Глава 3.
Говорить мы не могли – зубы стучали, тело судорожно дергалось, каждая часть в каком-то своем ритме, по позвоночнику иногда пробегал ледяной ручеек близости неприятностей. Никита несколько минут пытался отсчитать нужную сумму за проезд. Водитель уже коситься начал в сторону таких странных пассажиров. Но мы даже улыбнуться ему не могли… И пока возвращались домой, в головах прокручивалась сегодняшняя история. Вытащил нас из подземного плена тот, кто и запер: Ашотик!
… Когда мы осознали весь ужас случившегося, Ашот всплеснул руками:
- Ну, вот… Вот теперь здесь и будет наша братская могила!
- Заткнись, Ашот! – Никита хрустнул пальцами. Мерзкий звук. Терпеть его не могу. Но сейчас меня не передернуло от него, потому что гораздо противнее было ощущение липкого ужаса. Сразу же холод подвального помещения просочился под куртку, сырым дыханием вполз за воротник. Пальцы примерзли к фотоаппарату, которым я хотела щелкнуть надписи на всех этих склянках. Кроме того, мальчишки еще нашли книгу. Страницы слиплись, перевернуть их было невозможно. Друзья попробовали прочесть, но света было недостаточно. И я решила, что можно разобраться в тексте дома по фото. Вынести книгу отсюда было практически нереально: она отсырела, весила целую тонну. Я старалась не думать о том, что по моей вине мы опять вляпались в передрягу. Пыталась придумать вариант прокопать выход на поверхность. Два ярких луча от фонарей как бешенные носились по стенам и потолку – ребята искали запасной выход из братской могилы.
- Ашот… А что ты сделал, когда пошел к лестнице? Может, рукой за что-нибудь схватился?
Перепуганный одноклассник вернулся к столу в центре комнаты. Сосредоточился. Пошел к ступенькам, споткнулся нарочно на том же месте, что и в прошлый раз. Чуда не произошло.
- Погоди, ты правой ногой споткнулся?
- Какая разница! – В бешенстве воскликнул Ашот, но потом повторил маневр. Только зацепил ступеньку левой ногой. Теперь его качнуло вправо, он ненамеренно сильно наступил на круглый выступ на ступеньке. И наверху послышался шорох отъезжающего шкафа. И отчаянный лай обезумевшего Боцмана. Он снаружи понял, что мы не случайно застряли в мрачном доме. Бедняга! Когда мы выбрались из подземельного плена, у него весь нос был в земле и лапы – пытался рыть к нам ход. Как же он нас облаивал и обнюхивал! Со всей собачьей преданностью и со всем своим недовольством мудрого старого пса. Мы промчались вниз по ступенькам холма, нещадно ломая ветки кустов, потом взлетели на противоположный холм, не останавливаясь. И только тут ребята глянули на меня и покатились от хохота. Я оглядела себя: оранжевый халатик в синий горох смотрелся как-то очень уж забавно на фоне первого ослепительного снежного покрова. Пуговицы выскальзывали из замерших пальцев, когда я попыталась быстренько разоблачиться.
- Анька, ид-ди так! Типа из больницы сбеж-жала, - выстукивал Ашот зубами, - а мы – сопровождение…
Несколько минут мы хохотали как одержимые. До слез. Потом показался автобус…
… Уже дома у Никиты Протасова мы расслабились, согревшись горячим чаем и бутербродами. И могли спокойно все обсудить.
- Ребята, это хижина химика какого-то доисторического. Эдакая дачка в ближнем Подмосковье.
- Ближнем?.. Кит, лет тридцать назад, я читал, это было та-акое дальнее Подмосковье! А до революции вообще там были сплошные леса, - Ашот намазывал уже пятый бутерброд маслом, но это не мешало ему щеголять эрудицией.
- Но, - я немного задумалась, - не похоже, чтобы этот домик был просто жилой дом. Он скорее всего служил для какой-то определенной цели. Там наземная-то часть очень маленькая. Думаю, Никита прав. Это именно дачка такая. И основное – это подземная лаборатория. Надо бы выяснить, что он там делал. Хозяин странного подвала.
- Надо просто сообщить куда надо о нашей находке. И пусть разбираются. Я туда больше не полезу. Хоть режьте!
Нашему Ашоту при рождении было выдано осторожности втрое больше, чем остальным. А мы с Никитой переглянулись, и я поняла: один единомышленник у меня есть! Надо еще разок вернуться, чтобы понять…
- Вдруг там есть сокровища какие-нибудь, в конце-то концов. Возможно никто до нас не находил этого подвала. А химик этот там сбережения хранил от жены и детей…
- Химик?..
