Историческая зарисовка.
В Стокгольме и до наших дней сохранилась практика
проводить учения среди горожан и прятаться в бомбоубежище,
спасаясь от Русской атомной бомбы…\автор\
В этом 2012 году, мы вспоминаем события двухсотлетней давности. С гордостью, с эстетическим удовлетворением, ибо та война 1812 года была и в самом деле «театром военных действий», в котором наши пращуры искали героической смерти под вой картечи в яростных кавалерийских атаках. Это были времена, когда отчаянные дуэлянты
в грош не ставили цену собственной жизни. Это были времена, когда никакие горы злата не помогали смыть с чести офицера грязных пятен.
«Не то, что нынешнее время…» Убедился бы поэт, с грустью прослушав блок безрадостных, удручающих новостей.
Нынешний мир не терпит романтиков. Он пронизан корыстью. С неравенством, людей не просто пытаются примирить, его внедряют в сознание как атрибут нормального социального явления.
Денежные мешки из-за Атлантики продолжают перекраивать мир под свои представления о справедливости и целесообразности.
На сегодняшний день разыгрывается ближневосточный спектакль, когда страны региона, одна за другой ставятся в известную позицию и с потрясающей обреченностью позволяют производить над собой любые действия насильственного характера. Тунис, Египет, Ливия, Сирия и что теперь…Иран?
Так решаются на сегодня вопросы геополитики. США сами бесконтрольно печатают зеленые бумажки, и, с их же помощью, под фиговыми листиками международных согласованных инициатив, травят непокорных алчными псами войны. Израиль, как «государево око», наблюдает за обстановкой в нефтяных закромах.
Цинизм достиг потолка. Когда 11 сентября на Америку обрушились авиалайнеры, это трактовалось, как атака террористов. Убийство членов законного Сирийского, Ливийского, правительства, интерпретируется теми же политиками как акт борьбы оппозиционеров за справедливое будущее страны… Двойные, тройные стандарты… Коррупция…
В Госдепе заполняют всевозможные списки, пытаясь создать
видимость справедливой борьбы за общечеловеческие ценности, тогда как на деле, обнаглевшие янки развлекаются глобальным сафари, вовлекая в него подсевших на фальшивую «зелень» европейских святош.
Не унывай, читатель. Есть лекарство от мерзости современной политики. Это экскурсии в историю. В нашу, русскую историю, на страницах которой наша родина не запятнала себя ни работорговлей, ни жестокими колониальными войнами ни еще, какой бы то ни было формой алчной, кровавой агрессии.
И вообще, в нашем потребительском угаре, нам давно необходимо признаться себе в том, что измельчали мы, потускнели в сравнении с предками. Сама мужественность девальвировала до уни секса…
Нынешние гнусности людей, творимые ими во имя злата, отходят на второй план, становятся неважными, когда читаешь исторические документы прошедших лет. О том обществе, в котором слово честь, было как имя Бога. О тех временах, когда крепкие кулаки вышибали ростовщикам-менялам их крысиные челюсти.
Об отваге путешественников, когда моряк, тысячу раз рискуя жизнью, обходил на разодранном шлюпе мыс Горн и получал из рук шкипера вожделенной золотое кольцо, а потом в пропитанном кровью и спиртом портовом кейптаунском кабаке хмельные размалеванные биксы с уважением прокалывали ему ухо шилом и вешали это кольцо, преклоняясь перед смелостью и бесшабашностью отчаянного контрабандиста.
Это были времена! Времена заслуженной, вожделенной славы. Времена мужественных поступков. Теперь некоторые мужчины вешают на себя кольца, не обременяя себя ответственностью перед окружающими и самим собой. Да что там кольца!?
Ладно, к черту кольца! Сегодня я хочу с удовольствием рассказать об оном эпизоде довольно мало известной войны. А именно, войны России со Швецией 1808-1809 годов.
14 июня 1807 год. Русская армия разгромлена гением корсиканца в битве при Фридланде. Поникла поседевшая голова генерала от кавалерии графа Леонтия Леонтьевича Беннигсена… А совсем недавно при Прейсиш-Эйлау его имя заставляло заносчивого бомбардира впадать в меланхолию.
Однако француз, подписывая мир в Тельзите улыбается и берет озадаченного императора Александра под локоток. В приватной беседе, он сообщает своему визави, что не будет чинить препятствий честолюбивому Русскому императору на севере, а напротив, поможет в борьбе против зарвавшегося в англофильстве Густава 4, короля шведского. Блеск в глазах русского императора с головой выдает его тайные намерения.
Таким образом Россия и Франция объединяются против общего врага Великобритании в континентальной блокаде.
