет лежа тут рядом и смотрит на раскрашенный потолок. А я ему могу помочь! Конечно! Я встречаюсь с большим количеством людей, таких людей, богатых и самолюбивых, с которыми сам Андрей познакомиться не сможет, они с ним не захотят общаться, а я смогу его свести с ними! Но нужно ли это ему? Мне кажется, что среди них он не найдет ту, которую ищет, хотя, кто знает. Может быть, я тоже смогу ему помочь своим присутствием, поддержу его своей тонкой ручонкой. Будем надеяться.
— Задерни шторы, — попросил Андрей.
— М-м-м.
— Ладно. — Андрей с неохотой встал и начал задергивать шторы.
Но тут его привлек шум с улицы, Шумели вокруг двух столкнувшихся черных Мерседесов, рядом стоял еще один, видимо какие-то крутые столкнулись, сейчас начнется разборка.
— Что ты там застрял, Андрей?
— Новые русские, похоже, столкнулись, разборка будет.
— Надо посмотреть. — Наташа не торопясь стала вылезать из постели.
Андрей повернулся обратно к окну и обратил внимание на блеск напротив. Приглядевшись, он понял, что это открыли окно в доме напротив, и из окна выглядывал мужчина со снайперской винтовкой. Сейчас начнется, единственное, что успел подумать Андрей. Он присмотрелся к мужчине: короткая борода, бакенбарды, длинные светлые волосы мешали разглядеть лицо, только одно можно было различить — шрам шедший почти от кончика носа, вокруг глаза, до центра левой брови, но глаз был не поврежден, судя по всему. Андрей не слышал выстрела, но проследил за его траекторией: целью была машина, которая стояла рядом со столкнувшимися. Пуля пробила крышу над задним сидением. Всего дыр в крыше появилось шесть, после чего снайпер кинул винтовку в комнату и оглядел окружающие окна, в том числе и окно напротив, то, в которое смотрел Андрей. В этот момент Андрей смог рассмотреть мужчину, но лишь бегло — полторы секунды, после чего снайпер скрылся в темной комнате. В это время Наташа наконец-то дошла до окна, но было уже поздно, все действие кончилось.
Внизу на время все утихло и ДТП уже никого не интересовало. Через пару минут приехала скорая и пять машин милиции. Андрей задернул шторы.
— Одевайся, скоро к нам явится милиция, в лучшем случае. Они могли засечь, откуда стреляли, и будут собирать информацию. Мы ничего не видели, слышали только шум с улицы, ясно?
— Да, но я же действительно ничего не видела! А ты что-то видел?
— Нет. — Ответил Андрей, немного подумав.
Он оказался прав: через пятнадцать минут к ним в квартиру настойчиво и очень уверенно постучали. Спросив кто, Андрей открыл. На пороге стояли двое в хаки, явно относящиеся к спецназу. Первым делом они обыскали квартиру, а потом начали задавать вопросы. Через десять минут их уже не было — ничего не обнаружили, хозяева ничего не знают. Закрыв дверь за военными, Андрей услышал, что Наташа взялась делать ужин.
— У тебя нет подслушивающих устройств в квартире?
— Нет… то есть, не знаю, никогда не искала, да и ставить некому. А что?
— Надеюсь, нет, так как то, что я сейчас скажу не для чужих ушей.
— Что? — Наташа села напротив Андрея, налила себе и Андрею сока.
— Я видел стрелявшего, видел с того момента, как он высунулся до того как вернулся в глубину комнаты, я даже успел разглядеть его лицо, — Андрей глотнул сока — полстакана. — Он меня, кажется, не видел.
— Надо рассказать милиции. — Уверенно заявила Наташа.
— А что они подумают о нас? Сначала сказали, что ничего не видели, а потом оказывается, что видели и много. А почему сразу не сказали? Скрывали? Боялись чего-то? Или пособничали?
— Но нельзя же оставить все как есть! А если он тебя видел? Лучше рассказать!
— Он меня не видел, не мог видеть. Идти в милицию опасно — ты знаешь, на кого он работал или кого он убил? Нет, я тоже. Кого он убил, мы скоро узнаем из новостей, а заказчика, думаю, мы не узнаем, только если он выйдет на нас, поэтому лучше не высовывайся.
— Ты думаешь, милиция заказала убийство?
—Не знаю, но проверять не хочется.
— Да, пожалуй, ты меня уговорил. Давай ужинать и спать, уже час ночи.
— Заснуть я сейчас не смогу.
— Можно включить телевизор — где-нибудь скоро будут новости.

Квартира, в которой жил Андрей, была небольшой, но, если прибраться, уютной, чем он и занимался, когда позвонила Наташа.
— Я сегодня не приду, я занят, давай завтра… Сейчас? Я привожу квартиру в порядок, чего не делал очень давно, но когда-то нужно… нет, спасибо… да завтра, в пять… нет, зачем мне нужна машина, мне же совсем близко идти… ладно, до завтра.
Сегодня Андрей хотелось побыть одному, после уборки он собирался пройтись по городу, не смотря на мокрый снег и слякоть под ногами, он смело прокладывал себе дорогу к Смольному собору, не замечая вечного встречного ветра и снега, залепляющего все складки куртки. Он размышлял о сложившейся ситуации, Наташе, своем и ее поиске, о взаимопомощи, но вдруг резко остановился. Он понял, что ему навстречу только что прошел снайпер, которого он недавно видел в окне напротив Наташиной квартиры. Да, действительно он, в длинном плаще и с небольшим чемоданчиком. Не задумываясь Андрей пошел за ним. Интересно он идет получать деньги или уже получил и в чемоданчике деньги, хотя может быть, он идет на задание или с него. Зачем я за ним слежу? Для чего? Я же ничего не смогу сделать! Но Андрей все шел, спрятав руки в карманы куртки. Мужчина шел со стороны Смольного собора, в сторону, скорее всего, метро. Значит либо уже получил деньги, либо выполнил задание. Следовательно… я могу выследить, где он живет. Зачем? Зачем мне это нужно? Я что собираюсь устроить засаду и убрать снайпера? Ведь нет. Так зачем? Что анонимку отправить в милицию? Вряд ли… Кто его знает, я хочу все, или как можно больше, знать. А как же опасность? Почему мне не страшно? Черт, где он? Куда пропал? Неужели он почувствовал слежку? Надо уносить ноги. Покружив немного, Андрей пошел обратно к Смольному. Как он сумел скрыться, я ведь шел довольно близко. Странно. А куда я шел? Кажется, просто так, куда-то, в сторону Смольного, Невы. Ладно, дойду до Смольного и обратно, у меня пропало желание выходить из дома. Сделав круг вокруг Смольного, он вернулся к тому месту, где видел снайпера. Вдали послышалась сирена, за ней еще несколько. По Суворовскому кто-то едет. На пожарных не похоже, на скорую тоже. Черт, черт побери! Начальство с сиренами,  вот зачем здесь снайпер. Надо делать ноги — не хочу быть свидетелем второй раз, причем при работе одного снайпера, это может показаться подозрительным. Зачем только я сегодня захотел сходить к Смольному? Затем чтобы найти снайпера и присутствовать при еще одном убийстве? Видимо… Он успел уйти довольно далеко, когда услышал грохот столкновения машины, видимо, с домом, крики людей, Андрей ускорил шаги.
