«Проклятие Петру» - Чичибабин Б.А. (1923-1994)
http://chichibabin.narod.ru/v028.htm
Будь проклят, император Петр,
Стеливший души, как солому!
За боль текущего былому
Пора устроить пересмотр.
…
Сам брады стриг? Сам главы сек!
Будь проклят, царь – христоубийца,
за то, что кровию упиться
ни разу досыта не смог!
А Русь ушла с лица земли
в тайнохранительные срубы,
где никакие душегубы
ее обидеть не могли.
…
Будь проклят, ратник сатаны,
Смотритель каменной мертвецкой,
кто от нелепицы стрелецкой
натряс в немецкие штаны.
…
Будь проклят тот, кто проклял Русь –
сию морозную Элладу!
Руби мне голову в награду,
что вместе с ней, - НЕ ПОКОРЮСЬ!
***
Владимир Солоухин
"Чёрные доски"
Один раз мы потеряли Россию при Петре I. В то время прошли масштабные акции не только по сбриванию бород и переодеванию во все европейское, но были уничтожены целые библиотеки древнерусской литературы. Не потому ли много позднее Пушкин воскликнет, что «Слово о полку Игоре» единственным памятником возвышается в пустыне древнерусской литературы? Но хорошо понятно, что ни один шедевр нельзя создать на пустом месте, к нему подводит опыт предков. Вот и получилось, что памятник остался, а опыт уничтожили.
Петр расширил границы, укрепил государство, разбил шведов, построил Петербург, много чего хорошего сделал для государства российского, а вот его силы духовные подорвал, впустив в страну инородные мысли, разрушающие патриархальные и нравственные устои. Вот так-то. Не будем спорить, что важнее и нужнее.
Следующая попытка разрушить все старое до основания была предпринята в 17-м году прошлого века. Вместе с прошлым уничтожались и люди. Крушили, расстреливали, выжигали – материального много уничтожили, а вот духовное неподвластно оказалось. И до сих пор то тут, то там являются на белый свет черные доски, которые прошли через века, чтобы указать путь заблудившемуся народу.
***
Лев Гумилёв
Л. Н. Гумилев также считает, что «петровскую легенду» создала Екатерина II, немка по происхождению, в целях пропаганды.
Политика Петра I была также, как политика князя Голицына, ориентирована на Европу, но не на католическую, а на протестантскую ее часть, как то: Англия, Голландия, Бранденбург. Все его попытки изобразить из России Голландию не могли ни к чему привести, т.к. фазы этносов даже близко не совпадали.
После уничтожения стрелецких войск, подавления восстаний башкир и донских казаков, у Петра не было постоянной и многочисленной армии.
И ему пришлось ее создать с помощью «рекрутов», которых призывали в армию на 25 лет, т.е. практически навсегда. Войска эти обходились казне дорого.
Вкупе с расцветшей в управлении страной коррупцией это вызывало постоянный дефицит государственного бюджета. Что, по-видимому, поспособствовало введению в 1714 году подушной подати - налога с жителей России за то, что они существуют. Для более качественного получения этого налога пришлось провести перепись всего населения. В следствие чего за налог с бедных стали отвечать более богатые: отцы города, губные старосты, а также, как это ни странно, помещики-дворяне, которые должны были платить подушную подать со своих крестьян. В результате чего появилась особо гнусная форма крепостного права, которая была упразднена только в 1861 году.
Выводы из этого таковы: во-первых, Петр I являлся пассионарием, что соответствовало тогдашней акматической фазе российского этногенеза, и все его действия и поступки диктовались в первую очередь именно этим обстоятельством; во-вторых, деятельность этого царя не являлась столь возвышенной, благородной и необходимой для страны, как ее описывали и описывают и по сей день историки. А некоторые последствия этого правления, указывает Гумилев , оказались впоследствии даже пагубными.
