Рождение сына
В ожидании первенца мы с мужем переехали к моим родителям в город Сочи. Там, в 1982 году, и родился наш сын Станислав. У каждой матери с рождением и взрослением своих детей связано немало занимательных историй.
Около входа в сочинский парк "Ривьера" стоит мозаичное панно, на котором изображен профиль В.И.Ленина (панно настолько вписалось в ландшафт парка, что его никто уже и не замечает - именно поэтому оно, наверное, до сих пор там сохранилось). В ожидании первого произнесенного слова бабушка, дедушка, папа и мама наперебой пытались научить ребенка именно своему определению. Скажи "баба" - начинала бабушка, "нет, деда!" - вторил дедушка, "папа-папа!" - включался муж. "Мама" - твердо говорила я и с надеждой смотрела на сына. Как-то, прогуливаясь всем семейством по парку, мы подошли к главному входу, и тут маленький Стас, повернувшись к суровому профилю вождя и махнув в его сторону рукой, вдруг сказал: "Лянин!" (именно так, через "я"). Это и было его первое слово... Мы переглянулись - немая сцена...
Когда сыну было чуть больше двух, на семейное торжество собрались наши друзья. Я привстала, чтобы чокнуться со всеми бокалом шампанского, и через секунду очутилась на полу, причем шампанское от неожиданности падения даже не разлилось. Маленький Стасик стоял в углу со стулом, который он успел вытащить из-под меня, пока я “чокалась”. “Мама пала”, – сказал он. До сих пор не знаю, как это тогда пришло ему в голову...
Как-то раз мы ехали в автобусе, и маленький Стасик вдруг на весь автобус запел: “Казаки, казаки, едут-едут по Берлину наши казаки”, чем очень развеселил окружающих. Репертуар песен военных лет был у него в детстве почему-то самым любимым. Наверное, от деда…
Горный туризм
В 1985 году я увлеклась горным туризмом. Природа Сочи и его окрестностей к этому очень располагала. Несколько лет подряд со своими знакомыми москвичами я проводила отпуск на Красной Поляне, в горах. В то время на Красной Поляне было две турбазы – профсоюзная и Министерства обороны. Турбаза Минобороны была хорошо оборудована. Мы находились там пять дней, пока набиралась группа. Затем – пятидневный поход. Ночевали в приютах. Загорали на ледниках. Впечатления от этих походов сохранились у меня в стихотворении “Две гитары”.
"Две подруги, две гитары
На моей стене.
Удивительная пара –
Молча, в тишине…
Стала плохонькой и старой
Первая из них.
Поделили верст немало
С ней мы на двоих!
...Ты судьбу мою недаром
Бережно хранишь
Под чехлом потертым, старым,
Хоть теперь молчишь!
Пусть стара ты, и порою
Дребезжит струна,
Ты была всегда со мною,
Преданна, верна… "
Благодаря гитаре и песне “Рассвет – золотая корона, вершинам открыты просторы, здесь эхо грохочет по склонам – мы горы, мы горы, мы горы…”, которую очень любил инструктор Володя, нам удалось попасть в 1989 году в единственную группу, которой было разрешено посетить Кавказский заповедник. Тогда мы совершили восхождение на вершину Псехако. До подножия вершины шли по изумительно красивой долине Семиозерье. Семь озер необычайной красоты, одно красивее другого! И между ними альпийские луга со своими сочными красками и необычайно огромными папоротниками, цветами. Вечером сидели у костра, а звезды – прямо над головой, казалось, так близко, что рукой достать можно… Утром совершили восхождение. Помню, как захватило дух, когда я оказалась на вершине! Внизу парил беркут. Трудно выразить словами чувства и восторг, переполнявшие меня. Это нельзя объяснить, можно только испытать. Те, кто бывал в горах – горные туристы и альпинисты, читающие эти строки, хорошо меня поймут. Им наверняка приходилось испытывать то же самое. Когда вернулись в лагерь, я заметила, что мы все загорели, как Арлекино, – одна сторона белая, другая темная. Так вышло потому, что к подножию горы мы шли на рассвете (левой стороной к восходящему солнцу), возвращались на закате (опять левой стороной – к уже заходящему солнцу). Спуститься вниз с Красной Поляны на побережье быстрым темпом можно и за одни сутки. Поразительно, как прямо “на глазах” меняется природа. От альпийских лугов до песчаных дюн побережья. Мы, конечно, спускались, не торопясь. С двумя ночевками. После первой ночевки я обнаружила у себя на пальце странные пузырьки. После второй ночевки, выйдя из палатки, заметила, что почти все мы покрыты мелкими красными пятнышками. Это оказался такой вид мошки, который выгрызает микроскопические участки кожи, и человек покрывается мелкими красными пятнами. А пузырьки были результатом «общения» с другим видом мошки. Мелок гнус, а неприятностей от него хоть отбавляй!