Он включил телевизор как раз, когда начался экстренный выпуск новостей на петербургском канале. Да, я был прав, снайпер хорошо поработал сегодня.
— Наташа, ты не смотришь телевизор, по Питеру сейчас экстренный выпуск новостей, посмотри… я там был, я его видел… он прошел мне навстречу… не знаю… не знаю, может быть… хорошо, приезжай… да, все нормально.
Так, скоро будет Наташа, хорошо, что я прибрался. Интересно, но ведь я не этого искал…

Таких совпадений не бывает, два раза за две недели, оба раза видел снайпера, странно, ведь он не этого искал… и вообще не верит он (да и я тоже) в совпадения. Андрей искал другого человека, во-первых, женского пола, а второго и не надо, думаю. Странно это, главное чтобы он не решил разобраться с ситуацией сам, а то еще впутается в бандитские разборки, надо его уговорить не влезать во все это, у меня, конечно, есть связи отца, но я их не поддерживала, так что вряд ли смогу чем-либо помочь. Один поворот и я у его дома, путь короткий, но ехали, кажется, полдня, жаль, он не переехал ко мне, было бы проще.
— Спасибо, на сегодня ты свободен.
— Хорошо.
Так, внешний вид — normal, душевное состояние — normal, звоню, он так и не дал мне ключа, ну и ладно, его дом — его крепость, хотя странно это, его дом — дорога, а ее не запрешь на замок, но видно ему нужен якорь, с помощью которого он восстанавливает спокойствие, останавливается у этого якоря, еще ему, я думаю, нужен иногда комфорт, уют. Не знаю… где он? Что так долго не подходит к двери? Где он?!? Какой-то шум, похоже, все нормально, просто он готовится к моему приходу, ладно, я не очень тороплюсь, но зачем же заставлять стоять на лестничной площадке, он что начал меня стесняться, тоже подозрительно, хотя, что сейчас не подозрительно.
— Привет.
— Привет, ты не торопился открывать, заставил меня долго стоять на лестнице.
— Прости, но я же тебе пошумел, что сейчас открою.
— Я поняла, что все нормально, но мог бы и пораньше пошуметь, а?
— Sorry, но я торопился как мог.
— Okey. Расскажи поподробнее — что произошло?
— Может чаю? Без печенья и твикса.
— То есть без закуси?
— Почему же, что-нибудь найду.
— Давненько я у тебя не бывала, но вроде ничего не изменилось. — Наташа внимательно изучала квартирку.
— Странно, ведь я только с утра привел ее в порядок, видимо он такой же, как и раньше.
На кухне за цейлонским чаем, Андрей рассказал, что с ним, и не только с ним, сегодня произошло. Интересная история, хорошо рассказанная, с множеством красочных подробностей.
— Вопросы есть?
— Не в тему. Смотря на чашку чая, я подумала, почему ты не пьешь алкоголя с тех пор, как вернулся в Питер из Лондона? Бросил пить?
— Нет, просто дома я не пью.
— Но ведь, дорога — твой дом.
— «Только в двух городах я дома, пока я гость»: на самом деле пока только в Питере, но думаю о том, чтобы вторым городом стал Лондон, maybe, не люблю Москву.
— Что дома совсем не пьешь? И почему это интересно? Стыдно?
— Совсем не пью, просто привычка.
— Ты до сих пор меня удивляешь!
— Я рад. Но мы отвлеклись от темы, пора включать TV, скоро новости.
— Я считаю, тебе не стоит вмешиваться.
— Посмотрим, главное, чтобы меня не вмешали, а там увидим.
— Что увидим? Загробную жизнь? Или крышку гроба изнутри?!?
— Ну зачем же так сразу. Я понимаю, что ты обо мне волнуешься, заботишься, но я буду осторожен, я всегда осторожен.
— Не похоже на это…
— Я до сих пор продолжаю тебя удивлять…
— Давай послушаем новости.
Журналист сказал, что сегодняшнее убийство связано с тем, которое было две недели назад, и что снайпер один и тот же, и фоторобота пока не удалось составить, всех случайных свидетелей, которые что-то видели, просили позвонить по номеру и т.д.
— Что будешь звонить?
— Нет.
— Как знаешь.
Знать бы «как знать». Лучше «просто забыть или просто не знать, но если завтра…», м-да, не весело получается. Но можно для надежности уехать ненадолго из Питера, хотя, если снайпер сделал свое дело, что скорее всего так, то он тоже поедет из города, значит лучше остаться, но может быть, кто его знает, кроме нанимателя, он еще не всех убил и останется в городе, тогда мы можем встретиться тут, даже не выходя из дома, как один раз уже было, к несчастью. На самом деле не такая уж и плохая идея — поехать с Наташей на Урал или Кавказ или… на Байкал, например. Съездить в горы, отдохнуть от города, от людей, забот, всего того обычного, что сейчас нас окружает. Можно, можно…
За окном темно, идет снег, крупными пушистыми снежинками, медленно кружили вместе. Вместе со снегом куда-то идут люди, ночные странники, едут машины, но мало кто предпочитает ночью пешему ходу металлическое средство передвижение, разве, что асоциальные элементы. Да, действительно нужен отдых, особенно от поиска, хотя вряд ли его могу прервать, да и Наташа тоже. Андрей отошел от окна в темную комнату — в квартире свет нигде не горел, а уличный не проникал через плотные шторы. Он не включал свет — зачем, он и так знал свою квартиру как свои десять пальцев рук. Спать не хотелось, но и делать что-то тоже не клеилось. Побродив по темноте, Андрей поставил чайник и стал пить кофе, включив все же свет. Он обдумывал появившуюся идею по поводу отдыха. Многие идеи возникали спонтанно, и Андрей их складывал на всякий случай в копилку памяти, постепенно вынимая нужные и соединяя их во временные цепочки, где появлялись новые идеи, дополняя и заполняя предположительно свободное время. Через час, когда Андрей допил кофе, у него в голове имелся план, осталось согласовать его с Наташей, что для этого нужно сделать, он тоже знал, и осуществить план в жизнь, хотя можно не осуществлять или только частично, но это не важно — идея появилась и уже изменила жизнь, а  осуществление не имеет большого значения, главное пытаться реализовать его или близкий к нему, даже не важно какой, может быть по пути образованный. В три ночи Андрей все-таки лег спать и заснул, как только голова перестала проминать подушку. Во сне Андрей продолжал детализацию проекта. Да, ничего проект получился, даже интересно посмотреть, что получится. В том, что Наташ согласится, он не сомневался, если постараться, то она согласится на все, что сможет предложит Андрей. Главное чтобы согласилось то, что, как говориться, располагает.
