РоманЭ. кн3 ч7 гл26 Нет повести печальнее на свете

Ирина Лианова
См.содержание РоманЭ
http://www.proza.ru/2013/08/08/68


Я УЖЕ ЛЮБИЛА…
(музыкально-поэтический РоманЭ)

под Грифом "особой важности"

Приложение №6  к роману
 «Записки медведя или По ту сторону реала»
см. роман:   http://www.proza.ru/2013/12/13/1795




КНИГА ТРЕТЬЯ

ПОВЕСТЬ О РОМАНЕ …


ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ

Третья книга – конфетти из романов, повестей, рассказов и сказок известных и неизвестных писателей.

Песни прилагаются, и Вы их можете слушать, а можете не слушать, хозяин - барин. Но я бы всё же Вам настоятельно рекомендовала ПОСЛУШАТЬ и ПОСМОТРЕТЬ видео!!!
               - Где?
               - Есть такой сайт – «Изба-Читальня»




Часть седьмая

СОБАЧЬЕ СЕРДЦЕ - @


Глава 26

***
Мне нравится быть струною,
Струной на твоей гитаре.
Мне нравится обжигаясь,
Ловить твоих пальцев дрожь.
Руки твоей прикосновение
Я чувствую каждым нервом,
И в страшной тоске ожидаю
Последних аккордов песни,
Когда ты небрежной рукою
Меня от себя оттолкнёшь.



***
Нет повести печальнее на свете, чем повесть о любви в инете…

Двое в кабинете бодрствовали, взвинченные коньяком с лимоном. Накурили они до того, что дым двигался густыми медленными плоскостями, даже не колыхаясь.

Доктор Борменталь, бледный с очень решительными глазами, поднял рюмку со стрекозиной талией.

- Филипп Филиппович, - прочувственно воскликнул он, - я никогда не забуду, как я полуголодным студентом явился к Вам, и Вы приютили меня при кафедре. Поверьте, Филипп Филиппович, Вы для меня гораздо больше, чем профессор, учитель… Моё безмерное уважение к Вам… Позвольте Вас поцеловать, дорогой Филипп Филиппович.

- Да, голубчик мой… - растерянно промычал Филипп Филиппович и поднялся на встречу, Борменталь его обнял и поцеловал в пушистые, сильно прокуренные усы.

- Так растрогали, так растрогали… Спасибо Вам, - говорил Филипп Филиппович, - голубчик, я иногда на Вас ору на операциях. Уж простите стариковскую вспыльчивость. В сущности, ведь я так одинок… «Чтобы гореть в метель…чтобы стелить постель…чтобы качать всю ночь…у колыбели дочь…»

- Филипп Филиппович, не стыдно ли Вам?... – искренно воскликнул пламенный Борменталь, - если Вы не хотите меня обижать, не говорите мне больше таким образом…

- Ну, спасибо Вам…«Вот поворот какой…делается с рекой…можешь отнять покой…можешь махнуть рукой…» И я Вас полюбил как способного врача.

- Филипп Филиппович, я Вам говорю!... – страстно воскликнул Борменталь, сорвался с места, плотнее прикрыл дверь, ведущую в коридор и, вернувшись, продолжал шёпотом, - ведь это – единственный исход. Я не смею Вам, конечно, давать советы, но, Филипп Филиппович, посмотрите на себя, Вы совершенно замучились, ведь так нельзя же больше работать!

- Абсолютно невозможно, - вздохнув, подтвердил Филипп Филиппович.

- Ну, вот, это же немыслимо, - шептал Борменталь, - в прошлый раз Вы говорили, что боитесь за меня, и если бы Вы знали, дорогой профессор, как Вы меня этим тронули. Но ведь я же не мальчик и сам соображаю, насколько это может получиться ужасная штука. Но по моему глубокому убеждению, другого выхода нет.

- Это  - в миниатюре – сам мозг, - крикнул профессор, - и мне он совершенно не нужен, ну его ко всем свиньям. Я заботился совсем о другом, об евгенике, об улучшении человеческой породы. И вот на любовь нарвался. Я хотел проделать маленький опыт после того, как 2 года тому назад впервые получил из гипофиза вытяжку полового гормона. И вместо этого что же получилось? Боже ты мой!...Доктор, передо мной – тупая безнадёжность, я, клянусь, потерялся.

Доктор Борменталь прошёл на передний ход и рядом с кнопкой звонка наклеил записку:

«Сегодня приёма по случаю болезни профессора нет. Просят не беспокоить звонками».

Блестящим перочинным ножичком он перерезал провод звонка, затем он появился в дверях кухни и настороженным Юле и Дарье Петровне сказал:

- Профессор просит Вас никуда не уходить из квартиры.

- Хорошо, - робко ответила Юля и Дарья Петровна.

Тишина покрыла квартиру, заползла во все углы. Полезли сумерки, скверные, настороженные, одним словом, мрак. Правда, впоследствии соседи через двор говорили, что будто бы в окнах смотровой, выходящей во двор, в этот вечер горели у Преображенского все огни, и даже будто бы они видели белый колпак самого профессора…

Конец повести

См. продолжение: РоманЭ.кн3 ч.7 гл.27 "ЭПИЛОГ к повести «СОБАЧЬЕ СЕРДЦЕ - @»"
http://proza.ru/2013/08/04/25