Профессор Стремин

(Основано на реальном бреде)
  Глава 1. Профессор.
Профессор Стремин шагал по перрону. Бежевый плащ, берет, очки и блестящий чемодан — все было в порядке. Внутри чемодана — теплые вещи, набор для легкого перекуса и дневник Алехандро Диаса, все 5 томов. Казалось, Стремин стоял уже на пороге триумфа, - столько лет непрерывного труда, похоже, не прошли даром. На сердце было легко и безоблачно, так же как на сентябрьском небе.
  Профессор  зашел в электричку, сел на скамейку и положил чемодан на колени. И все-таки, не все было понятно ему из последнего, пятого, тома. Стремин за свою практику научился читать всяко: по диагонали, между строк; даже между тем, что между строк. Но, если вы хоть немножко занимались переводами старинных текстов, то должны понимать, что перевод — это далеко не дословное воспризведение смысла, заложенного автором... это и Стремин понимал прекрасно.
   Поезд тронулся, перрон, город оставались позади; за окном плыл умиротворенный пасторальный пейзаж. Стремин читал:
«Под крышкою был ад кромешный.
И вот, похохотав, побздевши,
Кидая ругань невпопад,
Оттуда выскочил Пират!
О где же, где найти причину,
Чтобы разумно объяснить,
Как столь ужасную личину
Господь сумел соорудить!»
  Как мог, этот дон Диас, в своем 1560-ом написать такое! Какие грубые и мерзкие эпитеты! Если даже изысканный труд Данте из-за простоты слога и языка окрестили «Комедией», то читать подобное у утонченного испанского гранда, пускай и по латыни, - верх несуразицы. Они тогда даже Сервантеса с «Дон Кихотом» не ведали.... Да, и что хотел сказать Алехандро? Да, он был передовым человеком своей эпохи... Хороший мореход, несомненно побывавший в схватках с пиратами. Но, чтобы в свой век галантности, написать такое..... Голос объявил следующую станцию «Округа», где профессор должен был выйти. Книга вернулась в чемодан. Профессор вышел в тамбур и закурил в открытое окно. - Угостите папиросой, любезный! - обратился к Стремину, стоящий рядом, немолодой загорелый человек в голубой джинсовой куртке. - Пожалуйста! - ответил профессор и протянул портсигар. - А вы, видать, чиновник? - спросил незнакомец. - Нет, я исследователь, учёный.
Вот как! В нашем краю это редкость. А что вы исследуйте? У нас уже давно нечего исследовать.
Всегда найдется то, что можно исследовать. А если и не найдется — придумаем. - пошутил Стремин.
Поезд затормозил, открылись двери, профессор и несколько немолодых дачников вышли наружу. Дул ветер, под ним колыхались облетевшие соцветия дикой редьки и разных колосков. Люди зашагали по пыльной двухколейной дорожке по направлению к небольшому поселку, называемому Округой.

Гостиница в поселке была. В одном здании с управой, школой  и даже участком милиции. Одна комната с дико скрипучим полом, которую сдавали за весьма символическую плату появлевшемуся иногда гостю. Был вечер, и профессор сидел за столом, читая загадочный дневник под светом старой советской настольной лампы. Усталость быстро одолела Стремина, и он отложил чтение и включил установленный в комнате старый транзисторный телевизор. Телевизор трещал, моргал, но ничего лучше не было по близости, поэтому профессор с интересом уставился в экран. Показывали очередную серию  дешевого «мыльного» сериала о советском разведчике Максиме Кухаре, который служил в Абвере под псевдонимом Макс Кюхер. В очередной серии, смачно сдорбенной сомнительной кинохроникой, гестаповцы обыскивали какую-то рощу в поисках потайного дупла, через которое советский разведчик общался с Центром. Во второй части серии допрашивали каких-то черезчур пафосных партизан... Смотреть стало неинтересно, и Стремин выключил телеприемник.
    Через некоторое время в дверь постучали, и в комнату вошел пожилой милиционер, одетый в неоднократно заштопанную форменную рубаху и такого же вида милицейские брюки. Он улыбался, было видно, что относился к приезжему благожелательно.
Добрый вечер, уважаемый! Я, так сказать, здесь закон представляю, участковый. Сковорода Ефим Рувимович. Разрешите полюбопытствовать: какими судьбами в Округе?
Стремин Владимир Иванович, краевед, археолог, профессор. По научным делам здесь. Если хотите, экспедиция.
Слава Богу, уважаемый! Я, так сказать, уже подумал, что опять ревизор какой.... А неужто, уважаемый Владимир Иваныч, у нас тут есть что для науки интересное? Ведь вы ж глядите, какая дыра, так сказать...
Для науки всегда найдется что-то интересное, уважаемый участковый.
Ну, вам лучше знать, вы же, так сказать, краевед...  А не хотите ли ко мне спуститься? У меня в кабинете коньяк имеется.... Видите, приходится вечерами оставаться, работы много. А тут гляжу, кто-то комнату, так сказать, снял, постоялец новый, так сказать. Вот, и набрел на вас.
От коньяка профессор не отказался. И оба двинулись вниз по скрипучей деревянной леснице в кабинет учаскового. Над кабинетом, казалось, было не властно время. Один только календарь на нынешний 2002 год выдавал натоящее. В центре кабинета стоял массивный письменный стол, видимо, дореволюционной работы, за ним — старый советский сейф, на которым гордо возвышался бюст не то Феликса Дзержинского, не то самого Мефистофеля (козлиные рога, вылезающие из под картуза, никак не говорили в пользу Железного Феликса).
  Милиционер достал старый партийный графин с янтарной жидкостью и разлил содержимое по стопкам: «Угощайтесь!». В качестве закуски были предложены шоколадные конфеты. Собеседники чокнулись стопками и сделали по глотку. Содержимое ничем, кроме цвета не напомнило коньяк. Вкус был до нельзя приторный, отдавал какими-то непонятными травами, а спирт был явно «паленый» и до невероятности крепкий. Профессор перемрщился и закашлял.
Скажите, товарищ, это вы где такое снадобье раздобыли? - обратился он к милиционеру. Лицо профессора барговело, в глазах немного «плыло»
Да, откуда у нас тут чему доброму взяться! Это вы там в своих москвах армянские пьете. А это наше, окружинское! Был у нас, так сказать, совхоз «Красный пчеловод». Был да всплыл. Так вот, директор с той поры, чтобы с голодухи кони не кинуть, коньяк и бодяжит. Да, вы, профессор не пужайтесь, все ведь на травках наших, экологически чистое, так сказать. Давайте еще  за встречу!
Из вежливости профессор согласился. Хотя, чувствовал, что дело в прямом и переносном смыслах пахло керосином..... После второй все поплыло по-настоящему. Пространство вокруг пульсировало и кривилось. Потом от кабинета участкового не осталось и следа. Перед глазами возникали, то смеющийся Сковорода с козлиными рогами Феликса Эдмундовича, то перепуганный Макс Кюхер, убегающий по лесу от патруля гестапо, а то и сам дон Алехандро Диас в поединке с лучшим фехтовальщиком Болоньи Гутаперчивым Петруччо....

Солнце ударило в веки, и профессор проснулся. Он лежал у себя в комнате на нерасправленной кровати в майке и трусах. По полу была разбросана одежда. Как сюда попал, Стремин не помнил. Голова не болела, но вчерашние посиделки оставили впечатление жуткого действа. Профессор оделся, посмотрелся  в старое грязное и облупленное зеркало. Он напомнил себе Нео из «Матрицы». Стоящий на подоконнике радиоприемник запел голосом Энрике Иглесиаса: «I can be your Hero, Baby” 
 Стремин подкрепился осавшимся в чемодане гамбургером, надел плащ, вышел из комнаты и запер дверь. Пол под ногами скрипел, как и вчера, только дверь в кабинет участкового имела вид полной заброшенности и, ясное дело, была заперта. Это было странно, тк. В пятницу милицонер должен был находиться на работе. «Вероятно, с похмелья болеет» - подумал Стремин....
    Профессор вышел на улицу. Он двинулся по широкой грунтовой площади в центре села. Светило солнце, отражавшееся в редких неглубоких лужах. Проходящая мимо женщина спросила: «который час?» - «11.45 ответил профессор». И тут он заметил, что календарь на часах показывал вчерашнее число. Хотя, странностей становилось все больше, Стремин не терял еще чувство здравого смысла: часы были достаточно дешевые, купленные в ларьке, поэтому диск календаря могло легко закусить... Пропикал пейджер, пришло сообщение, и Стремин быстро переключился от посетившей его мысли.
  Впереди заливал воду в радиатор старенького ГАЗ — 51, будто бы вылезший их 50-х водитель.  «Любезный, подскажите, как пройти на местное кладбище» - обратился Стремин. «Прямо по улице, до конца, а дальше увидете» - прозвучал ответ.
   
Кладбище было небольшое и очень ухоженное: свежие венки, цветы на могилах, кресты стояли прямо. На краю возвышались небольшая бревенчатая часовня и будочка сторожа. Смотритель оказался на месте. Видимо, предстояли чьи-то похороны.
Здравствуте, уважаемый! Скажите не найдется ли у вас на примете пара крепких землекопов? - обратился к нему Стремин.
Здравствуйте, гражданин. Конечно найдется. Так, зачем они вам? Вы мне скажите, где могилу выкопать, я и распоряжусь.
Мне зеклекопы для иных целей нужны.
Для каких-это других?! По хозяйству что-ли вырыть что?! Картошку выкопать?! Так для этого не дам! Кладбище здесь, понимаете?! Совсем уже обнаглели...понимаешь...Развелось дачников нам на голову...
Нет, не картошку. Я не дачник, я ученый, археолог, краевед; профессор Владимир Иванович Стремин. Здесь я, можно сказать, в экспедиции. Мне предстоят раскопки, практически археологические.
А-а....Простите, Владимир Иванович! Так бы сразу и говорили! - лицо смотрителя сделалось интеллигентным.  Конечно, для хорошего дела помогу....
На краю кладбища рыли свежую могилу два крепких кавказца (стоит заметить, что за опр. плату они бы и картошку вырыть явно согласились!) «Казбек! Абдулла!» Идите сюда. Дело имеется» - позвал их смотритель.
 Казбек и Абдулла неплохо говорили по-русски, и Стремину не стоило большого труда объяснить, что он от них хочет.  За 500 рублей каждому они согласились прийти к управе завтра в 10 вечера и отправиться с профессором  на раскопки в лес. Конечно, их весьма обескуражили условия задания, ведь вполне понятно, что раскопки по ночам не проводят. Дело уже пахло какой-то мистикой или конспирацией, а то и криминалом.... Но удостоверение профессора, карта и еще куча каких-то бумажек убедили работников, что все должно быть легально....