Он нашел Наташу по запаху: из кухни шел ложный след, Наташа накрыла стол в столовой, и густой запах кофе и поджаренного хлеба шел оттуда. Во время завтрака Андрей изложил свою идею о путешествии, но не сказал о причине, по которой к нему пришла эта идея. Мне понравилась мысль съездить куда-нибудь в глубинку, в далекую российскую глубинку, там можно подстраиваться под Андрея, под его смысл жизни, красивые места посмотреть, было бы не плохо, но остается выбрать куда именно, Россия большая. А Андрею зачем это надо? Вряд ли он думал о своем поиске, мне такое путешествие не поможет, захотел просто посмотреть мир, но него не похоже, видимо у него есть еще что-то, о чем он не говорит, ладно, а я сделаю так: куплю билеты не совсем туда, куда он предлагал, и посмотрим на его реакцию, может быть он расколется или хотя бы проколется на чем-нибудь. О чем она задумалась? О том куда поехать? Или о причине, вызвавшей мое желание куда-нибудь уехать, куда-нибудь подальше? Скорее всего, и похоже не догадалась почему, хорошо и не надо.

— Привет, Андрей!.. Я купила два билета на поезд… до Владивостока… ничего, ты же хотел попутешествовать по России, вот тебе и путешествие, многое посмотрим и весело проведем время… а я думаю весело, с тобой не бывает скучно… через сколько?.. хорошо, жду.
Он приедет через час, у меня все готово для его встречи, значит есть время немного отдохнуть. Поезд уходит через неделю, купила чью-то бронь, надеюсь, за это время ничего критического не произойдет, и мы спокойно покинем этот шумный город, которой начинает мне надоедать, что странно, так как случается редко, может, на меня так влияет настроение Андрея? Не знаю…
— Ты недолго думала куда ехать.
— Я вообще не думала — купила первое, что попалось. По-моему, неплохой вариант, а, тебе как?
— Не хуже других. — Честно ответил Андрей.
— Вот и хорошо. Еще чая?
— А можно кофе, что-то последнее время я перешел на кофе почти полностью.
— Конечно можно.
Он ничего не сказал по поводу моего выбора, значит ему действительно все равно куда ехать. Странно. Ладно, попробуем разобраться по мере действия.
Глава 3
Колеса стучали, а столбы мелькали чаще, чем обычно — поезд опаздывал, он ушел из Петербурга на час позже, по причине усиленной проверки пассажиров. Я, полулежа, смотрела на знакомые пейзажи на привычном пути — в свое время я много моталась в Москву и обратно. В поезде было тихо, Андрей вышел в вагон-ресторан — как иногда бывает, у него возникло непреодолимое желание что-то купить выпить или съесть, что именно он сам не знает. Уже давно ушел, хотя вагон-ресторан всего в двух вагонах от нашего. Долго выбирает? Не похоже на него… хотя все может быть… только начали мы путешествие, а приключения уже тут как тут, не успели отправиться, как устроили тщательнейший обыск, его объяснили тем, что поступила информация о том, что какие-то террористы собираются уехать на этом поезде в Москву. Конечно, ничего и никого не нашли, неудивительно. Где же Андрей? Где он шляется? Как тихо, кроме стука колес ничего не слышно! Но нет! Шаги, чьи-то шаги… кажется, Андрей. Точно — Андрей! Его шаги, но какие-то непривычные, торопливые. Что случилось?!? Хорошо, что мы в купе одни, никто не будет мешать. Остановился, сделал два, три — пять шагов и снова остановился в, примерно, десяти шагах от купе. Что он делает?!? Прошла минута, а он все стоит в коридоре и чего-то ждет. Так… еще чьи-то шаги с другой стороны вагона… спокойные шаги, кондуктор что ли? Андрей пошел в сторону купе, поздоровался с кондуктором и… дверь приоткрылась, и он скользнул внутрь и плотно захлопнул дверь и закрыл на замок и, наконец, обернулся ко мне лицом. В таком состоянии я еще не видела Андрея — таким испуганным. Он быстро сел на койку, откинулся, закрыл глаза и глубоко вздохнул.
— Что случилось? — Я с трудом сдерживала эмоции и оставалась на месте, ни на сантиметр не двигаясь с места.
Андрей помолчал пару минут, открыл глаза, поднял взгляд полный неуверенности и сомнения, где-то внутри прятался страх, и сказал:
— Он здесь…
— Кто?
— Снайпер…
— Тот, который…
— Да, он хорошо замаскировался, но я узнал его по шраму.
— Он тебя видел?
— Сейчас да, но я не знаю, видел ли он меня тогда… сегодня он не обратил на меня внимания, когда мы столкнулись в вагоне-ресторане.
— Что он там делал?
— Ждал заказ и осматривался.
— А ты?
— Я изучал меню, потом, купив грейпфрутовый сок, ушел.
— И что?
— И ничего… Извини. Я не знаю, я не видел его реакции на мое появление, по-моему, ее не было, хотя он может, должен, очень хорошо держать себя в руках, к тому же у него большая борода, бакенбарды и усы — попробуй пойми, что он видел и чувствовал. Значит не зря искали, кто-то решил его подставить, но не удалось, даже не знаю хорошо или плохо это…
— А что может хорошего в том, что его не взяли?
— Много чего, но сейчас это не важно, так же как и то, что было бы, если бы его взяли. Надо решить, что делать сейчас.
— И что ты предлагаешь делать? Сдать его милиции, сообщить о нем кондуктору или самим его схватить и высадить на ближайшей остановке?
— Нет, я все еще считаю, что не нужно вмешиваться. Лучше самим сойти где-нибудь, проверить, что он не сошел и направиться куда-нибудь не с ним.
Так… мы вернулись к направлению путешествия, он хочет его изменить. На что? Пока я не поняла, но он не оставляет вариантов. А может он его на самом деле не видел, а все придумал и решил меня разыграть, чтобы попасть туда, куда хочет. Хм, тоже вариант, прямо как в анекдоте. Как это можно проверить? Самой на него посмотреть, а если Андрей его полностью выдумал, его не было изначально? Хм, он и на такое способен, но все-таки вряд ли, слишком сложно, незачем, но может быть. Да и как я его узнаю, я же его никогда не видела и знаю только по описанию Андрея, который мог его выдумать. Что же делать? Думать и снова думать!
— Я предлагаю выйти в Москве, это вызовет меньше удивления и не привлечет внимания. Кондуктор сказал, что сейчас в поезде очень мало пассажиров, что многие на этот поезд садятся в Москве.
— Можно… хотя там большая вероятность, что он тоже выйдет.
— Мы от него оторвемся, потеряемся и сядем на другой поезд. Может быть на другом вокзале, скорее всего на другом.
— Есть еще самолет и корабль.
— Вряд ли, лучше поезд. Во сколько мы прибудем в Москву?
— В восемь двадцать три по расписанию, а реально видимо минут на тридцать позже, я думаю…
— Понятно, значит будет много народу, нам на руку, предлагаю вещи, кроме самых необходимых, оставить на хранение, а самим сразу же в метро и покататься часок, потом попробуем купить билеты на что-нибудь. Дальше посмотрим по месту, устраивает?
— Почти: зачем столько времени ездить в метро, лучше сразу купить билеты, и потом проводить свободное время…
— Нет, нас такое не устраивает, сначала нужно отсечь возможную слежку, а потом приобретать билеты.
— Но все равно, зачем ездить в метро, можно погулять по центру, зайти в кафе, в крайнем случае, покататься на автобусе или троллейбусе.
— В принципе можно, по ходу посмотрим.
— А что сейчас будем делать, да прибытия в Москву?
— Не знаю, что-нибудь, соберемся, можно поспать…
— Я думаю, что ни ты, ни я не сможем уснуть.