Это было рассмотрение правления Петра I в соответствии с теорией этногенеза Льва Николаевича Гумилева . (Л. Н. Гумилев «От Руси до России»)
***
Л.Толстой, цитата из черновика рассказа “Николай Палкин”
«С Петра І начинаются особенно поразительные и особенно близкие и понятные нам ужасы русской иcтории… Беснующийся, пьяный, сгнивший от сифилиса зверь четверть столетия губит людей, казнит, жжет, закапывает живьем в землю, заточает жену, распутничает, мужеложествует… Сам, забавляясь, рубит головы, кощунствует, ездит с подобием креста из чубуков в виде детородных органов и подобием Евангелий — ящиком с водкой… Коронует ****ь свою и своего любовника, разоряет Россию и казнит сына… И не только не понимают его злодейств, но до сих пор не перестают восхваления доблестей этого чудовища, и нет конца всякого рода памятников ему» (ПСС. — М., 1936. — Т. 26. — С. 568)
http://andreistp.livejournal.com/243308.html
Настоящего царя Петра подменили же.
***
Ф. М. Достоевский внимательно изучил историю России, российского общества и верно определил начало-причины либеральной, западной болезни российского общества:
“Мы учились и приучали себя любить французов и немцев и всех, как будто те были нашими братьями, и несмотря на то, что те никогда не любили нас, да и решили нас не любить никогда. Но в этом состояла наша реформа, всё Петрово дело: мы вынесли из нее, в полтора века, расширение взгляда, еще не повторявшееся, может быть, ни у одного народа ни в древнем, ни в новом мире.
Допетровская Россия была деятельна и крепка, хотя и медленно слагалась политически; она выработала себе единство и готовилась закрепить свои окраины; про себя же понимала, что несет внутри себя драгоценность, которой нет нигде больше, – православие, что она – хранительница Христовой истины, но уже истинной истины, настоящего Христова образа, затемнившегося во всех других верах и во всех других народах. Эта драгоценность, эта вечная, присущая России и доставшаяся ей на хранение истина, по взгляду лучших тогдашних русских людей, как бы избавляла их совесть от обязанности всякого иного просвещения.
Мало того, в Москве дошли до понятия, что всякое более близкое общение с Европой даже может вредно и развратительно повлиять на русский ум и на русскую идею, извратить самое православие и совлечь Россию на путь погибели, “по примеру всех других народов”. Таким образом, древняя Россия в замкнутости своей готовилась быть неправа, – неправа перед человечеством, решив бездеятельно оставить драгоценность свою, свое православие, при себе и замкнуться от Европы, то есть от человечества, вроде иных раскольников, которые не станут есть из одной с вами посуды и считают за святость каждый завести свою чашку и ложку.
Это сравнение верно, потому что перед пришествием Петра у нас именно выработались почти точно такие же политические и духовные отношения к Европе. С Петровской реформой явилось расширение взгляда беспримерное, – и вот в этом, повторяю, и весь подвиг Петра. Это-то и есть та самая драгоценность, про которую я говорил уже в одном из предыдущих № “Дневника”, – драгоценность, которую мы, верхний культурный слой русский, несем народу после полуторавекового отсутствия из России…”.
Таким образом Ф. Достоевский оценил интернациональные и космополитические заслуги Петра I, но… – Ф. М. Достоевский:
“Ускорять же искусственно необходимые и постоянные исторические моменты жизни народной никак невозможно. Мы видели пример на себе, и он до сих пор продолжается: еще два века тому назад хотели поспешить и всё подогнать, а вместо того и застряли; ибо, несмотря на все торжественные возгласы наших западников, мы несомненно застряли.