Глава 2. Надежда.
Надежда нервно грызла карандаш,  ерзая на стуле. До конца урока оставалось 10 самых безжалостных и долгих минут. Скучный бубнеж учителя порядком достал девушку и она глядела в окно на унылый сельский пейзаж. Все там было серое: и дома, и проходящие люди. «Федорова!»  - одернул ее голос учитель - «Если от урока осталось даже немного времени, это не дает право отвлекаться.....» Надежда устремила взгляд в тетрадь, где ее хаотичный почерк остаил недавно несколько проедложений так и недописанного эссе с одновременно глубочайшим и вроде даже бесполезным названием «Смысл жизни»..... Писать дальше не хотелось,  да и нечего было.
Урок закончился. Все нервно взохнули, встали со своих мест и пошли к выходу. Половицы, не крашенные много лет, скрипели под ногами учеников, издавая страшно меланхолический звук, для Надежды он ассоциировлся со всей ее жизнью. Девушка шла по темному коридору, глядя на открытую дверь на улицу. Эта картина, казалось, ей весьма напоминало то, что видят люди после смерти: темный коридор, ведущий к свету. Но вдруг привычную сцену нарушил шагающий навстречу симпатичный джентельмен  средних лет, направляющийся в крыло, где находилась комната для постояльцев. Надежда успела поймать его взгляд. О, Боже! Никогда она еще не видела такого взгляда! Наполненный мыслями,  силой, волей и мудростью взгляд! Совсем не походивший на те, что видела она ежедневно... Школьница замерла, душевный удар поразил ее до самого основания, заставил сердце биться быстрее...
Что встала, как вкопанная! Не видишь — мою! - одернула девушку техничка тетя Сима. Знаешь КТО это проходил мимо?! Это акрехолог, в искпедицию к нам приехал! Мне участковый рассказал.
Внутри у Надежды еще больше закипело.... Археолог! Приехал в экспедицию! Вот, он — настоящий человек, который  знает, зачем живет, который живет настоящей, подлинной жизнью.
Она уже шла по пыльной сельской улице. Кругом раздавалась ругань и хохот жителей, вечно не могущих поделить что-то между собой и смеющимися над любым недостатком человека, только для того, чтобы возвысить себя. Их мир был чужд Надежде, но вырваться из него ей было если не совсем не под силу, то очень сложно. Единственный человек, который ее понимал, бабушка, не так давно умерла; и эта трагедия  невероятно сильно переполняла душу девушки.
После окончания девятого класса Надежда хотела ехать в город продолжать образование (местная школа была девятилетней). Но родители считали, что женщине, «бабе», это вовсе не нужно... Отец подобрал ей жениха, своего молодого друга и собутыльника Вована, недавно окончившего ПТУ. Мать была не против только потому, что сама была воспитана в атмосфере полной покорности. У себя дома Надежда была чужой. Её не слушали, не понимали и не хотели понять, считали, что все, что ей приходит в голову — странности и дурь, которую необходимо выколачивать. Часто даже и физически.
Близких подруг у Нади тоже не было. Одноклассницы тряслись на дискотеках с местной гопотой в сельском клубе, а потом считали за честь, чтобы эта гопота катала их на мотоциклах, а то и таскала к себе домой... И каким же небесным и возвышенным показался встретившийся в школе господин- археолог! Он был из другого мира. Он был похож на самого Макса Кюхера, которого Родина-Мать послала работать в логове немецко-фашистской заразы!
Надежда стояла на мостике через небольшую речку. Она глядела вниз, смотрела на маленьких рыбок, которые мечутся, сталкиваются в бурлящей воде, точно так же как жители Округи в своем унылом обимталище! «Ах, если бы мост был выше, а река глубже, можно было бы прыгнуть и убиться, уйти из этого проклятого мира!» - размышляла девушка. Но нет! Она вдруг начала думать, что сегодня встретила своего героя, своего Макса Кюхера. Она должна прийти к нему. Быть может, это ее единственный шанс на счастье....
Дома родители были на кухне, отец  без майки, сверкая кривыми беспорядочными наколками сидел за столом. Мать стояла у плиты.
- Нука ****ани мне ещё этой ***ты! Я охуеть, как хавать сенде хочу! - кричал отец. Мать покорно накладывала ему тарелку макарон по-флотски.
Надя незаметно проскользнула в свою комнату, есть ей не хотелось, говорить с отцом — тем паче. Комната была тем небольшим островком, где можно было отгораживаться от внешнего мира. Если угодно — убежищем. Правда, и туда часто добирались и пьяный отец, и Вован... Стены были обклеены плакатами с Иванушками Int, Танцами Минус, Аврил Лавин, Арией... На столике валялись кассеты и стоял старый советский двухкассетный магнитофон. Книг было мало. Да и откуда им взяться? Кроме учебников была небольшая стопка журналов и попавшее туда не весть откуда «Внедрение в философию компьютерных созданий» Алексея Лотова.
Уставшая Надежда улеглась в кровать и погрузилась в легкую дневную дрему.... Мысли о встреченном сегодня человеке ее не покидали. Кто он? Женат ли? Захочет ли с ней говорить? Скорее всего, она ему не нужна..... Зачем ему, ученому, археологу, деревенская девчонка? Да и что он, вообще, забыл в этой дыре? Да, нет... Раз он здесь, то за чем-то, что-то ищет. Может, её, - Надю Фёдорову...


Профессор Стремин коротал вечер у себя в комнате. Завтра случится то, к чему он шел эти годы. Наконец-то  удалось определить самое вероятное расположение старинного клада. Нет, Владимир Стремин искал клад далеко не в целях обогащения. Он был ученый. Все эти побрякушки преспокойно лягут под стекло в краеведческом музее, а тот, кто их нашел получит глубокое моральное удовлетворение, не зря кроптел все это время над переводами и пропадал в экспеддициях. Профессор заварил кофе, сделал бутерброд, включил телевизор и сел в кресло. Показывали «Макса Кюхера»: оберштабскиндеркампфвагенфюрер Макс Кюхер и пастор Барбаросса  гуляли по альпийским склонам и беседовали «за жизнь». Эту серию Стремин уже  видел, но смотреть почему-то было весьма интересно.  Сюжет так увлек профессора, что тот так и не заметил, как серия подошла к концу.... Началсь новости, ктороые Стремину смотреть не  захотелось, и он включил другой канал. Там шло капитал-шоу «Литорея в квадратах», где усатый ведущий загадывал зашифрованное в квадраты слово.  Игра была примечательна и тем, что играющие в нее фрики все время одаривали ведущего всякой ненужной ерундой. Вот и сейчас одетый в тюбетейку гражданин, стоящий за игровым барабаном обратился к ведущему:
Позвольте мне, Лев Амвросьевич, одарить Вас от чистого сердца Самим Змеем Искусителем! После этого игрок достает из торбы двухметрового живого питона и вешает его на шею ведущего. По глазам Льва Амвросьевича было видно, что он в шоке.... Но, что делать, «шоу должно продолжаться». После ритуала змееповешания игрок разливает по рюмке водки себе и ведущему и поднимает тост:
Так выпьем же за то, чтобы каждый мужчина в своей жизни посадил дерево и убил Змея! Рекламная пауза!
Стремин не выдержал этой  народной тупости и выключил телевизор.
В это время в комнату постучали. «Опять Сковорода собутыльников ищет» - подумал профессор и  открыл дверь. На пороге стояла девушка. По ней было видно, что она сильно нервничает, взгляд был испуганный и напряженный.
Простите, Вы не ошиблись? - спросил профессор.
Н-е-е-т... Здравствуйте! М-не с-казали, ч-то Вы ар-археолог. Я о-очень ин-тересуюсь всем д-д-древним... - ответила девушка.
Стремин Владимир Иванович, профессор, археолог, краевед... Чем могу быть полезным?
Ф-ф-фёдорова Н-надежда..... Дальше Надя ничего не могла сказать. Мысли в голове застыли.... К ней никто так никогда не обращался...
Проходите, если у Вас имеются вопросы ко мне. Может кофе?
Девушка вошла в комнату. Мандраж немного спал. Тем более, она увидела, что у профессора нет обручального кольца...
А раскажите пожалуйста о Вашей экспедиции в Округу. К нам еще не было экспедиций. Что Вы у нас ищете? Может быть, мы по этому поводу выпустим стенгазету в классе.
Стремин был в растерянности. Он был не готов к визиту юной особы, но
 был человек учтивый и ценил любознательных людей. Никого ему не хотелось обидеть в этой жизни. По глазам девушки он увидел, что человек она глубокий, интересующийся... Такие не часто попадаются.
Да, конечно, я готов Вам все рассказать, мне как раз нечем сейчас заняться. И тут Ваш визит.
Профессор не любил пустой болтавни на тему его изысканий в университетах и академиях. Все потому, что авторитетные ученые, академики либо относились к его теории с огромным скепсисом, либо банально крутили у виска.  А тут ему подвернулся случай посвятить в свою теорию человека совсем неиспорченного научным догматизмом. Хоть пророк и гоним в своем отечестве, но он всегда остается пророком и с благодарностью воспримет случай, когда его будут слушать.
Есть основания считать, что именно здесь недалеко от Округи зарыт старинный клад испанских конкистадоров с золотом ацтеков! Я долгое время шел к этому, изучал старинные карты, тексты, мемуары....Получал данные со спутников, геологоразведки. И все сложилось в одну картину, что искать надо здесь.
Но ведь, ацтеки — это же Южная Америка, не правда ли? - поинтересовалась Надежда.
Конечно... - профессор был поражен любознательностью девушки. Но, понимаете, в нашем мире далеко не все так просто и логично. Ведь, даже дневник Христофора Колумба и статуэтку бога Амона Ра нашли именно в России! Да и Атилла с Заратустрой родом с Урала! А что касается кладов, зарытых под землей, то почему бы им не дрейфовать?! Даже материки дрейфуют, а тут всего лишь сундуки....
       Девушка слушала, затаив дыхание. Стремин продолжал:
Понять сущность процессов в нашем мире никто еще адекватно не смог. Эх, знали бы вы, что алхимики на самом деле охотились вовсе не за философским камнем! Это, так сказать, - бред для дураков и интеллигентов! Им на самом деле нужна была Суть Времени, Essentia Temporis, Кто отыщет ее, сможет понять и сделать очень многое. Также масоны, розенкрейцеры, иллюминаты пытались ею овладеть, но по-видимости, тщетно. Были противоречивые свидетельства, что ею владел Калиостро, но доказательств нет. Есть также пророчество, что Суть Времени отыщут именно в Росиии...
Как все это интересно! - с восторгом восклицала Надя. Ее зеленые глаза наполнились столь ярким блеском, какого в них еще никогда не было... Ей хотелось жить, любить, развиваться. Стало понятно, что жизнь не столь сера и плоска. Профессор впал в невероятный экстаз, видя, что его рассказ интересен:
Вообще, субстрат есть эманация бытия в субстанцию, простое исхождение сущности, дефинирующее синтез идей. Любая экзистенция позиционируется онтически в субсистенции любого герменевтического круга...