— Да… ты права, но мы придумаем, чем занять время, к тому же не так много времени осталось…

— В коридоре никого нет. Выходим. Как тихо, видимо никто не выходит в Москве, не кому. Если удастся выйти так, чтобы проводник не заметил, что мы выходим с вещами — будет хорошо.
— Благо вещей у нас немного.
Проводник был занят посадкой москвичей, которые толпились у дверей с большими сумками, рюкзаками, мешками и т.д. В Москве, в отличие от Петербурга желающих уехать на восток оказалось действительно много. Проталкиваясь сквозь толпу, крепко держа Наташу за руку, чтобы не потерять, Андрей внимательно оглядывался, выискивал в противоборствующих потоках знакомый шрам, но, видимо к счастью, не нашел или не заметил — выходящих почти не было и встречающих тоже. На вокзале было много народу, и, сойдя с платформы, Андрей с Наташей попали в обычную мегаполисную толкучку, в которой легко потеряться, что они и собирались сделать.
— У меня появилась идея…
— Да?
— Я вспомнила, что у меня есть в Москве одна знакомая, которая приглашала меня в гости, когда буду в Москве… конечно, без предупреждения не очень удобно являться, но можно попробовать, есть предположение, что она не будет против. У меня есть ее адрес, кажется… в записной книжке, если не ошибаюсь.
— Где она живет?
— Где-то на юго-западе, нужно будет купить карту…
— Сначала нужно выйти из метро…— Заметил Андрей, пытаясь препятствовать своему отрыванию от поручня и Наташи.
К двенадцати дня они сумели найти нужный дом в череде одинаковых блочных домов и нужную квартиру за стандартной московской дверью и нажали на обычный грязный пластиковый звонок над бумажкой с цифрами «168».

Я позвонила второй раз — никто не открывает.
— Видимо никого нет дома…
— Она может долго подходить к двери… еще как может…
— О! Я слышу шаги за дверью, неторопливые шаги заспанного хозяина, не ждущего гостей ранним утром после попойки!
— Не хорошо так шутить над человеком, который примет нас в дом ранним утром и будет нам рад!
— А пустит и будет рада?
— Да, я уверена!
— Хорошо.
Дверь открылась и на пороге появилась хозяйка: ровесница Наташи с короткими темными волосами, сонным лицом, почти закрытыми глаза и в длинной полосатой (темно-красные полоски шли сверху вниз по белому фону) незастегнутой на две верхние пуговицы рубашке. А может быть снизу вверх, кто знает.
— Привет, Ира! Я сдержала обещание зайти в гости, когда буду в Москве! Принимай гостей!
— А… О! Наташа, привет! Так рано приходить в гости не гуманно, проходи!.. — Ее глаза полностью открылись, она заулыбалась.
— Я не одна… мой друг, Андрей. Андрей, Ира.
— Друг… ну, хорошо, Андрей. Да вы проходите! Чего ж вы застряли в дверях?!? — И она зашлепала мягкими пушистыми тапочками в прихожую. — У меня немного не прибрано…
— Ничего, все нормально, мы же без предупреждения пришли. Все Ok.
— Ладно, раздевайтесь, проходите на кухню. Наташа, ты у меня уже была и, следовательно, все знаешь, так что покажи все своему другу и не стесняйся — действуй. Я сейчас. Андрей, ты тоже чувствуй себя, как дома.
— Хорошо.
— Пошли, направо, здесь, не смотря ни на что, положено мыть руки после прихода. С некоторыми вещами здесь строго, но со всем остальным… выбирай на свой вкус. Так… с моего прошлого визита ничего не изменилось, нечему меняться.
Действительно, стены, потолок и пол остались те же, а больше ничего не было, почти… На кухне была газовая плита, еле работающий холодильник, СВЧ-печка на нем, маленькая металлическая раковина и все… Разве что на полу лежало несколько подушек, чашки и прочая посуда и кухонная утварь, не всегда чистая, далеко не всегда. Да, в прошлый раз Ира действительно прибралась перед нашим приходом, чему я в тот раз не поверила. Андрей сразу устроился на подушке у стены рядом с дверью и стал из такого положения изучать кухню, а посмотреть было на что: все стены были завешены фотографиями, картинами, картинками, рисунками и пр. гостей и хозяев и просто красивые, интересные, забавные, интригующие и пр. В прошлый раз я тоже их долго изучала. Но сейчас я хочу есть, Андрей, наверное, тоже, интересно, в этом доме есть еда? Уверенности нет, особенно касательно съедобной. Да, холодильник не стоило и открывать. В СВЧ-печке тоже съедобного ничего нет, не говоря уже о поле. М-да… А! У меня есть московский телефон доставки продуктов на дом, обещают доставить в течение часа.
— Ничего не могу тебе, Андрей, предложить, кроме чая… хотя, нет, есть еще кофе и мате. Что будешь?
— Мате, сам заварю. — Андрей был уже на ногах и проводил инспекцию имеющейся посуды, пригодной для заварки мате и остановился на высоком керамическом кофейнике, который вначале пришлось отмывать от… чего-то. — Кажется, у меня в рюкзаке есть что-то съедобное — достанешь?
— Хорошо. А что у тебя там?
— Не помню.
— Не верю! Что ни говори, но не верю.
— Правильно делаешь, сама увидишь, когда достанешь.
— Ладно…
— Еще раз с добрым утром, гости дорогие!
— И тебе с добрым, Ира.
— С добрым… — Андрей был полностью поглощен приготовлением мате.
— Что готовишь?
— Твое мате, сицилиано.
— На мою долю хватит?
— На всех хватит. Будет готово через десять минут. — Андрей закончил свои манипуляции и обратил свое внимание на Иру и даже несколько удивился.
— Ну наконец-то, ты обратил на меня внимание, мне была интересна твоя реакция, Андрей, если не ошибаюсь.
— Не ошибаешься, если честно — не ожидал. Тебе идет.
— Спасибо. — Ира казалась немного недовольной собой.
— Пожалуйста. Наташа, что ты там возишься?
— Думаешь легко что-либо найти в твоем рюкзаке. — Она вошла на кухню с мешком и пачкой бумаги в руках.
— Ира, да ты садись, будь как дома, я тебе сейчас мате налью.
— Спасибо. — Ира села, взяла чашку, Наташа тоже взяла мате.
— Вы на ночь останетесь?
— Вряд ли. Думаю после обеда мы уйдем, покинем приютивший нас дом.
— А куда?
— На вокзал, куда же еще.
— А… Жаль, я хотела вас познакомить с одним человеком, а он придет только вечером.
— Нас познакомить или показать, как в зоопарке.
— Ты что мысли читаешь?
— Нет, мне это не требуется, спроси у Наташи.
— Да, он мысли не читает.
— Спасибо, дорогая, успокоила, а то как-то не спокойно себя чувствуешь, когда копаются у тебя в голове.
— Он и так, без чтения мыслей, может покопаться у тебя в голове.
— Спасибо, не надо, мне и так хорошо.
— Я так не думаю, но… так как ты не хочешь, замнем эту тему, для всеобщего спокойствия.
— Хорошо.