- Да, похоже, что химик… У меня сестра в колледже учится, рассказывала иногда. Кстати, у нас тоже скоро химия начнется… Да, а что вы там говорили про клад? Это возможно? Тогда мы будем богатенькие Буратинки – за найденный клад дают вознаграждение.
Ашот тяжко вздохнул. Мы понимали, что сейчас в их семье денежный вопрос стоит острее, чем у всех нас. И именно поэтому он не поехал со всеми в Питер. И хмурился всегда при любом сборе денежных средств в школе. И тихо мечтал о хорошем телефоне, своей личной комнате и котенке какой-то чудной породы. Лысая, но страшно дорогая порода. Гадость, по-моему, но ему нравились такие лысята.
Поболтав еще немного, перекинули мои фотки с телефона на комп к Никите. Даже отсматривать некогда было – мне нужно было Женьку забирать: она сегодня в гости к подружке пошла. Мама велела забрать ее в шесть вечера.
Вечером Никита мне позвонил и прохрипел:
- Анька, я тебе перекину сейчас твои фото. Это бред какой-то, что там написано. Этот химик был больной на голову, точно.
- Почему?
- Я полвечера пытался понять его почерк. Это что-то вроде дневника опытов. Как мы на биологии делали. Делаешь опыт – и в тетрадь записываешь. Помнишь?
- Ну?..
- Сейчас. «Водород Хлорович с глиноземием дадут Глиноземия Хлоровича», или вот еще: «унцию царской водки смешать с…» я не разобрал с чем, но получился у него «дымный кислый газ». Не понимаю, если это описание опытов, то должны быть точные размеры, формулы какие-нибудь…. А то речь про какие-то «драхмы серебра», «унции морской кислоты»… И все в рисунках каких-то, типа смайликов.
- Ну, и чего ты так кипятишься? Может, он шифровал что-то! Чтоб конкуренты не узнали.
- А… Ну, может быть…
- А чего ты так странно говоришь?
- Охрип, горло болит. Давай, до завтра…
Лариска, умница и красавица, влюбилась! И выпала из нашей компании, похоже, надолго. В их волейбольной секции появилась новенькая. А за ней всегда заходил брат. Лариска голову потеряла. Летала, порхала, забросила учебу, только на тренировки бежала в любую погоду. И мы как-то реже стали пересекаться. Андрюша должен был помогать матери – та попала в больницу, да не в нашем, а в соседнем городе. Вот он и мотался туда – то лекарства отвозил, то еду. Нас осталось трое. Моя мелкая и везде сующая нос сестренка Женька сейчас была в полном неведении наших приключений. И это здорово! Я за нее так боюсь….
Ашот договорился о встрече с двоюродной сестрой на вечер среды. И мы повезли ей фотки в общагу, потому что комп у нее был сломан, а так хотелось ее комментариев к произошедшему в подвале, раз она химик. Мы захватили с собой планшет с фото.
Сказать, что Аминат удивилась, просматривая по несколько минут некачественные фотки, - только время зря терять! У нее реально отвисла челюсть.
- Где вы это фотографировали?
- А что?..
- Ашотик, если это музейные экспонаты, то все в порядке. Но я сужу по слоям пыли и ненормальному, немузейному освещению. Вы нашли старинный манускрипт, или … целую лабораторию?
Блин! Рассекретила просто на раз. Что делать?
Пришлось ей открыться. Так просто она не выпустила бы тайну из своих рук. На выходные мы договорились взять ее с собой. Вынудила! В субботу был третий заход в домик с подвалом тайн. Нас было уже четверо исследователей. Боцмана с собой брать не стали – лапу поранил.
- Аминат, только, давай договоримся: ты никому пока! никому! ничего не рассказываешь! – Ашотика трясло от важности, таинственности и одновременно боязливости.
Мелкая и противная снежная крупа больно колола лицо. Даже людей на улицах мало – никому в такую погодку и в выходной выползать из теплых кроватей не хочется. Мы шли сосредоточенно, как на работу. А я все размышляла над словами сестры Ашота : «Химики только недавно стали пользоваться едиными формулами, а век назад все опыты записывали примерно так, как вы сфоткали…» То есть, этому подвалу 100 лет?
На лестнице-спуске мы нашли следы, абсолютно свежие. Кто-то еще ходит в наш дом? Наше секретное место раскрыто?
Продолжение: http://www.proza.ru/2013/08/17/546