Девушка была в восторге.:
А когда Вы собираетесь клад искать?
Завтра в 10 вечера, выхожу в лес с сформированной в Округе бригадой копателей.
А мне с Вами можно? Можно?
Я думаю, если хотите, можете  присоединиться!
Класс!
Собираемся около это здания в 21.30. - резюмировал разговор профессор.
Надя, пребывая в полной эйфории от услышанного попрощалась с профессором и двинулась вниз по лестнице к выходу. Она представляла себе, как завтра отправится в путь на поиски атцекского клада вместе с самым настоящим археологом! Бывают же в жизни чудеса.....
  У дверей Надежду встретил знакомый гул мотоциклетного мотора. Вован. Сегодня же дискотека в клубе, и он ищет ее, чтобы опять попытаться загнать в этот страшный храм разврата! Восторг девушки опять сменился чувством безысходности и страха. Парень остановился, свистнул и кивнул ей, указывая на заднее сидение своего железного коня... Девушка помотала головой:
Не пойду я на твои дрыганья! Катись-ка.
А у кого ты была-то такая деловая, ****ь?! Таскаешься к кому-то. Если узнаю, к кому, то ****ец ему будет.  Давай-ка прыгай назад!
Нет! Я домой пойду! Заколебал меня уже!
Вован поставил мотоцикл на подножку, слез, подошел к девушке и схватил ее за руки. Наде было очень больно от его железных лап.
Все равно моя будешь, сучка! Мне даже батя твой тебя мацать разрешил. Ясно?!
Надежда завизжала на от боли и страха на всю улицу. Профессор Стремин, услыша знакомый голос выбежал из дома. Он устремился к девушке и ее грубому домогателю.
Все равно моя будешь, ****ь. Никому не отдам! - куражился ПТУшник. Но тут крепкий кулак профессора ударил его в скулу. Вован отпустил руки девушки и скорчился от боли. Ударом ноги Стремин опрокинул стоящий рядом мотоцикл.
Bon voyage, гопота! - прокричал профессор и повел испуганную девушку в свои оппортаменты. Надя  дрожала, но в ее глазах были видны благодарность, восхищение и..... любовь. Стремин это видел.
Чтобы успокоить девушку профессор заварил ей чаю.
Переночуете у меня, в безопасности, я предоставлю Вам кровать, а сам посплю в кресле. Идет?
Конечно идет, Владимир Иванович! Стремин видел, с какой преданностью в это время на него смотрели два зеленых огонька.
            Следующий день был неучебный, а родители могли думать, что Надежда пропадает всю ночь на дискотеке, куда Вовану ее иногда-таки удавалось затаскивать силой. Правда, ей стало боязно за самого профессора. Ведь теперь ему не отвертеться от мести, которую учинят Вован и его дружки.... Намекая на это, Надя поинтересовалась:
-А почему Вы в экспедицию один приехали? Ведь, там обычно много людей бывает.
-Эх, понимаете, Надежда, хотел я организовать сюда полноценную экспедицию, разговаривал с ректром Университета, с директором НИИ Прикладной герменевтики. Никто поддержать инициативу не захотел. Последний даже впал в истерический хохот. Вот и пришлось мне одному на свои деньги в свободное время ехать сюда! Рабочих нанимать. Но многие открытия именно так и делаются: сперва никто тебя в серьез не воспринимает, а потом.... Потом, как ни в чем не бывало начинают уважать. Тебя и твое открытие. Авторитет надо завоевывать!
Долго потом профессор и Надежда разговаривали «за жизнь», Стремин узнал о ее непростой судьбе. Помочь хотелось, но он не знал, как. Поэтому, молчал и ничего не предлагал. Уложив девушку на кровать он уселся в кресло, но мысли мешали заснуть. Каких только не было мыслей в голове профессора Стремина! Он прекрасно видел, что для Надежды значила встреча с ним. Но понимал, между тем, что этот первозданный восторг, который человек испытывает в подростковом возрасте, трудно еще назвать полноценным чувством, поэтому, как себя повести в этом случае он не знал. Но его великое уважение к тому, кто уважает и восторгается им диктовало, что вести себя надо учтиво и очень осторожно. Очень многим как раз первая любовь и ломает жизнь.... Что-то похожее было и у самого Стремина. Нет, его не сломало чувство, наоборот, благодаря безответной первой любви он стал тем, кем он стал. В свои 35 он не был женат и даже не имел ни с кем продолжительных отношений, но зато был профессором кафедры археологии местного Государственного университета и старшим научным сотрудником НИИ Прикладной герменевтики сплошных сред. Куча публикаций, частые поездки за границу, авторская теория....
А все началось, когда десятиклассник Вова Стремин до потери памяти влюбился в одноклассницу Ирину Гольдман. Она, дочь партийного шишки, не хотела смотреть на тихого ботаника с книжками. Свои страдания Владимир не топил в вине и сам не топился. Наоборот, он с головой уходил в учебу и работу. Лишь изредка узнавал он, что стало с его Ириной: вышла замуж, родила дочь... Чувство жило, но постепенно угасло, скрылось в глубине сердца профессора Стремина. На других женщин он не смотрел. Сначала — потому, что был рыцарски предан своему чувству, потом — по привычке. Ни безликие бальзаковские леди с кафедр, ни студентки не могли разбудить огонь в груди Владимира Стремина.
А что же он чувствовал сейчас? Во-первых, жалость, во-вторых, сам не мог понять, что. Разум говорил, что Надя — ребенок. Но Стремин, застывший сам в коллапсе своей первой любви,  видел в чувстве Надежды то свое чувство к Ирине Гольдман, которое не развилось в зрелую любовь и уважение, а сперва застыло в душе, а потом превратилось в призрак.
Профессор не спал всю ночь. Ему было неуютно. То он закрывал глаза, пытаясь, заснуть, но тогда его терзали странные видения; то смотрел в окно в предрассветное небо, знаменовавшее приход нового, великого, по его мнению, дня его жизни.... Жизни одинокого ученого.
Рассвело. Надя проснулась и стала собираться домой:
Я запомнила: в 10 вечера Вы отправляетесь на раскопки. Я буду здесь. Очень хочется участвовать в таком историческом событии!
Да, все верно. Но, насколько историческом, мы еще посмотрим. Добросовесный ученый до конца сомневается в своих выкладках. До самого открытия или провала. Позвольте проводить Вас до выхода.
Конечно, Владимир Иванович....
У входа Стремин и Надя неожиданно наткнулись на Сковороду, который решил зачем-то навестить свой кабинет в выходной...
Гражданка Федорова Надежда Сергеевна?! Значит, навещаете по ночам гостей Округи..... Не ожидал. А Вы, Владимир Иванович.... Что это за барские замашки? Комнату для высоких гостей снимаете да девушек местных портите. Это Вам с рук не сойдет!
Стремин завозмущался, но Сковорода не дал ему сказать ни слова. Он взял Надю за руку и повел домой, прокричав профессору:
Если что-то будет против Вас, не отвертитесь! Ясно?!
Стремин решил проследовать за ними, выбежал на улицу, но за углом его уже поджидала кучка местной шпаны с Вованом во главе:
Эй, мужик! Чо чужих телок трахаешь!?
Тут же профессор получил кулаком в живот, потом в скулу..... А потом кто-то огрел его битой по голове. Стремин потерял сознание....
      Очнулся он, когда солнце было уже высоко...избили его не сильно, лишь голова кружилось. Пейджер с пояса пропал, у часов треснуло стекло. Главное, что все зубы были на месте и не было ран.
Профессор отряхнулся и пошел к себе в комнату. Выпил таблетку от головной боли и лег поспать. Ему не хотелось отменять важное предприятие, намеченное на вечер. Все должно состояться. Плохо, что Надя не сможет участвовать в таком приключении. Он опасался за нее. Успокаивало одно: его  невиновность доказуема достаточно однозначно.
     Во сне мерещились странные и страшные вещи: снова смеющийся Сковорода с рогами во главе целой орды деревенских гопников, вооруженных вилами и рогатинами, Макс Кюхер.... Потом бессвязный бред закончился. Он видел, что с Казбеком и Абдуллой идет по темному лесу. В руках фонари, топоры на длинных палках.... И вдруг он слышит крик о помощи: «Владимир, помоги мне! Помоги мне!»  Впереди, в луче фонарей оказывается дерево, к которому привязана Надежда, а вокруг обвился Сам Змей Искуситель из «Литореи в квадратах»! Стремин кидается на помощь, но тут же просыпается....
На часах было 19.15, пора начинать собираться. В голове мелькала мысль о том, сколько неприятностей успела принести ему поездка: сперва опоили какой-то бодягой, ну это еще не такая беда! Потом, - бедная девушка, оказавшаяся в большой опасности из-за профессора..... избили, потерял сознание.... Чего ждать дальше? Своим внезапным появлением Стремин нарушил гармонию мира Округи.
     К 21.00 все было готово: карты, рукописи, компас, провочные рамки, фонарик. Профессор перекусил и немного успокоился. Наука, как и красота, требует намалых жертв....  У дверей появились Казбек и Абдулла во всеоружии: саперные лопаты, кайло и веревка — все было при них. Стремин оделся и спустился вниз....
Глава 3. Клад.
     Профессор Стремин, Казбек и Абдулла двигались по вечерним улицам Округи.  Позади оставались дома со светящимися окнами, в которых мелькали чьи-то лица, чьи-то судьбы, чьи-то жизни... Быть может, видела их и Надя.
Впереди были здания опустевшего совхоза «Красный пчеловод», в котрых виделась вся суть умирающей руской деревни. На одном деревянном бараке красовалась надпись «Слава СС». Буквы КП или отвалились сами, или их кто-то оторвал, чтобы посмеяться над умирающим колоссом. 
В нос ударял запах разнотравия и сожженной ботвы от выкопанной картошки. Небо было ясное, мерцали звезды, меланхоличная Луна освещала дорогу нашим копателям.
    Археологи вышли из поселка и уже брели по лесу. Профессор надел налобный фонарь, взял в руки рамки и выдвинулся вперед. Он по-приятному занервничал и начал постепенно шагать, ориентируясь на рамки. Периодически он останавливался и поглядывал на компас с фосфорической стрелкой, иногда разворачивал карты.
      По мере продвижения в чащу, лес становился все более зловещим и пугающим. Это был уже не обычный смешанный лес Русской равнины, это был лес эпический. В таковом, наверное, мечтает очутиться любой поклонник Толкиена да и наш доморощенный неоязычник.  Заухали совы, завыли волки, Луна окрасилась в багряницу. Протоптанные грибниками тропинки  закончились,после того, как была пересечена просека, профессор приказал Абдулле отмечать путь бумажками, брошенными на землю, чтобы они во время возвращения послужили нитью Ариадны. Трудно сказать, что в то время ощущали, нанятые профессором рабочие: уж чего-чего, а на археологические раскопки это не походило никак. Любой мало мальски впечатлительный и образованный человек, окажись бы в тот момент с нашими героями, возомнил бы себя участником не то какой-нибудь невероятно туманной ролевой игры в стиле фентези, не то и реального ритуала. 
 Странная дрожь пробежала вдруг по спине профессора Стремина. Трепет разбавился чувством страха перед неизведанным. Возникало  предчувствие того, что что-то может пойти не так, что профессор еще многого не ведает о том, с чем имеет дело. Хотя, быть может, в подобном и нет ничего странного. Любое крупное открытие подразумевает немалую долю подвига, и трепет и страх - верные спутники любого первопроходца и первооткрывателя. Так, наверно, ощущали себя Христофор Колумб, Жак Кусто, Тур Хейердал и  Юрий Гагарин....
    Через некоторое время подобного путешествия рамки в руках профессора начали странно  дрожать, а потом и вовсе вертеться. Все сходилось с первоначальными расчетами и выкладками. Да и последние данные со спутников, предоставленные профессору,  не подводили.
Вот оно! - закричал Стремин- Мы на месте!
Копать, командир? - спросил Казбек.
Подождите, я скажу, кода начинать.
После этого профессор отложил рамки, вынул из кармана плаща небольшого размера  пергаментный свиток, которому с виду была не одна сотня лет, развернул его  и в свете Луны и фонаря прочел:
Adi iesad madju!
Казалось, само Небо изменило цвет, когда грянули эти слова. Их сила, видимо, была подобная огненным словесам на пиру Вальтазара....Тихий ужас обуял Казбека и Абдлуллу. Ведь, конечно, что им, выросшим в глухих аулах было совершенно не понять всех этих премудростей! 
Копайте! Сокровище здесь. - приказал Стремин.
Копатели  взялись за работу. Орудовать лопатой и кайлом они научились мастерски: за плечами ни одна стройка, огород и кладбище. Через 20 минут лопаты ударились во что-то твердое, выяснилось, что это крышка старого сундука... В тот момент радости профессора не было предела! Сверашается то, к чему он так долго шел, он грезил, как заставит успокоиться всех тех скептиков, которые высмеивали его научные изыскания!
    Пропустив веревку через ручки, сундук подняли наверх. Было видно, что он явно испанской работы. Он был выполнен из дуба а окантовка была серебрянной. Уже поэтому сам сундук был великим сокровищем. Профессор задумался: открывать сундук здесь, чтобы посмотреть,что внутри; или унести на веревках в Округу и там открыть? Любопытству не было предела! Ведь внутри должны оказаться золотые жертвенные сосуды ацтеков! Было решено сорвать замок на месте. Стремин попросил у Казбека кайло и стал шевелить петлю, на которой висел замок. Петля начала поддаваться. Но в то же время внутри самого сундука стали раздаваться какие-то толчки, как будто кто-то открывает его изнутри. Стремин испугался, бросил работу и отошел на 2 метра. Толчки в сундуке усилились, и скоро он сам начал подпрыгивать. Казбек и Абдулла закричали  от страха. Тут петля оторвалась, крышка распахнулась, и из сундука полился зловещий алый свет.  Из этого света наружу вырвалась черная фигура человека. Это был Пират. Он был одет в черный грязый камзол, черную шляпу, опутанную паутиной. Оба гляза были перевязанны черными повязками, а вместо рук — стальные крючья. Он лаял подобно стае ротвеллеров, выл, куражился и прыгал вокруг сундука в своих огромных ботфортах, только длиннющая седая борода тряслась в разные стороны.
     Казбек, профессор и Абдулла бросились наутек. Главное было — не сбиться с пути, следовать строго за разбросанными бумажками. Еще не хватало после такого заблудиться в ночном лесу, а что хуже - стать жертвой того, кого они только что откопали. Пират кинулся в погоню. Ох, что это была за погоня! Да, собственно, называть это погоней в полном смысле слова, нельзя. Пират настиг копателей в считанные доли секунды. Ничего не мешало ему быстро расправиться с каждым, настолько быстро и ловко он двигался, бежал, подскакивал, уворачивался от веток и кустов, а небольшие с легкостью срубал своими крючьями. Пират кружился вокруг убегающих в ужасе профессора, Абдуллы и Казбека. 
     Профессор Стремин  был неверующий. Нет, он не был маниакальным атеистом советского образца, просто его скептицизм был, как говорят в народе, «на всю голову». Чтобы  во что-нибудь поверить требовалось испытать оное до предела, до самой последней черточки  и штриха.... Но сейчас от возвышенного агностика не осталось и следа. Стремин мысленно молился, как учила его в детстве мать.
      И, видимо, что-то в этом все же было...  Пират прекратил преследование, а вспрыгнул на дерево и начал, подобно белке, только с бешенной скоростью скакать по веткам. Причем, размер его серьезно уменьшился. Пират скрылся в кронах, лишь изредка можно было слышать его вой и лай.
      Профессор, Казбек и Абдулла вышли на просеку, до Округи было уже рукой подать. Часы показывали 2 часа ночи. Ужас стал отступать, и стало возможно оценить происходящее.
Ты, командир, зачем шайтана выпустил?! - возмутился Абдулла.
Там золото должно было быть для музея нашего! Не хотел я, не хотел... укорял себя Стремин. И тут он вспомнил дневник Диаса, то место, которое он не мог понять. Теперь все сложилось в одну картину....
….«Под крышкою был ад кромешный.
И вот, похохотав, побздевши,
Кидая ругань невпопад,
Оттуда выскочил Пират!
О где же, где найти причину,
Чтобы разумно объяснить,
Как столь ужасную личину
Господь сумел соорудить!» …
Вернувшись в Округу, профессор отпустил работников, заплатив обещенный гонорар, а сам побрел домой.
Вот таким безумием обернулась ему поездка в Округу! Он готовил себя ко всему, но только не к этому. Здравый человеческий рассудок неспособен придумать и предугадать такое! Стремин лежал на постели, рыдая, проклиная себя за все произошедшее. Лишь бы этот Пират только там и остался в лесу.... а то, еще неизвестно, чем это может обернуться для жителей поселка.
   Стремину удалось заснуть. Снилось, что он — участник шоу «Литорея в квадратах». Лев Амвросьевич весело выкрикнул:
Сектор «Приз» на барабане! Черный ящик  в студию!
Вынесли черный ящик. Ведущий начал стандартный для передачи развод игрока на деньги.
Даю Вам 10 тысяч рублей!
Стремин поколебался:
Приз!
30 тысяч рублей!
Приз!
40 тысяч рублей!
Приз!
Весь зал начал дружно скандировать: Приз! Приз! И ведущий, приоткрывая крышку ящика проговорил:
- Я предлагал Вам деньги, но вы выбрали Приз! Получайте:
Из ящика выскочил уже знакомый нам Пират и бросился на профессора, чтобы растерзать его своими ржавыми крючьями.... Потом у Льва Амвросьевича появились рога, а все стало черно-белым, как в сериале про Макса Кюхера. Раздался утробный закадровый голос: «Что, профессор, совесть замучила?! Вот то-то же!»