Что это он так завелся, слишком вызывающий у нее внешний вид? Да нет? Он на такое не клюнет. Не в его вкусе. Включил поисковый режим? Похоже, но я думаю, ему здесь ничего не светит. Ладно, пусть творит что хочет, я же знаю, что, в конце концов, мы с ним сегодня, в крайнем случае, завтра, уедем отсюда, из Москвы, куда-нибудь… далеко.
— Андрей, куда звонил?
— Собирайся. Звонил в билетные кассы, купил две брони на самолет до Иркутска, вылет через четыре часа. Как видишь, у меня тоже есть связи в транспортных службах.
— А почему самолет? Ты же собирался ехать поездом. Передумал?
— Не было ничего более подходящего, только на этот рейс мне удалось достать билеты, только  он покидает сегодня Москву. Ты собирайся, у нас осталось очень немного времени.
— Можно будет заказать такси, в это время пробки уже не будут очень большими…
Наконец-то я дождалась его хода, его действий. Результаты интересные, место назначения не сильно изменилось, но кто может сказать, что это конечный пункт назначения. Но меня такой вариант устраивает, лучше самолетом, чем долго трястись на поезде. Так я уже почти собралась, благо немного и разбирала, но надо заехать на вокзал за остальными вещами.
— Андрей, ты где?
— Тут.
— Уже собрался?
— Да. Присоединяйся, мы тут допиваем чай и подъедаем печенье.
— Хорошее было печенье…
— Возможно, я его так и не попробовала, но еще раз получить уже не успею. Андрей, нам пора, ведь еще на вокзал нам надо заехать.
— Думаю — успеем и на общественном транспорте.
— Да, ладно, я уже вызвала такси, через десять минут будут. Лично я уже готова. Пора прощаться.
— Всегда готов, ко всему готов!
— Okey. Допиваем чай и пошли.
— Да будет так, моя госпожа.
Опять он переигрывает, что-то часто сегодня. Выясню по дороге, в такси, если, конечно, удастся. Мне кажется, что это влияние Иры, ведь раньше он был в норме, даже когда мы, точнее он, видел снайпера, как он его назвал, он вел себя адекватнее. Странно, я начинаю нервничать…
Андрей с Наташей успели на самолет, перед этим заехав на вокзал. Прямо на контроле Андрей получил билеты от совершенно незнакомой девушки, которая подошла к ним, как только наступила их очередь на проверку документов.
— Спасибо.
— Не за что, вам спасибо. — Вот и весь разговор при передаче билетов.
Андрей, как всегда в очереди, рассматривал, изучал людей, соседей. Посмотреть было на что, и он часто обращал внимание Наташи на интересных, выдающихся представителей. Но они были в конце очереди, и она подходила к концу, до взлета оставалось совсем немного. Сидя в самолете, сдав багаж и пристегнувшись, он продолжал изучение.
Их места были не у окна. Андрей сел по середине, а Наташа у прохода. В конце концов, когда самолет тронулся с места, Андрей обратил внимание на своего второго соседа, точнее соседку.
— Хорошая погода, можно будет посмотреть Москву, если смог не помешает. Наверное, красиво смотрится Москва в огнях.
— Да, красиво…
— А вы уже видели?..
Наталья не заметила этого завязавшегося диалога, она была поглощена своими мыслями. Во-первых, в такси Андрей успел ее много интересного рассказать, в том числе и о своих ощущениях. Во-вторых, что ее занимало гораздо сильнее — у нее появилось предчувствие, что ее поиск подходит к концу и цель близка. Это предчувствие появилось впервые, А Наталья привыкла доверять подсознанию со времени встречи Андрея. Из этого надо было делать выводы — в чем и была сложность, так как не понятно, откуда надо ждать прихода, где искать. Почему в самолете? Откуда здесь возьмётся камушек? Кто-то потерял под сидением, в туалете, найдётся в обеде или что? Большая загвоздка с такими подсказками подсознания — непонятно на что именно они намекают и что надо делать. Андрей в таком случае использовал бы такую цитату, скорее всего: «Что ты имела в виду?» Она пыталась проанализировать все последние свои поступки и всё, что с ней случилось за этот длинный день и не находила никаких ключей к решению этой задачи. Она просматривала все встречи в надежнее среди них найти ответ, даже таксиста не забыла, но они все остались в Москве, а она уже летела высоко над ней и возвращаться не собирается, в ближайшее время. Следовательно, нужно обратить внимание на сам самолет и его пассажиров…
— Наташа! Ты где?
— Здесь, а что?
— Просто до тебя не дозваться, о чем задумалась столь глубоко?
— Да так, о жизни. А что? — Наталья насторожилась.
— Да нет, ничего, просто я хотел, чтобы ты посмотрела на ночную Москву с высоты птичьего полета, благо оконная соседка позволяет, кстати, познакомьтесь, Наташа.
— Очень приятно. Вы тоже на отдых летите?
— Нет, домой…
— А… хорошо вам. — Разговор не завязался, и Наталья ушла обратно к своим мыслям, а Андрей продолжил болтать, не заметив поведения Натальи.
— О! Хорошо, еду несут. Сейчас поедим! — У Андрея было хорошее настроение, видимо связанное с тем, что он был уверен, что на самолете не было снайпера, но может быть и не только по этой причине… — Наташа, ты будешь есть, или ты уже не здесь, ты как-то странно себя ведешь сегодня, точнее в самолете. В чем дело? Тебе что-то не нравится, не устраивает?
— Нет, нет, все в порядке, в полном порядке. Просто появилась одна идея.
— Ладно, как хочешь. — Обращаясь в другую сторону. — Мы с Наташей понимаем друг друга с полуслова и часто не требуется задавать вопросы и получать ответы, как в этом случае, пропускаем части диалога, так как они известны обеим сторонам, или каждый считает, что они понятны обеим.
Соседка была не очень многословна, а Андрей стал необыкновенно болтлив и не закрывал рта, разве что для того, чтобы прожевать только что принесенный обед, вернее, поздний ужин. Наташа не внимательно их слушала, лишь улавливала некоторые фразы.
— Наталья! Представь себе она не уважает «Алису» и незнакома с «Разными людьми». Все-таки до чего они верны: «… не поймет, как мне рон-н-рольно!»
Оп-па! Я знаю эту цитату, даже знаю, с чего она начинается: «И та единственная в мире никогда…» Я уверена, что он это имеет в виду, значит у него то же ощущение, что и у меня, но более направленное. Он считает, что нашел ту, что искал! Как редко он бывает в чем-то уверен настолько, чтобы так открыто об этом говорить. Он нашел! Хотя… он еще долго будет проверять свою уверенность, если можно так сказать. Никогда бы не сказала, что он может остановить на ней свое внимание! Я бы не заметила её в толпе, хотя Андрею, может быть, это и нужно, кто его знает, он и сам не знает. А он был всё-таки прав! Мы смогли помочь друг другу в поиске, только наше взаимодействие позволило нам попасть на этот самолет, где Андрей нашел, видимо, субъект поиска, а я близка к этому, я верю подсознанию. Да, явно мы с ним связаны судьбой и наши поиски тоже неразделимы.
— А вы куда собираетесь из Иркутска? — Вопрос обращался и к Наталье.
— Не знаю, — Андрей переглянулся с Наташей, — ещё не решили. Может быть на восток, может быть во Владик. До такого далекого будущего наши планы ещё не дошли.