После возвращения на турбазу мы с подругой-москвичкой вспомнили, что наш прошлогодний инструктор перешел работать на другую турбазу - "Профсоюзную". Решили прогуляться к нему в гости. Застали его чем-то озабоченным. Оказалось, что к ним приехали швейцарцы (в то время международный туризм у нас только зарождался) и хотят снять рекламный фильм. “Девочки, хорошо, что пришли. Очень кстати” – сказал он. И попросил помочь в съемках. Швейцарцы снимали нас на кинокамеру на фоне пышной краснополянской природы, нам же позировать для киношников было одно удовольствие. Те захотели снять и новую сауну. Побрызгали нас водой, чтобы казалось, что это пот, завернули в простыни, налили чай. И мы изобразили “отдых после парилки”. В ледяной бассейн нырять, конечно, не стали. А вот физрука, который участвовал в съемках вместе с нами, уговорили “нырнуть”. После парилки, наверное, ледяной бассейн – то, что надо. Каково же было в тот момент физруку прыгнуть в бассейн без посещения парилки – история умалчивает. Но выскочил он оттуда, “как ошпаренный” – если это выражение применимо к человеку, выскочившему из ледяного бассейна…
Сейчас Красная Поляна стала всемирно известна в связи с Олимпиадой, проведенной там зимой 2014-го года. Изменилась и преобразилась, стала совсем другой... Но когда я смотрю на фотографии тех лет, сделанные во время походов по заповедным краснополянским местам, сердце начинает щемить от грусти по неповторимым минутам, проведенным там наедине с великолепной, не тронутой цивилизацией природой...
ТВОРЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ. Первые шаги на телевидении, авторские конкурсы.
Примерно в это же время я начала сотрудничать с сочинским телевидением – литературно-музыкальной и молодежной редакциями. Меня пригласили участвовать во всесоюзном конкурсе “Товарищ песня” с авторской песней “Если б я рисовать умела”. В это же время был снят и мой первый видеоклип. Вот как это тогда делалось: меня усадили посреди разбросанных детских рисунков, в красивом платье, на пошив которого выделил деньги директор института “ЮжГипроКоммунСтрой”, где я тогда работала (в то время участие сотрудников в спортивных мероприятиях и художественной самодеятельности считалось престижным для предприятия, на котором они работали, и приветствовалось руководством. Нас поощряли и выделяли для нужд творческого коллектива денежные средства). Сначала делали звукозапись, потом через несколько дней видеозапись (уже без звука). Сейчас, при возможностях современной видеоаппаратуры, все значительно проще. А тогда… Вот пример. После участия в конкурсе “Товарищ песня” меня пригласили в канун Нового года записать свою «Новогоднюю» песню. Звукозапись сделали, а на видеопленку под конец года лимит закончился. И мне пришлось петь под свою звукозапись в прямом эфире. Это было очень непросто!
В Сочи в те годы городской хоровой капеллой руководила первая исполнительница песни “Огонек” Анна Шалфеева (“На позицию девушка провожала бойца…”). Редактором литературно-музыкальных передач было задумано устроить встречу с ней, а саму песню должна была исполнить я – под гитарный аккомпанемент. И вот меня в образе “девушка с гитарой у окна” поставили перед оконной рамой, а на раму поставили лампадку. Песню записали. Когда я дома, у телевизионного экрана, смотрела запись этой передачи, то на словах “на окошке на девичьем все горел огонек” крупным планом показали лампадку. А огонь в ней зажечь забыли…
Вообще, курьезных случаев было много. В то время я еще принимала участие в ВИА “Планета” (мы исполняли песни народов мира). Там я пела и играла на скрипке. Мы выступали в прямом эфире, и вдруг на скрипке отклеилась подставка (“подбородник”). Пришлось зажать ее плечом и как-то доиграть до конца. Ну и что? Паганини вообще на одной струне доиграл свой концерт, когда остальные во время выступления лопнули…
В 1989 году сочинским и ленинградским телевидением совместно проводился телевизионный конкурс авторских песен. Участников было много, в том числе целые коллективы (вокальные и вокально-инструментальные ансамбли). Голосовали телезрители Сочи и Ленинграда. Тем более было приятно, что в результате совместного голосования была отмечена моя авторская песня “О любви”. Мне казалось, что эта песня – для женщин бальзаковского возраста, и я была удивлена, что она вызвала одобрение у молодых музыкантов, исполнявших совсем другую музыку…
В конце 80-х город Сочи отмечал свое 150-летие. К этой дате был объявлен конкурс на лучшую песню о Сочи. Приняв участие в этом конкурсе с двумя песнями – “Песня о Сочи” и баллада “Легенда об Агурских водопадах”, я была очень горда, что “Песне о Сочи” было присуждено 1 место (хотя в конкурсе принимали участие и профессиональные композиторы). Но на заключительном концерте, посвященном этой дате (который проходил на Центральном стадионе) прозвучала другая песня - баллада “Легенда об Агурских водопадах”, которую взял в свой репертуар популярный в то время в Сочи ансамбль под управлением В.Климашевского. Исполнялась она при участии Северокавказского ансамбля песни и танца, который сумел создать живую картину истории любви Агуры и Прометея.
"За то, что жил ты для людей,
Тебя мы помним, Прометей,
И об Агуре с Прометеем
Живет легенда – мы ей верим…"
Впечатления и чувства, сохранившиеся у меня с тех незапамятных времен, когда Сочи еще не был таким современным городом - столицей Олимпиады, но согревал своим теплом не одно поколение россиян, ностальгическая любовь к нему останутся в моей душе навсегда, как и легенда о вечной любви Агуры и Прометея...
На фото - Сочи, Красная Поляна, Долина Семиозерье, 1985г.