Над Окргугой багровел кровавый восход. Тяжелые темные облака рвано висели над поднимающимся из-за горизонта солнечным диском. Улицы спали, не единой живой души, лишь кое-где можно было слышать карканье ворон. С такими карканьем они обыкновенно слетаются туда, где сегодня забивают какую-нибудь скотину.
Внезапно эту рассветную атмосферу разрушил крик местной жительницы Глафиры Сидоровны. Она направлялась к личному дому Ефима Сковороды:
Ефим Рувимович, батюшка родненький, помогите, спасите!!!!
Женщина яростно начала молотить кулаками в дверь дома. На пороге появился сам Сковорода, одетый в коричневый халат, зеленые суконные тапки и милицейскую фуражку. К подобным визитам он привык. Участковый был для окружинцев действительно, как родной отец.
Спокойно, гражданочка! Давайте все по порядку, так сказать. Что стряслось? Грабеж, взлом, убийство? Сейчас, если потребуется, место преступления осмотрим, составим акт.
Вот те Крест, Ефим Рувимович! Сам сатано диавол у меня ночью всех несушек сожрал! Христом Богом клянусь! А страшен..... Ох.... Черный весь, борода длинющая, а глаз нема! А вместо лап....эти...крючья железные. Я ночью слухаю: куры кудахчут и скачет кто-то в курятнике, вышла с фонариком, гляжу, а там жуть несусветная.... Всех несушек моих испотрошил, ирод! Я как начала нараспев: «Да воскреснет Бог, да расточатся врази Его, да бегут от лица Огня ненавидящие его....», крест, ладаку из запазухи достала. Ну, сатано прекратил, испужался. Только, это самое, на меня глянул, повязки с глаз соравал. Там у него вместо одного глаза — уголья красные светятся, а вместо другого — черви, эти, бубонные, шевелятся! Ну, ускакал, откуда пришел...
Спокойно, гражданка.... Если это черт был,то Вам не милиционер нужен, а поп, так сказать. Если это зверюга какая, то это к егерю. А если человек был, то по закону ответит. Кто ж это был? Человек?
Да, с виду как человек, а внутри, чую нечистый......диавол.... Женщина перекрестилась.
Хорошо, надо проверить версию банального грабежа. Мало ли кем он там прикинуться мог, хоть самим люцефером, так сказать.... Я осмотрю Ваш курятник.
Сковорода ушел переодеться и взять документы. Стоило участковому вернуться на крыльцо, как туда же подбежал перепуганный терапевт местной амбулатории Никита Пофлотский. В правой руке он держал охотничью «Тулку», а левой махал фотокарточками, сделанными моментальной камерой «Поляроид»:
Во! Полюбуйтесь, гражданин начальник, какая тварь мне сегодня поросят изничтожила! Это сто процентов — генные эксперименты пришельцев, что я вам все время говорил! (Пофлотский был постоянным подписчиком журнала НЛО, строго и неотступно верил каждой публикации).
На фотокарточках была та же самая фигура, которую описала Глафира Сидоровна. Сковороде поплохело. Он привык слышать от местных старушек всякий бред о чертях, домовых и прочей нечисти, но когда два независмых источника заявляли про одно и то же и даже предъявляли вещдоки, то это уже  вполне себе серьёзный инцедент.
        Сковорода сел на мотоцикл и посетил дворы Глафиры Сидоровны и Пофлотского. Стало понятно, что непонятная сущность питается кишками животных и убивает их по одной и той же схеме. После  дознания выяснилось, что подобная атака неизвестного монстра была проведена аж на пять дворов. Везде жертвой стал домашний скот. На одном дворе была убита даже корова.... Лейтенанту Сковороде стало совсем плохо, но он понимал, что если запаникует он, запаникуют все. А этого нельзя допустить. Он стал объезжать все улицы Округи, призывая в мегафон жителей на главную улицу. Объявлено собрание по случаю чрезвычайного проишествия. Многие не понимали, что случилось, поэтому не придавали важности собранию; но все же на главной улице, напротив школы и участка милиции собралось  человек 50 постоянного поселкового актива.
       Ефим Сковорода слез с мотоцикла, встал перед толпой граждан и начал скандировать в мегафон:
Жители поселка! Сегодня в четыре часа утра Округа была атакована неизвестным существом. Хищник уничтожает домашний скот, видимо, с целью поеданияю, человеческих жертв пока не зафиксировано. Просьба ко всем: сохранять бдительность, в случае встречи с вредителем — применить все доступные меры по его нейтрализации. В случае нападения на человека, сообщать в участок милиции. Мы в, свою очередь, составим план необходимых мер по поимке или ликвидации этого существа и реализуем его! Победа будет за нами! Враг будет разбит!
     Пофлотский толкнул стоявшего рядом егеря Климова:
Слушай, помнишь год назад совещание было: что делать будем, если волки в Округу зайдут?!
Ну, помню...
А помнишь, что ты тогда говорил?! Мол, зайдут волки, а мы их обратно в лес из хлевов да курятников выгоним и прямо в их логове перебьем...
Дык, это  ж не волки.... вроде...
Да, не волки! Но егерь-то у нас кто? Раньше думать надо было, как людей и скот защищать.Надо было хлева укреплять!  А ты все свое талдычил: быстро в лес загоним и перебъем. Самому-то не смешно?!
Классовое сознание у тебя, Пофлотский, не развито, мыслишь как военспец...
Профессор Стремин слышал все, что происходило на улице. Самые жуткие его мысли сбывались. Холодный пот тихо стекал по его лбу, проступали слезы....  Никогда еще в жизни судьба не вела себя так жестоко. Выходить на улицу Стремин морально не мог, но будучи человеком чести, он чувствовал себя  обязанным исправить свою вину...  Профессор решил поговорить со Сковородой лично. А что, если Казбек и Абдулла уже раасказали людям о ночном проишествии? Тогда сейчас разъяренная толпа ворвется в комнату и растезает его, Владимира Стремина. Но нет, Казбек и Абдулла тоже не должны быть врагами себе. Наконец, раскапывали сундук они.
Тем временем Сковорода, Пофлотский и Климов заперлись в милицейском кабинете и стали разрабатывать план действий. На стол постелили большую карту  Огруги. Все пять атакованных дворов были помечены флажками. Климов начал вещать:
Все пять атакованных дворов расположены на улице Отца Народов, которая, в свою очередь, выходит к лесу.. Отсюда: злоумышленник выдвигался из леса. Мы должны прочесать прилегающие к поселку территории с целью обнаружения и уничтожения противника. Я подниму всех боеспособных охотников Округи с ружьями и карабмнами...
Сколько охотников,так сказать, можете предоставить, Климов? - спросил Сковорода.
Эх-эх... Сергеев сейчас в городе, у Петрова нога сломана, Павленко 87 лет... В лучшем случае — я да Пофлотский.
Ну, у меня табельный «Макаров» есть - добавил участковый. Но не густо, не густо....Ладно, будем испоьзовать все имеющиеся у нас силы.
У меня так-то три ружья плюсом к карабину! Стрелков вот не-ееет! - завозмущался егерь.
   Тут в дверь постучали. На пороге слоял профессор Стремин:
Господа, у меня есть подробности о произошедшем инцеденте...

