Сухонькая старушка метнулась мне в ноги, словно котенок, спасающийся от собак. Остановился. Едва сумел равновесие удержать. Оно и правильно, я же не паровоз, который не пощадил Анну Каренину.
- Мужчина! У вас найдется полчаса времени? – преданно заглянула она в глаза.
Я спрятал взгляд, будь собеседнице лет на пятьдесят меньше, тогда хоть ночь… но не вариант. Из уважения выслушал, оказалось, что зря испугался за свою честь, она всего лишь хотела меня пригласить к участию в опросе. Времени у меня было предостаточно. Вышел из офиса с запасом, до назначенного места встречи путь занимал не больше десяти минут, в запасе почти час. Перспектива принять участие в каком-то исследовании пусть и не пленяла, но я по жизни человек азартный и с легкой авантюринкой.
- Я вас слушаю.
- Если у вас найдется тридцать минут…
- Найдется, - заверил я собеседницу.
- Вы курите?
- Нет, и никогда не курил.
- Плохо. Нет, хорошо, что не курите, но к опросу о сигаретах вас не привлечь. А пьете?
Странный вопрос. Кто ж из нас не пьет? На самый крайний случай воду.
- Сок пьете? - уточнила бабулька.
- Пью, - коротко выдохнул я.
- Хорошо. Сейчас мы пойдем в офис. У вас паспорт есть?
- Нет, - соврал я, чтобы не вляпаться в какой-нибудь абсолютно не нужный мне кредит. Документы кому попало показывать, ага паспорт вам… еще и пин-код вам гвоздем на карточке нацарапай…
- А какой-нибудь другой документ есть?
- Удостоверение, - твердо ответил я и с удовлетворением заметил, что собеседница резко замедлила темп передвижения.
- Какое? – спросила она, остановившись окончательно.
- Журналиста, - гордо заявил я, оценивая тормозной путь, корочки члена союза журналистов всегда со мной. Не раз выручали, а тут как бы губят.
- Журналиста… Вы только им не говорите, что журналист! – попросила меня рекрутерша. – Пожалуйста.
- Как! Я врать не умею, - соврал я.
- Ну, и не врите, а притворитесь, что ведете журналистское расследование! Знаете, чтобы еще интереснее было, вы тогда скажите, что курите и побеседуйте с девочками о сигаретах.
Идея мне понравилась. На то пошло, так пассивно все равно курю, да и представление о разных сигаретах имею.
На коротком пути к месту пыток рекрутерша пролистала папку с файлами, попросила запомнить нужные сигареты. В ответах я должен был говорить, что курю один из этих сортов, и пробовал некоторые другие.
Если учесть, что я последний раз активно пробовал дым на вкус больше пятидесяти лет назад, за что и поплатился. Вздула меня матушка так, что навсегда отбила охоту дымить. Затея приобретала все большую притягательность.
- А меня там курить не заставят? - поинтересовался я, прикидывая, что в следующий раз можно будет напроситься на противозачаточные средства…
- Нет. Вы просто будете отвечать на вопросы. А в конце еще и 300 рублей за опрос получите, - простимулировала меня бабуля.
Сумма, что и говорить, не критическая, но – с другой стороны – вернуть деньги за обед, пообщавшись с неведомыми «девочками» тоже недурно.
Извилистыми дворами мы прошли к входу в пристройку к какой-то пристройке. Старая Москва не просто «не сразу строилась». Она, как я заметил, постоянно к чему-то пристраивалась и перестраивалась.
В узком коридорчике сидели молодые женщины, заполняли бланки. Моя очередь подошла быстро. С немалым удивлением я узнал от себя самого, что курю чуть ли не с первого класса. Начинал с крутых мужских папирос «Север», а сейчас предпочитаю… вот режьте меня на куски тупым кухонным ножом на мелкие кусочки, как бифштекс из мяса, выращенного из стволовых клеток, но уже и не помню, какие сигареты я сейчас курю, беспощадно уничтожая по полторы-две пачки в день! Оказывается, я несколько раз бросал, но житейские невзгоды возвращали меня к дурной привычке. Выяснилось, что я дома становлюсь для домочадцев невыносимым из-за того, что слишком много чада от меня, и поэтому в последнее время переместился в подъезд к мусоропроводу, а однажды даже чуть его не поджег. Чай или кофе против моего ожидания не предлагали. Опросконвейер крутился словно хорошо смазанный барабан револьвера. «Опроски», в смысле опрошенные граждане, один за другим как гильзы от патронов вылетали из кабинок.
Мой словесный понос закончился тем, что нужные анкетные бумаги вылезли из принтера, и меня отконвоировали к другой девушке. Я присел к столу. Девушка присела вполоборота ко мне, сделала неопределенный пасс руками, сунула конверт, в который предыдущая вложила три сотенных, в журнал, где сделала отметки. Она бегло повторила вопросы, на которые я дал ответ раньше. Нас так не возьмешь! Память, конечно, у меня теперь не та, но не до такой степени, чтобы совсем омаразмиться. В показаниях не сбился. Проверка того, что я наплел, её удовлетворила.
Девушка подвела меня к экрану, и мне пришлось несколько раз отворачиваться, потом смотреть на картинки. Отвечать на вопросы, что видел. Надо сказать, что «свои» сигареты я не подвел. И видел их, и с другими сравнивал с ученым видом знатока.
Мы вернулись на прежнее место пыток. На экране ноутбука мне бесчисленное количество раз показывали разные сигареты и выясняли, что меня привлекает или отталкивает в упаковке. Чем хороши те или иные цвета. Какой фильтр для меня предпочтительнее. Несколько раз девушка озадаченно смотрела на меня после ответов. Скорее всего, мои предпочтения не очень совпадали с «любимыми сигаретами». Но усталость, накопленная за день, или профессиональный долг, или что-то еще сделали свое дело. Она добросовестно допытала меня, поблагодарила, пожелала удачи во всем. Все тем же неуловимым взмахом вынула конверт и вручила его, прощаясь.
Я вышел на свободу счастливый и довольный. И голову позаморачивал, и время убил, и опыт получил, да еще и заработал…
В метро я приоткрыл конверт. Оттуда мне весело подмигнули три полусотенных бумажки. Можете не верить, но такой поворот дела даже обрадовал. За все надо платить!