— Ясно… — Она явно была не уверена в чём-то, но никто не подтолкнул к действию.
— Андрей, я думаю, стоит посмотреть Байкал, покататься по нему, а лишь потом куда-либо ехать.
— Может быть… Но мне кажется — пора спать, во-первых, время, во-вторых, мы мешаем соседям. — Андрей перешел почти на командирский тон и завершил разговор, который, ему казалось, подошел к обрыву. — Спокойной ночи. Думаю, перед посадкой нас разбудят. Ещё раз: спокойной ночи, всем спокойной ночи.
— Чай, кофе, сок?
— Кофе, пожалуйста.
— А вам?
— Тоже, с сахаром.
— Смотри какие красивые облака под яркими звездами, давно я не летал на самолете.
— А в Лондон?
— Разве это полет, там ничего не видно — Европа.
— Чем Европа плоха? — Риторический вопрос и Наталья не ждала на него ответа.
Она думала о том, что собирается делать Андрей. А он в это время уже спокойно спал в своем кресле и видел добрый красочный сон, очень похожий на реальность.
— С доброй ночью! Пора просыпаться, скоро на посадку.
— Спасибо. А сколько времени?
— Без десяти минут приземление или нужно точнее?
— Нет, спасибо, и так устроит. Выпустишь?
— Да, конечно, Наташа подвинься, пожалуйста.
— Конечно. — Интересно они уже перешли на «ты».
— Хорошо сел, почти не трясло. Ты куда-то торопишься? Тогда давай пропустим людей и не торопясь покинем борт — не люблю толкаться.
— Я тоже.
— Это хорошо.
— Пошли, наконец-то. — Наталья стала несколько раздраженной.
Они прошли контроль и уже вышли из аэропорта, когда она решилась:
— Если вы еще не решили куда ехать, то приглашаю к себе… точнее к моему отцу, я еду к нему, у него загородный дом, где он бывает довольно редко — когда удается взять работу на дом.
— Ну что, Наташа, примем приглашение? — Наталья сразу поняла — риторический вопрос.
— Можно.
— Веди, Сусанна!
— Почему Сусанна? — Она удивилась и несколько смутилась.
— Производное от Сусанина.
— А…
— А кем работает твой отец? — Вмешалась Наталья.
— Он часовщик, чинит часы, иногда мастерит, бывает делает украшения, ремонтирует, камни вставляет — это его хобби. — Ключик найден — Наталья решила пока больше не спрашивать.
— Хорошая, интересная творческая работа.
— Я рад за тебя, Наталья. — Андрей понял, что Наталья имеет в виду.
— Ты о чем?
— Она меня поняла. Так ли это, Наталия?
— Да, видимо поняла, ты прав и я рада за тебя.
— Ещё рано.
— Люди! Вы о чем?!?
—  Извини, мы так… о своём. Старый спор. Веди, мы готовы!

Глава 4
Дом стоял в центре участка соток в двадцать-тридцать. Небольшой двухэтажный с чердаком. Вдалеке можно было найти еще несколько особняков, но все они были далеко и частично скрыты деревьями, с которых уже облетали листья. Рядом с домом ютились несколько подсобных строений, краснели яблоками деревья и ягодами кустарники. Тропинка к дому была покрыта красными и желтыми листьями, создавалось впечатление, что по ней давно никто не ходил.
— Отец должен быть дома.
— Что-то никого не видно…
— Спит, наверное, он работает допоздна — не может оторваться, засиживается до четырех-пяти утра.
— Бывает, значит, любит свою работу.
— Ещё как! Просто оторваться не может! Но я же ему писала, когда приеду. Он собирался встретить, я его просила, чтобы он не засиживался допоздна. Папа! Я приехала! У нас гости!
— О! Привет, дорогая, дай тебя поцеловать! Я… когда посмотрел на часы, было полпятого, я решил не ложиться, а дождаться тебя, так как все равно надо было кое-что доделать…
— Ну, папа, нельзя же так, тебе же надо спать!
— Ничего, потом высплюсь. Ты так редко бываешь дома!
— Андрей, Наташа. Я с ними познакомилась в самолете.
— Очень рад, можете называть просто Олег. Проходите, проходите.
— Папа! Опять у тебя беспорядок!
— Да, нет. Твоя мама неделю назад прибиралась, перед отъездом.
— Все ясно, можешь не говорить. Вы проходите! Сейчас нашим классическим семейным травяным чаем угощу. Вещи вон туда положите, одежду в тот шкаф, руки у нас моют там. Чувствуйте себя как дома. — Она явственно чувствовала себя дома и была много более раскована и уверена в себе.
Согревшись чаем с разнообразными вареньями и печеньем, они расселись в гостиной с камином и стали отходить от долгой, с приключениями, дороги. Но Наталья не могла успокоиться.
— Олег, ваша дочь сказала, что вы часовщик, но занимаетесь еще и драгоценностями.
— Да, иногда балуюсь, мне нравиться возиться с мелкими вещами: часы, драгоценности и пр. Часы требуют такой же точности при работе, как и драгоценности, и также прекрасны в своей простоте и точности исполнения. Хотя и то и другое встречается в плохом исполнении, когда просто неприятно с ними работать, но, к счастью, не так часто, но как можно что-то сделать, когда…
— Папа! Ты можешь говорить о своей работе бесконечно! Гостям это не интересно.
— Почему же, весьма и весьма…
— Вот видишь! — Олег обратился к дочери и весь расцвел. — Хотите, покажу свою коллекцию?
—Да, конечно. — Первым ответил Андрей, готовый к подобному вопросу.
— Ну вот, опять. — Дочь обиделась на отца за то, что он увлек ее гостей и обратил все их внимание на себя.
— Пошли с нами.
— Спасибо, но ее я уже видела тысячу раз, лучше приберусь и помою посуду.
— Да успеешь, пошли с нами.
— Ладно… — Она была рада, что её не забыли.
Экскурсия началась с часов: напольных, настольных, настенных, наручных, карманных и др. и пр. Эта часть заняла два часа, так как Олег много комментировал: откуда они, кто был их хозяином, что он с ними делал, как он их получил и т.д. Наталья уже начала скучать, Андрей задавал уточняющие вопросы, а молодая хозяйка вытирала пыль и прибиралась по ходу дела. Когда экскурсия дошла до украшений Андрей и Наталья поменялись местами: Андрей теперь скучал, а Наталья проявляла огромный интерес к экспонатам. При переходе из одной комнаты в последнюю Наталья обняла, посмотрев при этом на хозяйку, сказала на ухо Андрею:
— Как быстро все происходит: совсем недавно мы были ещё в Петербурге и не думали даже о поезде в Москву, не говоря уже об Иркутске. Мне кажется, скоро все закончится, с такой скоростью события не могут долго развиваться. Не завывай хозяйку.
— Ты о чем? Я, вроде, не забываю.
— Сам знаешь.
— М… ты права. Проходи, похоже, последний зал.
— Последняя надежда.
— Удачи! — Андрей отошел к хозяйке.
Последняя комната была небольшой, но с железной дверью и решеткой на окне.
— Здесь хранятся мои главные ценности, мои самые любимые. — Он показал рукой на стеллажи с часами и украшениями.