Глава 4. Рубеж обороны.
После того, как дома узнали, что Надежда пропадает у какого-то приезжего незнакомца, ее посдалили под домашний арест. Отец даже крепко вломил ей по лицу «чтобы знала». Как бы не хотела Надя вылезти из этого болота, этой будничной топкой трясины обыденной жизни села, она все равно засасывала. Радовало одно, что сейчас начал намечиваться и другой путь. Она была влюблена, но любит ли ее Стремин? Начнет ли он ее искать? Найдет ли? Поможет?
Девушка сидела у себя в комнате весь день, досада и тоска по любимому переполнила ее душу. А ведь сегодняшним вечером она должна была отправиться на раскопки в лес. Бежать? На окне решетка, дверь заперта,дома родители, которые чутко следят, чтобы она не убежала. Оставалось с грустью смотреть на часы: вот сейчас профессор Стремин должен уже покинуть свое пристанище и отправиться на подвиг во имя науки.... Девушка прильнула к окну. Может, она увидит его? Скоро совсем стемнело и на улице ничего уже было не разобрать взглядом. Пришлось включить магнитофон, чтоб хоть как-то разбавить свое удрученное состояние. Из перебранных девушкой кассет на душу легли лишь творения группы Сплин:

Сколько лет прошло, все о том же гудят провода
Все того же ждут самолеты
Девочка с глазами из самого синего льда
Тает под огнем пулемета
Должен же растаять хоть кто-то

Скоро рассвет
Выхода нет
Ключ поверни - и полетели
Нужно вписать
В чью-то тетрадь
Кровью, как в метрополитене:
Выхода нет
Выхода нет

Ночью совсем не спалось. Надя ворочалась, смотрела в потолок, вглядывалась в таинственную игру теней в комнате. Мысли о Стремине, его экспедиции, раскопках, кладе плавно переходили к вопросам о смысле жизни, судьбе, Боге..Надя села на кровать, взгляд ее приковала окрасившаяся багряным заревом Луна. «Дожно быть, он сейчас в лесу, под этой же самой Луной» - думала девушка - «А это значит, что хоть так, но мы вместе». Несколько часов она как зачарованная вглядывалась в бездну ночного небосвода через оконное стекло.
Вдруг таинственный ночной покой был прерван шелестом кустов, будто бы бездомная собака забралась в сад. Но то была не собака, скоро можно было легко разглядеть фигуру человека. Грабитель? Вор? Но в тот момент девушке было глубоко все равно до имущества ее семьи. Скоро таинственная фигура начала приближаться к окну и остановилось перед самим взглядом Надежды. Ужас охватил девушку: перед ней стоял человек в широкополой шляпе, с длинной бородой, совершенно черным лицом и перевязанными глазами. Он поднял руки, у которых вместо кистей оказались стальные крючья, и убрал повязки с глаз. Вместо одного тлела головешка, а вместо  другого в пустой безжизненной глазнице шевелились живые трупные черви..... Надя, не выдержав ужаса,закричала и упала в беспамятстве. Прибежала мать . Убедившись, что девушка жива, тихо проборматала: «Эх, совсем нашу девку это т городской пендель испортил»...

Члены импровизированного военного совета чуть было не набросились на Стремина с кулаками, когда услышали подробности произошедшего, но мудрый Климов сумел расставитт точки на «И»:
-Товарищи! Профессор Стремин показал себя как весьма ответственного гражданина тем, что не отмолчался о случившемся, не скрылся, а пришел и рассказал нам. Уже сам по себе этот факт не позволяет говорить о вредительстве Стремина. К тому же, ни один ученый не может до конца предсказать исход своего эксперимента, а поэтому, то, что произошло — банальный несчастный случай, непредвиденные обстоятельства. Профессор невиновен.
Невиновен.... одобрительно покачал головой Пофлоткий. - Это все из-за генетических экспериментов инопланетян! Они делают зомби и отправляют их на Землю, чтобы испытывать на людях. А сундук — это портативный релятивистский межгалактический портал, по которому инопланетные зомби попадают на Землю. Я про это в 6ом номере за прошлый год читал! Вот, надо Мулдашеву написать и фотокарточки отправить!
Не спешите с выводами — поправил Пофлотского Стремин — все-таки я здесь профессор, а не Вы.
Подождите! - встрял Сковорода — Посмотрите, у него же крючья вместо рук, глаза перевязаны. А это кто, значит? Пират, так сказать. А Пират — это кто? Преступник.Вон сколько скота угробил!  А преступников у нас милиция ловит.... Так, что это больше по моей части, братцы. Но работать вместе будем. Я бы мог, конечно, опер-группу из района вызвать с автоматами и собаками, так сказать, но ведь обсмеют.... Сами работать будем. 
       Так профессор  Стремин был принят в штаб сопротивления. Было решено сделать вылазку в лес по следам ночной экспедиции. Слава Богу путь был отмечен бумажными маркерами. Егерь выдал Стремину старую берданку, чтобы все были при оружии. По официальной версии Климова, Пират в дневное время должен быть в состоянии покоя, потому что такой объем съеденных за ночь потрохов требует длительного процесса пищеварения. При солнечном свете то самое место удалось быстро отыскать. Но там, где нашли последнюю бумажку, не было никаких следов раскопа!
Что я вам говорил — съехидничал Пофлотский — это релятивистский портал! Они искривляют пространственно-временной континуум после, того, как их боевой зомби выполнит задачу и вернется в назначенный пункт!
Сковорода и Климов чудь было не сочли Стремина умалишенным, но против фактов не пойдешь — Пират весьма реален. В доказательство своей правоты Стремин попросил допросить Казбека и Абдуллу. Их быстро удалось отыскать, и их рассказ о ночном шайтане в точности совпал со всеми другими. Абдулла и Казбек тоже были приняты в штаб.
Не знаю как, размышлял Климов, но в светлое время суток Пират не выдает свою дипозицию. Видимо, в целях собственной безопасности. Надо готовиться к отражению возможной атаки сегодняшней ночью! Попытаемся уничтожить противника в обороне.
      
       После ночного проишествия Наде стало совсем плохо. Поднялась температура, начался бред. Девушка, казалось,  совершенно выпала из этого мира. Цвет лица изменилса, глаза провалились, тело содрогалось от судорог, на коже проступали странные красные пятна.  Надежда лежала на постели и бормотала: «Черные глаза, злые глаза.... тьма  сгущается …... Черный глаз..... Проклятие......В храме великого бога Кукуцаполя....Алехандро Диас....Алехандро...Алехандро....Але..Алехандро...
Часто звала  и своего возлюбленного: «Владимир...Помоги мне..... Иди ко мне...Алехандро.....Алехандро...»
Вованчика что-ли зовет? - поинтересовался отец.
Если бы! - возразила мать. Этого шпенделя своего, Владимира Стремина. Совсем, сволочь, девчонку нашу загубил! Смотри, вот до чего довел...
****ы бы дать ему...Уж я ему как въебу! Улетит, откуда прилетел! А ты к Пофлотскому ходила? Хоть выходной, дык, может, придет, посмотрит Надьку-то.
Да нет Пофлотского дома. Сковорода все утро народ созывал. Зверюга какая-то на скот нападает. У Пофлотского тоже сожрали кого-то. Вот и пропадает где-то. Ловят. Кстати, Стремин этот с ними. Помогает. 
Хоть что-то хорошее в этом ****аболе....
Пришел Вован и сел рядом с родителями Нади. Никогда не видел он ее в подобном удручающем состоянии! Он посмотрел на это страдающее лицо, эту больную кожу,  ослабшие волосы..... и испытал отвращение.Такие, как Вован, не видят в девушке лишь предмет собственных вожделений, но никак не личность. Быть может, огромные беды человечества в том, что большинство людей не видят жизни в ее глубине и неповторимости. На себя и другого человек зачастую надевает мундир, который непонятно кем был скроен и сшит. И получается: жена должна быть «такой-то», муж «таким-то  А когда он услышал нескончаемый и пугающий  бред, с губ соралось лишь одно:
Прости, дядя, но на кой *** мне Ваша телка ****утая? На дискотеке вон телки! Мацай не хочу...
Отец Нади ничего не ответил, поставив себя на место Вована, он был согласен. Слишком уж тяжело было для него то, что дочь была «не от мира сего».