Английский же лев, наглым образом пожирает Датский военный флот, предприняв всего одну экспедицию. Но Датский и Голштинский дворы родственны российскому императорскому дому! И летит в Альбион депеша с имперским вензелем на печати. Тщетно. Отказываются островные пираты вернуть награбленное Дании. А швед ставит свой Стокгольм, вместе с послушной финской провинцией на английскую корону. Порты для англичан не закрывает, а наоборот, обкладывается английскими кораблями с моря. Готовое дело, война! А хитрый лев еще и подбрасывает в огонь промасленную пеньку в виде военной дотации шведам в размере миллиона фунтов ежегодно!
Эх Густав, Густав! Ну прямо «…глупый бес под кобылу залез, поднатужился…» и дальше по тексту.
Яков Петрович Кульнев.
Март 1809 года. Шел второй год войны. Корпус князя Петра Ивановича Багратиона занимал Аландские острова. После совещания между ним, военным министром графом Аракчеевым и блестящим гусаром генерал-майором Яковом Петровичем Кульневым, отряд под предводительством последнего, вышел из города Сигнальскера в ночь с 6 на 7 марта. В вылазке участвовали три эскадрона гродненских гусар. Это были 72 всадника майора Гирша, 50 всадников шефского эскадрона и 50 ротмистра барона Гротгуса. С ними в отряд были включены двести казаков, среди которых были представители как донского, так и уральского казачества. Накануне Кульнев собрал офицеров и сказал следующие слова:
- Поход до шведских берегов венчает все труды наши. Сии волны - истинная награда, честь и слава бессмертная! Иметь с собою по две чарки водки на человека, кусок мяса и хлеба и по два гарнца овса. Море не страшно тому, кто уповает на Бога. Отдыхайте, товарищи!"
Они стояли возле мельницы на берегу грозного Ботнического залива. Лед был вылизан до синевы старанием промороженных северных бореев. Гусары похлопывали коней по заиндевевшим гривам и посмеивались вчерашнему анекдоту. Накануне поручик Измайлов и поручик Фон Косс ахнули на двоих дюжину бутылок шампанского, коротая вечерок за игрой в штосс. Во время игры фон Косс высказал озабоченность перед грядущим походом, в том смысле, что не отослал жене распоряжений. На эти слова, Петя Измайлов, известный в полку кутила и дебошир, хлопнул немца приятеля по плечу со словами:
- Сашка, да ты только подумай кто мы и кто они! Мы Россия, а они кто? Какая-то Шве-еция.
-Россия!- И он поводил руками, показывая огромность родины.
-И какая-то Швеция…-При этом он делал весьма неприличный жест.
После этого, он стал без конца повторять эти слова, Россия и Швеция и громогласно хохотать. Всех перебудил. Всех принудил к хохоту, а сам внезапно повалился на ломберный столик, разбросав карты и скончался от удара. Его мертвое уже лицо, все еще хранило умиленную улыбку.
В 2008 году мне довелось побывать в Стокгольме в качестве туриста. Совершая популярный исторический экскурс, наш гид, молодая эстонка, сообщила, что после 1809 года Швеция прекратила участие в европейских военных авантюрах. Меня заинтересовали обстоятельства, при которых это случилось, и я обратился за разъяснениями. Они были лаконичными. В марте 1809 года
среди гуляющих между ратушей и королевским дворцом горожан, пулей пронеслась весть. На окраинах столицы бесчинствует десант из русских гусаров и казаков. В одно мгновение город опустел, словно от вековой эпидемии.
Это потом, они свергнут Густава, не простив ему тот позор, и провозгласят на трон Карла Тринадцатого, но в тот роковой день никто не думал о возмездии. Каждый думал о себе. И то сказать, русские казаки в городе!
А эскадроны Кульнева летели по льду как по воздуху, наметом перелетая брошенные отходящим шведом обозы. След в след настигали отступающих. Наконец появилась береговая линия и снующие по ней фигурки в синих мундирах. Среди солдат Густава, высокими цилиндрами выделялись финские егеря. С радостными возбужденными лицами вклинился отряд смельчаков в ряды береговой обороны и смял их. В коротком бою было захвачено 80 пленных. Затем, героический отряд рассыпался в пешую цепь, для создания видимости множества атакующих, и выслал в стоящий перед ними город Гриссельгам парламентера с предложением сдать город.
Кульнев вел коня в поводу, хотя несомненно прихрамывал после боя от небольшой раны. Он вспоминал и вспоминал тот момент, от которого его пожизненно мог исцелить лишь бокал ядреного пунша.