Наши западники – это такой народ, что сегодня трубят во все трубы с чрезвычайным злорадством и торжеством о том, что у нас нет ни науки, ни здравого смысла, ни терпения, ни уменья; что нам дано только ползти за Европой, ей подражать во всем рабски и, в видах европейской опеки, преступно даже и думать о собственной нашей самостоятельности; а завтра, заикнитесь лишь только о вашем сомнении в безусловно целительной силе бывшего у нас два века назад переворота, – и тотчас же закричат они дружным хором, что все ваши мечты о народной самостоятельности – один только квас, квас и квас и что мы два века назад из толпы варваров стали европейцами, просвещеннейшими и счастливейшими, и по гроб нашей жизни должны вспоминать о сем с благодарностию…
К тому же наука есть дело всеобщее, и не один какой-нибудь народ в Европе изобрел ее, а все народы, начиная с древнего мира, и это дело преемственное. Со своей стороны русский народ никогда и не был врагом науки, мало того, она уже проникала к нам еще и до Петра. Царь Иван Васильевич употреблял все усилия, чтоб завоевать Балтийское прибрежье, лет сто тридцать раньше Петра. Если б завоевал его и завладел его гаванями и портами, то неминуемо стал бы строить свои корабли, как и Петр, а так как без науки их нельзя строить, то явилась бы неминуемо наука из Европы, как и при Петре… Петровская реформа, продолжавшаяся вплоть до нашего времени, дошла, наконец, до последних пределов. Дальше нельзя идти, да и некуда: нет дороги, она вся пройдена… Вся Россия стоит на какой-то окончательной точке, колеблясь над бездною”.
http://romankluchnik.narod.ru/3-3-09.htm
***
Пушкин пишет: "Петр не страшился народной свободы, неминуемого следствия просвещения, ибо доверяя своему могуществу, и презирал человечество, может быть, более чем Наполеон".
К этой оценке Пушкин делает следующее характерное примечание:
"История представляет около него всеобщее рабство. Указ разорванный кн.Долгоруким, и письмо с берегов Прута приносят великую честь необыкновенной душе самовластного Государя: впрочем, все состояния, окованные без разбора,были равны перед его дубинкой. Все дрожало, все безмолвно повиновалось".
Такими способами властвования, как известно, Пушкин никогда не восхищался.
Изучать материалы Петровской эпохи он продолжал до последних дней жизни.
12 января 1832 г. Нессельроде запрашивал «благоугодно ли будет» царю, чтобы Пушкину «открыты были все секретные бумаги времен императора Петра I», «как-то: о первой супруге его, о царевиче Алексее Петровиче; также дела бывшей Тайной канцелярии». (Сб. «Пушкин». Документы Государственного архива. Сост. Н. Гастфрейнд. СПб. 1900, стр. 17-18). Царь распорядился, чтобы подобные исторические документы выдавались Пушкину «по назначению», то есть под контролем Д.Н. Блудова, ведавшего секретными архивными делами, относившимися к скрываемым в то время событиям политической истории петровского и послепетровского времени.
В том же 1832 г. Пушкин через Бенкендорфа обратился к царю с просьбой «о дозволении» ему «рассмотреть» купленную Екатериной II и «находящуюся в Эрмитаже библиотеку Вольтера, пользовавшегося разными редкими книгами и рукописями», которые доставлялись Вольтеру в период его работы над «Историей России в царствование Петра Великого». Доступ в библиотеку Вольтера в царствование Николая I был строго запрещен, но для Пушкина сделано было исключение, и он получил возможность ознакомиться с собранными Вольтером историческими материалами, составляющими пять рукописных томов (которые сохранились до нашего времени).
Тургенев ознакомил Пушкина с извлеченными из парижских архивов и привезенными им — в копиях — донесениями французских послов при дворе Петра I и его преемников. С этими архивными материалами Пушкин знакомился в последний раз накануне дуэли.
За неделю до смерти поэт в разговоре с П.А. Плетневым сознавался, однако, что «Историю Петра пока нельзя писать, то есть, — пояснил он, — ее не позволят печатать». Тем не менее Пушкин, по свидетельству упомянутого уже А.Н. Вульфа, «располагал поплатиться за дуэль лишь новою ссылкой в Михайловское... и там-то, на свободе предполагал заняться составлением истории Петра Великого» (Сб. «Пушкин в воспоминаниях современников», 1936, стр. 311).
Взгляд на крепостное право. "Дмитрий Белоусов. Крепостное право Руси? Ложь истории"
Ютуб - https://www.youtube.com/watch?v=4SZ6aBJOi0M