Многие из них не представляли большой ценности, но отличались тонкостью работы, вкусом, изяществом и художественностью. Олег совсем увлекся и стал размахивать руками и перескакивать с места на место, пытаясь показать всё сразу. Здесь действительно было на что посмотреть, но гостям было не до этого — они искали не то и не находили.
— Вот почти и все, почти вся моя коллекция, осталось лишь один экспонат, семейная реликвия, но я думаю, вижу, вы устали, вам будет не интересно.
— Интересно, давайте досмотрим до конца, раз уж начали. Семейная реликвия — это интересно. — Наталья оживилась.
Хозяйка и ее отец с удивлением посмотрели на нее, но все же Олег достал из стола небольшую бархатную коробочку и открыл ее. В ней под стеклом на черном бархате лежал небольшой изумруд. У Натальи загорелись глаза.
— А когда он у вас, вашей семьи, появился?
— О! Это долгая история. В свое время где-то в районе 900 года, наша семья владела не только камнем, но и амулетом, в который и был вставлен этот изумруд. Но во время монгольского ига амулет был утрачен. Многие мои предки пытались его найти, но им не удалось, как видите. Существует легенда, что он приносит удачу, счастье и богатство. Я тоже всю жизнь его ищу — но безрезультативно! — Во время этого монолога Андрей передвинулся к хозяйке, он знал, чем эта сцена должна закончиться.
Олег был крайне возбужден этими воспоминаниями, но коробочка с изумрудом оставалась у него в руке.
— Этот? — Наталья держала в руке амулет, видимо он был постоянно с ней.
Олег обомлел от изумления, да и его дочь тоже была удивлена, один Андрей оставался спокоен. Олег прямо-таки набросился на амулет и стал его изучать, Наталья принялась ему что-то объяснять.
— Это надолго, они увязли глубоко и нескоро заметят окружающий мир. Пошли отсюда, пока здесь нет ничего интересного, пошли, — Андрей взял девушку за руку.
— Но…
— Я всё объясню по поводу Натальи и ее амулета. — Он вывел её под руку обратно в гостиную. — Сейчас согрею чай. — После чего подбросил в камин дров и раздул огонь, почти потухший за время экскурсии.
Андрей налил чая и протянул ей, она взяла чашку и стала греть руки, стоя перед камином и смотря в огонь.
— Интересно, какое у тебя сложилось впечатление о наших с Натальей отношениях? Что ты думаешь?
— Даже не знаю… — она продолжала смотреть на пламя, — ещё не поняла, но достаточно близкие, мне кажется.
— Да, ты права, но коротко сложно сказать, какие именно… я люблю точность в словах и не всегда у меня получается подобрать такие, чтобы они полностью говорили о том, что я хочу сказать… в таких случаях мне приходиться использовать сравнения, длинные объяснения, не в последнюю очередь — цитаты. Если сказало лучше, чем я могу, зачем что-то придумывать. В данном случае, могу сказать, что у нас с Натальей крепкие дружеские отношения, даже чаще деловые, партнерские…
— Дружеские… какое партнерство? — Она несколько смутилась. — В смысле, ради чего, с какой целью партнерство?
— Партнерство с целью поиска — Наталья ищет, уже — искала, камень из своего амулета… —  Андрей подошел к ней, все ещё смотревшей на огонь, и  почти обнял, взяв двумя руками её чашку.
— А ты, что искал… ищешь? — Андрей вместо ответа довольно резко развернул её, взял чашку, посмотрел в глаза, отошел, чтобы налить еще чаю.
— Я обещал рассказать об амулете. — Она снова отвернулась к камину. — Наталья рассказывала, что он принадлежал её семье уже давно, но во время крестовых походов был утерян камень.
— Это неправда! Амулет принадлежал нашей семье!
— А может быть, вы принадлежали к одной семье?
— Вряд ли… — Она обиделась на это высказывание — во всяком случае, Андрею показалось — на это.
— Может быть, у вас общие предки, корни. Ведь все это было очень давно, и, я думаю, потомков тех хозяев сейчас много. Заметь, ведь время пропажи камня совпадает, нет ведь большой точности. Может быть, члены семьи поссорились и поделили амулет между, скажем, братьями. Так скорее всего и было. А их детям сказали, что другая часть была утеряна, чтобы не говорить о своих нелюбимых родственниках. Я думаю, что так и было. Интересно, что решат твой отец и Наталья, что делать с собранным амулетом, а они его точно соберут, кому оставят. — За это время девушка немного пришла в себя.
— Что мы пьем один чай?!? В кухне я видела хорошие, главное, свежие булочки, видимо отец все же не забыл, что я люблю и о том, что я приезжаю.
Когда булочки подошли к концу, в основном усилиями Андрея, а огонь в камине разгорелся во всю силу, дверь в гостиную открылась, и в нее вошли торжественным шагом два победителя древностей и легенд. Первым шел Олег и нес перед собой амулет, в котором блестел изумруд. За ним, высоко подняв голову и, казалось, светясь от радости, шествовала Наталья.
— Мы с Олегом решили, так как амулет был у меня, то я могу первой его примерить, потом оденем его на женскую часть, половину, другой претендующей стороны. Если ты, конечно, не будешь против.
— Не буду. – После короткой паузы последовал ответ.
— Андрей, ты удостаиваешься чести застегнуть амулет на мне!
— Надеюсь, не только на тебе. — Грустно улыбнулся Андрей.
Олег протянул Андрею амулет. Он аккуратно взял цепочку, стараясь не касаться основной части. Ему показалось, что когда амулет коснулся груди Натальи, раздался тихий хлопок и изумруд вспыхнул ещё ярче. Андрей защелкнул замочек и отошел к остальным зрителям, вставшим у окна. С минуту Наталья стояла с закрытыми глазами. Когда она их открыла, всех зрителей обдала волна холода, которая быстро сменилась волной сухого жара. Такие колебания продлились еще пару минут, в течении которых Наталья сверкала глазами и никто не двинулся с места. Постепенно свет стал исходить не только из глаз, но и от всего лица, потом головы и постепенно начала светиться всю Наталья вместе с одеждой. Андрей вспомнил «Горца» и «Шрека». Он оказался прав. Наталья, казалось, чуть приподнялась над полом, стала выше ростом.
— Я поняла!
— Что?
— Всё! Я оканчиваю обязательный земной путь…
— Кто ты?
— Хороший вопрос. Не знаю, но точно не человек.
— Это и так видно. А как же отец?
— А ты его видел? Я тоже. Это хорошо созданное внушение, иллюзия, которой на самом деле не было никогда. Ей было подвержено несколько человек, в том числе и я сама, я считала себя человеком, вплоть до сего момента.
— Интересная ситуация! Я столько времени общался не с человеком. Никогда бы не подумал!
— Я тоже…
— И что ты собираешься делать теперь, когда знаешь, что ты не человек?
— Не знаю… хотя одно дело у меня есть, а потом посмотрим, ты сам учил меня не заглядывать далеко в будущее и планировать с уверенностью свои поступки. Я могу теперь окончить земной путь.
Андрей был единственный, кто пришел в себя после преображения Натальи, остальные все еще стояли с раскрытыми ртами, образно говоря.