В кровавой горячке, генерал не заметил опасного выпада шведа слева. Его собственная сабля увязла по правую сторону, он потянулся к правой груди, туда, где между теплым меховым доломаном и ментиком был упрятан один из заряженных седельных пистолетов, однако момент был упущен и развязка близка, ибо дуло шведского мушкета уже было направлено в грудь генерала. Вот в этот момент и вступился за своего подопечного его ангел хранитель. На этот раз в лице Алексея Шеповалова, поручика, присланного к ним из второго Санкт-Петербургского Гешова драгунского полка. Сюда на север, поручик был приписан «…Во остужение дьявольского нраву…» его полковым командиром Усольцевым. Дуэльные истории выстроились следом за поручиком верстовыми столбами.
Так вот, в тот момент, когда вялая рука генерала, запоздало ложилась на отделанную белой костью ручку седельного пистолета, черной тенью налетел драгун Шеповалов и буквально развалил шведа надвое хлестким ударом своего чудо палаша.
Утром того же дня в ставку Багратиону полетел рапорт Кульнева:
«Благодарение Богу - честь и слава русского воинства на берегах Швеции. Я с войсками в Гриссельгаме воспеваю: "Тебе Бога хвалим!"
И наверное, какой-нибудь корнет, не удержав в себе юношеской горячности взял под команду небольшой отряд донских казаков и ринулся преследовать отряд шведской кавалерии, и настиг его недалеко от самого Стокгольма. И в честной схватке отбил у врага обоз с английским бренди и шотландским виски. Наверное, это они навели шороху под стенами шведской столицы. Мы не знаем. Мы фантазируем, но мы точно знаем, что по сегодняшний день, никогда более швед не поднимет оружия против русского солдата.
И этого достаточно. Урок был преподан.
Но погода стала меняться, и лед начал таять. И вот уже мчится, прижимаясь к конской вытянутой шее корнет Глебов с донесением генералу Кноррингу, и тот отдает немедленное распоряжение о возвращении отряда.
Обратная дорога, по тонкому льду оказалась куда более опасным путешествием, однако 9 марта, героический отряд вернулся в Сигнальскер.
По воле Александра первого была отлита специальная медаль «За переход в Швецию 1809 год». 200 штук. Для ношения на голубой ленте. Нижние чины были жалованы серебром.
За весь поход, отряд потерял всего лишь четверых человек. Кульнев получил Святую Анну первой степени. Барон Гротгус был награжден орденом святого Владимира 4-й степени, а его товарищ майор Гирш получил Святого Георгия. тоже четвертой степени.
В результате войны, Швеция уступила России Финляндию и Аландские острова.
«…Да, были люди в наше время, не то, что нынешнее племя, Богатыри!...»
М.Л. Булатов
Да, это были другие времена и это были совсем другие люди. В той же войне, в 1808 году шведы пленили под Револаксом раненного русского генерала Булатова. Ему была оказана помощь в излечении от серьезного ранения, а потом, в имении одного шведского вельможи, где был расквартирован егерьский полк, за гостеприимным столом пленному предложили свободу с единственным условием, не принимать участия в войне против Швеции. Через некоторую паузу раздался сначала сдержанный смех пленного генерала, а затем и его шведских хозяев. Затем Михаил Леонтьевич Булатов был отпущен в Россию безо всяких условий.
В заключение, вновь обращаясь к юбилейному нынче 1812 году, хочу рассказать о последних днях жизни и борьбы Якова Петровича Кульнева.
Прикрывая силами гродненского полка подходы к Санкт-Петербургу, он, так распорядился последними днями собственной жизни:
2 июля 1812 переправился с двумя полками и артиллерийской ротой через Двину, чтобы произвести разведку, застал врасплох два французских полка, разбил их, оставив до 300 французов ранеными и убитыми, 200 из них пленил, среди прочих генерала де Сен-Женье. 13 июля вновь рассеял несколько французских отрядов, взяв в плен 432 человека, от которых узнали, что Наполеон пошел на Себеж. 17 июля 1812 года у деревни Клястицы вытеснил французов из местечка Якубово, 19 июля в Клястицком бою взял 900 пленных французов и весь обоз маршала Удино, затем, преследуя неприятеля, переправился через Дриссу.
На следующий день, этот отчаянный гусарский генерал, о котором через день, лишь узнав о смерти, Бонапарт отпишет своей Жозефине буквально следующее: «…Вчера убит Кульнев, лучший русский офицер кавалерии…»
Это был один из первых русских генералов, сложивших свою голову за отечество. В начале августа этого года, на родине героя в городе Лудза в Латвии, ему был поставлен памятник.