Профессор Стремин удалился к себе отдохнуть перед ночным боем. Он сидел на кровати и теребил в руке оставленную Надеждой резинку для волос. Приходило понимание того, что жалость и уважение — далеко не все, что притягивает его к девушке. Ему стало не хватать ее рядом. В нем загорелось то, что угасло много лет назад. Любовь? Пока неизвестно. Но это было то же, что он испытывал, когда  начал  чувствовать тепло и трепет к Ирине Гольдман. То чувство, будучи безответным, сильно  калечило душу Владимира Стремина на протяжении многих лет и, казалось, совсем загасило огонь в его груди. Что он видел вокруг? Дамочек, строящих глазки одинокому, но вполне успешному ученому, у которых в головах были лишь салоны красоты, шопинг, туры, ну в самом лучшем случае — домашний очаг ;студенток с размалеванными лицами, которые для того, чтобы получить оценку повыше, надевали самое большое декольте и, в случае необходимости, готовы были постелить грудь ему на стол. Противно и мерзко.  А тут, девушка, рожденная на селе, и  так стремящаяся к разумному, доброму, вечному.... к знаниям, истине. Которая пришла не строить глазки.... Она расспрашивала о работе профессора, об экспедиции. И это был не поддельный интерес.
Стремина взрывало изнутри. Он чувствовал себя все тем же десятиклассником Вовой, только потерявшимся во времени. Его мироощущение замерло на тех моментах, а теперь было снова готово двинуться вперед. Его разбудили....
     До сборов оставался час. Профессор заварил кофе  и включил радио, чтобы развеяться. Из динамика доносилось:

Я yхожy на один космический час, а когда я веpнyсь,
Ты спpосишь, кто я такой.
Я отвечy, что видел тебя много pаз,
И ты вспомнишь, что тоже была со мной.

Мне не нyжна твоя жизнь, не нyжна твоя смеpть...
Охотники pядом.
Если бyдyт стpелять, ты отвеpнись,
Чтобы не встpетиться взглядом.

Климов, Сковорода  и Пофлотский построили добровольцев около здания. Мобилизовать большое количество народа не удалось. В поселке было много дряхлых стариков, которые только и могли, что сторожить свой скот изнутри своих жилищ и хлевов. Сельская молодежь сочла защиту  от хищника рутинной и неинтересной. Те, на кого Пират пока не нападал сочли это частным делом пострадавших.
 Пришло несколько пастухов, Казбек, Абдулла  и шофер Дмитрий. Все остальные, по возможности, получили устные иструкции-предупреждения. О сопричастности Стремина к появлению в Округе Пирата решили не распространяться.
Климов вышел перед строем ополченцев, осмотрел всех, как заправский комдив и начал вещать пафосным и командным голосом, будто бы он — сошедший с экрана герой советских фильмов про войну:
-Товарищи! Сегодня ночью на Округу возможна повторная атака вероломного злоумышленника, именуемого Пиратом. Противник силен и коварен! Он пожирает наш скот — плод нашего труда! Это не должно сойти ему с рук. Мы также должны обезапасить мирное население, избежать человеческих жертв. Вперед! Победа будет за нами!
Сковорода и Пофлотский уже успели привыкнуть, что Климов рвется в главные, хотя, по-правде их этот факт сильно нервировал, обоих в одинаковой мере. Сковороду — потому, что тот был милиционер, официальный представитель власти, опора и поддержка обиженных граждан, а Пофлотского — потому, что, как он думал, он единственный из всех, кто знает причину происходящего. Он даже смастерил себе колпак из фольги, чтобы не пострадать от альфа-частиц, которые обязательно должен излучать инопланетный боевой зомби.
Добровольцы зашли в кабинет Сковороды. Чтобы не было тесно, многие встали в дверях, но всем было слышно Климова:
План таков! Мы определили наиболее верояные дворы, на которые может напасть Пират. По договоренности с хозяевами в них установлены мощные капканы. К сожалению, у меня их всего три, поэтому, будем надеяться, что хотя бы в один из этих дворов Пират нагрянет! Умеющие стрелять бойцы получили ружья, их мы расположим на заранее продуманных огневых рубежах. Из таковых у нас: Я, лейтенант Сковорода, медик Пофлотский, ополченцы :Стремин, Казбек, Дмитрий ... Остальные вооружены топорами на длинных палках и расставлены на охране объектов возможной атаки. В случае появления Пирата мы должны попытаться уничтожить его огнем или вступить в рукопашную. Учитывая наше численное превосходство над силами противника, боевая задача видится вполне выполнимой.
Климов показал каждому схему расположения огневых позиций  и  других оборонительных постов.
      В 11.30 вечера все были уже в полной боевой готовности. Климов разместился на крыше сарая, с которой улица Отца Народов хорошо простреливалась. Остальным достались менее ответсвенные, но не менее важные  рубежи.
    Профессор Стремин  лежал  с заряженной берданкой на  доставшемся ему сеновале. Прибора ночного видения, в отличие от Климова, у него (да и всех остальных!) не было. Поэтому, огонь можно было вести только в пространство, освещаемое фонарем.  В руке профессор теребил уже закомую нам  резиночку. Уже не получалось выкинуть Надю из головы. Он не знал, что делать со своим чувством... Искать ли ее, ребенка, после этого вынужденного приключения? Может, она сама к нему придет? И что тогда....
    Часы показали полночь, когда из леса донесся невыносимый вой. Все поняли, что  это Пират. У вольных стелков задрожали поджилки, один Климов был спокоен и весел. Он сидел на сарае со своим самозарядным карабином, готовым к бою. Вдруг по дороге  с нечеловеческой быстротой начала двигаться  фигура, остановившись она начала оглядываться  и трясти длинной бородой. Потом побежала по направлению крестьянских домов и хлевов.
    «На ловца и зверь бежит!» - ухмыльнулся Климов и прицелился. Один за другим раздавались выстрелы. Пирата начало трясти от каждой пролетающей через него пули. Все, как одна, прошли навылет. Пират зарычал, огрызнулся в сторону стрелка и побежал ко дворам. «Что за чертовщина» - подумал Климов. Потом  раздалось истошное мычание коровы и кудахтанье кур. «Пропали» - завозмущался егерь. Вдруг — новые выстрелы. Стреляли из «Макарова». Молодец лейтенант! Потом снова кудахтанье кур, визг поросят, в домах поочередно зажигали свет. Через некоторое время стали раздаваться и человеческие вопли и возмущения. На улицу стали высыпать жители с вилами, косами и топорами.
     Нападения на скот не прекращались. Периодически тут и там раздавались вопли умирающих животных. Профессор Стремин не знал, что делать. Здесь, на  позиции, он бесполезен, а покинуть.... Что тогда? Стреляют и ничего не могут сделать. Да, будь же проклят этот визит в Округу! Лежал бы себе сундук да лежал.... Жила бы себе девочка.... Но нет... Она была несчастна! А сейчас? Стала счастливей?
     Пофлотский быстро понял бесполезность сопротивления, поэтому принял специальную асану, защищающую от подпространственных энергосубстанций, возникающих в результате разрыва пространственно-временного континуума.
     Вдруг окрестности огласил невероятный рев. Он доносился из одной конюшни. Однозначно — сработал, поставленный Климовым, капкан. Вольные стрелки и несколько  пострадавших хозяев ринулись на звук. По мере приближения стал слышаться звон цепи. «Попался!» - закричал Сковорода - «Щас мы его миленького!». Уже подбежал Абдулла с топором, Климов и Стремин. Но не успели они вбежать в конюшню, как из окна выскочил Пират. Было видно, что он скачет на одной ноге. Но делает это ничуть не хуже, чем на двух. «Провались!» - крикнул Сковорода. «Подождите, раз мы ему ногу оторвали, так можно и всего расчленить!» - вставил Стремин. «Можно, но сложно» - задумчиво добавил Климов. Подоспел и Пофлотский.
     В конюшне в свете фонариков бойцы увидели умирающую от ран кобылу, а в капкане была зажата нога, обутая в большой старинный ботфорт. Ногу завернули в брезент. Утром Пофлотский  решил ее анатомировать.
    Пират, тем не менее, не прекратил нападать на скотину. Стало ясно, что прошлая ночь явилась лишь невзрачной прелюдией: тут и там раздавались истошные вопли животных и возмущенные крики людей.  Оставалось еще два несработавших капкана. Была надежда, что удастся отхватить и вторую ногу. Но на протяжении трех часов ни один не сработал. Постепенно все затихло. Видимо, Пират, сделав свое дело, удалился в лес.
     Было решено расходиться по домам. Битва была проиграна. Члены сопроивления решили собраться в 11 утра в амбулатории, где Пофлотский решил анатомировать трофейную пиратскую ногу. Климов шел сзади и с досадой бормотал, строя из себя красного командира:
Несмотря на то, что наступление ане удалось остановить, силы противника понесли большие потери в живой силе...
Да, ладно тебе, комдив! - перебил его Сковорода- Ты ведь в армии не служил даже из-за плоскостопия, а стратега из себя корчишь, будто ты не ты, а сам Жуков, так сказать! Тот-то Берлин взял, а ты... Лосей зимой стеляешь да кабанов.... Стратег.
Охотник — готовый солдат — возразил Климов.
Я думаю, начинается полномасштабное нашествие пришельцев на нашу планету. Надо готовиться к худшему сценарию! Это предсказали еще древние в наскальных барельефах... - твердил Пофлотский. Один Стремин шел молча. Нечего было ему сказать. Он понимал, что его жизнь внезапно начала другой виток, он совсем не походил на того профессора Стремина, который приехал в округу на раскопки.
       Профессору быстро удалось заснуть. Ночной бой сильно вымотал его, даже обычные мысли и терзания души не посещали перед сном. Упал и заснул, как труп.
      В терпком мареве сновидений мелькали последние события. Было страшно, больно, стыдно. Внезапно стало совсем темно, лишь исходящий не пойми откуда лучик света, освещал пространство вокруг профессора.  Из темноты вышел Пират. Он поднял руки-крючья и обнажил глазницы, в одной из которых тлели угли, а в другой ползали ужасные червяки. Откуда-то со стороны раздплся утробный голос, пробирающий до костей:
Слушай сюда, профессор Стремин! Ты не знаешь, с какими силами связался. И никто этого не знает! Ты видишь, до чего довела твоя безответственность? А ведь могут погибнуть люди. И они погибнут! Короче, так: завтра в полночь ты приносишь в лес дневник Алехандро Диаса и кладешь его в сундук. Все пять томов! Только ты это должен сделать один. Никого с собой не бери. Тогда останешься цел. Если ты, этого не сделаешь, то...Тут Пират исчез, а из темноты выплыла отрубленная железным крюком голова Надежды с застекляневшими в ужасе глазами.
Понял!? Завтра в полночь, все пять томов... И без фокусов!