— Ладно, друзья мои, но мне пора. Осталось выполнить последнюю здесь задачу. Желаю удачи и счастья всем здесь присутствующим. — Она перешла на официальный громко-четкий, пророческий, голос, совершенно для неё не свойственный. — Вам, Олег, приношу благодарность за работу и хранение, взамен забранного… вот. — Наталья несколько замялась, пока вынимала предмет из кармана. — А вам, молодежь, так как я теперь знаю свой истинный возраст, все люди для меня молодежь, но все же, даю вам свое благословение и желаю долгой жизни. Лично тебе, Андрей, я дам еще кое-что, держи, вам на сва… просто путешествие, — ты знаешь, что с ней делать. — Она протянула ему кредитную карточку. — На этом все. Прощайте, мне с вами было хорошо, это относится ко всем, может быть, еще свидимся. — И она пропала, растаяла в воздухе вместе с одеждой и амулетом, раздался негромкий хлопок.
Хозяева стали постепенно приходить в себя. Олег, всё еще стоявший с каким-то орденом в руках, откашлялся и сел в кресло, его дочь отвернулась от того места, где стояла Наталья и смотрела на огонь в камине.
— Надеясь, здесь нет больше нелюдей? — Не очень удачно пошутил Олег.
Она посмотрела на Андрея с вопросом и страхом во взгляде.
— Нет! Я точно человек, другого не может быть, Наталья сказала бы об этом, так что можешь не сомневаться — я человек! «Доверься мне в главном, не верь во всем остальном». Человек — звучит гордо!
— А что она говорила про нас и…
— Что хотела сказать, то и сказала… — Несколько невежливо ответил Андрей, но тут же понял свою ошибку и, подойдя к ней, взял под руку. — Правду, чистую правду и от неё никуда не уйдешь…
— Интересная вещица. — Олег уже был полностью поглощен подарком и изучал его через лупу, которую всегда носил в кармане.
— Отцу уже все равно, что Наталья была не человеком, он ушел в свои любимые дебри и, судя по всему, не скоро из них выберется.
— Интересная конструкция. Как это возможно!
— А нам что делать? — Андрей улыбнулся одними глазами.
— Я думаю, что придумаем что. — Она уже опять чувствовала себя хозяйкой, а поэтому разрешила себе улыбнуться.
Она сходила на кухню и принесла бутылку красного вина со штопором и три бокала.
— Я, вообще-то, дома не пью, но по такому поводу не смогу отказаться. — Андрей принялся открывать бутылку.
— Я тоже не пью, но не могу не выпить за то, что отец нашел то, что искал все жизнь.
— И не только за это… — Точно подметил Андрей.
— Может быть…
Только всучив бокал Олегу прямо в руки, удалось его отвлечь. Он оглядел присутствующих, понял, что ждут его слова, встал, собрался с мыслями.
— Вижу, от меня ждут тоста. Ну, хорошо, скажу. Я поднимаю этот бокал, наполненный виноградной кровью, красной как рубин или гранат, во-первых, за то, что прошлое закончилось и прошло, не важно, какое оно было — хорошее или плохое — главное, что прошло, прошло вместе с поиском амулета. Во-вторых, за настоящее, в котором мы здесь стоим, пьем вино, греемся у огня и находимся на развилке будущих дорог и, в-третьих, за то будущее, в котором нам придется выбрать новый путь, и пусть он принесет нам всем и вам, молодому поколению, в первую очередь, счастье, здоровье и всё, что захотим, в рамках приличия, конечно. — Со смехом закончил Олег.
Они чокнулись и Олег залпом выпил все содержимое бокала, его дочь отпила немного, а Андрей сделал один глоток. Олег налил себе еще.
— Кто следующий скажет, или после моего слова уже нечего сказать?
— Да, действительно, нечего сказать. Остается лишь добавить: чтобы будущее было таким, каким оно вытекает из прошлого и настоящего, и вспомнить цитату: «все будет так, как должно быть, даже если будет иначе». — Во время своего тоста, Андрей не спускал с неё глаз и следил за её реакцией, когда она перевела на него взгляд, он посуровел. Она улыбнулась и протянула бокал Андрею, тот в ответ тоже чуть улыбнулся и они чокнулись. Сквозь звон чоканья с Олегом, они услышали какие-то крики с улицы, сначала не поняли, но потом она засмеялась, немного отпила (её примеру последовали остальные), крики повторились и тут все поняли, кто это.
— Эй! Есть кто дома? Ау! Папа, ты где? Эй! Сестра уже приехала? Ау, где все! — Голос уже раздавался из соседней комнаты, но никто не двинулся с места. Открылась дверь, и в гостиную вошел веселый парень в расстегнутой куртке с шапкой-ушанкой в руках.
— А! Вы уже пьете! О, старшая сестра моя, ты тоже пьешь! Что случилось в мире под луной, какое горе в Поднебесной?
— Никакого горя, отец нашел амулет, правда, мне так и не удалось его примерить.
Парень так и замер посередине комнаты. Олег налил в свой бокал еще вина, подошел к сыну, хлопнул его по спине и протянул бокал.
— За всех! — И только, когда он выпил два глотка, он заметил Андрея, который подбрасывал дрова в камин…

Все-таки, Андрей был честен, видимо, даже во всем, он его видел в поезде. Это хорошо. Наталья невидимой тенью стояла в комнате снайпера и наблюдала за тем, как он разминался. Дело было в Москве, где-то на окраине. Снайпер снимал небольшую однокомнатную квартиру. В комнате было немного мебели: кровать, тумбочка, стол у окна, шкаф, несколько книжных полок. На тумбочке стоял музыкальный центр, из него лилась негромкая музыка, Шопен. Довольно симпатичный мужик, особенно если он сбреет бороду. Познакомиться, что ли? Что ж можно, почему бы и нет, как говорил Андрей. Она переместилась в ванную, закрыла глаза, придумала себе одежду, оглядела себя в зеркала себя в зеркало. Okey, нормально. Оказавшись на лестничной площадке, Наталья одернула мини-юбку, все-таки она несколько нервничала, и позвонила в дверь. Она представляла себе, как в этот момент снайпер, держа пистолет, тихо входит в прихожую, видела, как он изучил ее в глазок и, не опуская пистолета, приоткрыл дверь.
— Здравствуйте! — Наталья в широкой улыбке показала большую часть своих ровных белых зубов и сверкнула глазами.
— Здравствуйте…

Закат окрашивал половину неба и заставлял прищуривать правый глаз. За спиной, совсем близко, стояла только что поставленная палатка. Рядом с ней лежало два рюкзака: большой и маленький. Они сидели почти на самом краю обрыва на подстеленном брезенте. Рядом стояли чашки, из которых шел пар, и лежало несколько красно-розовых яблок.
— Почему ты выбрал именно это место для нашего свадебного путешествия?
— Это не свадебное путешествие — у нас не было свадьбы.
— Но мне нравиться так называть! Ты уходишь от ответа!
— Это не моя идея, я её вычитал в одном рассказе. — Андрей обнял ее.
Она прижалась к теплой, закрывающей от ветра, груди Андрея и уткнулась головой в подбородок. С ним было так спокойно и надежно, что её было всё равно, что творится в окружающем мире — ей хватало его присутствия. Хочу, чтобы это никогда не закончилось!
2004