Если спросить меня о наиболее сильных впечатлениях моего детства, то я отвечу, что это солнечный свет. Припоминая какой-нибудь эпизод из того далёка, я всегда сначала вижу именно солнечный свет. В окне, на стене, на деревьях, на асфальте – смотря по обстоятельствам того, что вспоминается. Любой кусочек моей жизни всегда окрашен солнцем в те или иные – яркие или боле приглушенные тона.
Какими бы грустными, тягостными, или, наоборот, отрадными, не были приходящие на память сюжеты, они в этой памяти сначала высвечиваются солнцем. Поэтому я могу смело, и это не будет преувеличением, сказать, что самым ярким воспоминанием моей жизни является солнечный свет. Мне иногда кажется, что именно он и есть главный герой моих воспоминаний. Именно он позволяет мне проникнуть в самое раннее мое детство. Цепляясь за этот луч, я иногда выхватываю из памяти картинки даже из годовалого возраста.
Зайчик первый: Кораблик
… Мне три года. Мы живем на съемной квартире, в полуподвальном помещении. С улицы нижняя граница окон как раз у самой земли. Свет в комнату падает сверху. Но внизу на уровне моего роста – всегда темно. Я очень люблю играть в солнечные квадраты – светлые пятна на полу от окна. Я могла подолгу следить за перемещением их по комнате, пытаясь поймать, уловить это медленное скольжение их по полу, потом - на кровать,стену. А потом они исчезали. Комната довольно узкая, но длинная. Слева от окна – железная полутороспальная кровать, занимающая в ширину почти все пространство комнаты. Справа узкий стол, заставленный книгами. Он стоит длинной стороной вдоль стены, иначе просто не поместился бы между стеной и кроватью. Мама часто так и работала за ним - прямо с кровати. Что-то писала. С торца к столу был придвинут стул. На нём на коленках любила восседать я. В противоположном окну конце комнаты стояла моя кровать. Вдоль нее был расстелен полосатый домотканый коврик. Белые, черные, зеленые, коричневые и красные полоски чередовались на нем, а по краям была выпущена бахрома. Мне иногда нравилось расчесывать пальчиками эту бахрому или свивать ее в косички. Цветные полоски ковра запомнились, потому что они были в моем воображении вовсе не полосками, а дорогами и тропами, реками и рвами, по которым надо было идти в сказочное царство. Ковер был достаточно длинным, и дорога долгой и не простой.
Сегодня воскресенье – и мы с мамой вдвоем. Отец в командировке. Он журналист районной газеты и постоянно в разъездах по селам, и я его очень редко вижу. В моих воспоминаниях этого периода его почти нет. Я его не помню. Хотя знаю, что он есть, но визуально – ни одного образа не всплывает. Хотя, нет. Смутно припоминается. Ночью, просыпаюсь. Тусклый свет от настольной лампы и темная фигура, склонившаяся над столом. Отец что-то пишет. Но утром, когда я проснусь – его уже не будет.
Я знаю, что воскресенье, потому что все остальные дни я в круглосуточном садике. Меня забирают домой только вечером в субботу и иногда – в среду. Но только в воскресенье мы целый день с мамой. Она сидит на кровати. Плечи ее ниже линии окна и потому в тени. И я не могу точно вспомнить, во что она одета. Но голова – как раз высвечена светом от окна. Копна каштановых (не крашеных - своих) густых, кудрявых в мелкий завиток волос светится над лицом золотистым нимбом. Она улыбается мне. Мама всегда улыбается (наверное, она все-таки не всегда улыбалась, но я помню ее там, в той квартире именно улыбающейся). Я что-то рассказываю про садик. Мне там очень нравится. Там есть игрушки, которых у меня нет дома. Дома мне почти нечем играть, вот и играю с солнечными пятнами и полосатым ковром. Правда, у меня всегда много бумаги, на которой можно рисовать и которую можно складывать в кораблики или в тюльпаны. Я особенно люблю – в кораблики. Мама в который раз уже показывает мне как надо складывать кораблик с трубой, а я никак не могу запомнить. При этом она напевает песенку про пароходик. Мне запомнились слова только первого куплета: «Пароходик, пароход мимо пристани плывет. Красный флаг над кормой, черный дым над трубой, погоди-ка, пароходик, захвати нас с собой». Пароходик этот должен был отвести нас куда-то, где очень хорошо, тепло и солнечно. Я любила эту песенку. Мама пела замечательно. У неё очень красивый мягкий голос. И я представляла, как пароходик останавливается у наших окон, за которыми, почему-то вовсе не песок, а настоящее море (Хотя настоящее море я видела только на картинках). И мы плывем на нём куда-то, где тепло и много солнца.
Когда мама, сложив мне пароходик,закончила петь и прилегла на кровать, я еще долго представляла, рисуя мысленно на стене над столом этот белый пароходик с флагом и дымом. И я была на нем не пассажиром, а капитаном.