Стремин проснулся в холодном поту.  Было уже светло. Скоро пора было собираться у Пофлотского, но профессор был так сражен увиденным, что долго не смел и пошевелиться. Это был полнейший шок, потрясение, которому до этого не было равных. Было понятно, насколько же каждый человек на самом деле не принадлежит себе! И переходя границы дозволенного, казалось бы, из простого любопытства, называемого нами высокомерно - «наукой», переходит всякую черту дозволенного. И все начинают страдать. Профессор чувствовал, что должен пойти в лес. Быть может, конечно, это его собственные угрызения совести родили в глубоких недрах подсознания этот сон, а может, Пират готовит западню. Но больно била и другая сторона вопроса: что, если все это правда, а он не пойдет, побоится? Пират убъет Надю, вырежет полпоселка. Стремин не сможет жить после такого, он будет в тысячу раз более виноват, чем сейчас. А так, даже если это ловушка, и он погибнет в лесу, то кровью смоет собственную вину.
    Профессор стал разглядывать в окно идущих на уроки школьников. Надежды он не увидел. Стало еще тяжелее.

Глава 5. Избавление.
   
     Пофлотсктий и Климов собрались в амбулатории для анатомирования своего ночного «трофея». Видя, что Стремин и Сковорода задерживаются, они решили начать без них. Сверток с ногой был уложен на импровизированный операционный стол. Пофлотский последний раз брался за скальпель еще будучи студентом медицинского института. Сказать по правде, не любил он ковыряться во внутренностях. Рыбу потрошить и то не любил. А сейчас дело было другое, даже перешагивать через себя, как в студенческие годы не пришлось. Пофлотскому очень уж хотелось найти аргументы в пользу внеземного происхождения Пирата,а поэтому  всякого рода неприятные ощущения, связанные со вскрытием мертвого тела, смело отошли на второй план. Так, по крайней мере, думал сам доктор....
  Но  лишь только развернули брезент, как и Пофлотский, и Климов тут же онемели от ужасающего зрелища: нога лежала вся покрытая слизью, о происхождении которой можно было только догадываться, а вокруг расползались ужасные черви, по которым трудно было понять: то ли это какие-то гельминты, то ли чьи-то личинки.У любого, воспитанного в современной глобальной культуре человека при виде этого зрелища обязательно возникнут ассоциации с фильмом "Чужой" или с чем-то подобным. Запах был настолько отвратительный, что казалось, будто бы протухла не одна коровья туша. Пофлотский поспешил избавиться от трофея: завернул и вынес за порог. За окном и так зрелище было не из приятных: над Округой с утра кружилось воронье, так как столько мертвого скота за один день поселок еще не знал. 
А кое в чем ты прав, Климов - сказал Пофлотский вернувшись — противник, действительно понес большие потери в живой силе! Червяков там, сам видел: не на одну дивизию было!
Не издевайся! Все равно мы провалили задачу.... Шуты гороховые да и только.
А если по серьезному, Климов, то все делается предельно ясным. Эти червяки — личинки инопланетян, которые они переносят с планеты на плпнету с помощью своих зомби. Я потом посажу двоих в пробирку и отправлю Мулдашеву, а остальных сожгу, чтоб не расплодились. Сенсация будет всемирного масштаба.
    Тут начавшаяся лекция по уфологии была прервана появлением Стремина. Таким взволнованным и напряженным Климов и Пофлотский его еще видели. Профессор пробежал взглядом по комнате и произнес:
Господа! У меня новости, которые,  по-видимости, вносят иной поворот в события.
И какие? К нам едет ревизор? - возмущенно съязвил Климов. Настроение после вчерашнего провала у него было ужасным.
От Пирата новости есть. Он приснился мне сегодня и выдвинул ультиматум: если я сегодня ночью не принесу в лес те материалы, по которым я искал клад, могут пострадать люди. Причем, сделать я это должен один, без помощников.
Не знаю — ответил Климов- Ты, похоже, просто перегрелся. Не мудрено так-то. Выйдешь один в лес, Пират тебя также выпотрошит, как коров и куриц. И конец профессору Стремину. Мало ли, что кому приснится.
Постойте -встрял Пофлотский — Возможно Владимир Иванович выбран контактером! Во сне инопланетяне общаются с нами через него. Видимо, им нужны материалы профессора. Они решили показать, на что способны, а потом выдвинуть ультиматум!
А вдруг это все-таки правда, и ночью  Пират примется убивать людей? Что тогда? -  Стремин не стал говорить КТО конкретно может пострадать.
Все не так уж плохо — возражал Климов — мы ему ногу-таки отхватили! Так и башку снести можно теоретически! А так, и пуля его не берет.... зараза!
Голова-головой — отвечал профессор — в «Сонной лощине» Всадник, ввобще, без головы был, а что выделывал. Может, Пирату нашему и тело-то не нужно, на расстоянии силой мысли убивать способен, дух бесплотный. А все эти пляски по конюшням с крючками, чтобы мы-дураки боялись...
    Тут в кабинет Пофлотского вбежала женщина. По ее виду было понятно, что невероятно беспокоится.
Эй, Пофлотский, Никита Палыч, второй день ищу Вас! Все найти не могу. По лесу, говорят, бегает Бармалея какого-то ловит! Не врач, а наказание....  А у меня дочка болеет сильно. Надя Федорова. Температура, бред.... это самое.
Стремину поплохело еще больше. Он увидел, как произнесенные им недавно, слова тут же обретают воплощение, как пророчества Дельфийского Оракула. А может, это та неведомая сила, которую он по незнанию пробудил, теперь управляет судьбами участников этой истории. Некая, скажем, показательная порка, чтобы было неповадно рыскать по лесам и выкапывать не тобой зарытые сундуки.  Теперь пострадала еще Надежда, по собственной воле впутавшаяся в эту историю.
      Женщина повернулась к профессору:
Это вы Владимир Стремин?
Да, это я.
Не знаю, что Вы такое с нашей девкой сделали, но теперь она болезная совсем лежит. Не встает, бредит. Все Вас зовет! Хоть бы каплю совести имели, ей Богу! Жена, поди, дома ждет, пока Вы тут за каким-то Бармалеем охотитесь?
Начнем с того, что единственное, что я сделал Вашей дочери, это рассказал ей о своей работе. Я ученый-археолог. А когда она собралась уходить от меня, к ней стал приставать пьяный хулиган, которого Вы и Ваш муж пророчили Надежде в женихи. Пришлось защитить ее придоставить место для ночлега. А утром, дорогой участковый Сковорода даже не удосужился разобраться в произошедшем. Даже потом ничего слушать не хотел.  И никакая жена меня не ждет. Я не женат и никогда не был. А охочусь не за Бармалеем, а за Пиратом. С доктором Айболитом меня прошу не путать.
   У Надиной матери возникла мысль, что профессор далеко не так плох. А по факту: одинокий молодой ученый из города. И, судя по виду, практически не пьющий. Это всяко лучше, чем непросыхающий ПТУшник, который затесался в собутыльники к ее мужу. Женщина предложила Стремину проследовать вместе с ней и Пофлотским, объяснила все тем, что девушка очень хочет видеть профессора.


Все четверо вышли из амбулатории, Климов куда-то повернул, а остальные направились к Наде. За поселком, на бывших пасеках «Красного Пчеловода» жгли туши убитого ночью скота. Воздух был пропитан резким запахом горелого мяса, небо было уже по-осеннему тяжелым и холодным. Голодное воронье слеталось поживиться никому не нужными потрохами. Лишь невдалеке у колонки кто-то стирал резиновые коврики для стоявшей рядом красной «девятки», из динамиков которой доносилась оптимистичная песня Леонида Агутина:
Полдень, жаркий полдень, город и в порту причал,
Босоногий мальчик окурки собирал,
И толпа прохожих разных кож и вер, и стран
Разноцветные монеты сыпала к ногам.

Было время много лет назад,
Был мальчишка тот счастливей всех на свете.
Было время, кто-то был богат,
Кто-то был свободен, словно южный ветер. 

Надин отец уже успел изрядно принять «на грудь», так что валялся в беспамятстве около забора. Он всегда уходил от проблем подобным образом. И теперь, лежал лицом в грязи, иногда издавая какие-то невнятные звуки. Пофлотский и Стремин зашли в комнату Надежды. Девушка была в очень плохом состоянии. Дыхание было тяжелым, частым, было видно, что практически все силы успели покинуть ее.  Надя уже не бормотала, а только иногда открывала рот, размыкая свои пересохшие губы.
Профессора Стремина все не покидала мысль о той страшной неведомой силе, которую он пробудил. Все больше перепоняло его чувство стыда и ответственности за содеянное. Он видел, как Пират, или кто там за ним стоит, умеет находить и уничтожать своих жертв на расстоянии, там где ему заблагорассудится и кого ему заблагорассудится. Поэтому он, Владимир Стремин, должен отправиться в лес сегодняшней ночью и выполнить, что ему было велено. Черт с ним, с дневником! Пусть эта образина подавится им!
Надежда медленно пришла в себя и стала открывать воспаленные глаза. Первым, кого она увидела, был склонившийся над ней Стремин, а за его спиной стоял напряженный Пофлотский. Девушка подняла ослабшую руку и потянула ее к профессору. Стремин сел на край кровати, поближе. Тряссущаяся рука прикоснулась к его небритой щеке. «Что ты делаешь со мной?» - подумал профессор, но чувство было сильнее его, уже намного сильнее. К тому же, он не знал, будет ли жив завтра утром. Если перед ним открывается западня, то завтра в самом лучшем случае, местные найдут остатки недоеденного трупа. Но и Надежда может пострадать точно так же. Никто не может сказать, что будет завтра. Наконец, профессор Стремин просто не мог иначе... Он засунул руку под  спину Нади помог ей сесть. Дальше все пошло по чистому наитию: поддержка перешла в объятия, взгляды обоих  встретились....  А дальше, был поцелуй. Это был первый поцелуй и для Стремина, и для Надежды... В этом они были совершенно равны между собой.
Обещай, что приедешь за мной через год — пробормотала Надя.
Стремин не мог ничего обещать. Он уже не был хозяином собственной судьбы. Но с губ само собой сорвалось:
Обещаю...
   
     Вечером в комнате профессора собрались: Климов, Сковорода, Пофлотский Казбек и Абдулла. Решался вопрос, что делать предстоящей ночью.  Прошлая бойня заставила народ всерьез забеспокоиться, и по Округе нечали возникать отдельные очаги сопротивления, но только здесь знали причину происходящего.
Я должен пойти в лес и отнести дневник Пирату, так как он велел. - начал Стремин — Мы уже уведели на примере Надежды Федоровой, КАК Пират может действовать на расстоянии, именно ее я и видел во сне, как самую первую жертву среди людей.
Я не прощу себе этого, товарищи, если не вызовусь добровольцем! - ответил Климов.
Это невозможно, по условиям Пирата это сделать могу только я.
А может, мы организуем прикрытие? Вдруг это ловушка или что-то пойдет не так? - поинтересовался Сковорода.
Я должен идти один, без всякой свиты. Вы лучше подумайте, как защитить поселок, если Пират все равно нападет.... Всякое может быть.
Знай, Владимир - обратился к не му Пофлотсктий — Если  с тобой что-то случится. Если Они готовят для тебя ловушку, то клянусь Молотом Граптора и Лунами Вотана, ты будешь отмщен.
Командир, а мы ведь тоже шайтана копали с тобой! - выкрикнул Казбек- И нам нельзя помочь?
Нет, нельзя! Оставьте меня одного, мне надо собраться  с духом. Готовьте оборону!
        Стеремина оставили в одиночестве. Он вытащил из чемодана то, что все эти долгие годы берег и лелеял — дневник Алехандро Диаса. Сегодня глава в жизни профессора, связанная с ним должна закончиться, как, возможно, и сама его жизнь. Но он обещал Наде вернуться. Значит, должен сдержать обещание.
       Стремин нервно курил сигарету за сигаретой, чтобы немного уйти от самых темных мыслей пришлось включить телевизор. Шла очередная серия «Макса Кюхера»: Макс Кюхер напряженно шагал по коридорам Рейхсканцелярии к кабинету самого Зальцберга и листал компроматное досье  на верхушку Рейха. Стоящие на постах ССовцы, как ни в чем не бывало, кидали «зигу» проходящему оберштабскиндеркампфвагенфюреру. Потом сам Зальцберг и Аршлихер смотрели пропагдистскую ленту о новом немецком супертанке. И тут, похоже, денег у создателей сериала о Кюхере не хватило, потому что сцену с супертанком в аккурат вырезали из детского фильма-сказки.
Фу, какая дрянь — решил Стремин — Еще перед смертью такое глядеть буду! И выключил телевизор. Да и время уже поджимало. Пора было отправляться. В темноте надо еще было до полуночи отыскать место, где был раскопан злосчастный сундук.
    
      Вся Округа в тот вечер далеко не готовилась отходить ко сну. После перенесенного прошлой ночью, Пират, нападающий на скот, перестал быть чьим-то частным делом, людей стала объединять небывалая солидарность. Жители вооружались вилами, топорами, косами и выходили на улицы, нести нелегкую вахту. В огородах разжигались костры, в переулках сооружались баррикады, укреплялись подходы к  хлевам, курятникам и прочим обиталищам домашних животных. Даже безразличная сельская шпана стала организовано готовиться к защите. Вести о Пирате долетели и до находящегося в десяти километрах от Округи поселка Недалечье, где народ тоже усилил бдительность и готовился к принятию самых отчаянных мер по защите. Так бывает, к сожалению, что объединить людей может лишь общее горе, общий враг, угрожающая всем опасность.
    Пофлотский после утреннего визита навещал Надю еще раз. Температура снова поднялась и начался бред. Он сообщил матери девушки, что если состояние к утру не удастся улучшить, придется вести в район — в стационар. Хотя, он просто не говорил правды. Правды о том, что Надежда — заложница Пирата. Если профессору Стемину удастся выполнить поставленное условие, то она поправится, а если нет, то неизвестно, что их всех ждет.
    Профессор  Стремин шагал по улицам поселка. С ним был весь его арсенал: дневник, карты, рамки, компас и фонарь. Мимо мелькали фигуры суетящихся жителей. В голове главной была мысль о том, что необходимо, чтобы все получилось: на кону стоит огромная цена. Эти бедные люди, готовые теперь стоять до конца в битве со злом, которое он, Владимир Иванович Стремин, имел честь пробудить, бедняжка Надя, которая так наивно, по-детски, в него, Стремина, влюблена. Необходимо справиться.... Профессор мысленно молился, просил у Бога прощение за свою гордость и самонадеянность. Он думал, что если вернется живым, начнет жить иначе.
     Округа осталась позади, впереди открывалась бездна темного леса. Небо было затянуто облаками, все было окутано кромешной темнотой. Под ногами шелестели опавшие листья. Главное — не сбиться, не заблудиться. Благо — пока  идти  по протоптанной грибниками дорожке. Профессор вышел на просеку. Дальше надо было отыскать  бумажные отметки, которыми в ту злосчастную ночь он, Казбек и Абдулла отмечали путь. Стремин прошел по просеке и с трудом в свете фонарика разглядел уже присыпанную листвой бумажку. Дальше — через чащу за следующим и следующим маркером. Через некоторое время впереди удалось различить зловещий алый свет и черный человеческий силуэт. Это Пират стоял около сундука и ждал профессора. Сердце Стремина колотилось, чуть не выпрыгивало из груди, колени тряслись, но он шел вперед с Надиным именем на устах. Наконец он приблизился к Пирату. Пират выглядел иначе, чем  раньше. Крючьев не было, были нормальные кисти рук,одетые в черные перчатки, вместо оторванной в бою ноги — деревянный костыль, повязок не было, как угля и червей в глазницах, обе глазницы были пусты. Пират положил Стремину руку на плечо и заставил замереть прямо перед собой, так, что нельзя было двинуться. Эти пустые глазницы уставились прямо в лицо профессора, смотрели прямо в душу, сверлили насквозь. Такой ужасный взгляд, взгляд самой смерти, вынести было невероятно трудно. Но Стремин был вынужден терпеть. Дальше в горле Пирата что-то начало шевелиться, рот открылся, и из него показалась голова змеи. Черная гаюдюка выползала на Стремина: на плечо, а потом обвилась вокруг шеи. Многие бы уже умерли от разрыва сердца, но Владимир Иванович держался, он знал, что страдает за свои ошибки.  От дикого ужаса началось полное беспамятство, вся жизнь пробежала единым потоком. Непонятно сколько времени прошло, как Пират засосал змею обратно в свою утробу, поднял руку с плеча профессора и движением головы указал на сундук. Стремин достал дневник и  отправил тетради темно красную бездну, которая зияла под крышкой. Тут же раздался утробный голос. Он исходил не от Пирата, а звучал внутри сознания профессора. Это был внутренний, но не его голос:
Вот и отлично. Теперь ты видишь, к чему приводит безответственность. Можешь быть спокоен: больше никто не пострадает, девочка поправится. А ты, если еще раз займешься чем-то подобным, поплатишься сполна. И никакая твоя магия тебе не поможет. Я буду впредь следить за тобой и изредка напоминать о себе, чтобы ты не забывался. Ступай, профессор Стремин.
 Пират схватил профессора за плечи, развернул спиной к себе и отвесил пинка так, что Стремин упал на землю лицом вниз. В ужасе, он быстро поднялся на ноги побежал скозь темноту в сторону просеки. Оглядываться было жутко. Отблески красного свечения долго маячили сзади.
Наконец-то заветная просека, самое страшное уже позади. Стремин оглянулся и заметил, что на небе светает. Он посмотрел на часы: раннее утро, это значит, что Пират держал его в ужасе большую часть ночи.  Профессор двинулся к опушке. Впереди, между деревьев можно было разглядеть, как над поселком всходило солнце. Сплошной панцырь тяжелых облаков рвался и было видно чистое, но холодное голубое небо...
Стремин вошел на улицу Отца Народов. Людей на ней не было. Похоже, что убедившись, что ночной атаки не будет, люди успокоились и ушли по домам. Владимир Иванович решил пройти мимо надиного дома. Сильное беспокойство за девушку еще овладевало им, несмотря на сказанное Пиратом.
Дверь в дом Федоровых была открыта настежь, что заставляло волноваться, и Стремин не смел пройти мимо и вошел внутрь. В одной из комнат было слышно, как сопела мать, отца не было ни видно, ни слышно; по-видимому, продолжает запой у друзей. Стремин толкнул дверь в комнату Надежды. Девушка  не спала, сидела на кровати, обняв колени. Было видно, что болезнь отступила, но вид Нади был еще очень и очень слабый. Увидев Стремина, она улыбнулась. Профессор уселся на край кровати и тихо сказал:
Теперь все будет хорошо. Выздоравливай. Через год заберу тебя в город, будешь учиться, там где захочешь. Я все устрою.
Надежда потянула руки к Стремину и обняла его....
    
     Весть о том, что Пират повержен быстро разлетелась по Округе и Недалечье. Верные, незлопамятные, друзья  постарались, чтобы имя профессора Стремина запечатлелось в народной памяти как имя освбодителя. Все, кто знал, откуда взялся Пират, молчали об этом, а о том, что с ним справился именно Стремин — постарались донести до каждого. И всякий потрудился найти то объяснение, какое было ему больше по душе. В Недалечье рассказывали, что видели, как после изгнания Пирата, свиньи, пасущееся на лугу, начали прыгать с обрыва в реку, а в Округе некоторые утверждали, что ранним утром лицезрели, как над лесом взмыл в небо неопознанный летающий объект.
    
     Профессор Стремин шел на станцию. В руке все тот же чемодан, все тот же плащ, берет и очки, но  внутри то, что совсем изменило  его. Ехав сюда, он не мог и подумать о таком повороте судьбы. И теперь профессору было совершенно плевать на то, что подумают те, кто смеялся над ним. Плевать было и на то, что многолетний проект по поиску ацтекских жертвенных чаш обернулся провалом. Чаши Стремин не нашел, но он обрел себя вновь, обрел любовь, преданных друзей. Мысль о том, что он вернется сюда через год за Надей была теперь куда более главной, нежели мысль о том, в какое русло теперь повернет его карьера в археологии.
     Стремин зашел в электричку вместе с небольшой группой пассажиров, видимо, дачников, возвращавшихся из Округи в город. Он сел на свободную скамейку. Поезд тронулся, Округа проносилась перед взором профессора, каждая ее улица теперь стала для него родной. У проходящего мимо вагонного продавца профессор купил журнал, развернул  и стал пытаться читать.  Но вдруг появилось, чувство, что кто-то сзади упорно смотрит на него. Профессор повернулся и увидел знакомое лицо: «Надя!»